О кризисе власти, силы и мысли

На прошлой неделе Украина проходила испытание на европейскую зрелость. Именно так оценивалась способность (неспособность) парламента одобрить пакет законов, открывающих нашей стране путь во Всемирную торговую организацию. Именно об этом без устали твердили правительственные мужи. И это было правдой. Но не всей.

Предстоял серьезнейший экзамен для украинской власти. Для власти в целом. Экзамен на состоятельность. Президенту, правительству и парламенту необходимо было продемонстрировать единство устремлений, мастерство взаимодействия, готовность идти на уступки ради общей цели. Нас слишком долго уверяли, что власть изменилась. Но в последнее время появился повод сомневаться, а есть ли в Украине власть вообще. Единая власть. Действенная власть. Авторитетная власть.

Пускай с нами поспорят заядлые оптимисты, но этот экзамен отечественная власть не сдала. После недавних бурных событий в Раде кто-то из высокопоставленных комментаторов обронил фразу об «импотентном парламенте». По делу, но не слишком точно. Поскольку есть серьезные основания говорить об отсутствии должной потенции у политического режима, о слабости всей системы разработки и принятия государственных решений

Брутальный мордобой у парламентской трибуны, увенчавший бурное обсуждение «сотовских» законопроектов, — видимая часть проблемы. Проще всего свести суть конфликта к столкновению коммерческих интересов отдельных депутатских группировок и политических амбиций отдельных лидеров. Легко списать все, скажем, на происки Кремля, на интриги Литвина либо на козни Порошенко.

Наверняка, если не все, то многое из вышеперечисленного верно. Однако описанное — лишь симптомы болезни. Имя которой — бессилие власти. И беда даже не в том, что пока не ведется интенсивный поиск снадобий, способных исцелить от хвори. Страшно другое: власть продемонстрировала всей стране — она не понимает, что больна.

Хроника

Нет особого резона детально описывать события последних дней. Телеканалы подробно информировали общественность обо всех подробностях законотворческой эпопеи, обильно сдабривая сюжеты батальными сценами депутатских потасовок. Мы лишь напомним некоторые детали, чтобы перейти к тому, что осталось за кадром.

Итак, на прошедшей неделе Верховной Раде предстояло одобрить пакет из 14 экономических законопроектов. Их принятие существенно повышало шансы Украины на вступление во Всемирную торговую организацию. Напомним, что присоединение нашей страны к ВТО было определено в качестве одной из стратегических целей. Попытки «оцивилизовать» наше экономическое законодательство не так давно предпринимались, однако они закончились неудачей. Причем против сокровенных замыслов власти выступила внушительная часть провластных депутатов.

Эксперты абсолютно разумно акцентировали внимание на двух обстоятельствах. Первое: если необходимые проекты не станут законами уже в этом году, шансов попасть в ВТО в ближайшее время у страны нет практически никаких. Второе: если нормативные акты не будут одобрены на этой неделе, можно утверждать, что в 2005-м они приняты не будут. В 2006-м, вероятно, тоже.

Поясним. 8 июля — последний день работы парламентской сессии. После этого утомленные законодатели потянутся навстречу солнцу и вместе соберутся только в сентябре. Но тогда им будет немного не до ВТО: стартует избирательная кампания, и всякое неосторожное движение любого депутата (тем паче — фракции) болезненно отразится на будущих успехах презентуемой политической силы. Значит, с высокой степенью вероятности можно утверждать: этот состав Рады «евроэкономические» правила поведения на рынке после возвращения с каникул не утвердит. Что касается парламента следующего созыва, то строить прогнозы насчет его лояльности к вопросам евроинтеграции — занятие безнадежное.

Сказанное нами порождает резонный вопрос: ВТО — это плохо или хорошо? Мы не станем забивать вам головы сложными экономическими расчетами. Владеющих вопросом мы не удивим, не владеющих — не убедим. Тем не менее считаем своим долгом привести некоторые аргументы (контраргументы) сторон.

Итак, атакующая сторона (прежде всего, в лице Президента Ющенко и премьера Тимошенко, после долгого перерыва почтивших своим вниманием высший законодательный орган) приводила следующие цифры. По их словам, принятие «вэтэошных» законов сулило:

— прирост ВВП в 1,9%;

— годовой «подъем» экспорта на 1,5 миллиарда гривен;

— десятки миллионов евро, заработанных на новых рынка сбыта продукции, товаров и услуг;

— сохранение для бюджета 8 миллиардов гривен, ежегодно теряемых Украиной ввиду нестыковки нашего законодательства с нормативной базой 148 государств — членов ВТО.

