ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

Сегодня кому-то говорят

«до свиданья»,

Завтра скажут

«прощай навсегда»…

Виктор Цой

Кому хочется мало-мальски узнать секреты патологоанатомической службы в Штатах - есть смысл обратиться к роману Артура Хейли «Окончательный диагноз». Прежде чем создать книгу, писатель некоторое время поработал санитаром в патоотделении. Удивительное дело, но никому из отечественных патологоанатомов не пришло в голову попробоваться на писательском поприще, заодно зафиксировав для будущего реалии современности. Вокруг патологоанатомической службы Украины плотная атмосфера молчания. Табу. Часть профессионалов считают такое положение дел ненормальным. Они стараются рассказать миру, кто такие врачи-патологоанатомы на самом деле и какие проблемы именно этой медицинской отрасли надо разрешить. Другие убеждены: молчание нарушать не стоит из-за риска переступить черту здорового общественного табу. И широким слоям населения не обязательно знать, что происходит за стенами прозекториев. Сегодня - слово тем, кому есть что сказать.

Всего лишь 30% своего рабочего времени патологоанатом, грубо говоря, «роется в кишках мертвецов». Основное его занятие - смотреть в микроскоп, изучая частицы тканей пациентов для наиболее точной постановки прижизненного диагноза. Диагностики достоверней, чем патологоанатомическая, в медицине нет. Медиков-специалистов более широкого профиля тоже не существует. Не кто иной, как именно патологоанатом, подчас выносит приговор или помилование онкобольному, определяя с помощью своего микроскопа (если таковой, конечно, имеется) тип опухоли и стадию заболевания. Нелишне напомнить, как много значит вовремя поставленный диагноз для лечения рака. Патологоанатом призван определять тип патологического процесса во всех без исключения органах человеческого организма. Потому-то этому специалисту необходимо разбираться как в кардиологии, так и в инфектологии, офтальмологии, гинекологии, урологии, хирургии, терапии, педиатрии, иммунологии и ряде других медицинских направлений. Патологическая анатомия - это одновременно и способ контроля лечащих врачей и научная база для всех без исключения медицинских специальностей. Преимущественно эти профи - бойцы невидимого фронта, а не «врачи моргов», как считают многие.

- Большинство людей, даже медиков, практически не знают или не понимают, что такое патологоанатомия, - огорчается доктор медицины, профессор, действительный член Международной академии патологии, академик Украинской академии национального прогресса, заслуженный деятель науки и техники Украины, начальник патологоанатомического отделения военно-медицинского управления СБУ, главный патологоанатом Минздрава Украины П.ЧЕРВЯК. - Если кратко, патологическая анатомия - фундаментальная наука, изучающая структурные (морфологические) изменения в человеческом организме при различных патологических процессах и при конкретных заболеваниях. В силу многофункциональности незаменима в системе здравоохранения. Главная функция - диагностическая, в структуре которой 80-90% занимает прижизненная диагностика и 20-30% - посмертная. Диагноз патологоанатома имеет право опровергнуть или изменить только патологоанатом. Ни хирург, ни терапевт, ни кто иной. Следующая функция - контрольная: подтверждение, опровержение или дополнение диагноза после смерти больного. Если у одного и того же врача-клинициста подряд идет несколько ошибочных диагнозов, патологоанатом имеет основания говорить о недостаточной квалификации. Особенно важен контроль при несвоевременности постановки клинического диагноза, для выявления случаев гипердиагностики и ятрогении. Третья функция - научная. Специалист здесь должен быть и практиком, и ученым.

На Западе патологоанатом - один из самых главных врачей-диагностов, чья работа оплачивается весьма высоко. К сожалению, у нас отрасль всегда почему-то была в загоне, - продолжает Петр Иванович. - Я стал главным патологоанатомом Минздрава Украины полтора года назад. Приоритетной своей задачей считаю устранение железного занавеса неполной информированности украинского общества о патологоанатомии. В первую очередь медики должны знать, кто есть кто.

В последнее время все явственнее встает проблема кадров. Эту специальность преимущественно выбирают энтузиасты, фанаты. Лично я не знаю более интересной отрасли медицины. Настоящий врач-патологоанатом - это состояние души, особая форма мышления, отношения к жизни и к человеку.

