Мария Зубрицкая |
К сожалению, довольно часто высокая научная степень в Украине отражает социальный статус владельца, а не его способность проводить фундаментальные научные исследования или высокопрофессионально учить студентов. Если эти два атрибута не станут органичным целым, то обновление научных кадров в Украине превратится в утопию. В жесткой и часто жестокой бюрократической системе возраст и неакадемические, а именно авторитарно-авторитетные связи могут сыграть такую же, а то и более важную роль, чем само содержание диссертационных исследований. Можно — и крайне необходимо — немедленно создавать более надежную и совершенную систему, в которой научные степени и ученые звания будут адекватно отражать профессиональную квалификацию научного сотрудника и ученого, а социальный статус и общественное признание будут наградой за значительный вклад в развитие науки и образования, а также за добросовестное служение обществу и государству. Что в конечном итоге должна подтверждать прозрачная и справедливая процедура обретения членства в Национальной академии наук.
К написанию этой статьи меня подтолкнуло несколько факторов, почти совпавших во времени и непосредственно касающихся тревожных симптомов и настораживающих тенденций в системе получения ученых званий и научных степеней. Прежде всего это многочисленные публикации известных профессоров, академиков, ученых о качестве диссертационных исследований и не всегда прозрачной процедуре защиты этих исследований и несправедливого присуждения или неприсуждения научной степени или ученого звания. Даже по свидетельствам отдельных глав экспертных советов ВАКа Украины (см. статью Петра Томчука «Роздуми на тему експертизи дисертацій». — Науковий світ, 2002, №9.), на утверждение советов поступают как достаточно солидные диссертации, так и откровенно слабые. Авторы публикаций и интервью на тему девальвации академических ценностей в научной и образовательной среде, пожалуй, принадлежат к последним из могикан, еще верящих в то, что принципы научной этики и моральный авторитет должны быть определяющими академическими ценностями, поскольку являются залогом успешного развития любого общества и каждого государства. Поэтому и пытаются через прессу бить в набат, чтобы общими усилиями остановить те разрушительные силы, которые цинично и все более массово атакуют «храм науки» и легко в своем победном шествии профанируют и принципы, и содержание академических ценностей.
Требует системного анализа и статистика защищенных работ, которую впервые обнародовал ВАК на семинаре «Возможности реформирования аспирантуры/докторантуры в Украине», проходившем во Львовском национальном университете имени Ивана Франко в апреле 2001 года. А на ІІ съезде работников образования в октябре 2001 года в выступлениях руководителей государства уже публично звучали критические замечания по поводу институциональных недостатков ВАКа.
Во-вторых, я, в силу своих профессиональных интересов, уже продолжительное время стараюсь отслеживать в самых престижных зарубежных изданиях по философии, культурологии, литературоведению, языковедению, политологии и социологии публикации украинских гуманитариев. Должен признать, что это довольно легкая и в то же время безнадежно грустная задача — нужно годами ждать появления хотя бы одного украинского автора на страницах общепризнанных международных научных журналов и сборников. Даже одна такая не очень обнадеживающая статистика должна была бы стать предметом обсуждения на высшем уровне, чтобы самим себе ответить на вопрос: камо грядеши в глобальном мире? Или мы такие самодостаточные, что мировые интеллектуальные горизонты нам кажутся непривлекательными и даже вредными? Тогда как объяснить все более широкий феномен плагиата в отечественном дискурсе гуманитарных наук, о котором пишут и пишут масс-медиа и ученые, еще не потерявшие совесть? Как может расти количество диссертационных исследований, в которых авторы не знают первоисточников на языке оригинала — поскольку имеют очевидные проблемы с иностранными языками, — а вместо этого цитируют какие-то периферийные издания со школьной манерой изложения этих источников?.. К примеру, Г.Арендт, автор «Джерел тоталітаризму», как и большинство европейских гуманитариев ХХ века, цитировала Платона, Августина, Декарта и других на языке оригинала. Другой пример из нашего украинского контекста 30-х годов прошлого века — Юрий Липа, который в своих трудах приводил цитаты известнейших европейских интеллектуалов-современников на языке оригинала и критически творчески их осмысливал. Такая эрудиция свидетельствовала о глубине мышления и сильной научной традиции. Возможно, поэтому мы до сих пор не имеем переводов на украинский язык основных текстов выдающихся философов, культурологов, языковедов, социологов? Сегодня количество защищенных диссертаций, к сожалению, не имеет соответствующего ни практического, ни общего социокультурного эффекта в нашем государстве. В частности, нет «критической массы» монографий и книг, которые свидетельствовали бы о новой парадигме общеинтеллектуальной жизни, или о знаковом качественном прорыве в сфере общественных и гуманитарных наук.
