> Как и следовало ожидать, время достаточно быстро расставило знаки препинания (см. «ЗН» от 24.06.00, «Ликвидировать нельзя реорганизовать») в ситуации с реализацией программы «Фауна» - специализированной егерской службы по охране флоры и фауны, без которой эта программа не может осуществляться, уже фактически нет. В связи с ее ликвидацией вызывает серьезную обеспокоенность, в частности, судьба завезенных в зону отчуждения лошадей Пржевальского. Находившийся в одном загоне с ними зубр, устав от одиночества и ожиданий подруги (которую так и не завезли), проломал ветхую ограду и «ушел в люди». Искать его некому. Разве что браконьерам. Да волкам. Поэтому остается только посочувствовать Степану (так звали зубра), затерявшемуся в полесских дебрях.
Несмотря на то, что «Фауна» - программа межведомственная (в ее реализации задействованы НАН Украины, УААН, МЧС, Мин-экологии, Госкомлесхоз), несколькими росчерками пера директора ГП «Чернобыльлес», как ни странно, перечеркнут многолетний труд ученых, их чаяния о создании заповедника в чернобыльской зоне. (Кстати, белорусы на своей части территории, подвергшейся радиационному воздействию, такой заповедник создали).
«Дело в том, что директор объединения «Чернобыльлес», несмотря на протесты министра МЧС и начальника администрации зоны отчуждения, своим приказом реорганизовал, а фактически расформировал специальную егерскую службу, созданную администрацией зоны два года назад, - говорится в письме директора Института зоологии им. И.Шмальгаузена НАНУ И.Акимова, направленном в высшие государственные инстанции. - Эта структура смогла положить конец разнузданному браконьерству не только посторонних, но и служебных лиц зоны отчуждения, бесконтрольному вывозу мяса диких животных, меха и рыбы, в том числе из пруда-охладителя, проявляла интерес к расследованию случаев самовольных рубок леса и причин возникновения пожаров в зоне отчуждения.
Напрашивается предположение, что это кому-то не понравилось. Организатор и начальник егерской службы, разработчик и главный исполнитель программы «Фауна», направленной на возобновление фаунистических комплексов и экологическую реабилитацию зоны отчуждения, лишен должности. В рамках этой программы осуществлялись мониторинг и охрана дикой фауны, контроль численности волков, которые чрезмерно размножились на ненаселенной территории, создана первая в Украине вольная популяция дикой лошади Пржевальского, охраняются виды, защищенные Бернской конвенцией, планируются реаклиматизационные мероприятия.
Расформирование этой службы блокирует выполнение программы, которая уже получила международную огласку и поддержку - малый грант Министерства сельского хозяйства Нидерландов, поддержка фонда WWF, личная заинтересованность барона Фальц-Фейна» (потомка известного основателя заповедника Аскания-Нова. - Авт.)
В то же время директор ГП «Чернобыльлес» Н.Калетник прислал в редакцию «ЗН» письмо по поводу публикации «Ликвидировать нельзя реорганизовать». (Любопытная неувязка: подписанный г-ном Калетником текст представлен как «Точка зрения администрации зоны отчуждения»). Следуя принципу всестороннего освещения событий и явлений, представляя на суд читателя разные мнения, ниже мы приводим это письмо с некоторыми сокращениями, оставляя без изменений стиль и орфографию автора.
«Егерская служба представляет собой одно из небольших структурных подразделений, работа которого в некоторой степени дублирует работу лесничеств (только в части борьбы с браконьерством). ГП «Чернобыльлес» подчиняется МНС и подконтрольно ему. Так что утверждение уважаемого чл.-корр. НАНУ И.Акимова, что егерская служба по своему статусу контролирует действия ГП «Чернобыльлес», неверно. Как неверно и то, что, по его же словам, браконьерство исходило в основном от персонала, работающего в чернобыльской зоне. Из анализа работы егерской службы явствует, что за период 1999- 2000 гг. не был задержан ни один работник персонала чернобыльской зоны.