Если обратиться к статистике, то в течение прошлого года патологоанатомической службой Украины проведено 4 миллиона 600 тысяч гистологических исследований биопсийного и послеоперационного материала у 1 миллиона 280 тысяч больных при жизни. И произведено около 600 тысяч вскрытий. Работа вроде и незаметная, но огромная. По словам кандидата медицинских наук, доцента кафедры патологической анатомии Национального медицинского университета имени Богомольца, главного патологоанатома города Киева Вячеслава Дибровы, столичная служба, находящаяся в ведении Главного управления здравоохранения Киева, произвела 230 тысяч исследований биопсийного характера за один только прошлый год и одновременно более 6 тысяч (6048) вскрытий. Соотношение цифр само по себе красноречиво. Основным и главным разделом деятельности патологоанатомической службы Вячеслав Андреевич также считает патогистологическую диагностику.

- Только биопсия (прижизненное гистологическое исследование) может быть объективным и достоверным методом диагностики болезней человека, морфологическим проявлением которых могут выступать воспалительные, опухолевые, атрофические, гипертрофические, деструктивные, склеротические и другие патологические изменения. Этот метод требует от врача глубоких знаний субстрата болезни на органном, тканевом, клеточном и ультраструктурном уровнях организации живой материи.

Лишь патологоанатомия дает объективную статистику заболеваемости и смертности по отдельно взятым болезням. Понятно, мы можем увидеть расхождения диагнозов только в случае летального исхода. А те ошибки, когда «несмотря на проведенное лечение пациент остался жив», остаются вне контроля. Не хочу бросать тень на врачей, но в последнее время мы довольно часто видим ятрогенные заболевания, вызванные неадекватным лечением. Если необоснованно, безграмотно применять современные фармакологические препараты - а все они сильнодействующие, - можно спровоцировать болезнь, нередко приводящую к летальному исходу.

В целом украинская патологоанатомия была и остается уникальной по своему кадровому и интеллектуальному потенциалу. Сохранить ее может только целенаправленная государственная поддержка. Техническое оснащение тоже необходимо. Однако не стоит забывать, что никакой компьютер не заменит клинического мышления врача. Если бы было наоборот, все медицинские проблемы можно было бы решить за десяток лет.

Я убежден: до тех пор, пока патологоанатом будет в подчинении у главврача больницы, абсолютной объективности посмертных диагнозов быть не может! В спорных случаях диагноз патологоанатома может быть заменен диагнозом администрации лечебного заведения. Патологоанатом должен быть независимым государственным служащим.

Еще в системе патологоанатомической службы Украины существует, пожалуй, наиболее печальное и ответственное ее подразделение - детская патологоанатомия. Она обслуживает все детские и родовспомогательные учреждения. Имеет свою специфику, поскольку в детской патоморфологии должно учитывать возрастные периоды, соответствующие тем или иным детским болезням. Детскому патологоанатому нужно иметь образцовую зрительную память помимо прочего, чтобы, увидев патологическую клетку под микроскопом, точно знать, при каких заболеваниях встречается именно эта клетка, а при каких ее не может быть, потому что не может быть никогда. Одна лишь детская патологоанатомическая служба Киева за 1998 год исследовала более 16 тысяч образцов биопсийного и операционного материала. И (для сравнения) произвела около 600 вскрытий.

Есть мнение: чтобы стать классным патологоанатомом - нужно «учиться этому делу настоящим образом» ни много ни мало 15 лет. Как минимум.

Медицина - наука множественных запятых. Точку в ней поставить пока никому не удалось.

Незыблемым документом, регламентирующим деятельность патологоанатомической службы Украины остается приказ Минздрава № 81 от 12 мая 1992 года «О развитии и усовершенствовании патологоанатомической службы Украины». Им предписано, что всяк умерший в лечебном заведении подлежит вскрытию. Подробно расписан порядок и документирование подобных операций. Указано, сколько стоит работа патологоанатома в зависимости от степени сложности вскрытия. Определен порядок выдачи и предполагаемые условия хранения трупов. Словом, все, все, все. Впрочем, документ есть документ, а жизнь есть жизнь.

