ВЫСШАЯ ВЛАСТЬ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

У нас есть традиция. Каждый год мы с друзьями ходим в парламент. Каждый год в июне или июле, в зависимости от политической погоды, мы ходим смотреть, как дают согласие на назначение премьера.

Из общего правила, которое берет свое начало в 1994 году, несколько выбился только Евгений Кириллович Марчук - но тогда перед назначением его без согласия парламента мы наблюдали согласие на Конституционный договор, что было не менее впечатляюще.

Каждая церемония похожа друг на друга и отличается. Похожа прежде всего результатом - согласие дается и все летние месяцы новый премьер формирует Кабинет министров, не давая потенциальным кандидатам в министры как следует уйти в отпуск. Можно ведь уйти и не вернуться.

Отличается степенью единодушия. Никто, правда, уже толком не помнит, как назначали Виталия Масола. Помнят только недоумение, зачем это было делать перед президентскими выборами, исход которых, напомним, поставил Масола в крайне неудобное положение, в котором он пребывал полгода.

Все помнят приход Павла Ивановича. Как приходил Павел Иванович! Он приходил под барабанный бой и звук фанфар одновременно. 344 народных избранника нажали тогда правильную кнопку, совсем немногие - неправильную и то потом, видимо, оправдывались перед собой и группой «Единство», что перепутали машинально.

Вот кто наглядно продемонстрировал тогда, как надо работать с фракциями, группами и отдельно стоящими депутатами для достижения ими одновременного консенсуса.

Завершая тему назначения Павла Ивановича, выскажем предположение, что использование им древнего, как цивилизация, средства в работе с депутатами достигло такого совершенства, что при желании он мог добиться 100-процентного голосования «за» практически по любому поводу. Если бы захотел, конечно…

Времена другие. Не горят глаза у депутатов, потому что не видят они звезду, способную озарить их жилища и вдохнуть жизнь в их нарождающиеся партии.

Валерий Пустовойтенко смущал многих из них именно тем, что к партии уже принадлежал и, как известно, к партии меньшинства. Их всего 15, членов НДП, в парламенте.

Но, конечно, работа была проведена, пусть не такая лабораторная, как Павлом Лазаренко, так ведь и древнего, как цивилизация, средства у кандидата в таком объеме не было.

Именно эта работа и дала в конечном счете результат. Прав А.Мороз - в конечном счете уже никому не интересно, сколько было подано голосов - 226 или 228. И уже очень трудно понять, чей голос был 226-м. В.Чорновил утверждает, что А.Мороза.

Возможно. Тем более, что именно председатель парламента блестяще остановил уже начавшееся голосование, когда понял, что еще не все расселись по местам, не сосредоточились, не вставили куда надо карточки и результат мог быть иным. Иногда кажется, что одного взгляда в зал А.Морозу хватает для того, чтобы понять, что выгорит сегодня и кому.

Но главное сегодня не то, почему В.Пустовойтенко оказался «проходимым». В конце концов, степень «проходимости» у других называвшихся кандидатов была значительно меньшей. Сегодня интересно не то, что было вчера, а то, что будет завтра.

Завтра Кабинет министров будет совсем не таким, как вчера. Конечно, он останется белым домом, в который его превратил предыдущий его хозяин, но начинка здания и функции его обитателей изменятся кардинально.

Следует констатировать неудачу эксперимента, когда с ныне действующим Президентом находится посторонний и сильный премьер. Можно, конечно, обратиться к Конституции, где все написано, но пока депутаты, стремящиеся ограничить власть Президента, не вписали в нее увольнение премьера исключительно по их согласию - дела не будет.

Не только потому, что увольнение премьера является единственно возможным исходом конфликта интересов Кабинета министров и людей, близко стоящих к Президенту.

Не только потому, что попытка представить всем именно действия правительства причиной продолжающегося кризиса и отвести удар от Президента потерпела неудачу. Результатом попытки стало то, что премьер делает, что хочет, а все люди убеждены, что во всем виноват Президент. Фигура премьера в общественном сознании у нас не откладывается, возможно, потому, что за их перемещениями устали следить. Вспомним, что около 40% населения спустя несколько месяцев после прихода к власти Павла Лазаренко понятия не имело, кто это такой.

А еще и потому, что в период, когда с экономикой надо что-то срочно делать, власть должна быть если не персонифицирована в одном лице, то хотя бы выстраиваться в относительно стройную пирамиду.

Иначе возникают вопросы. У органов власти на местах, чьи собственно указания выполнять. Или скажем так - выполнять ли со рвением постановления Кабинета министров или ждать, когда они будут отменены Президентом, который о них узнает.

Возникают вопросы у инвесторов или просто деловых людей. Где решать вопросы? В последнее время, казалось бы, стало ясно, что в Кабинете министров. Но если вопрос так или иначе касался администрации, всегда существовала опасность, что его решение будет похоронено. И наоборот. В Кабмине, конечно, примут указание с Банковой к исполнению, но спешить это делать не будут.

Безусловно, все это неправильно, должны действовать исключительно законы, а не воля каких-то людей. Безусловно. Но пока законов еще нет, вся страна еще какое-то время будет управляться вручную. Вот и напрашивался вопрос, какими руками.

