Выборы в Украине: взаимодействие внутренних и внешних факторов

Поделиться
Накануне выборов в Украине отнюдь нелишним будет перечитать Ленина. «Нет большей глупости, чем разделение внешней и внутренней политики», — предупреждал он...

Накануне выборов в Украине отнюдь нелишним будет перечитать Ленина. «Нет большей глупости, чем разделение внешней и внутренней политики», — предупреждал он. Однако в разгаре политической борьбы многие забывают об этом. С момента обретения Украиной независимости ее внешняя политика формировалась, исходя из возможностей государства и с учетом расстановки внутренних сил. В то же время наблюдалось и обратное явление. А именно — расстановка сил внутри страны всегда находилась под значительным влиянием того, в каком качестве рассматривали Украину иностранные державы и как относились к ней.

Во всем этом есть и трагичность, и доля иронии. Украина занимает стратегическое положение в Центральной и Восточной Европе, в Черноморском регионе. Для великой державы такое положение было бы вполне приемлемым. Что же касается слабых государств, то это может вызвать лишь чувство сожаления. Со времен обретения независимости, возможно, даже со времен Б.Хмельницкого, задачей украинских лидеров традиционно являлась реализация «политики Бисмарка», правда, в отсутствие должных ресурсов. Вместо того чтобы использовать свое стратегическое положение для доминирования над другими, они должны были прибегать к уловкам и различного рода маневрам — дабы самому не стать объектом доминирования. Во время активной фазы реализации многовекторной внешней политики Украины (1994—1997 гг.) Леонид Кучма проводил именно такую политику и, следует признать, небезуспешно. Однако в то время он пользовался значительной внешней поддержкой, прежде всего со стороны Запада. В те годы внутренняя и внешняя динамика государства соотносились друг с другом как нельзя более успешно.

Сегодня сложилась качественно иная ситуация — по крайней мере для политиков, пытающихся укрепить украинскую независимость от нападок тех, кто ранее разрушал ее. Многие из приверженцев премьер-министра В.Януковича стремятся делать именно это. На то же самое нацелены и все сторонники В.Ющенко. Действительно, В.Ющенко не намерен продолжать традиционную политику маневрирования, он готов четко определить курс развития государства именно в западном направлении. Убежденность в необходимости следования именно этим курсом основывается как на трезвом расчете, так и на глубоких убеждениях. «Многовекторная» политика не предполагает наличия курса как такового. В лучшем случае она допускает компетентное, возможно даже творческое, но все же «толчение воды в ступе». Такая политика ведет Украину в никуда.

Однако будет ли способствовать международная обстановка утверждению такого трезвого расчета? События 11 сентября не принесли Украине никаких дивидендов. Сегодня приоритеты Запада качественно отличаются от доминировавших в период, когда Украину называли «ключевым звеном» европейской системы безопасности. Да и сам Запад уже не тот: в нем нет былого единства, и сейчас он более всего занят событиями, происходящими вдали от Европы. Естественно, все западные правительства — вне зависимости от того, что они думают по поводу Джорджа Буша, «войны с терроризмом» и войны в Ираке — обеспокоены ситуацией в Украине. Однако в центре их внимания находятся другие события. А потому те, кто не может завоевать внимание Запада, не получают от него поддержки. В настоящий момент в западных столицах проблематика Украины пользуется переменным интересом на высоком государственном уровне; на менее высоком государственном и экспертном уровне Украина пользуется стабильной поддержкой, подкрепляемой стратегическим видением. Это уже кое-что. Однако достаточно ли этого для того, чтобы повлиять на расстановку сил в регионе вообще и в Украине в частности? Дело в том, что сегодня Запад оказывает гораздо меньшую поддержку силам, выступающим за выбор западной модели развития Украины, в отличие от поддержки, оказываемой им десять лет назад, во времена «сбалансированной политики» Кучмы. Одним из свидетельств этого является отставка Е.Марчука. Еще одно свидетельство — сам ход предвыборного процесса.

«Свобода выбора»

На фоне всего вышеперечисленного весьма сложно утверждать наверняка: Украина сохранила (со времен Л.Кучмы образца 1996 г.) и далее будет оставлять за собой «свободу выбора». Вне зависимости от исхода выборов Украина привлечет к себе внимание — даже если результатом станет их отмена. Более того, Запад будет оставаться весомым фактором в последующих раскладах так же, как и Россия останется фактором отрицательным даже в том случае, если результаты выборов будут выгодны именно России. В конечном счете самым важным фактором, влияющим на восприятие Украины Западом, останется сама Украина.

