Если сохранится военное положение, то в Украине не будет парламентских выборов осенью. Об этом в интервью The Washington Post заявил президент Владимир Зеленский. Тем самым поставив промежуточный флажок в ключевой для сохранения его власти теме.
На самом деле мысли о выборах не покидают Банковую и политические партии всю войну. Однако если затертые марафоном «Єдині новини» парламентские силы не имеют никакого влияния на принятие решения о сроке проведения парламентских выборов, то Банковая пребывает в постоянном творческом поиске. Желая поймать момент, чтобы эффективно перезапуститься и закрепиться во власти еще на пять лет. Вряд ли можно придумать период лучше нынешнего, когда старые политики в своем подавляющем большинстве обществу надоели и раздражают, а новые политические силы еще не родились.
Отказываться от идеи использовать это уникальное положение политического безвременья, когда ты один в поле воин и апеллировать к твоим просчетам «ще не на часі», Банковая все еще не намерена. «Дергаются» же в окружении президента исключительно по поводу того, когда проводить выборы: в срок, разрывая состояние военного положения (а такая юридическая возможность после 18 августа есть), либо все-таки дождаться окончания войны.
Еще вчера, по нашей информации, в офисе президента склонялись к варианту проведения очередных парламентских выборов в срок — 29 октября. Однако уже сегодня, после заявления Зеленского, этот сценарий снова в статусе «Але це — не точно». И обращение потенциальных новых лидеров к командирам: «Готовьтесь стать депутатами!» снова зависло в воздухе. Равно как и переживания тех почетных «слуг», кто в результате перезагрузки надеется снова найти себя в поствыборном властном проекте, но в черновом сценарии «спикер — Шмыгаль, Конституционный суд — Стефанчук, премьер — Свириденко» не находит.
И эту нестабильность можно понять. Украинцу сегодня — будь он в окопе, в тылу или в кресле Верховного главнокомандующего — достаточно трудно сложить имеющиеся в коробке остроугольные пазлы: власть, армия, общество, Запад, Россия. Каким бы краем ни приложил — везде если не больно, то дискомфортно. Начиная от наэлектризованного ожидания контрнаступления ВСУ и заканчивая переговорами, к которым Украину, очевидно, по итогам контрнаступления будут настойчиво подталкивать западные партнеры.
Однако твердое намерение офиса президента вывести из игры действующий парламент и уже в новом получить стабильное большинство (а рейтинг доверия Зеленскому сегодня 85%) — обязательный элемент моделирования Банковой картины политического будущего. Креативность же команды президента, которую она демонстрирует весь срок каденции, с легкостью переступая через обещания и законы, общеизвестна. Но война — точно не тот случай, когда можно говорить одно, думать второе, а делать третье.
И пока в кабинетах президентского офиса активно мониторят качественно и количественно общественное мнение, ZN.UA решило помочь власти определиться. С помощью социологической службы Центра Разумкова мы напрямую спросили у людей об их отношении к выборам, голосующим на них гражданам (оказавшимся либо в оккупации, либо за рубежом), а также возможным способам их проведения.
Выборы и большинство
Сегодня из 240 «слуг народа» в парламенте стабильно голосуют 180. В числе 60 «гуляющих» — заболевшие и командировочные (таких всегда до 20 человек); вышедшие «покурить» (10–15) плюс группы Разумкова (15), Коломойского и Павлюка (до 15 человек). «По сути идет процесс полураспада фракции», — рассказывает наш источник в руководстве партии СН.
Причин кризиса большинства несколько. Во-первых, война свела на нет финансовые рычаги его объединения. В какой-то момент Банковой стало легче договариваться с чужими, чем нянчиться со своими. Как с идейными, так и с коммерческими. И это не только занижает самооценку, но и сильно расхолаживает депутатов. Во-вторых, предстоящие парламентские выборы (а не война) стали общим фоном работы в парламенте. Еще в феврале Давид Арахамия собрал фракцию и озвучил основные вводные. Депутатам пообещали списать все негативы, засчитать старые заслуги как бонус, а вот основой попадания в новую команду объявили полную дисциплину при голосованиях. Где-то 10–15 «слуг»-оптимистов активно наверстывают упущенное, пытаясь пополнить список 140–150 надежных из этого созыва. Остальные, понимая что им «не светит», активно оглядываются по сторонам.