Кстати, анализ работы егерской службы за вышеуказанный период свидетельствует о низкой эффективности ее работы. Так, за 1999 год ею составлено девять протоколов. Для сравнения. Главным охотоведом объединения «Киевлес» В.Гринем за тот же период на территории Котовского лесничества Полесской лесной базы в прошлом году был составлен 21 акт на нарушителей правил охоты, а в этом году их составлено уже 10. В то же время егерской службой составлено лишь 16 протоколов о незаконной ловле рыбы, в которых указано, что «нарушитель не установлен». Понятно, что в таком случае ни о какой эффективности работы говорить не приходится. Как раз низкая эффективность работы егерской службы, отдаленность от охраняемых объектов (расстояние составляет в среднем от 50 до 110 км), что резко увеличивает затраты на содержание, привело к необходимости реорганизации ее службы. Сейчас в каждой лесной базе, равномерно расположенных в зоне отчуждения и зоне безусловного (обязательного) отселения, создан егерский участок. При выходе на патрулирование егерские участки усиливаются двумя- тремя лесниками, мастерами леса. Возглавляет патруль лесничий или помощник лесничего. Это достаточно высокие должностные лица в лесной иерархии. Только за месяц работы четырьмя егерскими участками выполнено более 50 патрулирований.
Кроме того, в дальнейшем предусматривается укрепить егерские участки специалистами, поскольку нынешний состав представлен людьми со средним образованием, ПТУ, СПТУ.
Мы готовим специалистов для егерских участков. При необходимости можно подключить и лесную охрану лесничеств. Там работают люди, которые могут в дальнейшем оказывать содействие в реализации программы «Фауна», особенно в вопросах изучения кормовой базы диких животных зоны, увязки с типами лесорастительных условий, плотностью загрязнения почвы, удельным накоплением радионуклидов дикими животными и др.
Мне, проработавшему 16 лет начальником научно-технического управления Минлесхоза (одновременно был научным руководителем по изучению проблемы «Организация ведения лесного хозяйства в условиях радиоактивного загрязнения») несколько по-иному представляется реализация программы «Фауна». Прежде всего в ней нужно представить научную часть, конкретизировать конечную цель. В связи с этим, как мне представляется, необходимо расширить число научных учреждений, участвующих в реализации программы. И не нужно считать это научным «мародерством» (как говорит в статье к.б.н. Крижановский), научных вопросов всем хватит. По-видимому, здесь немаловажную роль может сыграть и Чернобыльский научно-технический центр международных исследований, ученые которого имеют значительный опыт в международном научно-техническом сотрудничестве. Наверное, нельзя обойтись и без ученых лесохозяйственного направления.
И наконец, для успешной реализации программы «Фауна» необходимо оградить ее, мягко говоря, от «теневых» вопросов.
Хотелось бы думать, что глубоко уважаемые ученые, радеющие за программу, не осведомлены о методах закупки лошадей Пржевальского. Руководством ГП «Чернобыльлес» в марте этого года было отказано начальнику егерской службы в продлении «договора про благодійну діяльність». Дело в том, что начальник егерской службы Н.Самчук и председатель «Благодійного товариства підтримки охорони фауни та флори», он же и бухгалтер этого «товариства». Может быть, ничего предосудительного здесь нет, но анализ документов об оплате лошадей Пржевальского свидетельствует о том, что из 30 тыс.грн., перечисленных ГП «Чернобыльлес» не напрямую владельцу лошадей - заповеднику «Аскания-Нова», а все тому же «Благодійному товариству», около 8 тыс. грн. потрачено на организационно-транспортные расходы. Однако люди, выполнявшие перевозку, - это работники егерской службы, а транспортные расходы понес повторно «Чернобыльлес». Наверное, такие методы расчетов бюджетными средствами недопустимы, ибо их можно считать нецелевыми.
В статье речь идет о том, что якобы дано распоряжение ликвидировать загон, в котором в свое время передерживались завезенные лошади Пржевальского и домашние лошади. Как раз наоборот, ранней весной было поручено егерской службе навести там элементарный порядок, убрать хлам, ведь рядом с загоном и в самом загоне в прошлом и в этом году возникали пожары. А что касается домашних лошадей, то они переданы лесничествам для выполнения лесохозяйственных работ, так как финансов для закупки горюче-смазочных материалов недостаточно».