Конечно, типичная картина условий, в которых производится вскрытие и хранение тел умерших, в большинстве отечественных прозекториев оставляет желать лучшего. Положительные примеры пока остаются исключением. В идеале нужны надежные холодильные камеры, секционные комнаты с освещением и оснащением не хуже операционных. Во время вскрытия в целях уважения к умершему хотя бы лицо должно быть скрыто. Для выдачи тел в цивилизованных странах существуют специальные ритуальные залы с церквушками. Хочется верить, что так будет у нас везде. А пока…

Перед входом в секционную комнату врач скороговоркой зачитывает группе студентов ФИО умершего. Предлагает желающим более глубоко ознакомиться с историей болезни. Шестьдесят один год, поступил вчера, умер сегодня в три часа ночи. Обширный инфаркт. Неосвещенные ступеньки ведут в малоосвещенный подвал. А вот и то самое место - секционная комната. Освещение умеренное, трупного запаха нет в силу «незалежалости». При входе слева, едва прикрытый каким-то тряпьем, ожидает своей очереди к секционному столу труп высокого (при жизни) мужчины. На одном из двух наличествующих секционных столов санитар распиливает череп трупа обнаженной старушки. На втором - крепкая женщина-санитарка, распоров по всей длине живот тому самому, 61 года от роду покойному с птичьей фамилией, пытается извлечь внутренности (органокомплекс).

После вскрытия внутренности умершего зашивают обратно в тело либо собирают в большие целлофановые мешки и увозят в крематорий (не все лечебные заведения имеют возможность заплатить за сожжение «биологических отходов»).

Те, кого предвиденная, объяснимая смерть скосила дома, - вне министерского приказа об обязательности вскрытия. Умершие насильственно, бомжи, самоубийцы, скоропостижно скончавшиеся по неясным причинам, попадают на вскрытие не к патологоанатомам, а к судмедэкспертам. Только главврач и начальник патологоанатомического бюро имеет право отменить вскрытие в отдельных случаях или по отдельной просьбе родных. Спорные вопросы предписано решать главному патологоанатому города или области. Не позволяется отменять вскрытие, когда умерший пробыл в лечебно-профилактическом заведении меньше суток, когда необходима судмедэкспертиза, при инфекционных болезнях и подозрении о таковых, в случаях неясного прижизненного диагноза или смерти в лечебно-профилактических заведениях после медицинских манипуляций типа переливания крови либо во время хирургических операций.

Существуют также подробные предписания о том, как должно препарировать тела умерших детей - новорожденных, мертворожденных, выкидышей начиная с 22 недель беременности.

Целый ряд предосторожностей и правил должны соблюдать патологоанатомы во время вскрытия радиоактивных тел и умерших от заразных инфекционных болезней, включая СПИД. За вредность полагается доплата в размере 20% от ставки. Учитывая степень риска, лично мне размер доплаты кажется заниженным.

Трупы умерших от острозаразных болезней (скарлатина, дифтерия, брюшной тиф, дизентерия, вирусный гепатит, геморрагическая желтая лихорадка, болезнь Васильева-Вейля, корь, легионелез, орнитоз, менингококковая инфекция, скарлатина, СПИД, ящур, сыпной тиф) выдаются родным или общественным организациям для похорон при наличии письменного обязательства о том, что тело сразу доставят на кладбище или в крематорий в плотно забитом или запаянном гробу без завоза домой или куда-нибудь еще. За невыполнение - угроза судебной ответственности.