Все это происходит в условиях политики полного обнуления парламента как самостоятельной ветви власти. В силу военного положения центр принятия решений, в том числе и формирование повестки ВР, окончательно зацементировался на Банковой. Зеленский относится к депутатам, как Путин к украинцам. Он их презирает. Тех, кто «на его плечах зашел в раду», тех, кого он вкусно кормил и поил… Не все из них проявили должную дисциплинированную лояльность, на что он как отец — основатель фракции и Верховный главнокомандующий — мог бы рассчитывать. Эмоционально президент чисткой списка хочет наказать за предательство. Рационально — перезакрепиться, ибо знает, что парламент — это ключ к Кабмину, Кабмин — ключ к деньгам и силовикам, а силовики — отмычка к местным властям для использования админресура в любой избирательной кампании.
Поэтому Банковая подсознательно всегда готова включить режим «Старт». И сделать другое заявление. Но готова ли бежать страна?
Выборы и риски
Социологи спросили украинцев, как следует поступить власти в ситуации военного положения, когда, согласно Конституции, никакие выборы невозможны. И подавляющее большинство (61,6%) высказались за продление полномочий действующей Верховной Рады до окончания военного положения, сколько бы оно ни длилось. Лишь 11,7% опрошенных согласны на то, чтобы прервав военное положение провести сокращенную избирательную кампанию и выборы в октябре 2023 года. Правда, достаточно оказалось и тех, кто засомневался и не смог ответить на этот вопрос (26,7%). Но даже если маятник неопределившихся качнется в сторону проведения выборов, это не сделает погоды по всей стране. Большинство избирателей не хочет игрищ.
Показательно, что, согласно мартовскому опросу Центра Разумкова, проведенному по заказу ZN.UA, половина украинцев (51%) не доверяет действующему составу парламента. Не доверяют, но не хотят менять? Получается, что люди просто не видят возможности избирать новый парламент посреди войны. С чем это может быть связано? Ждут рождения новых политсил? Коней не переправе не меняют? Не хотят бить по ВСУ, ведь во время отмены военного положения Украину смогут покинуть мужчины призывного возраста, которые давно хотели бы, но пока не проложили свой «шлях» за границу? Опасаются выпускать из лампы джинна предвыборных склок?
Есть у общества еще один внутренний триггер, заставляющий с осторожностью относиться к выборам. Как ни крути, но разрыв военного положения и выборы предполагают прекращение огня, а значит какое-то условное перемирие или мир. Как минимум на 61 день.
Здесь стоит уточнить ключевой юридический момент, на который сослался президент в своем заявлении. Конституция определяет не сроки избирательной кампании, а только дату выборов и срок полномочий парламента — пять лет (ст. 76), а также уточняет, что в случае истечения срока полномочий ВРУ во время действия военного или чрезвычайного положения он продлевается до первого заседания первой сессии ВРУ, избранной после отмены ВП или ЧП (ст. 83).
Далее работает Избирательный кодекс. Если для проведения выборов не требуется отдельного решения об их назначении (а в нашем случае не требуется, так как выборы очередные) ЦИК объявляет о начале избирательной кампании не позднее месяца со дня прекращения или отмены ВП или ЧП (ст. 20). При этом ст. 136 Кодекса уточняет, что избирательный процесс очередных выборов депутатов начинается за шестьдесят дней до дня голосования.
Что здесь важно? А то, что военное положение у нас продлено до 18 августа. И если власть объявит выборы до 29 августа, то она вполне укладывается в обозначенные законом сроки кампании. Но даже если будут какие-то заминки, то легко может внести в закон любые необходимые изменения и провести выборы в срок. То есть дело не в отсутствии юридической возможности, а исключительно в решении Зеленского.
