Юрий Андреев |
9 февраля в Киеве состоялся вечер, посвященный десятилетию самой массовой организации участников ликвидации последствий аварии на ЧАЕС - «Союза Чернобыль Украины». Здесь собралось около 400 делегатов со всех уголков нашей страны, а также до 200 зарубежных гостей, представляющих национальные чернобыльские союзы России, Беларуси, Казахстана и Балтийских республик.
О проблемах украинских ликвидаторов рассказывает президент «Союза Чернобыль Украины» Юрий Андреев.
- Юрий Борисович, вы стали одним из лидеров чернобыльского движения. Чем было обусловлено его зарождение и какие цели оно преследует?
- Помните, в июне 86-го была опубликована официальная версия о причинах аварии на ЧАЭС? Ее авторы пытались убедить весь мир, что основная вина за случившееся лежит на персонале станции и ее руководстве. Мы, профессионалы, прекрасно понимали, что это не так, что катастрофа была вызвана прежде всего причинами техническими - несовершенством конструкции реактора и систем безопасности. И если их не устранить, подобные аварии возможны и на других станциях. А сколько было всевозможных бездумных постановлений, указаний, распоряжений, влекущих за собой прежде всего огромные человеческие потери. Скажем, министр энергетики СССР 6 мая 86-го издает приказ: через неделю пустить первый и второй блоки, в октябре - третий, а в 87-м - четвертый. И выполни мы этот приказ - никого в живых из нас уже бы не было.
И разве это не преступление, что на дезактивацию грязнейших участков бросили сотни тысяч совершенно неподготовленных солдат? А расчистка крыши 3-го блока, где приходилось почти голыми руками сбрасывать вниз обломки, излучающие смертельные дозы! Но ведь все это можно было сделать нормальными инженерными методами…
Уже с первых дней аварии мы в меру своих сил и возможностей пытались сопротивляться этому произволу. Все это и послужило первым толчком для создания в 87-м организации ветеранов ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Инициаторами зарождения такой организации были Геннадий Дик, Николай Закаблук, Николай Бекешко и я.
Не без участия этой организации еще в сентябре 88-го на ЧАЭС была проведена первая забастовка, так напугавшая тогдашнее республиканское и союзное руководство. Вызвана была она тем, что работникам станции и их семьям, эвакуированным в Киев, отказывали в постоянной прописке. И случись с каждым из нас что-либо, наши жены, дети, родители становились бы бездомными.
Резонанс получился мощный. Совмин республики срочно провел чрезвычайное заседание, и в течение часа наш вопрос был решен положительно. Что примечательно - в средствах массовой информации о случившемся не было ни слова.
К 90-му году по Союзу были созданы уже сотни различных чернобыльских организаций. Это бурное движение «снизу» порождала позиция тогдашнего правительства, определившего число пострадавших от аварии всего двумя цифрами: 32 человека погибли и 220 переоблучились. Не было сотен тысяч ликвидаторов, получивших огромные дозы, не было миллионов, проживающих на загрязненных территориях, не было эвакуированных, облученных детей… А поскольку порознь отстаивать свои законные права было просто бессмысленно, возникла идея объединиться. Так появилась всесоюзная организация «Союз Чернобыль», на учредительном съезде которой я был избран вице-президентом. А в ноябре 90-го прошла учредительная конференция этой организации в Украине. Я стал ее президентом.
Мы сразу объявили беспощадную войну мародерам - тем, кто незаконно получает чернобыльские льготы, подделывает документы и истории болезни, покупает инвалидность. Сколько вдруг объявилось «ликвидаторов» из числа «тыловиков» - тех, кто по сути и «не нюхал» радиации. И когда в апреле 96-го по нашей инициативе произошли изменения в законодательстве по чернобыльским проблемам, в наш адрес посыпались откровенные угрозы, организацию затерзали различными проверками. Но зацепиться нашим недоброжелателям было не за что…
Не следует забывать, что все чернобыльские законы, социальные программы появились у нас только после создания «Союза Чернобыль», где мы все приняли концепцию о статусе ликвидатора. Все это впоследствии легло в основу законов, принятых парламентами России, Украины, Белоруссии и других республик Союза.
