Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.
Козьма Прутков
Стали выяснять истоки. Одни высказывали мнение, что в 90-х бедные ученые, сидящие без зарплаты, стали писать под заказ научные работы. Другие увидели зачатки этого явления в студенчестве: сначала скачанные из Интернета курсовые и дипломные работы с подправленными, где нужно, результатами, затем использование приобретенного опыта для изготовления диссертации.
А не копнуть ли нам глубже? Заглянем в школу. Знакомая учительница просит дать какую-нибудь дипломную работу. "Для чего?" - спрашиваю. "Я из нее сделаю МАНовскую работу, и мой Коля выступит с ней на конкурсе". "А почему бы твоему Коле самому не провести посильное для школьника исследование? Помогу организовать", - предлагаю я. "Нет", - отвечает учительница, - "ему некогда, его еще отправили на олимпиаду по химии, математике, английскому, кроме того он ходит на плавание, на карате и немецкий". "Оставь Колю в покое", - говорю, - "он и так перегружен". "Не могу", - говорит учительница. - "Если я не подготовлю школьника для конкурса по МАН, директор отправит меня на пенсию" (не выдвинет на категорию, не выпишет премию). Попытка вразумить учительницу в безнравственности затеи и в ответственности за душу ребенка оказывается бесплодной.
А вот еще сюжет. Приходит учительница со школьницей: "Мы выполнили исследование для конкурса в МАН, помогите сделать статистику". Просматриваю текст, презентацию, доклад. "Хорошая работа", - говорю, - "и вполне соответствует уровню школьницы. Вам не о чем беспокоиться". Но учительница озабочена статистикой. Объясняю, что и со статистикой все в порядке: вот проценты рассчитаны, вот средние найдены, здесь сравнили группы, диаграмму правильно построили. "Нет", - волнуется учительница, - "этого мало, нам нужен критерий Стьюдента". "Зачем он вам?", - изумляюсь. "На конкурсе комиссия требует", - отвечает она. Спрашиваю, знает ли сама комиссия что-нибудь про критерий Стьюдента, - ведь даже не все научные работники умеют с ним правильно обращаться. Ирония не помогает, и мне приходится полчаса объяснять, почему критерий Стьюдента для данного исследования не подходит, и что здесь уместен критерий хи-квадрат. На хи-квадрат учительница категорически не соглашается и требует Стьюдента (чтобы комиссию удовлетворить).
Знакомый инженер со смехом рассказывал, как школьная учительница привела к ним на завод тяжелого машиностроения стайку мальчиков и девочек, чтобы "разрабатывать природоохранную проблему", поскольку завод отходами загрязняет окружающую среду. На "решение проблемы" с последующей защитой школьниками работ отводилось два месяца (столько времени было до конкурса). Над этой проблемой конструкторское бюро завода бьется уже несколько лет.
За всеми этими сюжетами, демонстрирующими имитацию науки, просматривается чиновник, паразитирующий на естественном исследовательском инстинкте детей и прекраснодушных взрослых, искренне желающих приобщить их к чему-то высокому. Сидит такой столоначальник в департаменте образования, заведует филиалом Малой академии наук, спускает планы и директивы, не задумываясь о том, а можно ли их выполнить. Как это часто и бывает, хорошее дело - развивать у школьников интерес к научному поиску - у многих превратилось в гонку за бонусами. Кое-кто из преподавателей делает на этом свой бизнес. Их подопечные с полученными привилегиями поступают в вуз.
Принимаю зачет у пятикурсника. Не удовлетворившись ответом на очередной вопрос, памятуя наказ начальства "найти у студента знания", следующий вопрос задаю рангом ниже и дохожу до уровня "чем курица отличается от крысы?". Не услышав вразумительного ответа и на этот вопрос, восклицаю: "Это же школьный материал! Как вы поступили в университет, не зная школьной программы?". И получаю единственный правильный на всем собеседовании ответ на этот риторический вопрос: через МАН.
Любому здравомыслящему человеку ясно, что никаких научных исследований школьники проводить не могут. Тем не менее вузовские преподаватели, задействованные в конкурсных комиссиях МАН, рассказывают, что им приходится заслушивать работы, которые по объему, методикам и результатам соответствуют годовым отчетам научно-исследовательского института.
Требования, которые предъявляются к школьной конкурсной работе, придумали псевдоученые. Им надо, чтобы в ней была актуальность, новизна, теоретическое и практическое значение (помнят, что нечто подобное было в их диссертациях). Ни о чем таком школьники, естественно, понятия не имеют, и эту конструкцию сооружают приставленные к ним вузовские преподаватели.
Нередко бывшие МАНовцы, поступив в университет, вскоре "разочар-о-о-о-вываются". "В чем же ты, юное дитя, уже разочаровалось?", - спрашиваю. "Ну-у-у, я думала, наука - это совсем другое". Оказывается, анкеты обрабатывать скучно, от микроскопа глаза устают, крысы противные, дрозофилы мелкие, пробирки воняют, ехать в экспедицию за сбором материала "облом", методика не идет, эксперимент не получается, данных не хватает, статистика коварна. Ходит такое дарование по кафедре, пытает лаборантов, у какого преподавателя можно сделать дипломную работу полегче да побыстрее.
