СЕМЬ ВОПРОСОВ БЕЗ ОТВЕТОВ

О том, ведется ли между Украиной и Россией «холодная война», можно рассуждать много. Это вопрос не столько спорный, сколько эмоциональный. Декларативно между нашими странами существует стратегическое партнерство, реально - обоюдная стратегическая зависимость. Переговорные процессы чем дальше, тем чаще заходят в тупик и зачастую в их политической сфере сводятся к узкому вопросу раздела Черноморского флота. Экономический пласт проблем либо уходит в тень, либо иногда поблескивает политически - энергоносительными гранями. По мнению экспертов Центра экономических и политических исследований, модель «отторжения», взятая Украиной сразу после распада СССР, была во многом оправдана на начальном этапе становления нашей государственности. Однако с тех пор прошло более пяти лет, а принцип украино-российских отношений не претерпел тех изменений, которые смогли бы направить двусторонний диалог в созидательное и равноправное русло.

Поговорить о стратегии и тактике двусторонних отношений людям, непосредственно занимающимся ими, не всегда удается. Канва официальных переговоров не всегда позволяет отыскать корни проблемы или заглянуть в будущее отношений. Подобные вещи возможны в неофициальном режиме. Именно с такой целью последние четыре года проводились украино-российские конференции, которые ранее с нашей стороны инициировал советник Президента Дмитрий Выдрин, а с российской - его коллега Сергей Караганов. Однако намеченная на 22-23 ноября международная конференция «Украина и Россия: современное состояние взаимоотношений и перспективы их развития», инициаторами проведения которой были Украинский центр экономических и политических исследований и Совет по внешней и оборонной политике при президенте Российской Федерации, отличалась от предыдущих как никогда высоким составом участников. Среди 21 делегата с российской стороны подтверждение на участие дали вице-премьер Валерий Серов, министр оборонной промышленности Зиновий Пак, помощник президента РФ, секретарь Совета обороны Российской Федерации Юрий Батурин, помощник Бориса Ельцина по международным вопросам, секретарь Совета по внешней политике при президенте Дмитрий Рюриков, заместители министра финансов и атомной энергетики, посол РФ в Украине, представители серьезного российского бизнеса и банковского капитала.

С украинской стороны в конференции должны были принять участие Василий Дурдинец, Виктор Мусияка, Владимир Мухин, Борис Олийнык, Евгений Марчук, Константин Грищенко, Сергей Осыка и многие другие представители исполнительной и законодательной власти. Либо премьер-министр, либо председатель Верховной Рады должны были выступить на открытии конференции, поскольку оба отозвались на письма УЦЭПИ с приглашением принять участие. И не только отозвались, но и дали соответствующие распоряжения о всяческом содействии проведению конференции. Безответным осталось лишь письмо, направленное в адрес Президента Украины.

Но конференция не состоялась, поскольку, как говорится в заявлении ее украинского организатора, «20 ноября руководители УЦЭПИ были приглашены в МИД Украины, где была официально изложена позиция министра иностранных дел, в соответствии с которой конференция рассматривается как нежелательная и несвоевременная, поскольку может стать «альтернативным переговорным процессом», а основные усилия якобы необходимо сконцентрировать на «деятельности межгосударственной украинско-российской комиссии». В связи с этим конференцию предлагалось перенести или отменить вообще.

Организаторы конференции обратили внимание на надуманность приведенных аргументов и заявили, что не видят возможности переноса или отмены конференции без политического ущерба для Украины.

Представители МИДа обещали довести нашу позицию до руководства внешнеполитического ведомства, а также проинформировать более высокие инстанции. Была достигнута договоренность, что без дополнительной информации организаторы конференции не будут предпринимать никаких действий, о возможности которых было проинформировано руководство МИДа. О возможных крайне нежелательных политических последствиях для Украины было предупреждено и руководство Совета национальной безопасности и обороны Украины.

Обстоятельства, складывающиеся вокруг конференции, а также возможные в связи с этим негативные последствия были изложены в письме на имя Президента Украины Л.Д.Кучмы.

Однако никакой информации об изменении официальной позиции мы не получили.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, организаторы конференции как с украинской, так и с российской стороны пришли к согласованному мнению об отмене конференции».

Учитывая все вышеизложенное, УЦЭПИ сочло необходимым сделать следующее заявление:

1. Официальное предупреждение МИДа Украины о нежелательности проведения упомянутой конференции является беспрецедентным, необоснованным шагом, не имеющим никаких формально-правовых оснований, но обуславливающим серьезные политические последствия.

Общественное мероприятие, безусловно, не может стать альтернативой межгосударственным отношениям.

Организаторы и участники конференции, наоборот, стремились создать дополнительные возможности углубления взаимопонимания, поиска приемлемых для обеих сторон решений наиболее острых проблем.