Контратакующая сторона (представленная, прежде всего, парламентскими фракциями коммунистов, «регионалов», эсдеков и социалистов) убеждала, что поспешное согласие на условия, выставленные ВТО, означает:

— повышение цен практически на все;

— фактическую гибель отечественного автомобилестроения (стоимость продукции которого обещает подскочить примерно в 1,5—2 раза);

— предсказуемую смерть национального сельского хозяйства;

— кризис украинской металлургии, составляющей 40% экспорта и обеспечивающей львиную долю валютных поступлений;

— печальную участь подавляющего большинства секторов промышленности, а также банковской сферы.

Обмен аргументами закончился дракой и поломкой микрофона Владимира Литвина. Процесс принятия решений затянулся на несколько суток. Многочисленые депутатские стычки и неоднократные случаи порчи средств коммуникации спикера в итоге не помешали законодателям расчистить дорогу к ВТО. Уже в четверг министр экономики Сергей Терехин констатировал, что все жизненно важные законы «одобрены либо в целом, либо в первом чтении». И с облегчением признался: его «оптимизм, как ответственного за ВТО, вырос раз в пять». Удовлетворенным выглядел и другой «сотовский» лоббист, вице-премьер по вопросам евроинтеграции Олег Рыбачук: «Уже есть, о чем говорить с Брюсселем».

Вежливо разделяя их радость, не можем не заметить: беседа в парламенте могла бы стать куда более приятной и пользительной, если бы к ней готовились. Но неумение (нежелание?) строить диалог — визитная карточка нынешней власти.

Философия

Еще раз вернемся к наболевшему вопросу: так ли страшно ВТО? Кто прав? Сторонники Президента, уверяющие, что нам необходимо присоединяться к этой институции как можно скорее и любой ценой? Социалисты, взывающие (подобно знаменитому грибоедовскому персонажу) к «умеренности и аккуратности»? Коммунисты, отрицающие пресловутую «мировую торговую ложу» как класс?

Ответим вопросом на вопрос. У вас есть три знакомых экономиста? Соберите их вместе и навяжите соответствующую дискуссию. Гарантируем: услышите три различные точки зрения. Одно бесспорно: то, что нас вычеркнут из «черного списка» CD-пиратов — как минимум, приятно.

Есть более простой путь. Изложим тезисы, вроде бы не вызывающие сомнений:

1) каждое государство вольно избирать свой путь развития. Его следует считать верным, если первые лица власти едины в своем подходе к выбору пути. И если единая власть опирается на поддержку значительной части населения;

2) выбор всякой страны не ограничивает способы и формы защиты ее национальных интересов. Весь наличный набор инструментов влияния и давления может и должен быть использован;

3) обеспечение стратегически важного решения должно готовиться исподволь и загодя. Его официальное утверждение — проформа, спектакль, но никак не этап Кубка мира по экстриму.

Перейдем к обсуждению.

Первое. Новые правила поведения на рынке считались одной из стратегически важных целей государства. Но при этом не слишком многие вожди спешили расписываться в приверженности идеалам ВТО, что не осталось незамеченным. Было знамя, были два знаменосца в лице вице-премьера Олега Рыбачука и министра Сергея Терехина. Был часовой, несущий службу на посту №1, — Президент. Кабмин (насколько можно судить, включая лично премьера) вплоть до последнего времени делал для успеха будущей операции ровно столько, сколько требовалось для обозначения деятельности.

Второе. Эффективность системы защиты интересов Украины в ходе переговоров с официальными представителями ВТО вызывает вопросы. А квалификация некоторых ответственных лиц вызывает сомнение. Мы не вправе требовать от наших спецов производственных подвигов, позволивших бы Украине опираться на такие же сельхоздотации, какими пользуется, например, Франция. Мы не требуем от них гонора и героизма поляков, выбивших вполне осязаемые преференции для своих аграриев. Мы можем только догадываться, какими возможностями располагали наши переговорщики и с какими трудностями они столкнулись.

Однако (согласно воспоминаниям свидетелей) на одном из раундов переговоров уважаемых экспертов Всемирной торговой организации наши специалисты поставили в тупик. Дело в том, что необходимая документация, касающаяся аграрного сектора, была составлена на основании статистических данных, собранных… в конце прошлого столетия. Вопрос зарубежных товарищей «А у вас что, с тех пор ничего не изменилось?» был одновременно и резонным, и риторическим.

