УКРАИНА — РОССИЯ: БУДЕТ ЛИ МИР ПОСЛЕ ДНЯ ПОБЕДЫ?

Встреча

началась к полному восторгу прессы. После того как две делегации уселись напротив друг друга, руководители различных российских ведомств стали поочередно докладывать своим украинским визави о том, как хорошо и правильно выполняются уже подписанные с Украиной соглашения, в первую очередь о реструктуризации долга, какая от этого прямая выгода казне и какие блестящие перспективы открыты. Первый вице-премьер России Олег Сосковец благосклонно кивал головой, изредка вставляя комментарии типа: «Заметьте, регулярные платежи от Украины стали поступать впервые за два года». Всеобщую гармонию нарушил было замглавкома ВМФ России Игорь Касатонов, который с солдатской прямотой заявил, что в вопросе раздела ЧФ Украина для отвода глаз делает второстепенные уступки, а по сути ее предложения — дискриминационны и неприемлемы для России. Стало даже как-то неловко: ну вот, так все было хорошо... Ситуацию разрядил украинский министр обороны Валерий Шмаров, походя заметивший: «Олег Николаевич, что-то у нас повис вопрос о компенсации Украине за тактическое ядерное оружие... К президентской встрече этот товар неплохо бы и подготовить». Раунд начался.

Ему предшествовало многое: массированная атака в России на самого Сосковца за парафирование общеполитического договора с Украиной и подписание соглашения о реструктуризации долга в Москве, недолгая, но запомнившаяся деятельность российской консульской группы в Симферополе, переход тамошних пикетчиц на боевое дежурство, призыв крымского спикера в российской Думе к экономическим санкциям против Украины и, как следствие, субботнее заявление президента Ельцина о невозможности подписания серьезных документов с Украиной без урегулирования крымского вопроса. Северо-восточный ветер донес вновь возникшие претензии к уже парафированному тексту договора и вновь по тем же пунктам: границы и гражданство. И хотя о приезде украинской делегации в Москву О.Сосковец объявил за неделю, еще в понедельник с утра никто никуда не ехал. Послеобеденный разговор президентов по телефону внес ясность: встреча состоится, главу делегации примет президент России.

Борис Ельцин мягко попенял руководителю украинской делегации, и. о. премьера Украины Евгению Марчуку за то, что Россия и Украина, которые «тысячелетия» живут вместе, «не могут договориться» («Вот даже и визит свой официальный к вам совершить не могу, потому что не могут договориться!»), и это показало «Останкино». После этого он в пять минут разрешил коллизию с договором, оставив все как есть, то есть формулировку о границах, предложенную Украиной («уважают и подтверждают существующие границы»), чего «Останкино» показывать не стало. Потом он подтвердил, что до решения проблемы флота в Киев не поедет, чего «Останкино» не знало, а то бы показало.

Потом была встреча с Виктором Черномырдиным, который совершенно справедливо сказал, что РАО «Газпром» не Армия спасения и оплачивать из своего кармана комфорт 52 миллионов граждан чужого государства просто не в состоянии. Еще был разговор с Иваном Рыбкиным, не разделяющим радикальные взгляды большинства своих подопечных, однако подчеркнувшим, что консульская группа в Крыму должна возобновить свою работу. Кроме этого, Иван Петрович выразил озабоченность растущей военно-морской мощью Турции.

Непосредственно в день переговоров министр иностранных дел Андрей Козырев порадовал соплеменников за рубежом (граждан других государств, между прочим) тем, что пообещал, в случае нарушения их прав, обрушить на виновных всю мощь российской военной машины. Это непосредственно не отразилось на ходе переговоров, но добавило перца в общую атмосферу.