- Что такое морг или патологоанатомическое отделение? - делится размышлениями главный патологоанатом Минздрава Украины Петр Червяк. - Человек прожил жизнь. Затем он проходит очень короткий путь между жизнью и погребением - путь через морг. Тело человека здесь должно храниться в условиях, достойных человека и прожитой им жизни. Его не должны бросать, извините. Или содержать в помещениях хуже сараев. А есть такие морги в Украине… Пребывание тел там нельзя назвать иначе как издевательством над человеком. Чтобы поправить дело, и деньги-то нужны сравнительно небольшие. Например, обеспечение всей патологоанатомической службы Украины современной оптической техникой (микроскопами) стоит не больше, чем пара-тройка «мерседесов», коих полно на улицах столицы. Служба остро нуждается также в аппаратуре для обработки тканей, расходных материалах (тот же этиловый спирт, формалин). К сожалению, сейчас развитие системы патологоанатомии Украины не столько зависит от Минздрава, сколько от конкретного местного человека-руководителя. Будь то главврач больницы, областной патологоанатом или руководитель административного подразделения здравоохранения. В Киеве есть образцовые патологоанатомические отделения. И я знаю, что это заслуга заведующих. Человек лично организовал, нашел деньги, силы и время. Например, в десятой больнице столицы все блестит в патоотделении только благодаря подвижничеству заведующего - Евгения Романовича Дейнеки. Есть и по Украине позитивные примеры. В Хмельницкой области, где службу возглавляет Михаил Дмитриевич Андреев. На хорошем счету патологоанатомическая служба Одессы (возглавляет областное бюро Войно-Ясинецкая Ольга Валентиновна). За счет энтузиазма Эдуарда Октавиановича Левицкого еще держится на уровне патологоанатомическая служба Житомирской области. А в Николаевской, Херсонской и Ривненской областях, несмотря на то, что есть профессионалы, радеющие о деле, общее положение плачевно. К сожалению, в нашем государстве нет четкой системы организации патологоанатомической службы, которая бы безотказно срабатывала.

Я как главный патологоанатом Украины считаю: необходима дальнейшая централизация. Также вынашиваю идею о создании в регионах институтов клинической патологии. То есть целых комплексов, куда вошли бы научно-исследовательские лаборатории вузов и областные бюро патологоанатомии. Так можно привлечь в практическое здравоохранение материальные ресурсы учебных заведений. И одновременно наука сможет получать реальный материал для исследований патологии именно этого региона. Поскольку связь разорвана, в проигрыше остается практическая патологоанатомическая система Минздрава. И диссертации, бывало, высасывались из пальца. Высшее руководство Минздрава - министр здравоохранения Раиса Богатырева, куратор нашей области замминистра Виктор Весельский поддерживают мое начинание. Противодействие чувствуется на среднем уровне.

Без материально-технического обеспечения создать в Украине образцовую патологоанатомическую службу невозможно. На мой взгляд, нужно активнее сотрудничать с управлениями здравоохранения на местах, местными администрациями. Надо вкладывать деньги в данную отрасль медицины уже хотя бы потому, что другая незаменимая отрасль - онкология - без патологоанатомии просто не может существовать. Ранний достоверный диагноз - это перспектива излечения от рака.

…При первом столкновении с реалиями современных отечественных прозекториев накатывает девятый вал размышлений о бренности всякой человеческой жизни, о смысле бытия, о Боге. О том, что надо бегать по утрам, заниматься спортом. О том, что коль при жизни человеческая личность у нас ценится не весьма высоко, то вряд ли стоит удивляться, что после смерти с телом будут обходиться уважительно. Не говоря уже о преодолении противоречия между правами медицины на посмертное препарирование в целях контроля и диагностики и элементарным человеческим правом желать или не желать, чтобы твое же собственное тело, пусть даже мертвое, служило научным объектом.

Многие, как принято говорить, простые смертные (читай - люди, далекие от медицины) искренне удивляются: как можно постоянно «работать» с мертвецами и не сойти с ума? В силу способности человеческой психики ко всему адаптироваться, со временем привыкать. И в силу отношения к умершему не как к субъекту (потому и категорически запрещено присутствие на вскрытии родных покойного, даже если они сами работают в патологоанатомии), а как к объекту. Здесь нет места философским или религиозным размышлениям. Нет места воспоминаниям о том, как этот человек при жизни улыбался, как любил и ненавидел, какие совершил поступки, о чем мечтал, к чему стремился. Есть просто объект - предмет, который надо досконально изучить, чтобы научить живых лечить живых. Смерть исследуют во имя жизни. «Это нужно не мертвым, это надо живым». Но всегда ли надо?

