БОЛЕЗНЬ ИЛИ НАКАЗАНИЕ?

В Москве в Институте детской онкологии работала европейская школа по трансплантации костного мозга, которую возглавляют два сопредседателя: американский ученый Стюарт Сигель и российский профессор Лев Дурнов. Это событие — работа школы — вызвало большой резонанс в научном мире.

Ежегодно в России от 5 до 6 тысяч детей становятся онкологическими больными. Заведующий отделением института детской онкологии Георгий Миткевич убежден, что у 10 процентов этих детей результаты лечения могли быть существенно лучше, если бы им была сделана трансплантация костного мозга. В Институте детской онкологии в Москве такое отделение, кстати, первое в России, открыто в 1991 году. Рассчитанное на 40 трансплантаций костного мозга в год, отделение делает их около 10. Причина — постоянная нехватка средств. После завершения работы школы два известных онколога — лауреат Нобелевской премии профессор Дональд Томас из США и директор Российского онкологического центра академик Николай Трапезников встретились с журналистами.

— В области, которой вы занимаетесь, существует, кроме медицинских, немало и этических проблем. Ваша точка зрения на пересадку костного мозга?

Д.Т. Я думаю, что такой проблемы с точки зрения этики уже нет. В США любой может быть использован в качестве донора при пересадке костного мозга. Перед тем как приступить к такого рода пересадкам, мы провели специальное исследование именно с точки зрения этики. Результаты, которые мы получили в процессе этих исследований, однозначны. Да, мы можем делать такие пересадки, конечно, соблюдая все предосторожности и тщательно посвящая донора в существо вопроса, ведь мы имеем дело с тяжелейшими заболеваниями. Пересадка становится для больного шансом облегчить ход заболевания или даже достичь излечения. Поэтому с точки зрения этики этот вопрос уже решен.

— Возможно, профессору Томасу это не очень хорошо известно, поскольку он здесь всего несколько дней, но вам, Николай Николаевич, это известно прекрасно. Я имею в виду нетрадиционные методы лечения, в том числе и рака. Страна наполнена экстрасенсами, которые обещают вылечить рак. Что думаете вы оба по поводу нетрадиционных методов лечения этого заболевания?

Д.Т. Я занимаюсь фундаментальной наукой и не в моих правилах принимать на веру методы лечения, которые не проверены научно, не признаны эффективными. Я прекрасно понимаю тех пациентов, которые оказались лицом к лицу с неизлечимым заболеванием и потоэму вынуждены обращаться к каким-то иным методам. Это, конечно, может иметь чисто психологическую ценность, но это вовсе не означает, что изменится течение болезни. Поймите меня правильно, я говорю как ученый.

Н.Т. Я тоже как ученый могу сказать, что к человеку может применяться какой-то новый метод лечения только в том случае, когда он прошел изучение в эксперименте на животных, прошел так называемые клинические испытания. Только после этого он может быть применен для лечения больного человека. И в этом смысле у нас в стране даже существует определенный закон. Но этот закон, как и большинство других в России, к сожалению, не соблюдается.

— Вы столько лет занимаетесь столь драматической областью медицины как онкология. Позвольте вас перевести в несколько иное русло. Что вы считаете болезнью, что такое болезнь? Это наказание?

Н.Т. Если взять рак, онкологические заболевания, то это наказание самих себя. Потому что точно известно, что 30 процентов всех случаев заболевания раком связаны, например, с курением. То есть курильщики сами себя наказывают. 35 процентов злокачественных опухолей связано с неправильным питанием, с нарушением диеты. Поэтому в настоящее время разработаны рекомендации, как должен питаться человек, чтобы избежать злокачественных опухолей. То есть, с философской точки зрения, человек сам себя наказывает.

Д.Т. Если вы посмотрите на то, как возникает болезнь, то поймете, что это состояние, когда человек становится физиологически нездоровым. Ведь одна из первых причин возникновения болезни — инфекции, которые приводят к инфекционным заболеваниям. В истории тому много примеров. Такие болезни, как тиф и чума, обязаны своим распространением инфекции. Что касается рака, то дело обстоит сложнее. Нелегко понять природу заболевания, но все равно — это по своей сути нарушение физиологических функций организма, а не что-либо иное. Например, наказание, если вам угодно. В организме возникают опухоли, которые трансформируют определенные ткани, становятся злокачественными, что, собственно, и называется раком. Я не думаю, что в этих физиологических изменениях есть какая-то философская подноготная. Я не думаю, что это философский вопрос.

— Скажите, а что вы думаете, нужно лечить болезнь или помогать организму выйти из болезни?

Д.Т. Я думаю, что это тесно взаимосвязано. Очевидно, что мы должны лечить болезнь как таковую, но в то же время мы должны поддерживать пациента, который болеет, поддерживать его физически и эмоционально и в то же время лечить болезнь, чтобы достичь желаемого результата.

Н.Т. В онкологии все шире и шире применяется так называемый комбинированный метод лечения, когда применяется, скажем, местное воздействие (оперативное вмешательство), химиотерапия, то есть лекарственное лечение, меняется иммунологическое воздействие на организм, чтобы повысить его сопротивляемость.

— И последний вопрос. Вы многие годы работаете в медицине, у вас колоссальный опыт. Скажите, что для вас стало бы фантастическим достижением медицины на рубеже XX и XXI веков?

Д.Т. Это очень сложный вопрос. И чтобы на него ответить, не надо обладать способностью предвидеть будущее. У меня такой способности нет. Единственно, что я могу сказать: сейчас медицинская наука переживает впечатляющий период. Современные достижения молекулярной биологии таковы, что можно гораздо глубже проникнуть в процессы, происходящие в организме. Еще недавно они были непостижимы. Некоторые достижения молекулярной биологии еще не отразились напрямую в методах лечения и, что важнее, в методах профилактики. Но вполне возможно, что в ближайшие 10 — 20 лет мы придем к более совершенному лечению, более совершенной профилактике. Придет время, и количество раковых заболеваний резко снизится, это вполне предсказуемо. А случится это через 5 или через 20 лет, сказать невозможно.

Н.Т. Работал в США очень крупный ученый, профессор Карновский, который сам умер от опухоли головного мозга. Профессор Карновский говорил, что самым крупным достижением было бы то, что приходит человек, у него берут каплю крови, с помощью определенной реакции определяют, что этот человек болен раком, затем этому человеку вводят в кровь лекарство. В результате злокачественные клетки превращаются в нормальные, и человек становится здоровым. Думаю, что таких успехов мы достигнем еще не скоро, потому, что онкология развивается не революционным, а эволюционным путем. Я полностью согласен с профессором Томасом, что наши ближайшие достижения будут заключаться в профилактике онкологических заболеваний.