DEJA VU БЕЗ PR

Увлекательная полемика последних месяцев проходит в весьма оригинальном криминально-процессуальном режиме. И мы этой традиции не нарушим, так что вначале все будет привычно, чтобы нас поняли. Вначале о криминально-процессуальном DEJA VU. То, о чем иногда говорят люди сегодня, очень похоже на то, мой всепомнящий читатель, что уже было десять лет назад. Десять лет назад по так и не известному до сих пор обвинению был арестован Степан Хмара. Тогда власть ассоциировалась с парламентской группой-239 и возглавлял эту группу Александр Мороз, о чем поговорим дальше. Мы, дорогой, незабывающий читатель, были свидетелями ареста и даже проникли в стены тюрьмы, где содержался пассионарный Степан Илькович. Но не в его камеру. Так что не можем рассказать, как там и какая она камера. Там сейчас живет Юлия Тимошенко. Если кто-то хочет узнать, как она живет, пусть спросит у г-на Хмары. Чем закончится дело Юлии Владимировны, никто не знает. Чем закончилось дело последнего политзаключенного Советской Украины, уже описано в истории.

Мы, дорогой, хорошо запоминающий все читатель, помним, как 19 августа 1991 года Советский Союз впал в кому, чтобы через четыре месяца скончаться не приходя в сознание. А Степан Хмара вышел на свободу и рассказал нам за ужином, что уйдет из политики, если наступит демократия. На политическую пенсию огнедышащий Степан Хмара не ушел и это может означать, что проблемы с демократией, либерализмом и свободой слова сохранились. Более того, этими проблемами озаботился и бывший лидер бывшей группы-239 г-н Мороз. И оба они, как и некоторые другие, называются во властных коридорах национал-социалистами. Это по-немецки. А по-итальянски - фашистами. Таким образом обвинение - DEJA VU, тюрьма - DEJA VU, камера - DEJA VU, критика оппозиции - DEJA VU, есть даже признаки DEJA VU-реакции на поведение власти. Сплошное DEJA VU, но десять лет назад некоторые говорили о трагедии. Теперь многое выглядит фарсом. Удивительный альянс г-на Мороза и г-на Хмары через десять лет после противостояния поражает только на первый взгляд, мой всегда удивляющийся читатель. Степана Хмару теперь через десять лет уже точно можно назвать вечным революционером, Александр Мороз, после первых лет спокойного сосуществования с Президентом Леонидом Кучмой (смотри подписи под конституционным договором) перешел в оппозицию, что может выглядеть вполне естественно. Оппозиционность, производная власти, она рождается властью и от власти умирает (когда становится властью). Мы, дорогой путешествующий читатель, были как-то в Грузии, как раз (о, совпадения!!!) десять лет назад, и разговаривали там, кроме прочего, с оппозицией Звиаду Гамсахурдия. Например, с Тенгизом Сигуа, работавшим премьером у президента Гамсахурдия, и с министром иностранных дел, и с командиром национальной гвардии. Все они вначале были вместе с президентом, а потом были вместе против президента. Так что опять DEJA VU, только украинско-грузинское.

Еще одно DEJA VU - общественное. Одни говорят, что общественное напряжение есть, другие - что его нет. То есть такое напряжение, как десять лет назад. Мы точно не знаем и просим тебя, прозорливый читатель, нам подсказать. Тысячи людей на улицах: это много или мало. Три десятка палаток на площади: это мало или много. И сколько надо, чтобы было достаточно и достаточно для чего? Тут, кстати, проницательный читатель, есть место для DEJA VU. Но для его описания следует использовать другое иностранное слово (извини, многоязычный читатель). Это слово модно у посвященных, точнее, словосочетание. Public relations-PR, то есть отношение с публикой или публичность процесса. Мы, дорогой читатель, говорили как-то с уже бывшим членом политбюро ЦК КПУ и он открыл нам, почему многомиллионная партия умерла в бою с десятком тысяч активных оппозиционеров. Они, сказал этот человек, были именно активны, они говорили с людьми, они слышали, что говорят люди, они общались, а мы сидели в кабинетах. Выражаясь сегодняшним языком, у антикоммунистической оппозиции десять лет назад был PR, а у коммунистической власти не было. То есть у оппозиции был хоть какой-то relations с publiком.

И сегодня relations с publiком у оппозиции есть. Но очень плохонький, почти невидимый. У власти его вообще нет и очень даже понятно, почему нет.

Та старая, десятилетней давности оппозиция никогда не была у власти и не умела играть под ковром. Эта сегодняшняя у власти была и разучилась или не научилась играть над ковром. А сражение, если это сражение, можно выиграть только над ковром, потому что публика уже обо всем догадывается и надо отвечать на вопросы любознательного читателя. Причем вопросов к оппозиции очень много, а к власти всего одни или от силы два: кто убил Гию Гонгадзе и правда ли, что знаменитые кассеты настоящие? Отвечать можно на любой из вопросов по выбору. Но и ответы должны быть, как говорил один известный профессор, «окончательные, фактические, броня». Интересно, что не отвечая на эти вопросы, в обществе может зародиться мысль и для этого могут возникнуть предпосылки, что сегодняшняя власть хуже старой коммунистической. И тут тоже есть скрытое DEJA VU. Раньше все знали, что журналиста можно посадить в тюрьму или психбольницу. Но он не пропадет, то есть не дематериализуется. Проще говоря, если раньше тек кран, то можно было написать Брежневу и его починили бы. Сейчас можно предположить, что перед жалобщиком возникнут непреодолимые проблемы, если у главы местной администрации знакомый или родственник глава местной милиции. Раньше за идеи садили, теперь садят за деньги. Деньги зарабатывать разрешили, но забыли рассказать, как это делать не нарушая законов. Вот никто и не знает. Идеализм уступил место материализму, хоть должно было бы быть наоборот.

Но мы отошли от темы, извини нас, всепрощающий читатель. Почему власть не пользуется PRом. Потому что пользоваться не умеет. Никто не научил. Почему пользуются административным ресурсом (то есть коррупцией), потому что научилась у старой власти. Кстати, правило PRа гласит: если ты долго у власти, то PR от тебя убегает и замещается административными органами, то есть милицией и КГБ. Владимир Ульянов был отличным PRщиком. А уже Сталин был гениальным администратором. Брежнев - так вообще PRил против себя. Кстати, Президент Леонид Кучма до своего президентства отменно PRил и очень легко на PRе выграл у Леонида Кравчука. Один, то есть нынешний Президент, был открыт и доступен. Первый президент - уже был закрыт и малодоступен. Теперь Леонид Кучма - это DEJA VU Леонида Кравчука.

Что может в этих условиях заменить разговор с обществом, то есть на самом деле PR. Наверное, общественный договор или танки. Стороны конфликта ненавидят друг друга и не очень обращают внимание на общество, так что с договором проблемы. О танках говорят все чаще, и, кажется, это последний шанс, кроме PRа, разумеется. Хотя, с другой стороны, танки - это силовой PR. Это отношение с обществом с помощью демонстрации ему силы. Но о танках как-то не хочется думать накануне весны, мой романтический читатель. Какие же выводы мы можем сделать? Видимо, админресурс теперь не работает и следует ожидать появления новых публичных действий, мой вечно ожидающий читатель. На этот раз ты обязательно дождешься. Так как было, уже не будет. А как будет - это зависит от наличия мощного и умного PRа и отсутствия ощущения DEJA VU. Нас ожидает много нового и поучительного. Вперед!