Охматдет. Во глубине больничного двора, как и положено, на отшибе - небольшое здание. Оконные стекла частично закрашены. У двери короткая, как выстрел, надпись «Морг». Именно сюда привозят тела покойных детей со всего города Киева на патанатомическое вскрытие. Именно в эту дверь входят безутешные родители, чтобы увезти в последний путь навек застывшее тельце своего дитяти. Именно здесь, на пятачке возле входа, разыгрываются подчас трагические сцены…

От входной двери прямо - кабинет заведующего. Дверь всегда нараспашку: входи всяк желающий, выливай свое горе и свои требования. «Черный» медицинский юмор утверждает: кто не пьет спирт и не ругается матом - тот не есть патологоанатомом». Заведующий детским патологоанатомическим отделением Украинской специализированной детской больницы «Охматдет», главный детский патологоанатом города Киева Владимир Николаевич ЖЕЖЕРА вопреки пословице год назад бросил курить, не пьет спирт, не ругается матом, а все равно 20 лет - патологоанатом. Да еще детский.

- Смерть ребенка - это горе, которого не пожелаешь и врагу. Привыкнуть - невозможно, - рассказывает Владимир Николаевич. - Смиряешься постольку, поскольку кто-то же должен работать и здесь. Утешает мысль о пользе для науки и клиники. Конечно, когда появляются убитые горем родители, приходится выдерживать многое. И нелицеприятные разговоры, оскорбления, угрозы, нецензурную брань. Был случай рукоприкладства: цыгане били санитарку и врача. Иногда приходится вызывать омоновцев. Хотя, вы понимаете, патологоанатом неповинен в том, что умер ребенок. Он здесь, чтобы установить истинную причину смерти. После таких трудных дней бывает очень сложно восстанавливаться психологически. Принимаешься порой себя уговаривать: такая моя судьба, такая моя специальность - брать на себя грехи всей медицины. Это и не позволяет опускаться до того уровня, который к тебе применяют убитые горем родные. Для меня белый халат - символ того, что я чист перед умершими детьми, ничего не скрываю. Вообще, не в наших интересах скрывать какую-либо патологию. Для женщины, у которой, например, постоянные выкидыши или мертворожденные, важно знать причину, чтобы можно было вылечиться и родить здорового живого ребенка. Вот что главное.

- Как быть, если родители не желают, чтобы тело ребенка вскрывали?

- Официально для подобных случаев существует тот же приказ №81. Имеем законное право произвести эту операцию без родительского согласия. Есть незыблемые случаи, когда без вскрытия выдавать тело родным запрещено: когда диагноз неясен, смерть наступила внезапно, пробыл в больнице менее суток, после хирургического вмешательства.

Но, в принципе, родители могут обратиться к главному врачу с просьбой об отмене вскрытия. Мы ведь живые люди, и наш главврач Наталья Георгиевна Карина подходит к каждому случаю индивидуально. Бывает, по религиозным соображениям просят оставить без препарирования. Мы должны уважать и свою, и чужую религию. На основе письменного заявления главврач имеет право дать разрешение на выдачу тела без вскрытия. При этом необходима полная уверенность, что родственники после погребения не передумают и не обвинят нас в умышленном сокрытии диагноза.

Нельзя сказать, что абсолютно всех умерших деток мы вскрываем. Количество вскрываемых - 90-92%.

- За всю вашу многолетнюю профессиональную практику был хотя бы один случай, когда родители добились права присутствия на вскрытии собственного ребенка?

- Нет. Однажды только присутствовал не отец, а знакомый врач из военного госпиталя, не участвовавший в лечении. Прокурор разрешил. Некоторые граждане считают, что врач может написать какой угодно вывод после вскрытия. Да никакой уважающий себя патологоанатом не пойдет на унизительную сделку с собственной совестью. Остаются также гистологические стекла, по которым можно еще и еще раз проверить, была или нет та или иная патология тканей с помощью микроскопа. После 20 лет работы я могу с ответственностью заявить об этом.

Меня очень беспокоит общественное отношение к патологоанатомам. Об успехах врачей-клиницистов говорят, пишут, ими восхищаются, их благодарят. Хотя все шишки от их ошибок катятся на наши головы. Но о пользе, которую приносит науке, практическому здравоохранению патологоанатомическая служба, - ни слова. Может, еще и потому все меньше молодежи выбирает эту специальность. А кто же станет делать эту колоссальную работу, когда «старая гвардия» украинских патологоанатомов уйдет на заслуженный отдых? Вопрос не риторический.

