ЛУЧШИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ АМЕРИКИ ПРЕДПОЧИТАЮТ УМНЫХ БОГАТЫМ МАЛЕНЬКАЯ, НО ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ

Телефонный звонок раздался не то чересчур поздно, не то слишком рано — было три часа ночи. «Госпожа Каминская? — хорошо поставленный мужской голос. — Мы звоним из Москвы, акционерная компания N. Нам нужна ваша консультация». Послать их к черту? «Господа, но в Нью-Йорке сейчас ночь, и я не даю консультаций по телефону». Первая часть моей фразы игнорируется полностью. Что касается второй её части, то голос продолжает с той же интонацией: «Это ничего, мы все равно на днях прилетаем в Нью-Йорк. Мы навестим вас дома в четверг вечером, в семь часов. Надеюсь, вам это удобно. Мы платим за консультацию... (Названная сумма составляет треть моего месячного дохода, и все гневные фразы застревают в горле). Договорились?». И в трубке звучат короткие гудки отбоя...

«Наглецы, — возмущаюсь я, лежа без сна, — я им не секретарша. Пусть только позвонят, когда прилетят в Нью-Йорк, я им все скажу! Я не позволю так с собой обращаться! Плевать мне на их деньги»... Наконец, я засыпаю...

До четверга оставалась еще почти целая неделя. Телефонных звонков больше не последовало, и мне стало казаться, что тот звонок просто пригрезился. Однако в четверг, без пяти семь вечера, раздается стук в дверь. На пороге трое, но входят только двое — мужчина и женщина. Второй мужчина остается за дверью. На мой немой вопрос следует ответ: «Его место там».

Заходим в кабинет. Мужчина сразу выпаливает: «Нам с женой нужно спрятаться и спрятать сына в американском университете. Но только в самом лучшем университете. Вы знаете, какой университет в Штатах самый лучший?».

На мой осторожный вопрос, известно ли им, что обучение стоит 18—20 тысяч в год плюс доплата процентов 40—60, причитающаяся с иностранного студента (на финансовую помощь рассчитывать не приходится), да еще и общежитие с питанием около 6 тысяч, да все это умножить на три, и получится годовая зарплата хорошего американского специалиста, женщина корчит такую гримасу, что сразу ясно: 90—100 тысяч долларов для них — не деньги.

Я начинаю рассказывать, по каким критериям определяется уровень университета, в чем преимущества разных университетов, какие трудности ждут иностранного студента. Мужчина поводит плечами и бурчит: «Нам нужны отличные знания. Мы поживем немного здесь и все равно вернемся туда». «Тем более, — продолжаю я. — Отличный университет — это не только высокий уровень знаний, но и ’торговая марка’ на рынке труда. Успешное окончание престижного университета означает, что человеку не придется искать работу — работа будет искать его. Многие серьезные компании и фирмы приглашают на практику и летние работы (это называется internship) студентов-старшекурсников из лучших колледжей и университетов страны, а после окончания учебы им предлагают работу в этих фирмах».

Для американца понятие «лучший университет» — очень емкое. Оно включает в себя не только престижность университета, высокий уровень получаемых знаний, стоимость обучения, вероятность получить работу после окончания учебы, творческий потенциал профессорско-преподавательского состава, но и возможность получения финансовой помощи, интеллектуальный уровень студентов, число лауреатов Нобелевской премии среди профессоров, финансовые затраты на одного студента, отчисления, которые дают своей alma mater выпускники, и многое другое. В престижные американские университеты едут учиться студенты из всех стран мира, причем лучшие, молодая элита мира...»

«Ну, знаете ли, — взрывается вдруг мой гость. — Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Мы с женой учились в ... университете (называет один из лучших университетов Союза), а наш сын — кандидат наук».

Вот это уже мой клиент — тот, кто хочет учиться, а не просто по-купечески скупить все лучшее! Я продолжаю: «Ежегодно один из авторитетнейших американских журналов «US News & World Report» публикует обзор «Лучшие колледжи Соединенных Штатов». Редакция журнала проводит опрос профессоров университетов, научных и политических обозревателей, студентов, президентов крупнейших фирм, банков, исследовательских центров. Оценка каждого учебного заведения идет по многим параметрам, затем результаты опроса обрабатываются на компьютере».

Я показываю гостям таблицу. «Взгляните. Вот список 25 лучших национальных университетов. Во второй колонке показано место каждого из них в «табели о рангах» суммарно по всем показателям. Общая оценка, которая была выставлена экспертами лучшему университету (в данном случае Гарвардскому), принята за 100 проц. А оценки остальных определяются по отношению этой. В скобках указана стоимость обучения для тех, кто хочет получить степень бакалавра (undergraduate program). Стоимость учебы для тех, кто хочет получить степень магистра или доктора философии (graduate program), еще выше. В третьей колонке — академическая репутация каждого университета, то есть место, которое он занял по престижности в списке первых 50 университетов страны. По данным 1994 года, самыми престижными университетами США являются Гарвардский, Принстонский, Университет Дюка и Массачусетский технологический институт.