В связи со сложившейся конфликтной ситуацией следует остановиться подробнее на некоторых моментах, имеющих отношение к реализации программы «Фауна», попытаться, образно говоря, за отдельными деревьями увидеть лес. Сделать это, полагаем, лучше всего с помощью ученых и специалистов.
Патрули усилены тем, что обезоружены
- Егерская служба для того и была создана в рамках программы «Фауна», чтобы бороться с браконьерством в наиболее масштабных объемах, - считает директор Института зоологии НАН Украины, чл.-корр. НАНУ Игорь Акимов. -Территория зоны отчуждения в связи с прекращением хозяйственной деятельности человека стала привлекательной для животного мира. Здесь теперь комфортно себя чувствуют охотничьи и даже «краснокнижные» виды. Радиация оказалась для них менее опасной, чем деятельность человека.
Егерская служба - это, можно сказать, лесная милиция. Понятие «егерь» в переводе с немецкого означает «лесной вооруженный охранник». В нашем лексиконе оно подразумевает в основном охрану фауны.
- Если судить по документальным данным, работа службы оставляет желать лучшего. Незначительное количество протоколов и актов нарушений правил охоты сегодня используется как главный аргумент в оправдание фактической ликвидации специализированной егерской службы. Браконьеры перевелись - что ли? - задаем вопрос ее начальнику Н.Самчуку.
- То, что протоколов составлялось мало, еще не означает, что перевелись браконьеры. Представьте себе ситуацию. Мы (егерская служба. - Авт.) пришли работать в зону отчуждения спустя более десяти лет после аварии, когда уже сложился определенный симбиоз между организациями и работающими в них людьми. Это замкнутое пространство, где все друг друга знают. Чтобы войти в коллектив зоны, рубить сплеча нам было нельзя. Если бы мы начали составлять протоколы на «своих», то вопрос с ликвидацией службы возник бы гораздо раньше. Но благодаря поддержке, оказываемой нам правоохранительными органами, работники зоны вскоре уже не рисковали нарушать природоохранное законодательство. Потому что это было чревато для них увольнением. Уровень природоохранного правопорядка я определяю не количеством составленных протоколов, а отсутствием фактов браконьерства.
- Уже само существование этой службы являлось дисциплинарным фактором, - считает И. Акимов. - Ведь одно дело - задержать браконьера, сделать ему замечание и составить протокол, другое - изъять у него орудия лова и оружие. Последнее требует вооруженной охраны. Лесник заниматься этим не может (без оружия и в одиночку). Егерская же служба как контролирующая и вооруженная структура действительно представляла угрозу для крупных браконьеров (с мелкими и лесники могут разобраться), которые охотятся на больших зверей и применяют автоматическое оружие. Ну кто теперь осмелится с ними тягаться?
В связи с расформированием специализированной егерской службы (она насчитывала 25 егерей) оружие у егерей изъято и сдано на склад управления МВД. Созданный дирекцией ГП «Чернобыльлес» совместный егерско-лесной патруль не имеет правового статуса, которым обладала егерская служба, и фактически не может защитить себя.
Патрули усилены тем, что обезоружены, - горько иронизируют егеря.
«Коні не винні»
Из рассказа начальника егерской службы Н.Самчука:
«Каким образом я втянулся во всю эту длинную кампанию по завозу лошадей, вообще поступил на эту работу? Еще будучи председателем Украинского благотворительного общества поддержки охраны фауны и флоры, при содействии начальника Администрации зоны отчуждения (АЗО) я завез первую партию лошадей Пржевальского. Тогда же один из руководителей ГП «Чернобыльлес», находящийся в конфликте с начальником АЗО, предложил мне сделать так, чтобы эти лошади… погибли. Я спросил: «Зачем?» А, мол, пусть все увидят его глупость - и государственные деньги пропали, и лошадки «сгорели от радиации». Тут уж у меня внутри закипело… «Коні не винні» - сказал я себе, и раз я их сюда привез, то они должны жить. Поэтому я пошел к начальнику АЗО и попросил, чтобы он взял меня на работу. Чтобы сохранить лошадей, я сначала стал… охотоведом. Затем в рамках программы «Фауна» была создана специализированная егерская служба, в обязанности которой входило не только охранять лошадей, но и контролировать состояние животных в чернобыльской зоне. За нашу работу люди нас стали уважать. Сам барон Фальц-Фейн предоставил мне право пользоваться его родовым гербом. При этом он сказал: «Ты продолжил дело Фридриха Фальц-Фейна, которое он начал в Аскании-Нова. Ты дал этим лошадям вторую жизнь».