- Теперь вас признают, с вами считаются…
- Если бы так! С первых дней независимости Украины в недрах Кабмина, руководимого тогда Витольдом Фокиным, был подготовлен законопроект о введении моратория на все статьи Закона «О статусе и специальной защите граждан, пострадавших от чернобыльской катастрофы» - до улучшения экономической ситуации в Украине. Для нас было понятно: если правительству хоть единожды удастся притормозить действие этого закона, его уже не восстановить никогда. Поэтому сразу же, в феврале 92-го мы провели первую мощную всеукраинскую акцию по защите прав чернобыльцев, в которой приняло участие около 4 тысяч ликвидаторов. Мы пикетировали Кабмин, Верховную Раду, требуя отставки правительства Фокина и отмены антинародного законопроекта. Власть быстро отреагировала на наше выступление. Верховная Рада большинством голосов в присутствии делегации чернобыльцев тут же приняла постановление о недопустимости подобного моратория.
С тех пор в течение минувших десяти лет «Союз Чернобыль Украины» провел 75 подобных акций протеста, включая восемь массовых демонстраций по главной магистрали Киева - Крещатику.
Особенно жёсткую позицию мы занимали в отношениях с правительствами Фокина, Звягильского и Лазаренко. Последний наиболее яростно допекал нас регулярными попытками перечеркнуть чернобыльское законодательство. Перед принятием очередного бюджета страны он почти еженедельно вносил всё новые и новые проекты ограничения наших прав. И каждый раз после очередной такой попытки мы вынуждены были выходить на улицы. Черные страницы в судьбы сотен тысяч людей, в прямом смысле ставших на пути чернобыльской беды, вписали также бывшие вице-премьеры Пинзеник, Тигипко, нынешний министр финансов Митюков.
Власти, дабы расправиться с лидерами нашего движения, запугать их, порой прибегают к самым изощрённым методам: увольняют с работы, оказывают давление на членов семьи, угрожают расправой. В частности, против меня за минувшие десять лет было возбуждено семь уголовных дел. Но это отнюдь не ослабило наши ряды.
Для раскола единства чернобыльцев власти большие надежды возлагали на создание в нашем движении «пятой колонны» - в лице так называемого «Объединения чернобыльских организаций». Таких формирований - различных фондов, объединений, союзов, а, точнее, союзиков, ибо большинство из них состоят всего лишь из нескольких человек, - в Украине насчитывается около 180. Многие из них получают тонны различной гуманитарной помощи и строят на этом коммерцию, содержат прекрасные офисы, решают разные личные интересы. И очень далеки от проблем остальных 3,5 миллиона, задетых чернобыльской бедой. Понятно, по команде свыше эти ребята единодушно поддерживают любые решения властей, направленные на подрыв социальной защиты жертв Чернобыля. Правда, их голоса тонут в общем хоре протеста. Ибо общее число этих «соглашателей» не превышает численность почти любой нашей районной организации. Хочу отметить и более светлые моменты в жизни чернобыльцев - периоды конструктивного сотрудничества с правительством Евгения Марчука и особенно Валерия Пустовойтенко. С ними был подписан целый ряд действенных соглашений и протоколов, предусматривающих совершенствование и развитие чернобыльского законодательства, а также нормативных актов, направленных на существенное улучшение медицинского обеспечения жертв чернобыльской трагедии. В частности было принято постановление правительства о создании в Киеве отдельной реабилитационной клиники, где бы могли выхаживать ликвидаторов, перенесших тяжелые операции по пересадке органов, лечению онкозаболеваний, инфарктов, инсультов… К сожалению, после ухода В.Пустовойтенко все эти намерения так и не были воплощены в жизнь. Давление на чернобыльцев снова усилилось. В итоге мы вынуждены были только в минувшем году провести восемь всеукраинских акций протеста, в том числе три демонстрации. В результате удалось частично восстановить права участников ликвидации последствий аварии и несколько улучшить чернобыльскую статью бюджета на 2001 год. Правительство на финансирование чернобыльских программ планировало выделить 1 млрд. 512 млн. грн., но затем вынуждено было увеличить эту цифру до 1 млрд. 885 млн. На первый взгляд, расходы на решение проблем по социальной защите пострадавших от аварии на ЧАЭС по сравнению с 2000-м годом даже как будто возросли. Но в действительности это не так. Ведь покупательная способность гривни, как известно, за последнее время значительно сократилась, резко взвинтились цены - на продукты питания, лекарства, всевозможные услуги, в том числе и медицинские.