В-третьих, в течение последнего года я имела непосредственную возможность наблюдать за процессом какого-то почти нигилистического игнорирования и подчеркнуто негативного отношения на всех уровнях к научным степеням и дипломам, выданными общепризнанными во всем мире университетами, скажем Оксфордским или Гарвардским. Многие выпускники высших учебных заведений Украины, поверив в европейский выбор нашего государства, который оно само задекларировало, поехали добывать (а не доставать любой ценой) знания и звания в Германии, Австрии, Великобритании и США. Они вернулись, чтобы здесь, на Родине, а не там, практически применять приобретенные знания и опыт — и такое разочарование — они никому не нужны, их просто не признают! Другие, неграждане Украины, но украинцы по происхождению, которых драматическая история нашего народа разбросала повсюду, поверили в независимость Украины и предложили свои знания, идеи, реальные проекты. Вспоминается один из таких, как мне кажется, наиболее успешных проектов возрождения богословского образования — создание Украинского католического университета во главе с его ректором о. Борисом Гудзяком.
Борис Гудзяк получил докторат по истории в Гарвардском университете и является автором фундаментального исследования «Криза і реформи», увидевшего свет на английском и украинском языках (соответственно в 1998 и 2000 гг.). Статьи Бориса Гудзяка, а их сегодня более шестидесяти, опубликованы на украинском, английском, итальянском, французском, немецком, польском и русском языках. Уже более года тянется процедура формального признания научной степени о. Бориса Гудзяка, несмотря на то что единодушным было решение специализированного совета Института украиноведения им. И.Крипьякевича НАН Украины, что было ходатайство от известнейших украинских и зарубежных историков, от Совета ректоров высших учебных заведений Львова, и даже несмотря на то, что об этой проблеме хорошо проинформированы высшие должностные лица, ответственные за гуманитарную сферу в нашем государстве. Можем ли мы с феодальными принципами изоляции научных и образовательных территорий рассчитывать на какую-либо интеграцию в какое-либо пространство и по какому-либо вектору? Стоит ли тогда говорить о Лиссабонской конвенции и Болонской декларации, призванных гармонизировать национальные и международные образовательные стандарты и, соответственно, научные степени?
Украинское государство задекларировало свой европейский выбор, что, несомненно, требует деятельного согласования национальных стандартов высшего образования с международными. В то же время такой процесс согласования должен сопровождаться взвешенным анализом и оценкой как лучших достижений и преимуществ украинской системы высшего образования, так и честным признанием ее явных недостатков и тревожных симптомов. Поэтому насущной сегодня является необходимость осмысления всех возможных вариантов адаптации в Украине мировых моделей многоуровневого высшего образования и разработки наименее болезненных путей возможного согласования национальных и международных стандартов. Поскольку во всем мире ученые степени «доктор» и «магистр» общепризнаны, то, видимо, целесообразно и в Украине ввести такой ряд: бакалавр, магистр, доктор. Обсуждение новой концепции научной иерархии и процесс ее восприятия, очевидно, потребует много времени, но его следует уже начать, чтобы в процессе самых широких дискуссий предложить конкретные конструктивные решения.
Вероятно, хорошо продуманное, взвешенное и постепенное реформирование высшего образования и политики финансирования науки сможет, прежде всего, предотвратить дальнейшую девальвацию значения научных степеней. Общая цель реформы или модернизации на уровне аспирантуры/докторантуры должна состоять, в первую очередь, в достижении более высокого уровня конкурентоспособности системы высшего образования и науки нашего государства на международном уровне, а также в обеспечении четко прописанных и гибких механизмов взаимного признания образовательных уровней и научных степеней.
В системе высшего образования большинства стран мира, с одной стороны, наблюдаем тенденцию к сокращению периода обучения и получения научных степеней, а с другой — потребность в гармонизации учебных планов и программ разных стран, что, очевидно, обусловлено потребностью гибкого приспособления к все более изменчивому и глобализационному характеру рынка труда. Соседние государства Украины, играющие стратегическую роль во внешней политике нашей страны, а именно Россия и Польша, достаточно динамично и системно внедряют изменения в высшее образование. Там уже институционально оформлены первые попытки воплощения модели докторантских студий, что соответствует общим международным принципам и тенденциям. Постсоциалистические государства Восточной Европы ищут западные стандарты, способные служить моделью для собственных реформ, хотя таких строгих стандартов в образовании, как существовавшие или продолжающие существовать в восточноевропейских странах, на самом деле нет. Но есть общепризнанные стандарты по качеству научных исследований, не допускающие даже возможности появления недобросовестных или «заказных» диссертационных исследований — это фундаментальный принцип научной этики, которого в равной мере придерживаются руководитель и соискатель научной степени.
Украина уже начала реформы, целью которых является введение образовательно-квалификационных уровней бакалавра и магистра. Но основная проблема процессов реформирования состоит в том, что образовательное законодательство требует полного согласования с другими законами. Так, скажем, степень бакалавра не защищена на рынке труда, и студенты, завершив учебу с такой степенью, имеют серьезные проблемы с трудоустройством. Это порождает проблемы иного масштаба, — в частности, проблемы традиции и престижа в общественном сознании, связанные с отдельными уровнями и квалификацией. Выпускника бакалавриата, который не может найти место на рынке труда, считают неуспешным. Этим можно объяснить стремление всех студентов получить степень магистра, что в свою очередь нивелирует значение и целесообразность многоуровневого образования вообще. Опыт последнего десятилетия таких государств, как Польша, Россия и Словакия подтверждает: недостаточно принять закон о высшем образовании, формально прописывающий ступенчатое образование. Существуют правовые, финансово-экономические и социокультурные факторы, которые необходимо учитывать при осуществлении той или иной реформы.