К сожалению, подобная возможность утрачена по вине отдельных представителей украинских официальных кругов.

2. Принимая во внимание документально оформленные решения руководства Верховной Рады и правительства Украины о содействии проведению конференции, а также некоторые другие факты, организаторы конференции с украинской стороны считают возможным возложить ответственность за срыв, на наш взгляд, важного украинско-российского мероприятия на окружение Президента Украины.

Неконструктивные действия, недальновидность этих высоких должностных лиц дискредитируют украинскую власть, в т.ч. и в глазах общественности других стран, наносят серьезный ущерб государственным интересам, свидетельствуют о том, что в государственной политике Украины амбиции играют более важную роль, чем интересы державы.

3. События, связанные с данной конференцией, прямо указывают, где реальный источник формирования внешней политики Украины, косвенно проясняют, почему договоренности, достигнутые между главами государств, не реализуются на практике, а также подтверждают, что силы, определяющие внешнюю политику Украины, не соизмеряют свои действия с уровнем ответственности за ущерб, который они наносят международному авторитету Украины.

О судьбе убиенной конференции и последствиях этого акта говорят потенциальные участники.

Евгений МАРЧУК, народный депутат ВР, лидер фракции «Социальный рыночный выбор»:

- Я считаю, что это очень серьезная ошибка тех людей, которые инициировали срыв конференции. Насколько я понимаю, за этим стоит МИД Украины. Ошибочность заключается в том, что потеря любой возможности налаживания переговорных механизмов на разных уровнях - и государственном, и правительственном, и парламентском, и общественном - это только во вред общему делу. Тем более, чего греха таить, отношения с Россией сейчас существенно подпорчены. Причины этого кроются как в России, так и (будем объективны) в Украине. Мы допустили ряд ошибок как внутреннего тактического характера, так и в переговорном процессе с Россией. Существенным недостатком является и то, что у нас не смогли более точно спрогнозировать развитие возможных событий в самой России. И в этой части есть очень серьезный вопрос к Министерству иностранных дел Украины.

Думаю также, что ошибкой было и заявление секретаря Совета национальной безопасности сразу же после завершения украино-российских переговоров о том, что мы как никогда близки к решению вопроса Черноморского флота. Я не могу поверить, чтобы уважаемый Владимир Павлович не знал об огромной глыбе нерешенных вопросов, которая осталась, а также о том, что эти вопросы решаются совсем непросто. Кстати говоря, это потянуло за собой ряд осложнений в межгосударственных экономических отношениях. С российской стороны уже имеют место некоторые проявления, например квотирование по вопросам энергоносителей.

В настоящее время в Украине наблюдается нескоординированность действий парламента, исполнительной власти и Президента, тогда как российская сторона скоординировала эти действия весьма грамотно. В Москве каждая ветвь власти, в принципе, действовала самостоятельно, но за всем этим чувствуется координация на самом высоком государственном уровне. В Украине, к сожалению, все с точностью до наоборот. Я против того, чтобы депутаты Верховной Рады были членами делегации, которая ведет переговоры, поскольку из опыта знаю, что подобные вещи не результативны. Переговоры должно вести правительство, но не подключить парламент к работе на межпарламентском уровне было ошибкой. Россияне использовали это максимально.

На фоне многих просчетов на официальном уровне такая конференция, в которой предполагалось участие людей, близких к президенту России, была бы чрезвычайно полезной для украинской стороны. Я хорошо лично знаю этих людей, знаю степень их возможного влияния на формирование официальной точки зрения России. Я не думаю, что на этой конференции мы совершили бы какие-то открытия или прорывы, но более глубокого понимания позиций друг друга стороны могли бы достичь.

В то же время, думаю, что мы не очень грамотно объясняем свою позицию и не столько российской стороне, поскольку участники переговоров с позицией Украины знакомы достаточно неплохо. Я говорю о тех, кто за пределами переговорного процесса, а именно - об общественности. Есть много различного рода деталей и тонких обстоятельств, вычленение которых из украинской позиции оглупляет ее. Естественно, если бы во время этой конференции мы дали более подробное толкование подходов украинской стороны, это бы многое разъяснило. Пусть более широкое толкование коснулось бы только парламентской позиции, ведь перед этой конференцией были проведены заседания комиссии Олейника, где о ситуации информировали депутатов Дурдинец и Удовенко. Затем было проведено заседание двух комиссий по обороне и безопасности, где уже более конкретно обсуждались вопросы, в том числе и реагирование на решение Госдумы по Севастополю. Иными словами к этой конференции был наработан серьезный интеллектуальный потенциал, который находился за пределами официального переговорного процесса. Естественно, этот потенциал должен был действовать в русле интересов Украины. Каких же еще?

