ЭКСКУРСИЯ В ЛУКАШЕНКОЛЕНД,

или Прогулка с удовольствием и не без морали

П ризнаюсь, любезный чи-

татель: не без волнения подъезжал я к пределу нашего Отечества между украинским Шацком и белорусской Малоритой. Но заранее подготовленная и совсем недалекая от правды легенда («отдыхаем на Свитязи, везем ребенка показать Брестскую крепость-герой») с легкостью открыла перед нами границу, непочтительное отношение к которой привело известного корреспондента ОРТ прямиком в тюремную камеру.

Въехав в первое же белорусское село, мы вернулись на десяток лет назад в милое прошлое. Родным повеяло не только от лозунга «Слава советским женщинам-труженицам!», но и от аккуратно подведенных белой известью бордюров вдоль шоссе (в Украине эти бордюры, там, где они не сняты для личных нужд поселянами, не знали покраски со времен Горбачева). Да и следующие веси и райцентры радовали глаз давно забытым скромным советским уютом: стандартным бронзовым Лениным среди ухоженной цветочной клумбы и огромной «Доской почета» рядом с увенчанным красным знаменем БССР исполкомом.

Одним словом, сам собою напрашивался сюжет о «последнем островке тоталитаризма в новой свободной Европе».

Но первым сюрпризом стал газетный киоск в ближайшем к Украине райцентре Малорите. Здесь рядом с лукашенковскими официозами «Рэспублiкой», «Звяздой», «Народной газетой» и «Советской Белоруссией» лежал и с десяток московских изданий самых разных ориентаций. С ними соседствовали литературные журналы на белорусском языке (в наших райцентрах приличных «толстых» журналов не видели уже лет пять), а также свежие номера оппозиционных «Народной воли» (той, которая печатается в Вильнюсе), «Свабоды» и «Лiтаратуры i мастацтва» (печатающихся в Минске - и тоже очень приличного полиграфического качества).

Всего этого никто не покупал.

Вспомнив опыт прошлых лет со «свободно распространявшимися в СССР» журналами «Англия» и «Америка», я уж было подумал, что рядом с киоском дежурит бдительный сотрудник местного КГБ и «вычисляет» всех неблагонадежных. Но интерес к запретному превозмог страх.

Решив в случае чего сыграть простака и упирать на нездешность и неосведомленность, я шагнул к киоску и всего за полтора десятка тысяч истертых «зайчиков» (чуть меньше одной нашей гривни) стал обладателем набора местной периодики. Симпатичная молодая киоскерша смотрела при этом на меня совершенно равнодушно.

О чем же писали белорусские газеты в тот день, четверг, 7 августа?

Официозы - об очередной рабочей поездке президента Лукашенко на Гомельщину (с фотографиями: Бацька дает указания на Речицком комбинате хлебопродуктов). О том, что Беларусь не поддастся нажиму ни с востока, ни с запада. О том, что российский Комитет содействия Союзу призывает Ельцина к объективности в деле Павла Шеремета (задержанного, конечно же, совершенно обоснованно). И, разумеется, - о простых людях Беларуси, героически убирающих зерновые.

Оппозиционные издания оплакивали судьбу того же Павла Шеремета, преданного, после нескольких полурешительных заявлений, официальной Москвой. («Главное - это то, что западная граница России не кончается Смоленском. До самого Бреста идет. За такую цену и дивизию этих щелкоперов отдать не жаль» - из передовицы «Народной воли».) Протестовали против произвола президента, отбирающего для своей администрации помещения лучшего белорусского лицея и Дома литераторов в Минске. На вполне приличном интеллектуальном уровне размышляли, почему же «новая хваля беларускага Адраджэння захлынулася».

И, конечно же, кричали о гибели «роднай мовы». (Здесь к их хору неожиданно присоединилась правительственная «Звязда», едко написав, что говорящий по-белорусски оказывается сегодня в Минске в роли похуже, чем у какого-то «папуаса».)

Кстати, о «мове». Исплавав Беларусь вдоль и поперек на байдарке еще в семидесятые, я мог убедиться, что процессы руссификации продвинулись здесь значительно дальше, чем в Украине. Если и в самые глухие годы застоя выехавший за городскую черту Киева сразу же погружался в море пускай и не очень литературной, но украинской речи, то даже в глухих белорусских деревнях следы «мовы» в «трасянке» (местном аналоге «суржика») ощущались, как правило, уже не в лексике, а в неизбывной фонетике (как у самого Бацьки, принципиально не говорящего по-белорусски).

А в прилегающем к Волыни уголке Брестчины (по-нашему - Берестейщины; вспомним Унию 1596 года) веками звучала да и до сих пор звучит, по крайней мере в устах старших, украинская мова (при паспортной записи «белорусс» и аттестате об окончании сельской русской школы).

