Среди математиков когда-то бытовала теория, что миллионы обезьян за печатными машинками за десятки лет смогут случайно создать литературный шедевр. Современный Интернет неоспоримо опровергает эту гипотезу.
Народная мудрость
Раньше вопрос «что мы создаем — книгу или литературный текст?» мог показаться абсурдным. Текст писался соответственно возможностям носителя и конвенции с читателем. Потому текст, к которому мы, люди книжной культуры, привыкли с детства, — это текст линейный, написанный с учетом того, что мы будем читать его вслед за авторским замыслом, от начала до конца. Если у нас в руках книга — мы можем тут же заглянуть на последнюю страницу и убедиться, что все у них будет хорошо. И даже если мы следим за поворотами сюжета в журнальном варианте с пометкой «продолжение следует» — все равно это законченное произведение, и если мы наберемся терпения, то у нас есть все шансы добраться до финала. В этом смысле литературное произведение для нас — это книга. Готовая, целостная, материальная. С автором тоже все в общем ясно: имя или псевдоним, за которыми стоит реальное лицо со своим индивидуальным, узнаваемым стилем, сюжетными особенностями и прочими писательскими заморочками. Он творец, мы потребители: в крайнем случае — можем написать ему гневное письмо, выразить свой протест или благодарность. Но мы никоим образом не можем повлиять на события, разворачивающиеся в его книге.
Впрочем, такой текстовый детерминизм начал раздражать писателей довольно давно. Во-первых, линейный текст очень ограничивает автора: он не может, скажем, в финале одновременно и убить главного героя, и оставить его среди живых. Чтобы герой при этом оказался негодяем — и вместе с тем повел себя как благородный человек. Как это ни странно, но некоторым авторам очень хотелось найти способ реализации всех или хотя бы нескольких возможных финалов (и не только финалов), посетивших их гениальные головы в процессе написания произведения. Писателю приходится выбирать вместе с героиней: сказать «да» или «нет» — после чего рассказ катится строго по одному и только одному определенному этим ответом сюжетному руслу. А вот если бы можно было разработать два сюжета параллельно: в одном она говорит «да», в другом — «нет». И так на каждом жизненном этапе. Но как это сделать на бумаге? В формате книги? Как в соцопросах: если вы выбрали «да», переходите к странице 132, если «нет» — продолжайте со следующей страницы?
Попытки вырваться из линейного текста в «бумажной» литературе бывали, иногда довольно интересные: новеллы Борхеса, «Игра в классики» или «Модель для сборки» Кортасара. Впрочем, некоторые апологеты гипертекстовой литературы уверяют, что первым образцом была Библия — параллельные места, сквозные ссылки. Кстати, она же — первый образец сетевой литературы, создана многими авторами. Но это, разумеется, если исключить господствующую в иудаизме и христианстве точку зрения о ее божественном авторстве. Казалось, писатели, подготовленные такими авторитетными предшественниками, гурьбой бросятся реализовывать литературные возможности, открытые информационными технологиями, прежде всего — гипертекст. Вот он, «Сад расходящихся троп»: жми на линк и путешествуй по лабиринтам текста.
На заре превращения Интернета во всенародное коммуникационное пространство, в начале 90-х, всех очень волновал вопрос грядущего «информационного наводнения». Дескать, когда миллионы высокообразованных пользователей примутся генерировать высококачественный литературный контент, понадобятся очень сложные системы для его сохранения и навигации по морю широких возможностей.
Более осторожные прогнозисты вполне справедливо отмечали, что в потоке «нового знания» — как научного, так и литературного, — придется ввести механизм рейтингования, фильтрации или какого-то другого различения качества созданного. Чтобы отделять бессмертные шедевры от просто шедевров, скажем так.