Безусловно, Зеленский это понимает, и своим заявлением о том, что выборов в разрыве военного положения не будет, дает сигнал. Но не столько украинскому обществу, сколько западным партнерам.
Согласно данным нашего опроса, 63,9% украинцев не поддерживают проведение прямых переговоров с Россией. Практически столько же, сколько не поддерживают проведение парламентских выборов до естественного окончания ВП. Люди интуитивно чувствуют связь и опасность? А Зеленский — настроения людей. Потому как сам эти настроения поддерживал, не допуская малейшей публичной коммуникации о возможных переговорах.
Но к тому, чтобы общество заволновалось, хорошо приложили руку западные медиа. В последний месяц ведущие издания чуть ли ни ежедневно сообщали, что «война зашла в кровавый тупик» и переговоры станут «очень горькой пилюлей, которую Украине все-таки придется проглотить». На фоне напряженного ожидания контрнаступления ВСУ и хороших новостей о поставках вооружений, секретарь СНБО Алексей Данилов констатировал: «сейчас очень многие страны присоединились к кампании, цель которой — усадить Украину за стол переговоров». То есть, что отвоюете в ходе решающего контрнаступления, то и ваше?
Дальше фактор Запада только усиливается. Так, у его отдельных представителей есть свой интерес и в прекращении огня, и проведении парламентских выборов в Украине. Что подтвердил на днях президент ПАСЕ Тини Кокс, заявив в интервью «Европейской правде», что «Украина должна провести свободные и честные выборы даже в условиях военного положения». Несмотря на заявление Зеленского о невозможности такого сценария во время ВП. «Это не наш вопрос — указывать, как это сделать, но, конечно, Украина должна организовать свободные и честные выборы. Потому что это ваше обязательство по уставу Совета Европы. И, конечно, вы это сделаете», — подчеркнул дипломат. И Кокс не одинок в своем видении.
Дело не только в усталости стран проукраинской коалиции от войны и их внутренних политических процессах. Как утверждают наши источники, мотив согласия на выборы в срок, в разрыве военного положения — а ЕС не будет мешать Банковой в случае принятия такого решения, — кардинально отличается от скрытого мотива самой Банковой, рассматривавшей подобный вариант. Если окружение президента хочет зацементировать власть Зеленского на ближайшие пять лет, то ЕС как раз наоборот: стремится этого не допустить. Потому как нотки ползучего киевского авторитаризма там давно уловили. За год войны на Банковой успели напрочь забыть о разделении властей и о том, что такое политическая конкуренция. Которую не только окружение президента, но и большинство СМИ лояльно считают во время войны неуместной.
Более того, вряд ли война подразумевала полную атрофию мышц правительства. Однако стремление премьера подчиняться и не брать на себя ответственность превзошло все ожидания. Министры, формально назначенные Радой, теперь отчитываются не перед парламентом, а перед главой ОПУ, роль народных депутатов скатилась до уровня статистов при голосованиях. Офис волюнтаристски тасует колоду Кабмина. Назначения, полномочия, функции, ответственность, законность принятия решений — разбрасываются в хаотичном порядке, исходя из видения конкретного чиновника ОПУ. Кости системы госуправления громко трещат. Тактически на момент войны — где-то в плюс (Минцифры успешно занялось дронами, чего не потянуло Минобороны, Минвосстановления — снарядами, чего не потянул Минстратегпром), стратегически — в минус. Из системы как будто изъяли чип с институциональной памятью и не факт, что после войны его захотят искать.
И как бы цинично это ни звучало, именно перемирие может разблокировать в стране запечатанный войной и марафоном «Єдині новини» политический процесс. Железобетонный рейтинг Зеленского вряд ли устоит на фоне неприятия обществом мирных переговоров и невозможности власти вести какую-либо публичную коммуникацию на этот счет. Что, по мнению некоторых дипломатов Запада, хорошо, ведь это способ сохранить демократию в Украине. И под такую задачу — в случае победы этой позиции — доноры точно найдут два миллиарда гривен, необходимых для оперативной организации избирательного процесса.