Если только за минувший год долг по прямым социальным выплатам чернобыльцам вырос на 180 млн. грн., в нынешнем он будет ещё значительнее. Свыше 3 млрд. грн. государство задолжало нам и по другим программам - оздоровительной, медицинской, переселения населения с зараженных территорий, строительства жилья. А ведь в зоне обязательного отселения, где практически находиться нельзя, до сих пор проживают 2,5 тыс. семей с детьми. В прошлом году возведение жилья для них по существу было сорвано. В санаториях оздоровлено инвалидов в восемь раз меньше, чем в 99-м. Судя по всему, в нынешнем году положение ещё более ухудшится. При том, что ежегодно более 500 ликвидаторов нуждаются в сложнейших операциях по т. н. жизненным показаниям, когда любое промедление грозит летальным исходом - пересадка костного мозга, трансплантация органов, операция на сердце… Одно такое хирургическое вмешательство требует огромных затрат - от 10 до 50 тыс. грн. Где, спрашивается, взять такие средства? А ведь кроме этого потребность в профилактическом лечении постоянно испытывают до 70 тыс. чернобыльцев. Находиться в стационаре, где за всё надо платить, купить в аптеке необходимые лекарства на свои скромные пенсии они не могут…
- Недавно в некоторых наших изданиях промелькнула короткая информация РИА «Новости» о том, что «взрыв на ЧАЭС был безвредным». Как заявил глава Минатома России, ссылаясь на данные двух каких-то независимых экспертиз, смертность среди ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС не выше, чем в целом по России среди мужчин. Министр также утверждает, что последствия, связанные с облучением, не выявлены ни у детей, ни у взрослых. Правда, согласно статистике заболеваемость щитовидной железы у детей всё же растёт. Но убедительного-де объяснения этому пока нет…
– В Украине тоже периодически подбрасывается в средства массовой информации подобная «статистика». Дело в том, что у нас, опять-таки по причине нехватки средств, почти полностью отсутствует государственный медицинский регистр. А без доказательной объективной информации можно делать любые заключения. Вот недобросовестные исследователи так и делают. По заказу, разумеется. Скажем, у нас пытаются определять уровень смертности среди ликвидаторов, исходя из общего числа чернобыльцев. А ведь те, кто весной и летом 86-го работали на т. н. промплощадке - непосредственно у разрушенного четвёртого блока, - по состоянию здоровья несравнимо отличаются от тех, кто трудился тоже в зоне, но уже на значительном расстоянии от места аварии. Например, в Чернобыле, Иловнице, Рудне и не подвергался риску смертельного облучения. И вот истинная статистика: среди тех, кто прошёл через промплощадку, а их десятки тысяч, каждого шестого уже нет среди нас. Смертность среди них только за последние годы возросла в 6 -7 раз. Хотя в основном это были молодые ребята.
По такому же принципу у нас ведется и учет детей, родившихся от чернобыльцев. Никого не интересует, где были их отцы в первые месяцы ликвидации аварии - пробивали ли тоннель под разрушенный, излучающий тысячи рентген реактор, возводили саркофаг, таскали лопатами радиоактивные обломки или, скажем, подвозили продукты, технику и прочее в места, которые мы называли тылом.
Если у нас в стране сейчас практически нет здоровых детей, то даже на этом печальном фоне ребята, родившиеся от чернобыльцев, по заболеваемости во много раз превосходят своих сверстников. Почти у каждого из них медики обнаруживают до десятка различных серьезнейших заболеваний, обычно присущих людям, перешагнувшим за 50-лeтний рубеж. По сути это маленькие старички. Как и их отцы, они быстрее утомляются, утрачивают контроль за собой, более подвержены травмированию. Именно по этой причине чернобыльцев неохотно принимают на работу. Среди бывших ликвидаторов в 16 раз (!) больше безработных, чем среди остальных людей их возраста, хотя, повторяю, они сравнительно ещё молоды. Неустроенность, отсутствие постоянного заработка, ощущение ненужности, неэффективное лечение - всё это побуждает многих отчаявшихся к досрочному уходу из жизни. В некоторых областях ежегодно число самоубийств составляет
6-8 процентов от общего количества умерших чернобыльцев. Но все эти данные упорно замалчиваются.
Настойчивая попытка свести на нет чернобыльские проблемы порождает и многие лженаучные теории. Вот наиболее типичные из них. Да, говорят одни авторы, ликвидаторы, находясь долгое время в зоне повышенной радиации, действительно могли получить большие дозы - 100 рентген и даже более, что могло теоретически привести к лучевой болезни. Но у большинства из них организм оказался настолько крепким, что они выдюжили и победили. А раз так - о чём-де речь?