Относительно структуры и содержания учебы на получение степени доктора (Ph.D.) в европейском высшем образовании за последние десять лет проведен более интенсивный поиск новых идей для реформирования, чем на уровне магистерского образования. Основная причина этого — количество получающих степень доктора чрезмерно возросло в 90-х годах, что связано с ростом общего количества выпускников университета. Западные университеты оказались неготовыми к этому вызову из-за отсутствия соответствующих программ и надлежащей структуры, которые позволили бы обучать такое количество желающих. Процесс массофикации высшего образования в Европе привел к тому, что университеты были вынуждены искать новые модели, которые позволяли бы готовить докторов наук быстрее и эффективнее. Но разрешение этой проблемы не было совершенно новым и оригинальным: европейские системы высшего образования одна за другой начали переходить на гибкую американскую модель аспирантской школы, имеющей продолжительный опыт массового спроса на высшее образование. Увеличение количества докторантов автоматически диктовало требование изменять прежде всего содержание и структуру их обучения. Если раньше от старших опытных профессоров аспиранты учились, кроме своего исследования, еще и работать в университете, то увеличение количества докторов означало, что не все из них смогут в дальнейшем трудиться в университетах и научно-исследовательских институтах. Уже сам факт, что большое количество новоиспеченных докторов шло работать в крупные компании и промышленные организации, диктовал необходимость изменения содержания и структуры обучения на докторантских студиях.
Иными словами, изменения и вызовы на рынке труда способствовали в Европе и США созданию таких моделей академического климата, в среде которого качество диссертационного исследования и научная этика его автора были определяющими критериями получения научных степеней. Надлежащее качество диссертационных исследований обеспечивается путем установления высоких требований к самому учебному процессу на докторантских студиях. Способствовало тому и обязательное прослушивание и сдача экзаменов по специально подготовленным соответствующим основным курсам и курсам на выбор, которые должны соответствовать самым высоким стандартам преподавания и обучения. Такой подход автоматически устраняет феномен получения «быстрых» дипломов и степеней. Этот опыт особенно должен был бы заинтересовать Украину, поскольку он выполняет функцию защитной реакции от нравственной коррозии в академической среде, часто вынужденной, закрывать глаза на академические ценности и научную этику и поступать вопреки своей совести просвещенца и ученого. На самом деле «заочные» формы получения научных степеней в наше время приобрели особо негативный общественный резонанс и стали едва ли не самым сильным раздражителем академического сообщества. Поэтому, возможно, реформирование процесса обретения научных степеней и ученых званий стоит начать с этого наиболее уязвимого звена?
Образовательные политики нашего государства имеют множество весомых причин для пересмотра системы присвоения научных степеней и ученых званий. Нынешняя система не только не удовлетворяет потребности страны, она еще и наносит непоправимый моральный ущерб и образованию, и науке. Во-первых, многие знания, передаваемые сегодня студентам в украинской системе высшего образования, являются устаревшими. Например, знание в отрасли общественных и гуманитарных наук за последние десятилетия не отражают ни реалий жизни нашего государства, ни общепризнанных международных стандартов, в соответствии с которыми работают зарубежные высшие учебные заведения и научные институты. Во-вторых, совершенно очевидно, что стране требуется довольно большое количество ученых и университетских преподавателей нового образца, чтобы достойно и цивилизованно принять эстафету у своих предшественников. Без такой цивилизованной наследственности образовательных и научных школ мы никогда не создадим надлежащий академический климат.
Есть ли безболезненные пути примирения поколений и модернизации даже такой консервативной сферы, как образование? Наука по своей дефиниции является новаторской, поэтому я акцентирую на сфере образования. Каждая страна пытается разрешить эту проблему по-своему. Показателен пример Финляндии. В ее системе аспирантского образования существует две степени — лиценциат и докторат. В последнее время количество студентов, получающих степень лиценциата, уменьшается. Большинство аспирантов сразу учится на получение степени доктора, минуя первую степень. Это позволяет им работать сразу над докторской диссертацией вместо того, чтобы сначала писать кандидатскую. А в сочетании с соответствующими требованиями к окончанию аспирантуры и с определенной децентрализацией в системе присвоения степеней это приводит к тому, что научные кадры обновляются быстро.
И наконец, в обсуждении реформы обучения в аспирантуре невозможно обойти проблему финансирования научных исследований, в частности экспериментальных, и использования новейших информационных технологий в учебном процессе. Обеспечение должного финансирования исследований молодых ученых является настоящим движущим механизмом любой реформы. Совершенно очевидно, что без достаточного финансирования эффективные исследования и качественная система обучения в аспирантуре/докторантуре немыслимы.