Событие из области «очевидное-невероятное» случилось в столице. В одной коммерческой медицинской фирме женщине бальзаковского возраста поставили фантастический по своей расплывчатости диагноз - «опухоль в брюшной полости». Предложили операцию. Пациентка предварительно уплатила немалые деньги. А накануне самой операции к невероятному удивлению медиков родила восьмимесячного мертвого ребенка. Вот и вся «опухоль». Пример этот служит красноречивым доказательством того, что так называемая «платная» медицина - не гарантия повышения общего уровня здравоохранения. Если врач не обладает разносторонним клиническим мышлением, забыл об элементарной деонтологии (слово лечит и оно же калечит), не желает совершенствоваться, учиться на ошибках - то сколько денег ему ни дай, он все равно будет приносить больным больше вреда, чем пользы. Ну, разогнали одну дежурную бригаду. Что изменилось? Бравых «диагностов» по части «опухолей брюшной полости» возьмут на работу куда-нибудь в другое место. Разве отобрали у нас хоть один диплом у подобных горе-специалистов хоть для острастки?

- Проблема нехватки квалифицированных кадров имеет тенденцию к возрастанию с каждым годом. Врач имеет право на ошибку, но не имеет права на безграмотность и халатное отношение, - делится своими размышлениями по этому поводу главный патологоанатом города Киева Вячеслав Диброва. - Боюсь, через несколько лет, когда отработает свое старое поколение, у нас в любой медицинской отрасли очень сложно будет найти истинного высококвалифицированного врача.

Патологоанатомия как раз наиболее явственно сталкивается с медицинской проблемой под названием «врачебная ошибка». Как в постановке диагноза, так и в выборе лечебных мероприятий. При выборочном анализе конкретных причин врачебных ошибок, выявленных в случае расхождения клинического и патологоанатомического диагнозов по основному заболеванию, можно говорить о намечающейся тенденции повышения роли субъективных причин. Среди таковых основное место занимают недостаточное обследование больного и неполный учет клинических, лабораторных и анатомических данных. К субъективным причинам врачебных ошибок также относится неправильное построение и оформление диагноза, что может быть связано с отсутствием единого подхода к структуре клинического диагноза.

Процент расхождений клинического и патологоанатомического диагнозов - один из показателей уровня квалификации клиницистов. И постоянный спутник любой клиники. Даже в очень хорошей клинике с высоким уровнем квалификации врачей расхождения могут составлять до 12-18%. По некоторым данным, в зарубежных клиниках наблюдается и более 30% ошибочных диагнозов. Здесь невозможен однозначный подход - все зависит от профиля больницы. Все методы клинической диагностики - УЗИ, гастроскопия, фиброгастроскопия, ядерно-магнитный резонанс, компьютерный томограф - служат одной цели: чтобы врач мог увидеть морфологический субстрат болезни. Если видит - он врач, если нет - несостоявшийся. Поэтому настоящий клиницист всегда приходит на вскрытие пациента. Только здесь он может увидеть истинную причину летального исхода, чтобы ошибаться как можно меньше.

Если человек умер в больнице, он определенное время находится в специальной комнате до появления достоверных признаков смерти. После их появления тело доставляют вместе с историей болезни в патологоанатомическое отделение. Как правило, вскрытие производится не раньше шести часов после смерти. На вскрытии обязательно должен присутствовать лечащий врач. Если случай сложный - завотделением и все врачи, которые вели больного. Могут присутствовать студенты, интерны - это их учеба.

Возвращаюсь к вопросу о врачебных ошибках. В настоящее время установлено, что у больных только в 45% случаев основное заболевание представлено одной нозологической формой, в 40% - основное заболевание представлено двумя, в 15% - тремя и более. У больных после 55 лет основное заболевание может только в одном проценте случаев быть представленной одной нозологической формой. То есть в клинике чаще всего приходится иметь дело с комбинированным основным заболеванием.