Как только егерская служба укрепилась в своем статусе, она начала многим мешать. Егеря ведь видели очень много того, чего не должны были видеть. Почему, например, горит зона? Она не должна гореть. И это там, где охраняют лесное хозяйство 680 человек, не могут установить причину пожаров?! Когда мы вплотную подошли к этому вопросу и предложили, мол, дайте нам возможность, и мы вам покажем, почему горит лес, буквально за какие-то неделю-две раскрутилось дело с ликвидацией-реорганизацией егерской службы. Значит, это кому-то нужно.
«Для того чтобы бороться с мафией, нужно ее возглавить. Если не будете делать вы, значит, будут делать другие», - это слова директора «Чернобыльлеса». Мы, егерская служба, заявили, что не будем мясниками и заготовщиками, и отказались потакать г-ну Калетнику в заготовке мяса и рыбы. Каждую неделю нужно было приготовить кульки, загрузить их и вывезти. Потому что у директора или предприятия какие-то проблемы. Я не против помогать в их решении, но не таким путем. Ведь это же мясо, ну… очень грязное. На него только смотреть можно. Когда оно в лесу бегает.
Структуры, обслуживающей вольер (загон), уже нет. Лошади, которых держали в качестве рабочих, переданы лесничествам для выполнения трилевки леса. Между тем эти лошади (мы собрали их со всей чернобыльской зоны) служили для научных наблюдений, являясь доказательством того, что животные этого вида, родившиеся и живущие в зоне, не имеют никаких физических или психических недостатков. И разве можно использовать на лесохозяйственных работах лошадей в летнее время, когда столько овода, комаров и других кровососов? Нормальные люди в летнее время в таких условиях, как на Полесье, на трилевочных работах лошадей не используют. А ведь эти кони, как я уже говорил, ценны для науки. Они нас (егерей. - Авт.) любили, ходили за нами по пятам, были послушны. В нынешних же условиях стали непокорны (иногда несколько человек не могут запрячь одну лошадь), ведут себя довольно странно - садятся на задние ноги, что вообще нетипично для лошади. В этой ситуации они скорее всего погибнут».
В «чернобыльском королевстве» все спокойно?
Приказ директора ГП «Чернобыльлес» Н.Калетника о ликвидации структурного подразделения «Специализированная егерская служба» опротестовала областная прокуратура. В МЧС при поддержке министра было принято решение о восстановлении егерской службы. Начальник АЗО издал приказ «Об отмене приказов директора ГП «Чернобыльлес». На это г-н Калетник отреагировал гибко, издав новый приказ, где вместо слова «ликвидация» употребил не режущее слух «реорганизация».
Безусловно, совершенно прав директор ГП в том, что программу «Фауна» необходимо оградить от «теневых» вопросов. Но если кто-то громче всех кричит: «Держи вора!», то это еще не значит, что он является пострадавшим. Правоохранительные органы занимались проверкой этих «теневых» вопросов, но криминала в действиях Н.Самчука не нашли. В то же время в ходе проверок соблюдения требований законодательства при выполнении работ по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в зоне отчуждения и обязательного отселения в прошлом году был выявлен целый ряд весьма любопытных фактов. Приведем некоторые из них (из представления Генпрокуратуры Украины министру по вопросам чрезвычайных ситуаций и защите населения от последствий чернобыльской катастрофы):
«Наявні кошти здебільшого використовуються не за цільовим призначенням… Із профі- нансованих у 1998 році 135 млн. грн. понад 80% коштів витрачено на цілі, не пов’язані з роботами щодо запобігання виносу радіонуклідів та забруднення довкілля. Значна частина їх використана на утримання апарату АЗВ та підпорядкованих служб.