Другой пример. Премьер Тимошенко на прошлой неделе яростно отстаивала так называемые продовольственные интервенции. В двух словах смысл этой экономической акции выглядит следующим образом: в страну (за бюджетные деньги) по нулевой либо минимальной ставке из-за кордона завозится всевозможный харч. Полученный таким образом запас продуктов позволяет, с одной стороны, предотвратить продовольственный кризис. С другой — дает возможность отчасти регулировать резкий рост цен на внутреннем рынке. Заботу премьера можно только поощрять. А вот ее беспокойство по поводу возможного дефицита нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Потому что такое понятие, как «продовольственный баланс», в стране отсутствует. Наличие подобной схемы, дающей четкое представление о закромах Родины, позволяло бы прогнозировать, в чем и когда у нас будет недостаток. Но схемы нет.

Примеров можно привести множество. Касаются они не только сельскохозяйственной тематики. И привязаны не только к ВТО. Большинство политиков сходятся во мнении: практически все подразделения центральной исполнительной власти работают в ритме пожарных команд, а их руководители злоупотребляют «ручным режимом». Работа аппарата как Кабмина в целом, так и отдельных министерств, в частности, не выдерживает никакой критики — в этом неофициально и неохотно признаются сами члены правительства. Системный подход к подготовке законопроектов в большинстве ведомств и большинстве случаев отсутствует. Четкий механизм координации действий с профильными комитетами Рады и отраслевыми отделениями президентского секретариата — тоже. А то, что отдельные министры и чиновники скоренько освоили искусство частного лоббизма, к государственным интересам отношения не имеет.

История с мучительным проталкиванием «вэтэошных законов» обнажила проблему во всем ее уродстве. Эти акты были важны не только для Президента и группы министров, речь шла о домашнем задании для всего государства. Но драгоценные документы были не внесены, а именно вброшены в высший законодательный орган. К вящей радости оппозиции.

Эклектика

Более чем наивно полагать, что оппонентами предлагаемых законодательных новшеств были исключительно официальные противники существующего строя. Пытливый искатель найдет немало таковых и в провластных фракциях, и в руководстве парламента, и в Кабмине, и на Банковой. Множество разнокалиберных политиков и чиновников (некоторые из которых не только не забросили, а наоборот укрепили свой бизнес) проявило живейший интерес к введению квот, тарифов, пошлин на сахар, автомобили, подсолнечник и т.п. Предприниматели от власти, если и не проявляли готовность завалить законы, то, во всяком случае, демонстрировали решимость поторговаться. Дабы кое-что вычеркнуть, кое-что изменить, кое-что дописать. Государственный интерес в большинстве голов и сердец не возобладал над частным. Проблему можно было бы считать моральной и частной, если бы не посты некоторых граждан. С учетом обстоятельств, беду следует именовать политической и государственной. Доморощенные «троянские шакалы» мешали исполнительной власти, насколько можно судить, не меньше чем хищники из парламентской стаи. Некоторыми из участников баталий руководили не только экономические, но и политические интересы. Например, Владимир Литвин давно искал и, похоже, нашел, наконец, способ красиво избежать общей предвыборной «блочной крыши» с Президентом. Есть также основания думать, что спикер был несколько уязвлен не слишком уважительным отношением к нему со стороны главы государства и руководителя Кабинета министров. Парламентскому лидеру предоставилась уникальная возможность напомнить обоим, кто он такой и что такое парламент. Хотя, возможно, и не стоило это делать столь демонстративно.

В политическое единство трех первых лиц страны никто и так не верил. Но тут вся страна увидела, что глава государства для парламентского главы не авторитет. И это не было просто ударом по самолюбию гражданина Ющенко. Это было ударом по авторитету власти.

Вчерашние события лишь подтвердили, насколько глубок раскол в «каневской тройке» и во власти в целом. Невнесение в повестку дня двух жизненно важных для исполнительной власти законопроектов и как следствие демонстративный уход из парламента правительственной команды продемонстрировали: Кабмину и парламенту будет крайне непросто находить общий язык.

И все же, повторимся, было бы нелепо все сводить к конфликту спикера с Президентом и Рады с Кабинетом. У проекта «Наша цель — ВТО» было множество явных и скрытых противников из самых разных лагерей.