Поэтому живого белорусского языка услыхать мне так и не удалось. На белорусском написаны дорожные указатели (память о недолгом правлении Шушкевича). В Бресте кое-где он попадается в названиях магазинов (здесь, как и в Минске, по свидетельству газет, вывески понемногу стали менять на «общепонятные»). Та же купленная мною пресса сообщила, что из 140 школ с белорусским языком обучения, имевшихся в Минске три года назад, осталось 17 и недалек тот день, когда их число сойдет к нулю.

Смею утверждать: большинство населения Беларуси этого даже не заметит. Не говорю о Минске. Столица есть столица. Но в провинции абсолютное большинство составляют увековеченные Янкой Купалой «тутейшие», равнодушные к призывам национальных романтиков.

Я пишу это с искренней болью человека, убежденного, что ни один язык не должен умереть, и любящего (в оригинале и в отличных украинских переводах) блестящую белорусскую литературу от Максима Багдановича до Уладзимира Караткевича. Но реальность такова: бурное внешне возрождение белорусского языка в начале девяностых было связано с приданием ему еще при коммунистах статуса государственного. Опоры в развитом национальном самосознании или в разговорной практике сколько-нибудь значительной части населения оно не имело. Не было у белорусов и своего «национального мифа» (типа нашей Запорожской Сечи). Отождествить же свое историческое прошлое с некогда могущественным Великим Княжеством Литовским и его гербом «Погоней» воспитанный в советской школе обыватель в массе своей так и не смог. Поэтому Лукашенко так легко сумел вернуть «советскую» символику, а закрепление в новой конституции двух государственных языков автоматически вывело белорусский из активного обихода.

В отличие от языка, зарплата сегодняшних белорусов волнует. Кстати, ее здесь тоже задерживают, но значительно меньше, чем у нас. Да и уровень ее повыше. Можно, конечно, говорить о миллиардных российских вливаниях в белорусскую экономику - плате за «интеграционные игры», - но факт остается фактом. Материально живут сегодня белорусы чуть получше, чем мы.

Но - «не хлебом единым». И духовная пища в братском северном государстве тоже предусмотрена. В отличие от Украины, здесь сохранилась централизованная система книжной торговли. Выбор мировой классики в каком-нибудь райцентре - богатейший. Цены - значительно ниже, чем у нас. Но все, естественно, на русском языке.

На белорусском - несколько книг местных писателей, краеведческая литература. Лежит и прекрасно, на мелованной бумаге изданный еще при том же Шушкевиче альбом «Флагi Беларусi» с подробной историей национальной символики. Альбом этот, в отличие от самого «бял-чырвона-бялого сцяга», не запрещали и не изымали. Но во всем историческом Каменце-Литовском, известном построенной еще нашим князем Володимиром Васильковичем в конце ХIII века пятиярусной Белой Вежей (отсюда и название близлежащей знаменитой Пущи), не нашлось белоруса, готового заплатить за него цену пачки мороженого. И я увез этот раритет в Украину.

П амятуя о печальной

судьбе Павла Шеремета и парней из нашего УНСО, я не пытался вести политических разговоров и пробуждать национальное самосознание «сябров». Лишь один раз, в ответ на любезное приглашение директора музея приехать через год посмотреть Белую Вежу уже отреставрированной, я не удержался: «Это если ваш Бацька разрешит. Вот он в Минске на заводе говорил, что если Украина не хочет интегрироваться, то границу закроем».

Женщина в ответ мило и понимающе улыбнулась. Не потому, что не хотела поддерживать разговора на скользкую тему. Похоже, для нее самим собою разумеющимся было: раз Бацька сказал, значит, так и нужно. Не пущать хохлов - так не пущать.

...Опубликованные в этот день результаты независимого опроса, проведенного при содействии фонда «Евразия», показывают: за Лукашенко сегодня бы проголосовали 45,4% белорусов. Его ближайшего конкурента, интеллигентнейшего профессора Шушкевича поддержали бы 3,6%, а лидера полузапрещенного Белорусского народного фронта Пазняка - всего 1,6% опрошенных. У меня нет оснований не доверять этим цифрам.

Ведь, объявив тотальную войну немногочисленной белорусскоязычной интеллигенции (едва ли не единственному носителю национального самосознания в стране, нежданно обретшей независимость в 1991 году), Лукашенко в то же время предложил «тутейшему» обывателю простые и понятные решения: возвращение к былой стабильности (а значит - восстановление Союза), борьба с зажравшимся чиновником и банкиром. Построенные за народный счет хоромы - отдадим детям. Детей не хватит - разберем на кирпич.

Однако в экономике этот ярчайший демагог и популист оказался жестким прагматиком. Не высоколобым реформатором, понимающим необходимость рынка и осознающим глобальные расхождения стратегических интересов Беларуси и России при установлении национальных таможенных тарифов. Нет, прагматиком-директором совхоза, понимающим, что до завтра еще дожить нужно, а сегодня российская поддержка - единственный шанс обеспечить белорусам приемлемый уровень жизни и российский рынок - единственное место сбыта белорусских товаров.