Только задействовав все возможные уровни переговоров, можно погасить тот разгорающийся если не огонь, то процесс, который реально опасен заведением в тупик. Сейчас нужно быть максимально осторожным и внимательным. Например, законопроект, внесенный на рассмотрение Верховной Рады, о выводе российских войск с территории Украины до 1 января 2000 года является своеобразным сгустком экспрессии, сконцентрированным в этом документе. Документ этот, в принципе, праведный и правильный и имеет право на существование, но одно дело - его внести в повестку, а другое дело - принять. В последнем случае он будет выглядеть как ультимативная форма, которая только усугубит положение дел. Если даже этот документ рассматривать, то необходимо соблюсти внутрипарламентскую логику и вначале принять закон о статусе иностранных войск на территории Украины, причем безотносительно России и Черноморского флота - универсальный. А потом уже возвращаться к этому вопросу. В противном случае у наших оппонентов появится возможность обвинить Украину в какой-то ультрапозиции и непоследовательности. Если сказать откровенно, то запрет или срыв этой конференции ложится в один ряд с законопроектом о выводе войск до 2000 года. Конечно, это делалось не с одних позиций, и при принятии решений использовалась, возможно, различная логика, но в политическом плане это явления одного порядка.

Владимир МУХИН, председатель комиссии Верховной Рады по вопросам обороны Украины:

- Обычно на субботу-воскресенье я уезжаю в Харьков, в округ, но в этот раз решил остаться и обязательно поучаствовать в конференции. Мне очень жаль, что она сорвана. Мне бы очень хотелось именно в неформальном режиме пообщаться с российскими политиками, изложить им свою точку зрения и услышать от них, а не от украинской исполнительной власти, мнение России по вопросу Черноморского флота. Мне важно было из первых уст получить аргументацию настойчивости, с которой Россия подходит к вопросу базирования флота, из чего она исходит при этом и какие интересы преследует. Мне жаль, что я оказался лишенным этой возможности.

Сергей КАРАГАНОВ, председатель коллегии СВОП, член президентского Совета, заместитель директора Института Европы РАН:

- Мы огорчены тем, что эта встреча, проведение которой планировалось на фоне стагнации в российско-украинских отношениях, не состоялась. И особенно тем, что, видимо, кто-то из украинского руководства не захотел, чтобы она состоялась. На этой встрече не планировалось обсуждение конкретных вопросов, скорее всего мы стремились сделать попытку совершить интеллектуальный прорыв в планировании того, как строить в дальнейшем отношения между нашими странами, как выводить их из ведущей вниз спирали, которая не отвечает интересам ни украинского, ни российского народов. Именно поэтому двусторонние отношения нельзя отдавать на откуп тем людям, которые по неизвестным нам причинам не хотят выводить эти отношения из состояния стагнации. В связи с этим Совет по внешней и оборонной политике при президенте России приглашает такую же украинскую делегацию в Москву. Здесь нам никто не помешает.

В результате всего вышеизложенного возникают вопросы, получить ответ на которые редакции, несмотря на настойчивые попытки связаться с министром иностранных дел Геннадием Удовенко и секретарем Совбеза Владимиром Горбулиным, не удалось. Хотя, в принципе, вопросы, по всей видимости, риторические.

По возвращении из Москвы Леонид Кучма всякий раз анонсирует скорое подписание российско-украинских соглашений по флоту, но всякий раз намеченные даты срываются. Кто же мешает Президенту выполнить обещание?

Если Украина справедливо избрала европейский вектор политической и экономической ориентации, то означает ли это, что она может себе позволить повернуться спиной к России?

Если письмо, направленное Президенту по официальным каналам, не доходит до адресата, то означает ли это, что в администрации Президента некто занимается фильтрацией информации для главы государства?

Если во время встречи с Дмитрием Рюриковым Геннадий Удовенко подтверждает готовность МИДа принять участие в конференции, а также факт существования распоряжения премьер-министра на этот счет, то может ли быть верной версия об инициировании Министерством иностранных дел срыва конференции?

Могут ли приглашенные с российской стороны политики расценить срыв конференции, как нежелание украинской исполнительной власти иметь дело с ними даже не как с политическими деятелями, а как с личностями?

Мог ли Президент, не изменяя традиции последних пяти лет, встретиться с российскими участниками этой конференции, тем самым не только извлекая информационную пользу для себя как главы державы, но и становясь «политическим стержнем» всей программы конференции?

Существует ли при Президенте аналитический институт или центр, который был бы способен привезти в Украину делегацию столь влиятельных российских политиков с целью обсуждения в неформальном режиме актуальных вопросов украино-российских отношений?

На сегодня вопросов больше нет.