Е.Марчук, выразивший в Москве мнение о возможности и реальности приезда Ельцина в Киев уже до 9 мая, вызвал своими словами на следующий же день большое волнение в российских околопрезидентских кругах. Советник Ельцина по внешней политике Дмитрий Рюриков и пресс-секретарь Сергей Медведев немедленно успокоили не успевших еще рвануть на груди рубаху думцев: не собирается Борис Николаевич в Киев и не поедет. Пока не будет-де снят

Вопрос флота,

а именно он-то в течение первого дня обсуждался недолго, часа полтора. После того, как украинская делегация с грустью для себя обнаружила, что ни замглавкома ВМФ России Игорь Касатонов, ни начальник Генштаба Михаил Колесников ситуацией толком не владеют, пришлось отложить дела на следующий день, до приезда самого главкома Феликса Громова. Назавтра подтвердилось наличие известного прогресса по второстепенным местам базирования и по судьбе 126-й дивизии береговой обороны, которая, впрочем, и так была предрешена Договором об ограничении обычных вооружений в Европе. Однако в вопросе главной базы — Севастополя — российская делегация по-прежнему стоит на своем: весь город в административных границах — база ее флота, а штаб ВМС Украины должен быть оттуда выведен.

Е.Марчук считает, что отсутствие прогресса на переговорах по флоту обусловлено несговорчивостью и неуступчивостью не Украины, а России. Ибо два аспекта этой проблемы напрямую затрагивают суверенитет Украины, чего никак не хочет признавать Москва. Это — условия использования украинской территории другим государством и правовой статус там его войск. «Россия должна осознать, что эти проблемы — не каприз украинского руководства, а законодательный барьер, переступить через который не может никто», — сказал Марчук. По его словам, «Украина никогда не согласится, чтобы Севастополь де-факто, а тем более де-юре стал российской военной базой». При этом Украина согласна предоставить в Севастополе в аренду российскому ЧФ 512 стояночных мест и 71 объект для обеспечения его жизнедеятельности. Для 300 кораблей, которые отойдут России, это более чем достаточно.

Но совершенно недостаточно адмиралу Касатонову, ибо, по его мнению, флот баз авиации, морской пехоты и частей береговой обороны — не флот, а так, сборище судов. А по поводу штаба ВМСУ простая человеческая обида звучит в голосе бывшего хозяина Севастополя: мы же им столько баз отдали, мы даже не возражаем, чтобы они сидели где-нибудь в Крыму, а они просто хотят выгнать из Крыма нас и разрушить наш флот!

Практически без ответа остаются предложенные Киевом полгода назад проекты соглашений, разгружающих проблему и позволяющих решить ее конкретные аспекты, даже такие, как совместная деятельность по строительству жилья для моряков или вопросы взаимодействия двух флотов. В этой связи возникает резонный вопрос,

Зачем

этот раунд был нужен Москве? Она пригласила солидную делегацию — а в ее составе было два вице-премьера, министр юстиции, председатель Фонда госимущества, первые заместители министров иностранных дел и обороны — совсем не для того, чтобы решить вопрос. По-видимому, преследовались другие цели. Внутренняя — показать своему населению, что, вопреки утверждениям большинства думцев, экономические соглашения с Украиной выгодны, в первую очередь, самой России. Для этого и было устроено небольшое шоу с докладами о том, как все хорошо. Внешняя — убедить мир в том, что Россия стремится к разрешению конфликтов за столом переговоров.

Ситуация теперь далеко не та, что полтора года назад, когда Украина была известна в мире только как ядерный монстр, который если не ракету пустит, то Чернобылем все равно всех добьет. Билл был в то время таким другом Бориса, что даже расстрел парламента проглотил. Сейчас, после разоружения, присоединения к ДНЯО, решения закрыть ЧАЭС и начала реформ, Украина приобрела на Западе гораздо более положительный имидж, чего нельзя сказать о России с ее Чечней, ростом влияния экстремистов, аллергией на расширение НАТО и все усиливающимися претензиями на роль квартального в постсоветском пространстве. Приближающийся юбилей должен стать апофеозом, и было бы глупо подпортить его, скажем, отсутствием президента США из-за такой мелочи, как упрек в нежелании договариваться с Украиной. Вот отпразднуем, все разъедутся, тогда поговорим. И если это так, тогда впереди не очень веселая

Перспектива

Говоря короче, представляется вполне вероятным, что уже вторая половина мая будет ознаменована ухудшением украино-российских отношений. Не исключены, в том числе, какие-то провокации в Крыму, преследующие, помимо всего прочего, цель сорвать курортный сезон, как это случилось год назад. Тут убивается два зайца: появляется новый повод для озабоченности судьбами соплеменников, а недополучение крымским населением доходов от приезжих может вновь толкнуть его в сторону политических экстремистов.