Почему так? Да потому что до этого им наука была представлена взрослыми как конкурсы, поездки, выступления, приветствия, раздача наград. Уже за само участие в конкурсе школьника поощряют, но не объясняют, что наука, как и "поэзия - та же добыча радия, в грамм добыча в год труды" (В.Маяковский). Ведь организаторы этих шоу, даже при наличии ученых степеней и званий, сами от науки часто далеки. Они знакомят школьников с увеселительной стороной науки и не показывают, что это изнурительная работа с неопределенным результатом, и что заниматься ею должны только те, кому "в кайф" сам процесс исследования, как спортсмену тренировки, как музыканту репетиции.
И кому это пришло в голову кружкам юных натуралистов, математиков, филологов дать сатанинское название "Малая академия наук"? (Вопрос риторический - ну конечно бюрократу). В чем сатанизм, спрашиваете? В соблазне. Школьник, а уже "академик", МАНкадемик ("…и убереги нас от соблазна"). Так девальвируются понятия "академия", "академик", "академизм". Брошенные в детские души зерна тщеславия, прорастают наспех сделанными под заказ диссертациями. Если так дело пойдет, скоро появятся "малые специализированные ученые советы по защите диссертаций".
А над прилагательным "малая" кто-нибудь задумывался? Ведь это ни что иное как стыдливо прикрытая второсортность. Не есть ли Малая академия результатом тщеславия, которое наплодило в стране кучу всяких академий? Быть членом, а лучше президентом, хоть какой-нибудь, хоть маленькой, но академии. Такая вот игра: путь это будет академия, я - президентом академии, ты - академиком, он - член-корреспондентом. МегалоМАНия - признак ювенильного мышления.
Читаю августовский выпуск вузовской газетки. Большая часть сюжетов - интервью с только что поступившими первокурсниками. "Чем вас привлек университет, почему вы поступили на … факультет и т.п.". Вот обобщенный ответ. "Я с детства увлекался(лась) наукой. С восьмого класса стал(а) писать научные труды(!), участвовал(а) в конкурсах и олимпиадах, имею много дипломов и грамот, хочу продолжить заниматься наукой в вузе, писать научные работы, ездить на конкурсы и конференции". Ни в одном ответе не прозвучало намерение научиться выполнять научные исследования.
Государство, не имея денег на нормальную науку, транжирит их, финансируя псевдонауку. МАН разрастается: создаются новые центры, отделы, подотделы. Соответственно плодятся должности - начальники, замы начальников, секретари, методисты с окладами государственных служащих, с непременными отчетами и рапортами наверх. У всех свои интересы, все меньше и меньше соответствующие идее, ради которой все создавалось. Управителям этой структуры не нужна ни наука, ни способные к ней школьники. Все это - ширма, скрывающая реальный интерес - деньги. Уже всем понятно, что МАН - это коммерческий проект. Организаторы конкурсов МАН прессуют университетских преподавателей - членов жюри, чтобы те выставляли максимальные баллы нужному конкурсанту. Не тому, кто самостоятельно выполнил соответствующее своему возрасту исследование, а тому, кто, по мнению организаторов, обладая коммуникативными способностями, сможет очаровать республиканское жюри и занять первое место. Тогда на организаторов посыплются блага в виде денежных премий. Несмотря на безобразность явления, организаторы этого паскудства будут стоять насмерть, доказывая, что они выискивают научные таланты, которые впоследствии двинут вперед отечественную науку.
Я не противница детского интереса к науке. Пусть школьники читают умные книжки, приходят в университет слушать специально организованные для них лекции, участвуют в проведении демонстрационных опытов, ведут наблюдения, но не "выполняют" и не "защищают" "научно-исследовательскую работу". К сожалению, этой стороной детского творчества часто занимаются взрослые, не нашедшие себя в большой науке и подсовывающие детям науку "малую". Это опасно, потому что первое впечатление (импринтинг) остается на всю жизнь, и псевдонаучная деятельность потом продолжается в вузе.
Теперь принято любой ничтожный результат скорее опубликовать. В том числе и тяп-ляп выполненные МАНовцами работы. А по какому запросу, вы думаете, появились журналы, называемые "научными мурзилками" и "смитныками" (журналы списка В)?. Если не опомниться, появится нужда в журналах категории Г, Д и других букв с неоднозначным смыслом.
Во избежание дальнейшей профанации науки предлагаю запретить насильственно привлекать школьников к т.н. научно-исследовательской работе, помогая им овладевать научными знаниями в рациональной форме соответственно их возрасту; при приеме в вузы не добавлять баллы за участие в мероприятиях, проводимых МАН. А школьникам, по собственной воле желающим приобщиться к научным исследованиям, дать возможность поработать со студентом-дипломником, позволив ему выполнить простые манипуляции. Как могут школьники продуцировать новые знания, еще не усвоив знания, накопленные до них, и не овладев методологией получения этого знания?