Во-первых, выборы, пусть даже и не вполне свободные, сами по себе предоставляют возможность выбора. После них Украина уже не будет прежней Украиной, а во многих аспектах она может измениться радикально. Последние десять лет эта страна была Украиной Кучмы, пять последних из которых, с точки зрения Запада, были просто несносными. Эти годы были отмечены голословными декларациями о необходимости интеграции при абсолютно циничном нежелании делать конкретные шаги. В этот период все профессионалы, посвятившие себя именно реализации конкретных шагов — гражданские и военные, про- и анти-президентски настроенные, аполитичные и т.п. — получили скорее дополнительный груз ответственности, чем реальную власть. Практически во всех без исключения случаях они завоевали уважение западных коллег, с которыми у них сложились тесные отношения. И когда вследствие административных решений эти связи разрывались — а практически все эти административные решения не имели ничего общего с достигнутыми результатами, — подрывалось и доверие к самому государству. Этот набор аргументов, цепь разочарований и последовательность отставок стали настолько предсказуемыми и утомительными, что на Западе появился новый термин — «усталость от Украины». И эта усталость наступила еще задолго до событий 11 сентября.

Ключевые западные игроки повели себя соответствующим образом: они занялись тем, чем обычно, вместо того чтобы заниматься тем, что необходимо. Они сделали акцент на конкретике, вследствие чего было утрачено стратегическое видение. В дополнение к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве Украина — ЕС (СПС) — этому громоздкому документу, напичканному конкретными фактами, появился План действий Украина—ЕС, более краткий и связный документ (он не заменил СПС, а стал дополнением к нему). Однако сама Украина все еще квалифицируется (вместе с Марокко, Израилем и Белоруссией) в качестве «нового соседа». По мнению многих украинцев, такое положение вещей говорит даже не о равнодушии, а просто о презрении к ним. Напротив, целью Плана действий Украина—НАТО было усиление интеграции и создание предпосылок для перехода к реализации Плана действий относительно членства (ПДЧ). Об этих благих намерениях, однако, явно забыли в Стамбуле: единственном форуме, который имел место до выборов в Украине и на котором существовала возможность еще раз четко заявить о них.

После второго тура выборов, а возможно, и ранее, этот ритуальный танец наконец прекратится. Плохо ли, хорошо ли, но в Украине появится новый политический режим. И вопрос Украины вновь встанет на повестке дня. Вновь Запад будет вынужден разработать конкретную политику, вновь ему понадобится оказывать влияние, вновь он ощутит потребность в видении того, куда же все-таки Украина следует. Расширение ЕС и НАТО заставляют даже самых близоруких задуматься о необходимости наличия такого видения. Да и сами по себе эти события оказывают влияние — и в свою очередь дают повод Западу его употребить.

Эти политические и геополитические факторы будут способствовать ликвидации асимметрии во влиянии Запада и России на Украину — в течение последних двух лет эта асимметрия стала уж слишком заметной. Естественно, влияние России огромно, оно является одновременно и вполне конкретным, и особым по характеру. И причина этого не в существенной поддержке, оказываемой Россией единому кандидату, а в том, что структурно Россия присутствует в украинской экономике и внутриполитическом процессе. Что предполагает не только доминирование в информационной сфере, контроль практически всего энергетического сектора и полное либо частичное владение ключевыми отраслями экономики и финансовыми институтами. Это присутствие допускает также менее осязаемые вещи — не только исторически сложившиеся и слабо осязаемые факторы (общие история и культура, этническая близость), а обстоятельства, относящиеся к новейшей истории: единая бизнес-культура и схожесть деловой культуры российской и украинской правящих элит. Российское присутствие предполагает также симбиоз самоуверенности российских элит и ненадежность положения их украинских коллег. Благодаря этим слабо осязаемым факторам российские субъекты могут действовать в украинской экономической среде, информационном пространстве и политической сфере практически незаметно. Западные субъекты — наоборот.

В то же время наибольшая асимметрия сохраняется в сфере интересов России и Запада. Для ключевых российских элит и для г-на Путина лично Украина представляется жизненно важной. Путин верно рассчитал, что в условиях после 11 сентября и ЕС, и НАТО, и США утратят интерес и не смогут уделять должное внимание Украине, а также будут ощущать нехватку политических инструментов для предвосхищения и противодействия его попыткам внести коррективы в политический курс Украины. Как долго это может продолжаться? До недавнего расширения ЕС и НАТО многие политики в западных правящих кругах в частных разговорах подчеркивали, что Украина — это «российский задний двор». Однако сейчас они все четче начинают осознавать, что Украина — это и их «задний двор». После ухода со цены Президента Кучмы с этим фактом уже нельзя будет не считаться.