Итак, мы ждали бурного развития этого нового типа литературы. Тем более что не умолкали ламентации критиков об «исчерпанности» и даже «смерти» литературы в ее традиционном формате. Но прошло довольно много времени, написано множество манифестов, поставлено некое — не очень большое — количество экспериментов, а собственно сетевая литература так и осталась «проектом». Практически не появилось общепризнанных синкретических шедевров, которые бы объединяли возможности гипертекста и мультимедиа. Коллективное творчество хоть и существует, но имеет характер, скорее, солянки из рассказов или повестей, нежели какого-то высокого «со-творения». Более того, электронный формат распространения книг, несмотря на очевидные и многочисленные преимущества перед бумажным, пока что тоже не может выйти из стадии малобюджетных экспериментов.
Не определились апологеты даже с границами понятий. До сих пор под сетевой литературой понимают чуть ли не любой литературный текст, размещенный в Сети. Те же, кто непосредственно экспериментирует с сетевой литературой, все-таки настаивают на сужении понятия: это тексты, существующие только в Сети. Или, еще уже, только те тексты, которые в принципе не могут получить «бумажное» воплощение. Это литература, использующая возможности гипертекста, коллективное творчество сетевого сообщества. В этом же контексте часто вспоминают использование flash, аудио- и графических решений. Но поскольку речь идет о литературе — то есть как основное средство выражения используется слово, — эти возможности вытесняются на поля.
Гипертекст давно и активно используют в научной литературе. Преимущественно гиперлинки — это сноски, ссылки на другие труды, пояснения, переводы, расшифровки и тому подобное. Как собственный литературный прием чаще всего используются для «мультипликации» сюжетных линий — например: направо пойдешь – голову потеряешь, налево — ничего не найдешь, далее — по тексту. От выбора читателя зависит дальнейшее развитие сюжета. Для «переключения» между точками зрения действующих лиц: читатель «видит» одну и ту же ситуацию глазами разных персонажей. Для перехода от одного фрагмента рассказа к другому — объясняющему или продолжающему только что прочитанный фрагмент. Все эти средства дают возможность создавать «объемные» литературные тексты, предусматривающие высокий уровень как писательской, так и читательской свободы.
Главная проблема развития этого жанра — владение технологией. Дело не только в том, что писатель не владеет, скажем, HTML. Не владеет — и ладно, есть достаточно редакторов, позволяющих гипертекстовое форматирование непосвященным в тайны кода и тегов. Проблема в ином: люди, не имеющие понятия о сути технологии, зачастую не в состоянии осознать ее возможности. Писатель не знает, как может и должен выглядеть текст. Потому то, что пишут одни, а переводят в гипертекст другие, до сих пор выглядит несмелыми ученическими этюдами, пробами, экспериментами, текстово-технологическими играми. Чтобы создать произведение искусства, нужно владеть выразительными средствами, позволяющими как можно полнее воплотить свою идею. В данном случае — владеть соответствующими технологиями.
Еще одной принципиальной возможностью для литературы эпохи Интернета стала возможность своего рода «распределенного творчества». Это творчество, допускающее написание одного произведения — или, скорее, разработку одной литературной темы — сразу многими писателями, виртуальным сообществом. Здесь реализуется идея не только «многовекторного», но и бесконечного литературного произведения, то есть произведения, которое не может быть окончательно и бесповоротно завершено. Здесь, впрочем, писателю приходится если и не вырывать с корнем, то во всяком случае очень модифицировать свое писательское честолюбие. Коллективный автор — все равно что анонимный автор. Немного найдется людей с заметным писательским даром, которые на такое согласятся.
К тому же не одним честолюбием живет писатель. Поскольку человек — существо меркантильное. И как только он почувствует, что его талант к написанию текстов переступает через некую среднестатистическую планку, ему сразу захочется этот талант продать. Не обязательно богатому книгоиздателю — тем более что такие на наших просторах не водятся. И даже в традиционных ареалах своего проживания богатые книгоиздатели категорически не читают письма с шедеврами, полученные по электронной почте. Нет, все проще — человек, умеющий работать со словом, всегда может устроиться журналистом, пиарщиком, литредактором или кем-нибудь еще. При крайней потребности в деньгах у такого человека вскоре появляется полный рабочий день — с небольшим перекуром где-то в четыре, когда можно почитать новости и заняться сетевой литературой.