Путь один — выборы, но при этом две прямо противоположные цели. Но заявление Кокса ложится точно в жилу интересов Зеленского. Чей вариант в итоге победит, будет зависеть от событий на фронте, а потом — от того, что будет происходить за переговорным столом.
Выборы и доверие
Теперь два важных измерения. Так, на вопрос: «Должны ли участвовать в парламентских выборах избиратели, проживающие на оккупированных территориях», 46,8% интервьюированных ответили положительно. 24,6% — затруднились ответить, а 28,7% — вообще отказали им в таком праве. Получается, что почти треть опрошенных на эмоциональном уровне отрезали/почти отрезали от Украины оккупированные после 24 февраля территории. И людей.
Для того чтобы хоть как-то это пояснить, стоит пунктиром уточнить, как наши респонденты относятся к людям, находившимся на оккупированных территориях после 24 февраля 2022 года. Так вот, более 40% опрошенных в большей или меньшей степени им не доверяют. Здесь — внимание! — количество не доверяющих тем, кто остался жить на оккупированных территориях после 2014 года, составляет 58,1%. Хотя разница в сроках оккупации — семь лет! Тенденция очевидна. И это очень тревожная тенденция и тема отдельного разбора, который тоже будет опубликован ZN.UA.
А что с выехавшими за границу? Должны ли участвовать в парламентских выборах избиратели, находящиеся за рубежом? Подавляющее большинство опрошенных социологами (59,7%) считают, что да. А 22,3 % — что нет. Плюс 18% неопределившихся. И это высокий показатель, потому что мы понимаем: людям нельзя отказывать в праве не только голосовать, но и быть избранными.
Почему же тогда каждый пятый, оставшийся переживать войну в Украине, не хочет учитывать мнение уехавших? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит внимательно изучить еще один рисунок, где респонденты отвечали на вопрос: «Как вы относитесь к людям, которые выехали за границу после 24 февраля?».
Самый большой процент (28,4) — тех, кто понимает этот выбор, но только если он сделан ради детей, больных родственников и стариков. Второе по величине количество — принимающих выбор всех, кто выехал, — 23,6%. И это для Украины показательная цифра, которая коррелируется с тревогой, что в случае временной отмены ВП какая-то часть мужчин призывного возраста может покинуть страну. Хотя в то же время 20,8% опрошенных принимают выбор всех уехавших, за исключением мужчин призывного возраста, независимо от их обстоятельств. По мнению респондентов, они должны оставаться дома.
14,8% опрошенных готовы понять только тех, кто выехал из областей, находившихся под оккупацией или угрозой оккупации. 6,1% — вообще не доверяют уехавшим и не принимают их выбора, так как «они оставили Родину в тяжелое время». Столько же тех, кто не смог найти ответа на поставленный вопрос. В итоге в стране до 30% тех, у кого размышления о соотечественниках, которые сейчас ходят улицами Берлина или Варшавы, вызывают не слишком позитивные эмоции. Если они не делят со страной горе, то почему должны решать ее будущее? Не важно, какие у них причины. Важно, что им там легче, чем нам здесь? Пусть платят своими правами за имеющуюся у них возможность выехать? Трудные и страшные вопросы, которые со временем объяснят психологи.
Выборы и технологии
Безусловно, ключевой вопрос — форма и система выборов. Когда бы они ни состоялись.
«Для того чтобы выборы вообще состоялись даже после войны, нужно все максимально упростить, — убежден наш собеседник, эксперт по выборам. — Миллионы внутренних переселенцев, осевших в чужих громадах, более восьми миллионов выехавших за границу… История выборов за рубежом всегда показывала, что голосовало там до 4% гастарбайтеров. Люди разбросаны по странам и не приедут хоть в три консульства, хоть в 20 дополнительно открытых пунктов. Даже если это будет электронное голосование. Попробуйте хотя бы проинформировать всех этих людей, как надо регистрироваться и как голосовать.