Керівництво ДП «Чорнобильліс» (колишній директор Берчій В. І.), зловживаючи службовим становищем, у перелік об’єктів капітального ремонту на 1997 рік безпідставно включило роботи з розчистки територій від горілого лісу на 164 тис. грн. Для суцільної санітарної рубки згарників підприємством видавалися лісорубочні квитки, на підставі яких проводилася порубка деревини, яка не мала сертифікатів на вміст радіоактивних речовин. Всупереч вимогам чинного законодавства вивезено за межі зони відчуження 1117 куб. м деревини. Допущено завищення вартості будівельно-монтажних робіт, що проводилися підрядними організаціями, на суму понад 2,7 млн. грн. За наведеними вище фактами Генеральною прокуратурою порушено кримінальну справу за ст. 167 ч.2 КК України.
…Щорічно на утримання об’єкту «Укриття» та розробки МТЦ «Укриття» з державного бюджету виділяється понад 35 млн. грн. Незважаючи на надмірну кількість структурних підрозділів, перевищення більш як удвічі нормативної чисельності персоналу (фонд оплати праці у 1998 році зріс на 41%), дотепер не налагоджено чіткого механізму реалізації програми робіт на об’єкті «Укриття» в частині з поводження з радіоактивними відходами.
Незважаючи на критичний екологічний стан зони, наукові розробки щодо локалізації радіоактивних відходів, упередження подальшої міграції радіонуклідів рідко впроваджуються… Міжнародний науково-технічний центр «Укриття» (штат 600 працівників) виконував роботи з 18 тематик, але впроваджено тільки 5.
Чорнобильський науково-технічний центр міжнародних досліджень у 1997 році отримав 64,4 тис. доларів США, з яких 50 тис. доларів використано на господарську діяльність. …На виконання угоди «Розробка приладів радіаційного контролю» (МНТЦ «Укриття») витрачено більш як півмільйона гривень бюджетних коштів. Проте, за висновком експертної ради, запропонований прилад не може використовуватись в умовах об’єкта «Укриття». Такі приклади непоодинокі.
За результатами попередньої прокурорської перевірки зверталася увага МНС України на чисельний науковий аппарат зони та низький рівень впровадження науково-дослідних робіт, проте відповідних заходів не вжито. До цього часу навіть не розроблено проекту розвитку лісового господарства та інших проектно-картографічних матеріалів щодо лісовпорядкування. У зв’язку з цим практично всі лісогосподарські роботи, передбачені відповідною програмою, проводяться з порушенням вимог Лісового кодексу України. Водночас... розроблено програму «Фауна». Нею передбачено розведення коней Пржевальського, зубрів, тура та інших тварин з фінансуванням майже мільйон гривень на рік».
Куда деваются мутанты?
А нужна ли нам вообще программа «Фауна»? До нее ли сейчас, когда многие люди нищенствуют, дети недоедают, страна охвачена эпидемиями, да и сама наука на ладан дышет? Гибнут целые научные направления, безвозвратно теряются приоритеты, а тут такой сыр-бор из-за нескольких десятков лошадок!.. Подобные скептические высказывания, которые время от времени приходилось слышать, мы решили адресовать известному в Украине и за ее пределами ученому, заведующему отделом биотехнологии и генетики Института агроэкологии УААН, доктору сельскохозяйственных наук, профессору В.Глазко. Валерий Иванович со своими коллегами много лет занимается изучением генетических последствий чернобыльской катастрофы для разных видов млекопитающих. К сожалению, результаты этих научных исследований у нас мало кого интересуют. А ведь они уникальны, в частности, в том плане, что подсказывают, как из чернобыльской зоны, ставшей тяжким финансовым бременем для народа и государства, можно извлечь пользу.