То есть в литературе, понятное дело, нельзя говорить о какой-то «избранности профессионалов», только и способных творить «высокое» и «правильное». Безусловно, интереснейшие блоги могут писать врачи-ветеринары, крановщики, а также специалисты по промышленной эстетике. Банкиры и наркоторговцы могут их комментировать — и это тоже будет любопытно. Но если вероятность случайного написания гениального стиха очень мала, однако все-таки существует, то относительно прозы, особенно широкоформатной, такая вероятность практически равна нулю.
Поэтому, несмотря на всю нелюбовь к современному концепту авторского права, следует признать: пока люди не смогут обеспечивать себе ежедневный хлеб с помощью сетевой литературы, последняя так и останется игрушкой — или для профессионалов, в свободное от работы время, или для дилетантов. Это в лучшем случае — не забывайте и о графоманах.
И апелляция к успешным «вебдванольным» проектам, Википедии, здесь абсолютно неуместна. Поскольку Википедию создают преимущественно люди, уже являющиеся профессионалами в какой-то области: в физике, генетике, ракетостроении и т.д. Они могут выделить час-другой и поделиться частью своих знаний с окружающими. Но вообразить, что кто-то станет учиться на физика-ядерщика только для того, чтобы написать в Википедию статью о бозоне Хиггса, — согласитесь, трудно. Так же трудно представить, что кто-то часами, днями и годами будет работать над стилем и яркостью образов исключительно для того, чтобы написать гениальный роман на миллион знаков, который будет похоронен под десятком комментов. Это в лучшем случае — поскольку читать миллион знаков с экрана, даже учитывая большое желание, крайне неудобно.
Таким образом, отсутствие релевантных бизнес-моделей у традиционных издателей и далее оставляет сетевой литературе роль дела добровольного и неоплачиваемого. Эксперименты с продажей «электронных книг» (не путать с «электронными книгами» — устройствами для чтения электронных текстов) были, но глобальным коммерческим успехом не страдали. На свет вылезла целая куча факторов, игравших против. Платить за электронную книгу на Западе не всегда удобно, а на наших пространствах — практически невозможно. Читать электронную книгу все еще менее удобно, чем бумажную. Украсть эту книгу отчасти проще, чем купить. Зато цены на электронную версию не так чтобы фатально отличались от бумажной. Исключением является разве что Amazon, продающий электронные тексты для своей Kindle втрое дешевле, чем бумажные.
Зато фирмы, специализирующиеся на получении денег с электронных медиа, как-то «не замечают» книжный сегмент. Хотя трудно поверить, что на баннеропоказах и, соответственно, рекламных бюджетах невозможно выстроить бизнес-модель, которая позволяла бы сами тексты предлагать бесплатно.
Другое дело, что авторское право обычно находится в собственности традиционных издательств, которые, кажется, все еще искренне надеются, что Интернет когда-то «рассосется» и литературу можно будет продавать как в старые добрые времена: один текст, сто тысяч тиража, и посмотрим, сколько купят. Эта вера запрещает им заигрывать с какими-то действующими лицами электронной продажи книг, не говоря о вложении денег в пропаганду «нового способа чтения» и, соответственно, написания. И даже пиратские файлообменники, где случаются литературные коллекции, сравнимые по объемам с прилавком того же Amazon, не могут убедить книгоиздателей, что «старый добрый мир» закончился бесповоротно.
Александр ВОРОШИЛО,
директор издательства «Буква и цифра»
— Что мешает быстрому развитию сетевой литературы? Есть много деклараций, манифестов и т.п. — но слишком мало именно литературы. Она не может серьезно конкурировать с традиционным издательством, несмотря на все свои «форматные» преимущества?