Достигнув успеха в своей политике своеобразного шантажа российских элит «окончательной интеграцией» (и однако предусмотрительно не приближаясь к грани, за которой - превращение его в одного из российских региональных князьков типа Тулеева или даже Илюмжинова), Бацька добился вполне приличных для просторов СНГ результатов по качеству жизни своего населения (при этом города продолжают обрастать трехэтажными коттеджами, а по трассам мчатся дорогие иномарки). А установив жесткий авторитарный режим (четкая исполнительная вертикаль, декоративные парламент и местные Советы, тотальный контроль на электронных масс-медиа, куда, в отличие от малочитаемых газет, ни одного несогласного не допустят), Лукашенко может получить от своего народа любой нужный ответ на любом референдуме. И обыватель будет благодарен - с ним посоветовались, его мнение учли.

В то же время знаменем национальной независимости для многих белорусов стал археолог Зянон Пазняк. Лидер БНФ не советовался с народом, а тоном старозаветного пророка клеймил обывателя за национальное беспамятство и тут же требовал от этого обывателя возрождать державную традицию какого-то неведомого Великого Княжества Литовского (а заодно - поносил Шушкевича за недостаточно решительную белоруссизацию). Результат известен (см. приведенные выше данные опроса). И помнить о нем нужно не только белорусским политикам.

Бацька помнит - и не устает советоваться со своим народом. «Звязда» за 7 августа в заметке «Большинство жителей Пинска за вынесение смертного приговора своему земляку» поведала о совсем уж неправдоподобной для нас ситуации. У президента помилования попросил некто В.Святошчык, приговоренный к смерти за зверское убийство. И Лукашенко... обратился к трудовым коллективам Пинска с предложением обсудить этот вопрос!

Результат «обсуждения в цехах и аудиториях» был заранее предсказуем. Боюсь, что и для 95% граждан Украины этот блестящий популистский шаг белорусского Бацьки сработал бы куда сильнее, чем все высокогуманные соображения об аморальности смертной казни...

В се же: странное государ-

ство эта Беларусь, не признанная Советом Европы черная дыра на карте благопристойного континента. Тут без конца ведутся разговоры о «полной интеграции» (при «полном сохранении суверенитета»). Тут президент позволяет себе откровенно нарушать все законы, публично оскорблять национальный язык (на нем якобы говорят только те, кто не умеет делать ничего другого), топтать историческую символику, выгонять Фонд Сороса, сажать журналистов и разгонять депутатов - и все это при полнейшем одобрении собственного народа.

Но в то же время в Беларуси уже работает конвейерная линия «Форда» (построенная здесь, кстати, при ощутимом противодействии Москвы). Похоже, что на Беларусь обратила внимание и корейская «Деу», плюнувшая на проект с «АвтоЗАЗом» ввиду невообразимой неповоротливости и мздоимства родимых украинских депутатов и чиновников. Беларусь ворвалась в число мировых лидеров по торговле оружием (опять-таки, Москва отнюдь этому не содействовала). В республике (этот термин здесь употребляют чаще, чем «в стране») наметился стабильный экономический рост. Ее товары, пускай и понемногу, выходят на чужие рынки. Кстати, Волынь завалена качественным белорусским мороженым. И хотя наше луцкое еще вкуснее - но в два раза дороже!

Что же по-настоящему на уме у белорусского Бацьки: ворваться ли когда-нибудь на белом коне всеславянской интеграции в Кремль или создать в центре Европы новую Корею (гибрид Северной и Южной), которой он будет править железной рукой еще многие десятилетия? На этот вопрос ответит только будущее. Пока же симптоматическим кажется появление 7 августа в «Звязде» (а случайно в таких странах, как Беларусь, ничего в официозах не печатают) результатов еще одного опроса: 85% белорусов считают, что Беларусь должна, интегрируясь с Россией, оставаться суверенной и независимой, и только 15% поддерживают полное слияние Беларуси и России в единое государство. А посему не будем пренебрежительно говорить о загадочном Лукашенколенде. Уверен: он преподнесет еще не один сюрприз...

...Когда мы въезжали в Беларусь, симпатичный таможенник предупредил: на обратном пути нужно будет заплатить пять долларов экологического сбора. Но, помедлив, добавил он, может, платить и не придется. Действительно, когда мы вечером возвращались в родную Украину, белорусский патрульный, убедившись в отсутствии каких-либо коммерческих целей нашей поездки, махнул рукой: проезжайте!

А моя девятилетняя дочь в память о своей первой загранпоездке сфотографировалась, держа в руках огромный найденный прямо на границе гриб-зонтик, возле пограничного щита с гербом Лукашенколенда (различные объекты местной флоры, нелепо перевитые знакомыми советскими ленточками, и контур Беларуси в не менее знакомых лучах солнца, встающего над земным шаром).