«Не руками Президента», - дало ответ на этот хитрый вопрос окружение Леонида Кучмы весной 1996 года, когда ваялась Конституция.

Тогда, в период подготовки проекта, даже без особого нажима со стороны депутатов, президентская сторона признала, что Президент главой исполнительной власти быть не может, а может остаться только главой государства.

Президент устал от копания в экономике, придумали тогда оправдание. При этом, пытаясь сохранить контроль над правительством, стояли насмерть на праве Президента премьера без всяких объяснений увольнять.

Но очень скоро выяснилось, что ниточка эта очень тонкая и за нее особо не подергаешь. А когда к рычагам управления правительством стал Хозяин, то он максимально использовал время для того, чтобы завязать именно на себя финансовые и материальные потоки. Вслед за этими потоками потянулись люди.

Именно после этого и создалось впечатление, что Л.Кучма просто не может уволить П.Лазаренко, так как тогда рухнет государство, небо упадет на землю, а дети Украины осиротеют.

При всем этом Л.Кучма просто не мог оставить экономику, потому что, во-первых, он любит ею заниматься, а во-вторых, прекрасно понимая, что вспоминать о нем будут исключительно в зависимости от достигнутого в ходе его президентства уровня жизни, а не от состояния отношений с Бельгией.

Президент всегда назначал премьеров неохотно и как бы предвидя неприятности. Первые двое им назначенных просто не принадлежали к его команде и их назначение было сделано под давлением...обстоятельств, скажем.

Назначая В.Пустовойтенко, Президент, судя по всему, прекрасно понимает, что на этот раз именно он будет отвечать за все сделанное правительством и именно ему придется принимать решения, которые потом правительство будет выполнять.

Впервые, по сути, правительство и администрация сливаются в одну команду и это было бы замечательно, если бы там действительно была команда. Тем не менее, там ее нет, а создать ее мешает излишнее увлечение в общем-то правильной тактикой создания противовесов. Это когда все идет под лозунгом: «Друзья, давайте следить друг за другом и все у меня получится».

Когда противовесов становится слишком много, вся система приходит в состояние такого равновесия, которое делает невозможным всякое движение.

Так что неизбежно в ближайшее же после отпуска время с новой силой возобновится борьба центров влияния на Президента. И это в то время, когда действительно нужны действия, а для действий нужны не разборки, а воля и решительность, а для этого нужен свежий потенциал, а его пока почти нет.

Так что радость левых, у которых наконец-то полностью развязаны руки для критики власти (П.Лазаренко им критиковать не хотелось. И почему это?) может быть обоснованной.

А может и не быть, если вернувшейся в руки властью смогут распорядиться, что, кстати, во многом зависит и от нового премьера.

Автор не стал бы так уж сразу однозначно и навеки зачислять В.Пустовойтенко в исполнители чьей-то воли. Да, он работал до сих пор вторым номером - и за Масолом, и за Марчуком, и за Лазаренко. За последним он, правда, даже работать не очень-то мог, а только с волнением наблюдал за происходящим.

Он не был первым и поэтому никто не знает, как он себя поведет в роли действительно руководителя - и не Ассоциации городов, и не Федерации футбола, а правительства. Места работы человека не красят, но иногда удивительно преображают.

Ему, конечно, предстоит много работать над собой. Прежде всего потому, что премьер в нынешней ситуации, кроме собственно раздачи поручений и контроля за исполнением, должен выполнить функцию лица украинских реформ для внешнего мира.

Первым лицом, конечно, по- прежнему будет Президент, но роль премьера велика. Хотя бы потому, что наши западные заклятые друзья, следуя своим традициям, обращают внимание именно на главу правительства. Предыдущее лицо, напомним, никому не нравилось.

Скоро все узнают, насколько силен В.Пустовойтенко как «переговорщик». Это целая профессия - уметь вести переговоры, а он пока в основном наблюдал за тем, как это делают другие. Причем переговорный фронт во внешних делах - это одно, а во внутренних, со спикером парламента, например, - это совсем другое.

Спикер, кстати, тоже должен будет внести коррективы в свое поведение, перестав рассчитывать на Кабмин как на самостоятельную политическую силу.

Так что не совсем понятно, на кого рассчитана готовящаяся поправка в Конституцию, согласно которой Президент может потерять право снимать премьера без согласия депутатов. Или кто-то прогнозирует ситуацию, когда Президент захочет снять Валерия Павловича, а депутаты будут против?

А если расчет на другого премьера - так весьма сомнительно, что Президент в третий раз наступит на грабли. Эксперимент, напомним, завершен.

Словом, изменится многое. Ясно, что безвозвратно потеряется только одно - никто не напишет больше о премьере как о «тонком психологе», «мужественном человеке» и «последней надежде Украины». Да и «украинскую принцессу» (она же - «добрая фея» которую, к слову, из пены днепровских вод создал не Павел Иванович, а Валерий Павлович) вспоминать будут реже.

Даже жаль. Мы уже привыкли к этому героическому эпосу с газовым запашком.