Патологоанатомы сейчас в дополнение ко всему наблюдают выраженный патоморфоз: болезни протекают со значительными отклонениями от классического течения. Из-за загрязнения окружающей среды, неудовлетворительных условий жизни, неконтролируемого применения химических препаратов и снижения общего иммунного статуса. Люди болеют совсем иначе, чем лет двадцать назад.

- Швейцарская поговорка гласит «Тот не станет хорошим врачом, кто могилами не заполнит кладбище». Сколько надо студенту учиться, чтобы стать толковым медиком?

- Всю жизнь. Вузовских знаний достаточно на ближайшие десять лет - не более. Важно, чтобы студент все же их приобрел, а затем умело применял на практике. Каждый врач, даже очень хороший, может ошибаться. Основным принципом медицины был и остается клинико-анатомический анализ. Также очень важно поддерживать общий уровень культуры врача. Должна быть презумпция человечности. В последние годы некоторые медики взяли на вооружение постулат «здоровье больного нужно только самому больному». Отсюда убеждение, что пациент должен ходить за врачом по пятам, заглядывать в глаза, умолять, просить о помощи, смотреть как на высокого начальника. Человек оказывается один на один со своей болезнью, а не в содружестве с медиком, как нужно.

Имеет собственное видение проблемы врачебных ошибок также главный патологоанатом Минздрава Украины Петр Червяк.

- Диагноз патологоанатома по праву считается окончательным. Отсюда - огромная ответственность. В основном, перед Богом и перед самим собой. Существуют ли в нашем законодательстве более четкие ориентиры на предмет врачебных ошибок, и в частности ошибок патологоанатома? Или, как гласит пословица, «ошибки всех врачей скрывает патологоанатом, а ошибки патологоанатома скрывает земля»?

- Я в патологоанатомии 27 лет. Не видел ни одного врача-клинициста, который бы ни разу не ошибся. Если бы за это наказывали, то все практикующие врачи без исключения пребывали бы в местах лишения свободы. Тут нужно иначе смотреть: что лежит в основе ошибки. Если врач низкоквалифицированный - он сам не должен приступать к непосильному делу. И администрация лечебного учреждения обязана контролировать его допуск к лечению сложных больных. Ведь существует система повышения квалификации. Действуют две медицинские академии последипломного образования. Есть аттестационные комиссии, обязанные присуждать каждому врачу определенную профессиональную категорию, которая дает право заниматься тем или иным видом врачевания.

Очень важно развивать комплексное клиническое мышление. Пока же приходится с грустью констатировать: многие наши специалисты начинают терять тот высокий уровень клинического мышления, который был в медицине, скажем, в 50-60-е годы. Я уж не говорю о прошлом веке. Причина кроется в появлении новых инструментальных методов диагностики. Если верить легенде, то Авиценна мог ставить диагноз только по пульсу. Ныне постановке диагноза предшествует масса анализов, а врач выступает в роли стрелочника, перекладывающего функцию диагностики на машину.

Иногда к ошибке приводит узость специализации врачей. Болезнь, не входящая в круг специализации, просто выпадает из поля зрения, не диагностируется. Всякую болезнь должно рассматривать в связи со всем организмом.

Октябрь сего года ознаменовался крупным событием в украинской патологоанатомии. Вышел в свет первый номер первого и пока единственного в Украине отраслевого «Украинского журнала патологии». Он был давней мечтой профессионалов украинской патологоанатомии. В Симферополе, Львове, Ивано-Франковске уже пытались создать нечто подобное, но, к сожалению, так и не реализовали замыслы. Киевское издание увидело свет в столичном издательстве «Генеза». Главный редактор - Петр Иванович Червяк. Итак, единственная фундаментальная наука, которая непосредственно функционирует в клинике, получила свой собственный печатный орган. Во времена Союза патологоанатомы всей одной шестой части суши имели один-единственный отраслевой журнал. В Украине ничего подобного просто никогда не было. И появление печатного издания науки, лежащей в основе разработок тех же методов диагностики, методов лечения и профилактики многих заболеваний, - трудно переоценить. По мнению Петра Ивановича, от того, что патологическая анатомия не занимает в современной медицине положенное место - страдают все клинические специальности. «Клиницист общей практики, не владеющий патологоанатомией, - это не врач, а фельдшер», - утверждает главный патологоанатом Минздрава Украины.