Были на этом поле и такие игроки, которые отрабатывали и за себя, и за того парня. Точнее, за группу парней из стратегически партнерской России. Москва имела массу причин не желать скорого вступления Украины в ВТО. Помимо соображений политического характера, были и чисто экономические мотивы. По мнению ряда экспертов, принятие «сотовских» документов болезненно ударяло по нашей экономике (о чем следует честно говорить и что необходимо стоически пережить во имя перспективы). Но столь же чувствительным может оказаться и удар по экономике России, с коей мы связаны массой соглашений и договоров, ибо, вступив в ВТО раньше соседа, Киев получит немало преимуществ в перманентных торгово-экономических переговорах с РФ. Ведь в этом случае уже Украина будет диктовать России позицию при подписании тарифного протокола.

Кремль позаботился об отряде своих лоббистов, которые, по некоторым сведениям, нашлись во всех трех властных центрах. Кто-то авансом отрабатывал будущую политическую поддержку на выборах. Кто-то бился за более осязаемые дивиденды. Кто-то, связанный с россиянами дружескими и бизнес-узами, сражался за свое кровное. Эта драка была не столь зрелищной, как депутатские фулл-контакты, но, кажется, не менее страшной.

Отрывочные сведения позволяют предположить: ни парламент, ни Кабинет министров, ни президентская канцелярия не представляли собой отрядов единомышленников, объединенных общей целью — провести Украину в давно обещанную гражданам ВТО.

Логика

Согласны, предыдущий вывод основан значительной частью на допущениях. Но есть и очевидные аргументы. Классический пример: поведение министра по вопросам АПК Баранивского. О его диалогах с Тимошенко на заседаниях КМ ходили легенды. Не собираемся ничего скверного говорить об Александре Петровиче, но то, что он против «сотовского пакета» в правительстве, знали даже уборщицы. Если Кабмин — одна команда, объединенная общей целью, какой был смысл держать ренегата? А если смысл был, то зачем было подвергать коллегу публичной порке в парламенте?

Но самый болезненный удар получил Президент. Он в успехе этого политического проекта нуждался более других. И нужды этой абсолютно не скрывал. Европе и США требовались зримые и осязаемые подтверждения приверженности Украины цивилизованному пути развития — от деклараций, не подкрепленных реальными реформами, устали не только здесь, но и там.

Если исходить из того, что все ставленники Виктора Андреевича (члены Кабинета, главы госкомитетов, губернаторы и прочие назначенцы) действительно игроки одной команды, они не могли этого не понимать. Люди, попавшие в элитную кадровую обойму новой власти, не первый год в большой политике. Значит, соратники вождя обязаны были предвидеть: оппозиция сделает все возможное, чтобы лишить соперников желанного трофея. И для сопротивления использует все возможные и невозможные средства.

Не надо быть провидцем, дабы понять, что оппозиция нанесет удар по так называемым совмещенцам. То есть по тем, кто, получив новую должность, отказался исполнять требование Конституции и не сдал депутатский мандат. Взывать их к законопослушанию, как показала практика, было просто глупо. Но хотя бы во имя успеха Президента (в верности которому некоторые из них клянутся от заутрени до вечерни) два десятка «нарушителей» могли бы отказаться от мандатов, на которые все равно не имели никакого права?

В итоге их вынудила сделать это оппозиция. Чем не столько показала свою силу, сколько продемонстрировала недальновидность власти. Вследствие чего состоялось демонстративное унижение главы государства. В задачке спрашивается: имеют ли право люди, обрекшие Виктора Андреевича на такое, называться его единомышленниками?

Можно поставить вопрос иначе. Вспомним: и Юлия Владимировна (достаточно давно) и Виктор Андреевич (с недавних пор) критиковали своих подшефных за неуважение к Конституции и требовали от них незамедлительно исполнить предписание Основного закона. Но этого не произошло. Есть ли у нас повод говорить, о том, что Президент и премьер — недостаточные авторитеты для своих подопечных? Есть основания сомневаться в том, что глава государства и глава Кабинета не в состоянии добиться от подчиненных (и вроде как даже идейных единоверцев) исполнения своих законных приказов? Есть. И это утверждение можно рассматривать как самый настоящий приговор власти. Ее искренности, и авторитету ее лидеров.

Откровенно завалив работу по безболезненному продвижению «сотовских» документов через Раду, Кабмин перед решающим штурмом использовал тяжелую артиллерию — премьера и Президента. Помнится, приход Леонида Даниловича в Раду означал, что тому или иному закону быть. Но Кучме загодя готовили почву. Виктора Андреевича попросту бросили на танки. Чем руководствовалось его окружение, одному Богу известно. О том, что во вторник Рада завалит все, знали заранее.

Президент ушел из Рады побежденным. И в поражении смело может винить также и себя. Лоббистской работы, необходимой для продвижения принципиальных законов, глава государства не провел и не организовал. А мог бы, ведь у него для этого были полгода.