С этим тем более нельзя будет не считаться ввиду обеспокоенности по поводу пути развития самой России. Сегодня эта обеспокоенность вполне осязаема. С 1991 года негласным принципом политики Запада было то, что в большей степени зажиточная Россия станет и более либеральной, и вестернизированной страной. Пока этот принцип крайнего самодовольства и культурного высокомерия соблюдался, так называемые амбиции России относительно ближнего зарубежья рассматривались как бы «с точки зрения перспективы», а именно как нечто преходящее. Сегодня корректность этого принципа ставится под вопрос — а вместе с ним и тезис о том, что «европейская интеграция» (т.е. интеграция ЕС) это единственный европейский процесс, действительно имеющий значение. На протяжении прошлого года ЕС неожиданно осознал факт наличия качественно отличающегося процесса интеграции в Евразии, альтернативным институционным центром которого является Единое экономическое пространство (ЕЭП). Не потребовалось долгих размышлений для понимания того, что этот процесс развивается в соответствии с принципами, ценностями и согласно традициям бизнес-культуры, качественно отличающихся от тех, что превалируют среди государств—членов Европейского Союза. Поэтому неудивительно, что сейчас в ЕС все громче звучат голоса недовольных «российским влиянием»: не из-за того, что оно «российское», а из-за самого характера этого влияния. Сколько понадобится времени для того, чтобы эта обеспокоенность перешла в стратегическую плоскость — в результате, как это часто случается на Западе, взаимодействия подспудных ощущений, ценностей и вполне конкретных интересов? Сколько понадобится времени для того, чтобы НАТО осознало, что Черноморский регион является стратегическим коридором между «большой Европой» и «большим Ближним Востоком»? Сколько понадобится времени для того, чтобы США, наконец, вновь осознали тот факт, что супердержава, по определению, имеет много жизненных интересов, а не один? Скорее всего, после выборов в Украине ответ будет: «не так уж долго».

К перечисленному следует еще добавить и тот аспект асимметричности западного и российского влияния, который не играет на руку России. Во-первых, хотя многие россияне любят Украину, очень немногим из них нравится ее независимость. Во-вторых, в течение долгого времени россияне старались формулировать «общие интересы» исключительно на свой собственный манер. Все говорит о том, что при всем своем так называемом русофильстве премьер-министр В.Янукович прекрасно осознает существование этой асимметрии. Он уже поднимал вопрос о решении России взимать НДС на экспортируемую нефть по принципу страны назначения и, вероятно, задается вопросом, насколько это решение будет способствовать развитию свободной торговли, не говоря уже о «добрососедстве». Более того, от его внимания не мог ускользнуть и тот факт, что кризис вокруг о.Тузла возник во время президентства Леонида Кучмы, а не Виктора Ющенко. «Против кого дружите?» Будет ли Россия в духе братской дружбы работать над реализацией общих интересов, когда появится успешная динамика в рамках ЕЭП, а цены на нефть на мировых рынках снизятся? Если процесс строительства демократии в Украине потерпит поражение и Запад свернет свои программы помощи, сможет Россия заполнить возникший вакуум или же будет вести себя в своем традиционном стиле «головокружения от успехов»? У В.Януковича есть весомая причина позаботиться о том, чтобы его предпочтительный вектор, Россия, не стал единственным вектором Украины — уж он-то знает это.

Темы и вариации на тему

Как же взаимодействие факторов может отразиться на предполагаемом исходе? Надо обладать большой смелостью и изрядной долей наивности, чтобы предвидеть что-либо в Украине до того момента, пока это что-то не произойдет. Однако следует остановиться на следующих четырех вариантах развития событий.

Победа Ющенко. Победа Ющенко станет скорее прелюдией к предполагаемому исходу, а не самим исходом. По той простой причине, что Украина еще не является западной страной! Лишь немногие из ее структур исповедуют западные ценности и ведут дела в соответствии с западными принципами, в то время как некоторые из этих структур могущественны и располагают значительными ресурсами. Что толку в том, что Ющенко станет президентом, если милиция, работодатели, суды и органы центральной и местной власти будут продолжать вести себя по-прежнему? Что хорошего это принесет, если теневики будут продолжать заправлять страной или, хуже того, попытаются ее дестабилизировать? Вопрос состоит в том, получит ли Ющенко после победы на выборах реальную власть или просто будет занимать пост. Если произойдет первое — то есть он реально будет в состоянии осуществлять практическое влияние, — тогда его победа действительно явится наилучшим из возможных вариантов для Украины. Худшим же будет вариант, когда он выиграет выборы, а затем проиграет в реальной политике.