А теперь взгляните на шестую колонку. Она показывает, какой процент абитуриентов был зачислен в университет из числа желающих поступить в него. В Гарвардский, например, приняли только 16 проц. из тех, кто подавал заявления. Обычно американские абитуриенты подают документы сразу в 8—10 учебных заведений. Поэтому редко бывает, чтобы их никуда не зачислили. Но при этом их не всегда принимает лучший университет. Как ни банально это звучит, но зачисление в университет зависит прежде всего от академических успехов. Университет предпочтет студента, родители которого получают велфэр, но сам он блестяще сдал нужные экзамены, такому, кто может заплатить всю сумму сполна, но чьи успехи невысоки. Университет сам готов платить за малоимущего, но действительно талантливого студента. И это не рождественская сказка, это реальность».

Мои слушатели искренне поражены. Они-то представляли, что в Штатах все можно купить (раз образование платное, то мы берем, причем самое лучшее, «заверните»). Как, их могут не принять? «Ведь мы готовы заплатить сразу», — в голосе женщины неподдельное удивление. Она цепляется за последнюю соломинку и шепотом добавляет: «Наличными». Понимай так. Выложим на стол чемодан с деньгами, облагодетельствуем университет, и он скроет этот доход. Извините, такие вещи здесь не проходят. Я спокойно объясняю им это и возвращаюсь к таблице. «Четвертая колонка показывает, каковы возможности университета оказывать студентам финансовую помощь для оплаты образования. На первом месте в 1994 году по этому показателю стоит Калифорнийский технологический институт — он имеет больше всего фондов для предоставления финансовой помощи своим лучшим студентам. За ним идет Университет Джона Хопкинса.

В пятой колонке — средний уровень оценок за экзамен у тех, кто был зачислен. Известно, что американские школьники и иностранные выпускники школ, желающие учиться в колледжах и университетах США, должны дать экзамен SAT (или АСТ). Граждане многих стран, а последние два-три года и граждане СНГ, имеют возможность сдавать эти экзамены в своей стране. Максимальный результат по ним — 1600 баллов (800 по математике и 800 по английскому языку). Тот, кто получил 1500 и выше, может рассчитывать, что университет или определенные частные фонды не только полностью оплатят его учебу, но и дадут денег на жизнь. Реальные оценки тех, кто был принят, отличаются от средних примерно на 100 баллов (в сторону увеличения или уменьшения).

Колонка номер восемь показывает, сколько преподавателей (причем большинство из них доктора наук, как видно из предыдущей колонки), приходится на одного студента. Затраты в год на одного студента, которые показаны далее, включают в себя затраты на оборудование (в том числе и компьютеры), библиотеку, издание учебников, сервисные службы (общежитие, столовые, прачечные и пр.), расходы на содержание администрации. И, наконец, последняя, десятая колонка показывает, какой процент выпускников жертвует на благо родного университета. Это очень важно. Если университет дал выпускнику отличное образование, которое ценится на рынке труда, обеспечил веселые и интересные студенческие годы, поддерживал и опекал его в период становления, то, конечно, человек благодарен ему и жертвует не другой организации, а «alma mater».

Я хочу обратить внимание моих клиентов и читателей на то, что как в списке лучших национальных университетов, так и в списке лучших отраслевых факультетов есть университеты, финансируемые штатом (они отмечены буквой S), а не только частные. В штатных и городских университетах традиционно учится беднота и представители нацменьшинств, и преподавательский состав, программы и качество обучения там не очень высоки. Однако штатные университеты Калифорнии, Вирджинии и Мичигана оказались в числе 25 лучших национальных университетов, а кроме того, в штатных университетах имеются в немалом количестве лучшие факультеты. Эти университеты очень высоко держат «планку» баллов по SAT (АСТ) и в них умеренные цены за обучение: 4—5 тыс. долларов в год (сравните: 18—20 тысяч в частных университетах). Талантливая молодежь из малообеспеченных семей, которая не может «потянуть» дорогой колледж (бесплатное обучение в них предоставляют только самым одаренным), имеет шанс сделать блестящую карьеру, окончив один из штатных университетов, входящих в эти престижные списки.

Пора заканчивать, и я говорю: «Теперь вы понимаете, что значит лучший университет, лучший факультет и каковы ваши возможности попасть туда. А дальше — решайте сами, что вам подходит больше всего. Просмотрите еще раз таблицы». Я выхожу из кабинета, давая им возможность обсудить свои дела без меня. Когда я возвращаюсь, мужчина указывает в таблицу: «Вот об этом подробнее». Я начинаю детально описывать известный всему миру университет. Меня слушают внимательно: кажется, выбор состоялся.

— Вы поедете с нами туда завтра! — категорически заявляют они.

— Зачем?

— Во-первых, мы плохо знаем английский, а во-вторых, хотим посмотреть на него вашими глазами.

Наутро возле моего дома останавливается белый лимузин. Ну и ну! Не приходилось до сей поры. Водитель сухо спрашивает: «Куда ехать?». Я объясняю маршрут и называю конечную точку. Но водитель едет вовсе не туда. Он крутит по улицам и то возвращается в город, то вновь выезжает за город. При этом все время пристально глядит в зеркало заднего обзора. И вдруг я с ужасом понимаю, что он намеренно плутает, то ли пытаясь оторваться от слежки, то ли проверяя, нет ли ее. Какого черта я с ними поехала? Только этого мне не хватает! Но мы на скоростном шоссе, не очень-то выскочишь, да и мои спутники спокойны. Значит, никто за нами не гонится. Чем дальше мы от Нью-Йорка, тем безмятежней улыбка моих... клиентов? работодателей? Они уже поверили, что в этой стране можно «красиво спрятаться» — поступить в университет. «Печка, печка, спрячь меня от диких гусей-лебедей!»...