Технология

Кстати, о Леониде Даниловиче. Его власть отошла в прошлое не так давно, чтобы мы успели позабыть методы, применявшиеся той политической командой. В частности, способы, с помощью которых Банковая укрепляла законодательную базу страны.

Часть нормативных актов, выгодных АП, проходили «схему колена» — частенько они писались «на колене», затем «коленом» заталкивались в повестку дня и, наконец, требуемое количество депутатов «ломали через колено», вынуждая проголосовать за необходимый документ.

Схема отчасти сохранилась. Парламентские старожилы утверждают, что качество проектов, выходящих из-под пера экспертов президентского секретариата и Кабинета министров, после смены режима заметно ухудшилось. В чем тут причина — в слишком резком обновлении личного состава, в саботаже старых спецов, в чем-либо еще — тема иного разговора. Как бы там ни было, неудобоваримых текстов, по общему признанию, стало заметно больше. Кто-то в шутку обозвал самый настоящий вал «коленных законов» «коленвалом».

Не стали менее настойчивыми и усилия по заталкиванию законотворческих разработок в повестку дня. Законотворческие разработки попадают в сессионный зал, минуя профильные комитеты, и неравнодушные народные избранники (а таковые, как ни странно, случаются) могут ознакомиться с содержанием проекта непосредственно перед голосованием.

Не срабатывает только последний, едва ли не главный принцип «кучмовского законотворения». Откровенно «ломать» депутатский корпус «через колено» ющенковские сановники и тимошенковские вельможи то ли боятся, то ли не хотят, то ли не умеют. Что само по себе замечательно. Но при этом большинство депутатов поняли, что и режим «ты мне, я тебе» с Кабмином не работает, ибо не выполняются обещания. Да и полицейских пиар-ходов власти многие уже не боятся: дело заведут, пошумят и тишина. Значит, должна быть предложена иная не менее эффективная и более демократичная форма взаимодействия. Но ее нет, и пока не заметно, чтобы кто-то серьезно озаботился ее созданием.

Чем дальше, тем больше нынешняя власть напоминает карикатуру на прежний режим.

Согласны, трудно говорить об уважении к прежней власти. Но она внушала страх. И пользовалась некоторым авторитетом, все на том же страхе замешанном. В этой стране сила могла заставить с тобой считаться.

Вчерашняя оппозиция обещала излечить нас от страха. Ее и не боятся. Даже те, кого она обещает посадить или у кого грозится что-нибудь забрать. Хотя бы потому, что она никого толком не посадила и ничего толком не забрала.

Может быть, кого-то и покоробит от этого сравнения, но все же трудно представить себе Кучму, который уходит из парламента, так и не дождавшись рукопожатия спикера.

Порочность той системы властных взаимоотношений известна. Но прежний режим умел не только надавить, запугать и поломать. Он был способен добиться результата.

Страх можно было бы заменить высокой организацией процесса, логикой, выверенностью законопроектов, четкостью границ компромиссов, щепетильностью в выполнении взятых на себя перед депутатами обязательств. Но…

Законы, по общему признанию, были сырыми. Процедура их внедрения и утряски не соблюдалась. Интересы и пожелания спикера, фракций и комитетов не учитывались. Опытные лоббисты и переговорщики (которые в Раде никогда не переводились) к работе не привлекались. Исполнительная власть хотела взять последний рубеж с наскока и, по сути, выставила себя на посмешище. В итоге проекты корректировались не загодя, а в последний момент. Не в комитетах, а опять-таки на колене. Эмиссарам Банковой и посланцам Кабмина пришлось дарить то, что ранее они могли давать взаймы. Новые торговые правила стали объектом пошлой базарной торговли. Которая проходила по правилам, далеким от правил ВТО.

Еще более печальное зрелище явили народные избранники, неожиданно продемонстрировавшие совершенно необъяснимую и абсолютно немотивированную жестокость по отношению друг к другу. Потасовки в стенах главного представительского органа страны, увы, зрелище нередкое. Но такой буйной злобы не доводилось лицезреть даже во время боев куда более принципиальных. Данный штрих — еще одна грустная иллюстрация к печальной повести о кризисе власти, кризисе доверия, терпимости, взаимоуважения в политикуме… Системная беспомощность и внутренняя паника нашли выход в безысходной агрессии. Но выход очевиден: установление четких, прозрачных правил игры на внутреннем политическом рынке, создание условий, при которых каждый будет твердо представлять, что будет завтра с ним и со страной.