Вдобавок вряд ли у внутренних и внешних переселенцев будут силы и возможность разбираться в сложнейшей, выписанной в Избирательном кодексе новой системе открытых списков. Включая фамилии неизвестных им кандидатов не из их громады или региона. Людям не до того. Как и государству, которому будет на порядок сложнее организовывать и проводить выборы в условиях полуразрушенной страны, выехавших и перемешанных по стране людей, отсутствия уточненного реестра избирателей и возможности оперативно свести это в какую-то систему. Если на то пошло, то даже сроки выборов неоднозначны, судя по заявлению в ПАСЕ депутата СН Марии Мезенцевой, которая планирует провести их не в октябре 2023 года, а ввиду конституционной коллизии — в октябре 2024-го. По-видимому, в этом случае представляя украинский парламент, желающий задержаться у власти как можно дольше».
Поэтому можно осторожно предположить, что международные партнеры очень даже могут закрыть глаза на возвращение пропорциональной системы с закрытыми списками. Только на одни послевоенные/военные выборы. Также к нам вполне могут вернуться блоки. Это уже может не понравиться европейцам, которые давно выступают за более плотную структуризацию политического поля, но вполне совпадет с интересами как власти (партия «Слуга народа» провалилась и Зеленский будет ставить на несколько политических сил, объединенных блоком его имени, например БВЗ «Дія»), так и оппозиционных парламентских партий.
Здесь немного креативных подробностей. В первый месяц войны была создана официальная платформа для объединения волонтерских и государственных инициатив «СпівДія». При поддержке офиса президента и профильных министерств. Откройте и посмотрите — это сайт будущей партии, которая может стать базовой в Блоке Владимира Зеленского «Дія». Там все — гуманитарка, медицина, психологи, волонтеры, международные гранты, многочисленные сервисы помощи… Хабы открываются по всей стране. Курируют лично губернаторы. На площадку активно привлекаются молодежные организации. Все весело и с огоньком, несмотря ни на что. Вам это ничего не напоминает? Отож. Только, опять-таки, добавьте сюда железобетонный админресурс; марионеточность парламента, правительства и правоохранительного блока; концентрацию власти; концентрацию управления деньгами посредством полного контроля над всеми ветвями власти; концентрацию контроля над наиболее массовым средством информации — телевидением… Вам все еще интересно, когда пройдут выборы?
Зеленский технологично и ожидаемо поставит на успешные и перспективные кейсы. На людей, у которых высокий рейтинг и низкий антирейтинг. Эффективные министры Федоров и Кубраков, обещающий полную прозрачность глава Агентства восстановления и ЛОМ Мустафа Найем, премьер Шмыгаль (серость можно продать как имидж европейского технократа), губернаторы: Ким, Синегубов… Все это — фамилии людей, которые могут возглавить отдельные проекты — части блока (планируется внести изменения в Избирательный кодекс) и быть в первой десятке общего списка. Плюс волонтеры и военные, которых удастся привлечь в команду.
Здесь, правда, стоит уточнить, что мысль о выборах еще год назад испортила отношения между Зе и За. Верховного главнокомандующего накрутили, что из главнокомандующего может вырасти альтернативная политическая сила. Может и вырасти, конечно… Если Залужный даст по рукам господам Пашинскому, Кожемякину и Ко, которые взялись активно его окучивать — от консалтинга до фандрайзинга. «Но ведь и возможность блока Зеленского и Залужного никто не отменял. В случае потребности управления завышенными ожиданиями от итогов войны Зе и За будут очень нужны друг другу. Только Залужный может легитимизировать в глазах людей мир, условия которого их не будут удовлетворять», — считают некоторые политтехнологи.
С формой голосования тоже не все так просто. Согласно мировому опыту и голосование почтой (неслучайно свой эксперимент сейчас проводит ОПОРА), и голосование через электронные платформы увеличивают риски фальсификаций. Консультации с международными партнерами насчет организации выборов не прекращаются. Профильный парламентский комитет активно изучает опыт поствоенных выборов Боснии и Хорватии. Принимающие украинских беженцев страны со своей стороны готовы помочь с оборудованием дополнительных участков для голосования. Тот же господин Кокс заявил, что ПАСЕ поддержит и электронное голосование: «Это должны решать украинские политики». Однако окончательное решение, как будет голосовать Украина на парламентских выборах, не принято.
