За свою весьма долгую историю Институт физиологии имени А.Богомольца НАН Украины знавал блистательные взлеты - во второй половине семидесятых годов слава исследователей клеточных мембран достигла мировых высот. Тогда физиологи, занимавшиеся клеткой, ездили в Киев, как мусульманин в Мекку. Здесь проводились самые интересные опыты... Можно вспомнить и немало других примеров признания. Понятно, что когда «сняли замок» с нашей границы, а деньги на развитие науки выделить забыли, потянулся ручеек ученых, уезжающих за рубеж - где платили больше и условия для работы создавали, и вообще жизнь больше соответствовала современным стандартам.
Институты НАН даже стали сравнивать по признаку - если больше уехало в дальнее зарубежье, значит в институте были сильнее кадры, лучше школа... Странные критерии рождаются в науке, когда «поехала крыша». У некоторых научных сотрудников даже появился некий комплекс неполноценности, мол, все уехали, а я еще здесь. Может никому не нужен?.. Эти горестные размышления были бы совсем уж удручающими, если бы изобретательная жизнь не подавала и обнадеживающие примеры. Случился он все в том же Институте физиологии. Сюда из Нью-Йорка пришло письмо, в котором сообщалось, что профессор Юрий Лиманский избран действительным членом престижной Нью-Йоркской академии наук.
Эта уважаемая организация является международной и формирует свой состав из лучших представителей мировой научной элиты в области естественных и философских наук. Включение украинского исследователя в ее состав действительных членов - заведующего отделом физиологии ствола мозга Ю.Лиманского - стало заметным событием, которое позволяет заявить, что есть еще порох в пороховницах и не все лучшие решили добиваться признания путем выезда за рубеж. Оно, оказывается, возможно и в родных пенатах!..
Я спросил Юрия Петровича, как так получилось, что вдруг нашему ученому из далекого Нью-Йорка прислали диплом академика?.. Юрий Николаевич развел руками:
- Я сам толком не пойму - сначала пришло из США письмо с просьбой прислать данные о себе. Я предложил выслать и мои работы, но они ответили, что работы мои они уже знают и поэтому хотят только подробнее узнать обо мне. Наверное, проверяли не поручику ли Киже собираются вручить свои регалии... Я выслал письмом что требовали, а они в ответ - толстенный пакет вот с этими дипломами и прочей атрибутикой.
- И за какие исследования такой почет? - продолжал любопытствовать я.
- Круг вопросов, на которые они обратили внимание, связан с исследованием боли. Эта проблема давно не только мучает людей, но и не дает покоя ученым. Однако только в последние десять-пятнадцать лет стало ясно, что болевыми ощущениями мозга руководят около тридцати центров. У каждой боли - своя узкая специализация: мышечной болью заведует один центр, зубной - другой, их сочетанием - третий. Кроме того, существует сложнейшая система дублирования этих систем. Разобраться во всем этом, конечно, не мешало, чтобы понять, как лечить, как создавать новые лекарства, как применять их. Кое-что в этом направлении удалось сделать и мне. Вот и заметили за океаном.
Я поздравил киевлянина, нашедшего в Нью-Йоркской академии признание своих научных заслуг, и, конечно, на этом можно было бы поставить точку. Но я не мог удержаться от еще одного вопроса, который был навеян слухами о больших привелегиях наших академиков, о «пайках», доплатах и прочем:
- Юрий Петрович, вы уже почувствовали преимущества своего академического положения?
Академик улыбнулся:
- Академики на Западе чаще всего сами платят взносы в академию. Членство - это почетное признание твоих заслуг - и только. А преимущества?.. Мне предоставили льготную подписку на специальные биологические журналы. Это очень важно! Ну, еще написали мне о возможности льготного проживания в нью-йоркской гостинице... Но это льгота, которой я вряд ли воспользуюсь, так как моей нынешней зарплаты профессора не хватит, чтобы из аэропорта Кеннеди добраться до гостиницы и вернуться обратно, а о полете в США можно только мечтать.
Вот теперь попробуйте осудить тех молодых наших кандидатов и докторов, которые предпочитают быть лаборантами в Нью-Йорке, чем нью-йоркским академиком в Киеве.