ВРЕМЯ ПОДПИСЫВАТЬ БУМАГИ

Прошедшую неделю в России можно было бы легко отнести к наиболее важным с точки зрения урегулирования кризисных ситуаций. Президенты Борис Ельцин и Аслан Масхадов встретились в Кремле, чтобы подписать соглашение, названное Договором о мире и основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской республикой. Министр иностранных дел России Евгений Примаков и генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана наконец-то завершили многомесячный переговорный марафон, и теперь можно с большой долей уверенности сказать, что основополагающий акт об отношениях между НАТО и Россией будет подписан уже 27 мая. Сразу два успеха - во внутренней, так сказать, политике - если в применении к Чечне этот термин все еще действителен - и в политике внешней. Причем очевидно, что чеченская проблема была чуть ли не самой сложной для ельцинской администрации в последние годы, а проблема расширения НАТО и последующих отношений России с альянсом давно уже превратилась в настоящий камень преткновения в сотрудничестве с западными странами.

Между тем даже беглый анализ событий убеждает, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Обычно в таких случаях принято писать - анализ документов. Но как раз документы-то и не обнародованы, причем в обоих случаях. Это стало уже хорошей традицией российской политической жизни - даже о договоре о союзе России и Беларуси широкая общественность узнала исключительно потому, что у документа нашлись многочисленные недоброжелатели во властных структурах, решившие его опубликовать. А иначе - подписали бы Борис Ельцин и Александр Лукашенко договор и только через неделю-другую и исключительно из информированных источников россияне бы узнали, что, оказывается, решения высшего совета новоявленного союза с «батькой» имеют для них обязательную силу!

Поскольку по поводу Чечни и НАТО разногласия либо успешно преодолены, либо успешно завуалированы, желающих опубликовать подписанные документы или даже устроить ожидающей в предбанниках прессе информационные утечки не нашлось, мы не знаем, что подписали Ельцин и Масхадов и о чем договорились Примаков и Солана. Впрочем, у меня нет сомнений, что основополагающий акт об отношениях между Россией и НАТО будет вскоре обнародован если не в Москве, то на Западе. И нет также сомнений в том, что этот документ будет носить ярко выраженный декларативный характер. Сам переговорный процесс ярко демонстрировал, что НАТО не готово пойти на ожидаемые Россией уступки, в Москве это уже давно поняли, но ожидают хотя бы каких-то положительных результатов от собственной неуступчивости - даже не с точки зрения подписываемого документа - его-то полезность понятна - а с точки зрения отношений с западными странами вообще. Поэтому для того, чтобы понять, о чем на самом деле договорились Примаков и Солана, необходимо учитывать даже не текст осноповополагающего акта и не заявления российского министра и натовского генсека, а весь сложный процесс российско-западных консультаций последнего времени - и переговоры Ельцина и Клинтона в Хельсинки, и поездку Ельцина к Колю в Баден-Баден, и недавние телефонные разговоры российского президента с западными руководителями. И если наблюдатель сможет как-то совместить все это с итогами поездки Леонида Кучмы в США - то есть понять, насколько Вашингтону теперь нужна Украина, а насколько не нужна, - то он и получит искомый результат российско-натовских договоренностей, впрочем, весьма приблизительный, так как игра будет продолжаться и после подписания основополагающего - но отнюдь не заключительного (!) - акта.

Нечто похожее и в соглашении с Чечней. Можно бить в фанфары и говорить о небывалом событии - Масхадов приехал, они с Ельциным на равных подписали... - а что? Чечня все-таки в составе России или уже нет? Что по этому поводу думает Ельцин? Думает ли то же самое Масхадов? Что следует из текста документа, кроме того, что воевать, похоже, больше пока не будут? Все эти вопросы остаются как бы за кадром. Подписанный договор о мире - это тоже отнюдь не заключительный кадр, а лишь начало большой игры, целью которой на сегодняшний день является возвращение Чечни не столько в лоно российского политического, сколько экономического пространства. Москве в данный момент вряд ли необходимо решать с чеченским президентом вопрос о том, видит ли он свое государство независимым или все же согласится в каком-нибудь отдаленном будущем на модифицированный под чеченское руководство и чеченскую нефть татарстанский вариант. Но зато Москве решительно необходимо остановить продвижение каспийской нефти в обход российской территории. Ради этого можно и принять Масхадова в Кремле, и не говорить с ним на тему чеченской независимости - однако это отнюдь не означает, что Кремль навсегда смирился с провозглашенной де-факто независимостью Чечни.

Можно сказать - и по итогам подписания российско-чеченского договора, и по итогам договоренностей Примакова и Соланы, - что Москва отступила, но не смирилась. Просто пришло время подписать нечто, демонстрирующее российское миролюбие и гибкость. Однако это нечто выглядит столь расплывчато и маловыразительно, что главной целью достигнутых соглашений выглядят, собственно, не сами соглашения, а оставляемое ими пространство для маневра.