— Я так не считаю. По-моему, это такая же литература, просто другое место рождения — сеть. А что касается ограничений, то они чисто технологические — масштабы интернетизации страны. Если у нас, по официальным данным, только 10% населения пользуется Интернетом (и то статистика завышена, ведь под словом «пользуется» в опросах имеется в виду «хотя бы раз в месяц»), то это автоматически сужает аудиторию.
— Почему электронная форма, как более удобная и для писателя (дополнительные возможности гипертекста и медиа), и для читателя, пока что не столь распространена, как «бумажная»?
— Она лишь относительно удобна для писателя. Писатели — люди тонкой душевной организации, они любят, когда их хвалят, а в Инете, как известно, могут не только хвалить. И, согласитесь, Интернет — это скорее большая кухня по масштабу мгновенной аудитории, где каждый что-то пытается сварганить. Дым коромыслом, но не обязательно получится что-то вкусное. То есть сеть — это просто мастерская. Раньше творческий процесс был скрыт от посторонних глаз, а сегодня мы видим, как появляется текст, как под влиянием комментариев (если говорим об определенных социальных сетях типа блогов) текст может меняться или вообще исчезать.
— Возможно ли сегодня хоть в какой-то степени реальное коллективное творчество?
— Да, конечно. У нас, например, есть проект «Все наши» — яркий пример коллективного творчества. Есть примеры более индивидуального творчества — «За наше дело»: автор размещает тексты в Инете, дальше эти тексты активно комментируют посетители, а дальнейшие тексты отражают это комментирование.
Есть также пример небумажного творчества — «Бабай-арт». Восемь (если не ошибаюсь) человек договорились написать восемь рассказов о бабае, восемь иллюстраторов сделали к каждому рассказу иллюстрацию. В результате получилась этакая виртуальная книжка в PDF.
— Какой в сетевой литературе баланс между традиционными сюжетами (т.е. без проблем переносимыми на бумагу) и использующими возможности нета (гипертекст, медиа и т.п.)?
— Я бы не сводил сетевую литературу к каким-то специфическим, чисто сетевым сюжетам. Скорее, можно говорить о большем уровне современности этой литературы — она включает все технологические и социальные изменения, происходящие вокруг нас. Большинство традиционных авторов просто не могут красиво и без швов вписать в свой текст электронные письма, icq, блог. Ну не знают они, как это работает.
Гипертекстуальные возможности, конечно, трудно перенести на бумагу. Но в определенном масштабе — скажем, как один статический экран — можно. Мы это делали в «Антологии». По большому счету, гипертекстуальный читатель может добавить на полях книжки свой комментарий, тем самым почти полностью воспроизведя возможности блога.
Кстати, скорее всего, гипертекстуальные возможности (например, возможность вставлять в текст ссылки) полностью будут реализованы, когда войдут в широкое потребление электронные книжки. Так что это — вопрос времени.
— Может ли нет-литература стать бизнесом, «машиной для зарабатывания денег», которой в значительной степени стала литература офлайновая?
— Я возвращаюсь к мысли об электронных книжках. Издательство делает электронную верстку — и книжку можно скачать. Что-то вроде books on demand. Впрочем, сейчас электронные книжки, во-первых, уж слишком несовершенны, а во-вторых, они еще не стали массовым продуктом. Вот когда станут — тогда и пойдет продажа.
— Увеличивается ли в Украине круг людей, которые пишут/комментируют/читают и т.д.?
— К сожалению, увеличивается. Поэтому, скажем, ЖЖ (Живой журнал) из более или менее элитного места сбора умных людей превращается в характерный демографический срез, где, пользуясь словами Чехова, у 99 человек из 100 просто нет ума. Ничего не поделаешь — рано или поздно любая площадка опошляется и вульгаризируется. Зато возникает что-то новое.