- Когда вскоре после чернобыльской катастрофы я стал заниматься изучением ее генетических последствий, передо мной, казалось, стояла простая задача, - рассказывает В.Глазко. - Я хотел выяснить, какое количество мутаций и в каких генах возникает под влиянием ионизирующего облучения. Ведь по лабораторным исследованиям хорошо известно, что острое облучение приводит к возникновению мутаций. Имеются даже строгие и обоснованные расчеты между величиной дозы воздействия и количеством возникающих мутаций. Какой-либо новой информации я не ожидал, просто было интересно, сколько мутантов в конечном итоге гуляет по зоне отчуждения. Передо мной стояла чисто количественная задача - их подсчитать. Кроме того, уже были выполнены многочисленные исследования, показывающие, что в условиях зоны отчуждения у разных видов отчетливо повышены темпы соматического мутагенеза, то есть роста мутантных клеток в различных органах и тканях. Поскольку корреляция между частотой мутаций в клетках тела (сомы) и в половых клетках, из которых возникают потомки, известна достаточно давно, дело казалось простым и очевидным - подсчитать количество мутантных особей и выявить гены, по которым мутации чаще всего возникают.
Вот с такими соображениями я и пришел в зону. Первые виды, которые я анализировал, были лабораторные линии мышей и крупный рогатый скот. Затем различные виды мышевидных грызунов. Представьте себе мое потрясение, когда никаких мутантов мне найти не удалось.
Почему это было потрясением? Существуют определенные виды мутаций, возникающие у некоторых видов спонтанно, без всяких генотоксических воздействий. Для видов с одноплечими хромосомами, к которым относятся лабораторные линии мышей и крупный рогатый скот, типично появление спонтанных мутантов со слившимися, двуплечими хромосомами (робертсоновские транслокации). Естественно было ожидать, что по крайней мере такие мутанты в зоне будут. Тем более что имеются данные о появлении у мышей таких мутантов в зонах с повышенными сейсмической активностью и фоном ионизирующего облучения (работы Николая Николаевича Воронцова), так же как и при их облучении в лабораторных условиях. Но в зоне никаких мутантов мне обнаружить не удалось.
Было ощущение парадокса. Ведь интенсивность ионизирующего облучения, очевидно, резко увеличена, количество мутантных клеток в организмах выше, а мутантов нет. Куда же они деваются?
Коллеги из Института молекулярной биологии и генетики, член-корр. НАНУ С.Малюта и доктор биологических наук А.Соломко исследовали эмбриональную смертность у таких облученных в зоне лабораторных линий мышей. И пришли к выводу, что эмбриональная смертность у них увеличивается. Причем доимплантационная смертность. Если эмбриону удалось имплантироваться в матку - рождается нормальная мышь. В этих исследованиях было показано, что даже в условиях культивирования ранних эмбрионов, вымытых из облученных мышей, видно, что часть из них запаздывает с дроблением. Поэтому они просто оказываются не готовыми к имплантации и погибают, когда условия в матке меняются. Такая «рассинхронизация» событий развития эмбриона и изменений материнского организма и служит причиной доимплантационной гибели эмбрионов. Запаздывание с делением (с дроблением в том числе) хорошо известно в связи с повреждением генетического материала. Чем больше генетических дефектов надо залечить, тем длиннее продолжительность прохождения клетки по клеточному циклу. Постепенно становилось понятным, куда деваются мутанты.
У экспериментальной группы крупного рогатого скота, которая воспроизводится в зоне при уровне загрязненности 200 Ku/км2, было обнаружено нарушение равновероятной передачи генов от родителей к потомкам. То есть в этой группе животных появлялись на свет не все особи (генотипы по определенным генам), которые могли родиться, и рождались в относительно «чистых» зонах. По некоторым генам отмечается отчетливое предпочтение рождения гетерозигот (носителей одновременно двух вариантов одного и того же гена). Кроме того, коровы и их потомство в условиях этого экспериментального хозяйства существенно отличались друг от друга по плодовитости.
Мы исследовали и другие виды домашних животных в зоне, в частности нутрии, но мутантных особей (носителей мутантных генов) среди них тоже не нашли. Однако обнаружили, что у некоторых из них существенно изменена «работа» отдельных генов (генная экспрессия). Что, по нашему мнению, также может существенно влиять на их репродуктивный «успех».
У мышевидных грызунов мы тоже не наблюдали генных мутаций. Более того, оказалось, что со временем, несмотря на сохранение высокого уровня радионуклидного загрязнения в местах их отлова, у представителей этих видов уменьшается количество мутантных клеток среди клеток костного мозга. Очевидно, что в этих условиях преимущественно размножаются особи, наиболее «устойчивые» к повреждающим эффектам ионизирующего облучения.