В списки пострадавших от Чернобыля, вторят им другие, нужно включать только тех, кто действительно получил высокие дозы и понёс от этого реальный ущерб. Если следовать логике таких учёных, в этих списках окажется всего лишь сотня-другая ликвидаторов. Вот только кто сегодня может определить истинный уровень облучения, полученного любым из нас. Ведь вскоре после закрытия четвёртого блока все медицинские карточки ликвидаторов, где были зафиксированы рентгены каждого из участников этой эпопеи, по чьему-то злому умыслу или недосмотру бесследно исчезли. Говорили, мол, они в Обнинске, где тогда находился всесоюзный регистр. Но и там их не оказалось. Видно, кому-то очень нужно было спрятать концы…
Наконец, ещё одна, т. н. беспороговая теория. Согласно ей, любая малая доза радиации, но превышающая естественный фон, может приводить даже к более ощутимым последствиям, чем большие дозы. А поскольку в Украине в очень многих местах фон повышенный, следовательно, у нас почти все чернобыльцы. И какой тогда смысл выделять кого-то…
- Юрий Борисович, но ведь у нас огромные территории действительно загрязнены до такой степени, что на них нельзя не то что жить - долго находиться. А между тем на этих землях еще остаются тысячи наших сограждан, притом с детьми. Хотя все они, согласно закону, должны быть в обязательном порядке переселены в более чистые районы…
- Я уже упоминал о тех 2,5 тыс. семей несчастных, кто не по своей вине оказался по сути в заложниках. Сами выехать они не могут - некуда, а государство за минувшие 15 лет не сподобилось им помочь. А ведь условия пребывания их в этих селах ужасные. Здесь почти полная безработица. Большинство существовавших до трагедии предприятий или эвакуированы, или зарыты. Транспорт, связь, снабжение - все это отсутствует. Средств к существованию у людей никаких. Выплаты компенсаций за проживание на загрязненных территориях чисто символические - от 3 до 6 грн. в месяц. Чтобы не умереть с голоду, люди вынуждены потреблять выращенное на зараженных радионуклидами огородах, да то, что удается добыть в лесу, - тоже грязное. Кстати, медицинской помощи они не имеют никакой.
- И что - полная безысходность ?
- Выход из ситуации мы видим один: нужно немедленно исправить ошибку, в свое время допущенную Верховной Радой, - отменить принятое народными депутатами постановление, запрещающее в этих зонах осуществление инвестиционных проектов, снять ограничения на хозяйственную деятельность, ремонт, капитальное строительство…Ведь речь идет об огромных территориях, по площади превосходящих Бельгию, Голландию и Данию вместе взятые. Как показали серьезные научные исследования, по загрязненности радионуклидами эти земли далеко не однородны. Если в т.н. второй зоне по-прежнему запрещено выращивать кормовые культуры, клубневые, пользоваться дарами леса, здесь нет никаких ограничений по производству льна, зерновых. В третьей же зоне практически можно возделывать любые виды сельхозкультур.
Одновременно надо восстанавливать здесь и промышленность. Причем, не затратными методами, а посредством инвестиций. Понятно, огромное хозяйство на всех этих заброшенных территориях сразу не поднять. На первых порах можно взять какой-то наиболее перспективный регион, наладив замкнутый цикл по выращиванию сельхозпродукции и ее полной переработке. Почему бы, скажем, не выращивать здесь массово лен с последующей его переработкой на Житомирском льнокомбинате, предварительно переоснастив его, чтобы получать тонкое конкурентоспособное полотно. Пора вернуть к жизни Бородянский экскаваторный завод, где с успехом можно выпускать сельхозтехнику, в том числе и льноуборочную. Почему не восстановить Овручский маслозавод, приспособив его к переработке семян того же льна? Или не заинтересовать инвесторов мощностями машиностроительных предприятий Коростеня? Химическим и лесоперерабатывающим производством Полесского района? Если государство не в силах как-то поддержать здешнее почти полностью безработное население, надо людям дать возможность самим зарабатывать себе на хлеб.
Более того, в восстановлении хозяйства этих районов мы видим серьезный источник пополнения чернобыльского фонда, который в перспективе за счет этого должен самофинансироваться, а не зависеть от милости или немилости того или иного правительства.
Кстати, с этими нашими предложениями сегодня согласны все. На всех уровнях, с кем мы их обсуждали, не было человека, кто был бы против этой идеи. В переговорах с В.Пустовойтенко нам даже удалось эти замыслы зафиксировать в протоколах. Но беда в том, что пока дальше разговора дело не движется.
- Да, мрачный, грустный разговор у нас получился, Юрий Борисович…
- Что делать? Чернобыль продолжается. Подтверждаются самые пессимистические прогнозы его последствий, высказанные в свое время нашими и зарубежными учеными. И все же хочется верить, что выстоим, выживем. Ведь нас пока миллионы. И пока мы едины в своих действиях, с нами не могут не считаться!..