А что по поводу электронного голосования в приложении «Дія» думают будущие избиратели?
Тема голосования через платформу широко обсуждается только в узких кругах. У людей, которые, по сути, в первый раз столкнулись с таким вопросом, не было времени задуматься. Поэтому при всей любви к сервису и отдавая должное главе Минцифры Федорову и его команде, сделавшим много полезного во время войны, всего 23,7% опрошенных с разгона готовы голосовать в «Дії». Не удивительно, что подавляющее большинство из них (73,6%) — это молодежь от 18 до 39 лет. 10,5% являются приверженцами электронного голосования, потому что так «могут проголосовать все перемещенные лица». 4,4%, размышляя на эту тему, вспомнили о правах жителей оккупированных территорий, которым «Дія» также может дать возможность выразить свое мнение.
Ну, а почти 50% опрошенных сильно сомневаются в этой форме голосования. Причин несколько. Так, 20,9% не верят в прозрачность подсчета результатов выборов. 14,7% — считают, что выборы в «Дії» нарушают их конституционное право на тайное голосование. Почти столько же опрошенных (14,9%) не зарегистрированы в приложении. В основном это люди 50+. Если же сюда приплюсовать даже половину тех, кому оказалось трудно ответить на этот вопрос (10,9 %), вообще печаль… Однако не стоит забывать, что за «Дію» власть еще не начинала по-настоящему бороться. И мы получили оценку отношения к некоему зародышевому состоянию проекта, который Банковая в случае необходимости легко поднимет на флаг.
…Итак, очевидно, что организация и проведение парламентских выборов даже после окончания войны столкнутся с рядом серьезных вызовов. Связанных с действиями ЦИК, уточнением реестра избирателей, формированием комиссий, разворачиванием избирательной структуры и политической конкуренции, которой всегда характеризуется избирательная кампания.
Проведение же выборов в разрыве военного положения может стать настоящей катастрофой. Кроме того, что во время паузы в действии военного положения Украину покинет значительная часть боеспособного мужского населения, еще и обрушится вся законодательная система. В нее за 15 месяцев войны были внесены тысячи изменений, так что три месяца придется жить не пойми по каким законам. Что породит массу афер, ущемлений, рейдерства и прочей дремучести. В то время как мы будем голосовать в высокотехнологичной «Дії». Не сильно доверяя и ей. Люди интуитивно это чувствуют, поэтому и не поддерживают идею проведения выборов во время войны.
Даже сама постановка вопроса проведения выборов во время войны подрывает легитимность будущего парламента. Одно дело, когда из голосования объективно выпадают жители временно оккупированных территорий, совсем другое — когда по причине разрушений невозможно полноценно организовать выборы сразу в нескольких регионах. Такой риск присутствует на Херсонщине, Харьковщине, в Запорожской, Донецкой и Луганской областях. Как и риск не обеспечить возможность проголосовать за границей восьми миллионам выехавших. Это не смущает ряд представителей ЕС, готовых на «Дію» и «неидеальные выборы» ради демократии, но бьет по избирательным правам огромного количества украинцев.
Об этом, безусловно, знает президент Зеленский, попавший в жесткую ловушку реальности. Где ему приходится балансировать между государственным интересом (сохранить страну) и политической целесообразностью (сохранить власть). Пазлы действительно сложить трудно. Даже если появилась возможность опереться на мотивирующее заявление Кокса. Каким бы краем ни приложил, везде если не больно, то дискомфортно.
А не знаешь, как поступить, поступай по уставу. Ведь это закон и военного, и мирного времени.
Опрос проводился Центром Разумкова по заказу ZN.UA с 28 апреля по 3 мая 2023 года методом face-to-face в 22 областях Украины и г. Киеве. Опрошены 2020 респондентов в возрасте от 18 лет. Теоретическая погрешность выборки не превышает 2,3%.