Услышав слово «депортация», сразу представляешь большое количество людей, которых военные силой заставляют залезать в товарный вагон, а потом везут их в чужой край, иногда за тысячи километров от дома.
Однако во время оккупации украинских населенных пунктов после 24 февраля 2022 года россияне действуют немного иначе — называют фактическую депортацию эвакуацией. Они обманывают — «это всего на три дня», запугивают — «придут ВСУ и вас всех расстреляют», российские военные лупят по домам и делают жизнь местных жителей невыносимой. Тем самым заставляя людей заходить в «эвакуационный» автобус или садиться в собственное авто и ехать. Но «эвакуироваться» можно только в Россию или Беларусь, на подконтрольную Украине территорию путь перекрыт.
Именно так происходило в оккупированных населенных пунктах Харьковщины. Об этом Центру прав человека ZMINA рассказали местные жители.
Всего на три дня
Русская Лозовая — село Дергачевской громады, что в пяти километрах от Харькова, — с первого дня и по май было в оккупации.
Уже с 24 февраля 2022 года выехать из села в Харьков у людей не было возможности. «Утром проснулась, слышу — бахает. Сначала подумала, что это соседи фейерверк запускают. К окну подхожу, а там все горит. А внучка моя напротив живет, в поселке Лесное. Так я уже думала, что их поселок горит», — вспоминает местная жительница Любовь.
Внучка женщины из Лесного смогла выехать в Харьков. А из Русской Лозовой уже никого не выпускали.
Весной людям стали предлагать ехать в Россию. «Говорили, на три дня. Почему на три дня — неизвестно», — рассказывает женщина.
Тогда же начались обстрелы, много домов сгорело. Люди были очень напуганы, особенно те, кто с детьми, поэтому поехало много. Вывозили их автобусами, а кто-то ехал машиной.
Впрочем, вернуться местные жители смогли не через три дня, а лишь после деоккупации села.
«Эвакуация» под обстрелом и пропагандистскими камерами
За несколько километров от Харькова есть и село Циркуны. Два с половиной месяца село находилось в оккупации. Без света, без связи, но с ежедневными обстрелами и запугиваниями. Выехать на подконтрольные украинскому правительству территории жители тоже не могли.
Те, у кого не было подвалов или чьи дома были разбиты, нашли приют в церкви.
«Там большая трапезная в подвале оборудована, и в доме священника подвал есть. Так мы там и ночевали», — рассказывает местная жительница Наталия, в дом которой попал снаряд.
По ее словам, в церкви находилось много людей, больше всего было 60 человек. Спали кто как: на полу, на стульях. «Однако мы могли там поспать, а дома из-за постоянных обстрелов — нет», — вспоминает женщина.
Каждый день в подвал приходил «комендант», рассказывал новости и говорил ехать в Россию. Приходили и российские военные и настойчиво предлагали выехать, но только в РФ.
В начале марта во время очередной «эвакуации» с россиянами были и пропагандистские СМИ. Когда местные жители, которые решили-таки ехать, вышли из подвала, начался обстрел. Снаряд попал в двухэтажные дома возле церкви.
«Люди испугались, забежали назад в подвал, а военные в этой суете: «Бегом, бегом», и люди забежали — кто в автобусы, кто в свои машины. Как скот везли, стоя», — вспоминает Наталия, чья невестка с внуками тогда выезжала.
«Бегали из дома в дом и кричали, что украинцы наступают — села не будет»
От села Веселое Липецкой громады до границы с Российской Федерацией всего семь километров. В 5 утра 24 февраля жителей Веселого разбудила канонада первых «Градов», на село полетели снаряды.
Выехать на подконтрольную Украине территорию люди не могли до сентября, пока Харьковщину не освободила украинская армия. Оставить село можно было только в одну сторону — через Россию.
Россияне и их помощники из местных ходили от дома к дому, предлагали «эвакуацию». «Говорили ехать в РФ, обещали, что будет жилье, продукты, помощь», — рассказывает глава Липецкой сельской рады Алексей Слабченко.
Чтобы выехать, люди должны были пойти в комендатуру, написать заявление и ждать, когда придет автобус. В течение марта-апреля автобус приходил раз в неделю, а потом выезжать можно было только своим транспортом. Однако самих людей не пускали, их сопровождали россияне. «Их под конвоем привезли в Шебекино через Стрелечью, через Волчанск», — рассказывает Слабченко. И дальше вспоминает: «Где-то 5 мая российские военные и коллаборанты бегали из дома в дом и кричали, чтобы выезжали, потому что украинцы наступают, будет обстрел, села не будет».
Впрочем, никакого обстрела со стороны украинских вооруженных сил не было. Наоборот, по словам головы, россияне вышли из их населенного пункта в сторону села Нескучное и завели в посадки 16 танков и самоходное орудие.
«То есть они ожидали, что бойцы ВСУ зайдут, и сами хотели разбить село. Однако через сутки-двое украинцы не зашли, тогда они вернулись и стояли на краю села», — рассказывает сельский голова.
После запугивания 5 мая многие местные жители выехали в Россию. Потом россияне начали периодически стрелять по селу, принуждая тех, кто остался, тоже ехать в страну-агрессор.
После деоккупации жители понемногу начали возвращаться в село.
«Казалось, что выходили колонной и нашими жителями прикрывались»
Двести дней находилась в оккупации село Дергачевской громады Казачья Лопань. От Российской Федерации ее отделяют всего 2 километра.
По словам старосты села Людмилы Вакуленко, за все время россияне выпускали только в Россию: «Лишь в начале можно было через Золочевский район выехать. Но там очень многие подрывались, потому что было заминировано. Только из нашего села три машины подорвались».
А ночью накануне деоккупации россияне начали по домам людей собирать.
«Еще 10-го (сентября. — О.Л.) мы ничего не понимали — потому что связи нет, выстрелов мы не слышали. В половине первого ночи, уже 11-го, забарабанили к нам в двери и говорят быстро одеваться — эвакуация, потому что украинцы идут, все сметут с лица земли», — вспоминает староста.
Многих людей подняли с кроватей той ночью, и многие выехали. Кое-кого, по словам местных, россияне вывозили на военной технике.
«На вокзале в Белгороде встретила пару, они из Стрелечьей были — муж и жена, так они говорили, что их вывозили на БТР», — рассказала жительница Казачьей Лопани Валентина Билогруд, которую россияне подняли ночью и вывезли в Россию.
По мнению старосты села, было похоже, что выходили колонной, а жителями прикрывались.
Но из-за того, что автобусы выезжали в темное время, жители села не могли рассмотреть, действительно ли с их колонной шла российская военная техника.
Долгая дорога домой
В России жителей Харьковщины, которые не имели родственников, распределяли по регионам в интернаты или пансионаты. «Знаю случаи, когда людей вывозили в Курскую область, а потом — в Рязань», — говорит Слабченко.
Чтобы не попасть в интернаты, украинцы заранее договаривались c родственниками в России, брали их адреса, номера телефонов, ведь на границе россияне могли позвонить по телефону родственникам и устроить проверку.
Кое-кто останавливался у родственников. Например, Валентина из Казачьей Лопани поехала к сестре в Тверь и какое-то время находилась там.
«Мне два месяца понадобилось, чтобы вернуться домой. Денег не было, так сестра — она в Интернете разбирается — нашла волонтеров. Они нас вывезли из России на Беларусь и потом уже в Украину. Бесплатно, еще и с собой воды и еды дали», — рассказала женщина.
Кое-кто после пересечения российской границы старался сразу покинуть Россию и выехать в страны Балтии. Кто-то там и оставался, а кто-то, как, например житель Липцев Сергей Криветченко, ехал дальше.
«У меня жена родом из Мурманска, так мы договорились с ее дядей, будто к нему едем. Но после проверки сразу к границе с Латвией поехали. Потом в Германию», — говорит мужчина, который смог вернуться домой в родное село только через шесть месяцев.
А кто-то из украинцев, которые должны были выехать, до сих пор остается за рубежом.
Правовой аналитик Центра прав человека ZMINA Анисия Синюк, считает, что все эти обстоятельства — запугивание, ложь, обстрелы — свидетельствуют не об эвакуации, а о депортации.
«Факт переселения гражданских лиц очевиден, ведь вопрос только об элементе принуждения. Наличие такого принуждения нужно определять через совокупность фактов. Была ли у людей возможность свободно выбрать направление, куда выехать. Ограничение или запрет выезда в направлении подконтрольной правительству Украины территории свидетельствует об ограничении свободного выбора», — говорит эксперт.
На то, насколько этот выбор свободный, влияет также сообщение ложной информации (что это временно, всего на три дня) и ограничение доступа к альтернативным источникам информации (связи почти не было).
«Второй факт: чем было обусловлено решение покинуть территорию проживания? Запугивание лиц как устными угрозами о наступлении, обстрелах, так и самими обстрелами, что создает условия, невозможные для проживания на этой территории, — это все элементы принуждения, которые не оставляют людям другого выбора, кроме как покинуть территорию проживания, опасаясь за свою жизнь. Все эти обстоятельства свидетельствуют о наличии признаков преступления депортации», — продолжает Анисия Синюк.
Согласно протоколу № 4 Европейской конвенции о защите прав человека, никто не может быть выслан с территории государства, гражданином которого он является. А согласно статье 7 Римского статута международного уголовного суда, «депортация или насильственное перемещение населения» относятся к преступлениям против человечности, и за них наступает международная уголовная ответственность.
***
ZMINA совместно с украинскими и международными партнерами документирует случаи принудительной депортации на территорию Российской Федерации и Беларуси, совершенные во время российской вооруженной агрессии против Украины.
Если вы стали жертвой или свидетелем принудительной депортации на территорию Российской Федерации или Беларуси, оставьте информацию о себе в онлайн-форме или же напишите на электронный адрес iy@humanrights.org.ua.
По согласию заявителя, полученная информация будет использована для обращения в национальные и международные следственные органы, в частности в Независимую международную комиссию ООН по расследованиям событий в Украине, Международный уголовный суд и т.п. для расследования совершенных военных преступлений в Украине.