Военные комиссары — от теплых калифорнийских пляжей и до суровых камчатских берегов — сетуют на отсутствие интереса к военному делу со стороны младшего поколения.
Однако будущие солдаты уже растут и к тренировкам своим относятся не менее серьезно, чем гитлерюгенд или комсомольцы 30-х годов. Просто общество пока не имеет возможности оценить эту подготовку.
Военные, особенно отставники из идейно закаленного поколения, критикуют современную молодежь. Спорта юноши, видите ли, не любят, а от армии вообще скрываются, с явным нетерпением ждут отмены призыва. С такими, мол, в разведку не сходишь и Родину не защитишь.
Конечно, загнанные в учебные батальоны современные призывники — зрелище печальное. И их физическая подготовка, мягко говоря, не самая лучшая. Однако немногие задаются вопросом — а насколько нужны, например, строевые упражнения в современных военных действиях? Конечно, когда прусская линейная пехота упражнялась в залповой стрельбе, то все эти «делай раз» и «делай два» были жизненно важными. И привычка к марш-броскам во Вторую мировую многим спасла жизнь. Однако даже неплохо вышколенная пехота, например в Ираке, оказалась беспомощной перед техническим преимуществом соперника. Ясное дело, потом началась партизанская война — но это уже другая история. Тоже, кстати, со строевой не связанная.
Советская и немецкая молодежь 30-х бегала, ползала, строила «живые пирамиды» и прыгала с парашютом. А чем занимаются наши молодые современники в свободное от распивания пива время? Правильно — гоняют человечков на мониторах. Три поколения Doom — не считая Quake, CS и сотен клонов — все это отняло у цивилизации миллиарды потенциально полезных часов человеческого времени. Потраченного, кстати, отнюдь не на спортивные занятия, прогулки на природе и здоровый сон.
А параллельно с бесконечной виртуальной «кибервойной» уверенно прогрессируют управляемые наземные боевые механизмы. Несколько примитивные, с недостаточной автономией, но малоуязвимые для пуль, высоких и низких температур, дешевые и технологичные, они из экзотических игрушек превращаются в плоть и кровь современных армий.
И остается лишь концептуально согласиться, что человеко-машинный тандем — реальная и действенная боевая единица. Биологический мозг обеспечивает оптимальную стратегию управления, а механическое «тело» является оптимальным исполнителем человеческих распоряжений. К тому же потенциальных операторов можно найти в любом компьютерном клубе. Они годами тренируются, дожидаясь своего времени.
Боевой робот-пулеметчик стоимостью в сотню тысяч долларов (а при массовом производстве цена, скорее всего, упадет на порядок), управляемый юным, но опытным оператором, в реальных боевых условиях может оказаться значительно эффективнее десятка стриженых новобранцев из какого-нибудь села Затемного. Причем затраты на десяток новобранцев — вместе с перевозкой, питанием, обучением и т.п. — в сухом остатке будут значительно больше расходов на робота, оператора и определенное количество боеприпасов для тренировок на местности.
Вербовку на «боевые учения» можно проводить на конкурсной основе. Даже с платной записью на конкурс — желающие найдутся. А призыв в любой стране перестанет быть полицейско-карательной акцией. Сами комиссариаты, кстати, для максимальной эффективности работы нужно разместить в компьютерных клубах, где «ветераны баталий» максимально быстро наладят отбор самых перспективных новичков.
Кстати, игровые специализации почти полностью соответствуют армейским нуждам. Популярнейшие «бегалки-стрелялки» обеспечат армии «рядовых операторов», каждый из которых отвечает за одну боевую единицу. Чуть меньше аудитория у «стратегий реального времени», где игрок руководит десятком-двумя боевых единиц. Это готовые кадры для младшего офицерского состава. Значительно менее популярны походовые военные стратегии, так называемые варгеймы, где игроку приходится медленно и вдумчиво анализировать действия крупных военных соединений, обеспечивать снабжение и взаимодействие различных родов войск, часами просиживая над детализированными картами местности. В этих играх приобретают квалификацию юные штабисты.
Вот таким — с широким от многочасового сидения задом, хилыми ручками и красными от недосыпа глазами — предстает перед нашими глазами настоящий солдат будущего. Готовый ночи напролет караулить склады, вести взвод в безнадежную атаку, прокладывать на трехмерной карте направление будущих прорывов. Хотя, конечно, лучше без этого.