Самый же главный козырь против себя Украина продолжает усиливать с каждым днем, сжигая и сжигая газ, за который неизвестно кто должен платить. Не успели утихнуть вздохи облегчения в связи с реструктуризацией долга России, как другой долг — «Газпрому» — вырастает практически до таких же размеров и к середине лета может достичь 2,5 миллиарда долларов.

В этой связи как бывшие советские республики, так и бывшие социалистические страны можно уподобить людям, у которых заболел запущенный зуб, да так, что лечить его бесполезно. В этой связи его нужно удалять, и, если нет иного пути, даже без наркоза, хотя это достаточно больно. И большинство так и делает. Однако есть и такие, которые считают, что «как-нибудь пройдет». Они мучаются месяцами, достают все новые и новые таблетки, ропщут на судьбу и считают себя глубоко несчастными.

Абсолютное большинство постсоветских и постсоциалистических стран давно удалило свои «больные зубы». Они пережили кто одну, кто две по-настоящему холодные зимы, но научились жить по средствам. Это и называется «шоковой терапией». Украина же по-прежнему пытается «вылечить» свой «зуб» если не доморощенными припарками, то импортными анальгетиками, а знахари, группирующиеся вокруг партий парламентского большинства, не устают причитать о недопустимости «шока». Флюс, может быть, и не смертельная болезнь, но тот «больной зуб», который не хочет вырвать Украина, запросто может ее прикончить.

Глава украинского правительства Е.Марчук считает, что «шока» нам уже не избежать, причем в ближайшие месяцы, «иначе нас ждет катастрофа».

Проблема же флота, в частности, потому-то и буксует, что Россия, преследуя свои интересы, затягивает время и просто спокойно ждет, когда плод созреет и сам упадет в руки. По большому счету судьба этой проблемы — в каждой газовой колонке и плите. И если по-прежнему пытаться обойтись полумерами, Украина потеряет не только Севастополь и аэродром возле села Гвардейское. Украина может потерять все.

В этой ситуации вспоминать о зафиксированном в Меморандуме о гарантиях положении о недопустимости экономического давления на Украину так же смешно, как апеллировать к цыганке, нагадавшей сто лет жизни неизлечимо больному человеку.

Ситуация достаточно сложная, но не безнадежная, ибо некоторые страны умудрялись залезать и в гораздо более серьезные долги (у Польши он достигал 30 миллиардов долларов, у Венгрии — 16, а Швеция набрала аж 160). Дело не в том, есть ли долг, главное, что волнует кредиторов, — платежеспособен ли должник, когда и как он собирается расплачиваться. Украина пока не может дать ясные ответы на эти вопросы, ну а кредитор совсем не прочь извлечь из этого еще и политический капитал. Та готовность, с которой «Газпром» пошел, после отключения туркменской трубы, на увеличение своих поставок, даже настораживает: нет ли здесь желания поскорее затянуть уже накинутую на шею удавку?

Для того чтобы вытащить страну из долговой ямы, как никогда необходимо, если угодно, единство нации. И президент, обреченный на непопулярные решения, и парламентарии, которые обязаны будут сократить, скажем, список категорий населения, пользующихся льготами, и те, кого этих льгот лишат, и сотрудники предприятий, которые неизбежно будут закрыты, короче, все должны действовать в одном направлении. Не будет сейчас большей подножки стране, чем призыв к забастовке, акции гражданского неповиновения или чему-либо подобному. Будет очень тяжело, потому что «шоковая терапия», о бесчеловечности которой три года кричат коммунисты, по существу, пока еще так и не применялась. Но иного выхода просто нет.

В отношениях с Россией, даже если мрачный прогноз о возможном похолодании оправдается, Украине, пожалуй, сможет помочь только ровная, твердая, последовательная и, главное, несуетливая позиция. По принципиальным вопросам, затрагивающим суверенитет страны, уступок быть не должно, ибо стоит только один раз показать слабину, назад пути уже не будет.