Если среди украинцев есть те, кто хочет его проигрыша, они должны заручиться соответствующей поддержкой. Вопрос состоит в том, будут ли это россияне, и если да, насколько эта поддержка будет санкционирована и скоординирована Кремлем. Этот вопрос все еще остается открытым, поскольку в России существует вполне прагматичная традиция мириться с неприятной реальностью как только она таковой становится. Однако существует и другая традиция — говорить одно, а делать другое, или же «подставить» кого-либо вместо себя. Победа Ющенко далеко не так невыгодна, с точки зрения российских интересов, как полагают многие в России, однако она станет колоссальным вызовом. И этот вызов заставит многих даже наиболее просвещенных лиц, отвечающих за принятие решений в России, вернуться к обоснованию своих позиций.

В то же время, это станет вызовом и для Запада. Для того, чтобы Ющенко смог добиться успеха, Западу придется изменить свою политику и отношение к Украине. Пойдет ли Запад на это? Хотя будет и эйфория, и восприятие многими победы Ющенко именно как окончания борьбы, а не как начала новой. Тем не менее лишь немногие лица, отвечающие за принятие решений, будут иметь четкое видение ситуации. Некоторые из них должным образом оценят, что поставлено на кон, и будут призывать свои правительства реагировать должным образом. Другие, обремененные тяжестью двух волн расширения, также оценят все «за» и «против», однако будут настаивать на том, чтобы их правительства продолжали концентрироваться на уже существующем перечне проблем. Предложит ли Запад реальную поддержку Ющенко или, как герцог Веллингтонский при Ватерлоо, выскажет лишь благие пожелания, будет зависеть от многих факторов. Однако ключевыми будут скорее профессионализм правительства Ющенко, а не глубина убеждений, реальные успехи, а не устремления и уважение, заслуженное членами правительства в западных столицах.

Демократическая победа Виктора Януковича. При условии, что он придет к власти демократическим путем, его позиции будут весьма сильны. Как это ни парадоксально, тот факт, что его притязания выглядят скромнее по сравнению с Ющенко, означает, что и возможность выбора у него будет шире. Что касается В.Януковича, встает практический вопрос о его позиции относительно евро-атлантической интеграции, а именно — хочет ли он этого? Западным правительствам стоит поставить этот вопрос изначально. Им также придется напомнить новому президенту Украины, что интеграция по определению предполагает участие в евро-атлантических институтах и сотрудничество в конкретных областях внутренней жизни. Возможно, именно по этой причине В.Янукович, судя по всему, стремится скорее к стабильному, взаимовыгодному сотрудничеству, чем к интеграции. Кроме того, он, вероятно, считает, что украинское и западноевропейское (и даже центральноевропейское) общества качественно различны — и, как и президент Путин, он желает, чтобы эти различия скорее уважались, чем преодолевались.

Если его позиция действительно такова, В.Януковичу следует заявить об этом, чем он заслужит уважение, а Западу придется смириться с этим. Однако, если, вопреки всему, он отойдет от тезиса, что «курс на евро-атлантическую интеграцию является неизменным», уважения он не заслужит и может очутиться в одиночестве именно в тот момент, когда больше всего будет нуждаться в помощи. А этот момент может настать достаточно скоро, поскольку Путину не нравится независимость Януковича, не говоря уже об основах независимости его власти, и было бы удивительным, если бы достаточно скоро он не попытался протестировать границы независимости и силу этой власти.

Недемократическая победа Виктора Януковича. Возможны несколько вариантов. Победа, полученная недемократическим путем — благодаря махинациям, — могла бы надолго испортить отношения между Украиной и Западом — на годы, а не на месяцы. В такой атмосфере было бы довольно сложно прояснить, насколько далеко простирается прагматизм В.Януковича, или построить фундамент общих интересов. Будучи весьма желательным с геополитической точки зрения, с точки зрения реальной политики это оказалось бы весьма проблематичным. Второй вариант развития событий предполагает использование демократической победы на выборах для уничтожения демократических институтов в стране. На практике последствия второго сценария могут оказаться подобными последствиям первого, однако, вероятно, они будут еще более огорчительными. Третий вариант — победа путем махинаций, ведущая к подавлению прав и свобод, — будет означать, что Украина встала на путь, избранный Александром Лукашенко. В этом случае Запад не будет изолировать Украину. Украина сама изолирует себя от Запада.