Все это вместе взятое позволило мне прийти к заключению о том, что зона отчуждения Чернобыльской АЭС - это не скопище мутантов различных видов, а уникальная модель популяционно-генетических преобразований, вызванных изменением направления и интенсивности естественного отбора.
Сейчас мне уже более понятны механизмы таких преобразований, видны и последствия - изменения генетической структуры популяций. Очевидно и направление такого отбора - преимущественное воспроизводство особей, наиболее устойчивых к неблагоприятным генотоксическим воздействиям ионизирующего облучения.
Мутантные особи просто более интенсивно «вымываются» из популяций в новых условиях отбора. Кроме того, такие новые условия способствуют воспроизводству гетерозиготных особей с относительно большим количеством генетических вариантов. То есть популяционно-генетическая адаптация идет не путем размножения «новых» генов, а перебором и преимуществом для воспроизводства сочетаний «старых» генов, комбинация которых наиболее благоприятна для воспроизводства животных в новых условиях.
В итоге, после десятилетней работы в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, я уверен в следующем. Людям в репродуктивном возрасте там делать нечего - есть риск снижения рождаемости или же рождения здоровых детей, но со сниженной способностью к интеллектуальной деятельности. Судя по прогнозам, обезопасить зону отчуждения от повышенной радионуклидной загрязненности удастся не скоро. Что же делать?
После чернобыльской катастрофы прошло более 14 лет. Почти все негативные ее последствия для живущего поколения уже очевидны. Наступило время это осознать и научиться правильно использовать зону отчуждения как модель для исследований последствий экологических катастроф. Кроме того, зона отчуждения может послужить уникальной моделью микроэволюционных процессов. Известно, в каком тяжелом состоянии находится уникальный биосферный заповедник Украины - Аскания-Нова. Честь и хвала людям, которые в наши времена там работают и оберегают его от окончательной гибели. Именно благодаря этому биосферному заповеднику Украина вносит свой вклад в решение глобальной проблемы истощения биоразнообразия, которой сейчас озабочен весь цивилизованный мир.
Почему бы не превратить чернобыльский регион в экологический заповедник с соответствующими научными подразделениями, которые могли бы непосредственно исследовать как результаты радионуклидного загрязнения для воспроизводства разных видов, так и стремительные микроэволюционные процессы, связанные с уходом человека? Ведь только такие исследования могут позволить в дальнейшем разработать методы управления как разворачиванием экологических катастроф, так и оптимизацией методов дальнейшего использования регионов катастроф. Очевидно ведь, что невозможно в ближайшее время превратить зону отчуждения ЧАЭС в источник бюджетных поступлений. Почему бы тогда не создать в этой зоне экологический заповедник, исследования в котором могут сыграть такую важную роль для всего мира, причем не только в отношении сохранения биоразнообразия, но и в изучении механизмов такого сохранения? В частности, для выявления у разных видов той части генофонда, воспроизводство которого наиболее благоприятно в условиях повышенного давления естественного отбора? Ведь такую модель - и в отношении отсутствия хозяйственной деятельности человека, и в отношении повышенного уровня радионуклидного загрязнения, способствующего размножению генетически наиболее устойчивых животных - нарочно просто невозможно создать? И, самое главное, ведь делать-то фактически ничего не нужно. Чернобыльская катастрофа и отбор все делают за нас.
Неужели, в конце концов, трудно понять, что у нас в связи с Чернобылем есть только два варианта? Один - сохранить за собой славу страны, в которой взорвался реактор атомной станции, куда ездят ученые многих стран для того, чтобы исследовать последствия. Другой - страны, которая на месте несчастья сумела создать полигон исследований экологических катастроф и заповедник. Чтобы научиться охранять биоразнообразие и залечивать техногенные катастрофы, частота которых увеличивается во всем мире.
***
К какому варианту развития событий подталкивают нас недальновидные управленцы, пренебрегая мнением ученых? Вопрос, как понимаете, риторический.