Отмена выборов. Параграф 21 статьи 106 Конституции Украины предусматривает предоставление президенту «в случае необходимости» полномочий по введению чрезвычайного положения «в Украине или ее отдельных регионах». Однако, вне зависимости от предоставленного правового обоснования, вполне вероятно, что власть, отменившая выборы в Украине, более не будет рассматриваться недавними западными партнерами в качестве законного режима. Кое-кто предупреждал власть о недопустимости подобного шага. Предупреждала ли Россия об этом? Как те украинцы, которые клялись под присягой защищать Конституцию, восприняли бы этот шаг? Из всех дискутируемых сценариев этот вариант потенциально может привести к общему кризису не только в Украине, но и во всей Европе.

Необходимость выбора

Практически на протяжении десяти лет координаты треугольника Запад — Украина — Восток были неизменны, а в последние пять лет эти координаты были уж слишком знакомы всем тем, кто пытается подкрепить надежды реализмом. Сейчас координаты центрального элемента, Украины, начали меняться. В Европе же слишком немногие задумываются о последствиях этого. В Украине эти изменения тоже ощущают, и люди не только не уверены, но и весьма обеспокоены относительно того, к чему эти изменения приведут. В то же время, будучи погруженными в свою внутреннюю драму и полными фатализма во всем, что касается внешнего мира, лишь немногие задумывались о том, как их действия, выбор и суждения повлияют на восприятие их страны внешним миром и на отношение к ней. Россия не убеждена в том, что продолжение старого курса в конце концов приведет к «укреплению добрососедства», что, начиная с 1992 года, было основной задачей официальной политики. Однако лишь немногие политики были готовы к радикальному пересмотру Украиной своих приоритетов. Еще меньше задумывалось о риске внутренней нестабильности и возможности коллапса конституционных норм в стране, известной своей «стабильностью». Даже несмотря на многочисленные презентации, резолюции и протесты со стороны Украины, большинство западных субъектов продолжают рассматривать выборы скорее как соревнование двух сторон, которое будет оказывать непосредственное влияние на перспективы страны, нежели соревнование альтернативных подходов, исход которого заставит принять радикальные и, возможно, срочные меры.

Что касается украинских выборов, пытаться что-либо изменить уже поздно, однако поразмыслить не поздно никогда. Первое, что должно произойти, это уход из лексикона таких клише, как «новые соседи», «добрососедство» и постоянный рефрен Банковой «на Западе никто Украину не ждет». Польшу тоже никто не ждал до тех пор, пока она не продемонстрировала волю воплотить в действительность свои стремления и способность повысить в отношении себя ожидания тех, кто сегодня является ее союзниками. Никто не ждал Украину в 1992 году, когда само упоминание слова «Украина» вызывало на Западе ассоциацию с гиперинфляцией и местом беспорядочного хранения огромного арсенала ядерного оружия. Благодаря политике президента Кравчука — ядерному разоружению и макроэкономическим реформам — эта так называемая колыбель анархии через два года стала «ключевым элементом системы безопасности».

По ту сторону западной границы Украины история творится объективными факторами исторического наследия, этноса и религии, человеческой волей и решениями. Весь вопрос в том, хочет ли Украина стать частью этого мира. Для того, чтобы стать ею сегодня, она должна провести выборы, которые отразили бы волю большинства украинского народа. Не так уж необходимо, чтобы эти выборы соответствовали стандартам, существующим, скажем, в Дании или Канаде. И уж точно нет необходимости в победе некоего определенного кандидата. Что действительно необходимо: эти выборы должны пройти без манипуляций, дирижируемых из центра, давления и махинаций. Сегодня создается впечатление, что этот показательный тест не будет пройден.

Вопрос состоит в том, станет ли Украина частью этого мира в будущем и, если станет, то когда. Каждый, кто по своему умонастроению хоть немного диалектик, будет продолжать задавать эти вопросы до тех пор, пока украинские власти будут пытаться жить с уже сделанными выборами по старым меркам и пока общество и государство, составляющие Украину, будут пытаться осмыслить этот выбор и сообразно ответить на него.

Взгляды автора,
изложенные в статье,
являются его личной точкой зрения
и не обязательно совпадают
с позицией министерства обороны Великобритании.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме