С 2 по 13 июня с.г. Украина принимала консультативное совещание стран — участниц Договора об Антарктике. Как уже повелось у нас, это важное международное событие осталось без внимания не только высшего руководства страны, но и массмедиа. А тем временем Украина остается полноправным антарктическим государством (одним из всего лишь 28 в мире). Международный полярный год ощутимо «расшевелил» немногочисленное, но очень активное сообщество отечественных полярников.
На первый взгляд, Украина настолько далека от Антарктиды, что развитие отечественных полярных исследований может показаться прихотью мечтателей-ученых, которым хочется путешествовать за государственные средства, или чисто политическим имиджевым проектом. Но ведь быть антарктическим государством не только престижно, но и прибыльно. Южный океан из-за сложных природных условий позже, нежели теплые моря, стал жертвой хищнической эксплуатации, поэтому степень сохранения фауны и флоры там значительно выше среднего по планете. Добыча живых ресурсов антарктических морей является очень прибыльным бизнесом. Украинская ССР в 80-х годах входила в Топ-10 мировых рыболовецких государств и едва ли не половину улова давала Антарктика. Ныне мы сместились в третью десятку, но все-таки в Топ-30 свои позиции сохраняем — дай бог, чтобы так и в других отраслях!
Южный океан — это прежде всего огромные запасы криля. Сегодня ежегодно добывается около ста тысяч тонн этого почти чистого белка, и, по оценкам специалистов, в ближайшие годы эта цифра может увеличиться в пять-десять раз! А еще есть иклач — большая хищная рыба с деликатесным вкусом, ледяная рыба, нототения, еще с десяток промышленных видов.
Антарктическое соседство |
Но главное — будущая судьба Антарктики. Срок действия нынешнего Соглашения об Антарктике, который делает белый континент собственностью всего человечества, а не отдельных правительств, заканчивается или должен быть пересмотрен в 2043 году. В некоторых странах, даже лидерах антарктических исследований, уже ведутся разговоры о будущем соглашения, о претензиях при возможном разделе Антарктики. Антарктида скрывает огромные запасы углеводородов и прочих полезных ископаемых, и право приобщиться к их потенциальной добыче в будущем стремится иметь каждое государство. Понятно, что участвовать в дележе будущего «ледяного пирога» будут исключительно те, кто уже «застолбил» себе участок южного континента или право добывать рыбу и криль в Южном океане, то есть 28 консультативных государств — обладателей антарктических станций. В частности и Украина. Конечно, эти разговоры беспокоят тех, кто считает, что Антарктика должна навсегда оставаться мировым неприкосновенным заповедником.
Для большинства ученых Антарктика прежде всего является уникальной природной лабораторией, исследовательским полигоном, равного которому на планете нет. Здесь выживает совсем немного видов животных и растений, однако они образуют полноценные экосистемы со всем многообразием связей между компонентами. Это своеобразная идеальная упрощенная модель, дающая возможность лучше понять функционирование всей биосферы. Если же кто-то и любит Антарктиду больше биологов, то это климатологи и специалисты в области физики атмосферы. Глобальные изменения климата, которые в умеренных широтах пока едва ощутимы, в полярных регионах уже заметны невооруженным глазом и происходят очень быстро. Чтобы увидеть их, достаточно сравнить нынешние космические снимки ледников и десять лет назад. Поэтому, чтобы понять, что ожидает Европу или Америку спустя несколько десятилетий и успеть подготовиться к изменениям, климатолог должен отправиться в Антарктиду и во тьме полярной ночи снимать данные с приборов на заснеженных метеоплощадках. А для физиков ближнего космоса Антарктида — это «континент под дырявым небом», то есть место, где была найдена известная каждому школьнику озоновая дыра. Исследования атмосферы над Антарктикой дают возможность увидеть, что ожидает нас в случае дальнейшего уничтожения озонового слоя, а значит, своевременно получить предупреждение о расширении озоновой аномалии.
Украине принадлежит одна антарктическая станция — мелочь по сравнению с антарктическими службами США, России, Великобритании, Австралии. Однако ее расположение уникально — станция «Академик Вернадский» примостилась на самом краю озоновой аномалии, и при пульсациях озоновой дыры оказывается то под защитой озонового слоя в стратосфере, то под беспощадными потоками ультрафиолета. Ни одна другая полярная станция не занимает подобного «прифронтового» положения в районе Антарктического полуострова.
Иностранные коллеги готовы прийти на станцию «Академик Вернадский», а через нее и в Украину, с новейшими приборами и методиками, своими наработками, в конце концов, со своими деньгами. Попытались было предложить Украине большой совместный проект испанские гляциологи Адольфо Эраза и Кармен Домингес, за свой счет добравшиеся до Аргентины, а потом украинской антарктической станции, чтобы там получить от ворот поворот — для них «не нашлось лодки», чтобы разместить оборудование для измерений на близлежащих к станции островах. Не меньшая настойчивость понадобилась чехам, чтобы после почти разрушенного нашей стороной совместного украинско-чешского эксперимента хотя бы получить (спустя три года!) обратно свое же собственное оборудование и данные...
Как бывает в отечественной истории, получив уникальный шанс интегрироваться в мировую науку, Украина не спешит им воспользоваться. А отечественные ученые, стремясь добраться до станции «Академик Вернадский» с международным проектом и вступая в контакт с Национальным антарктическим научным центром, чувствуют себя «на краю дыры», только уже не озоновой, а скорее черной во вполне космическом значении — объекта, в котором бесследно исчезают проекты, идеи, научные направления. И наши с вами бюджетные средства.
Национальный антарктический научный центр (НАНЦ) Министерства образования и науки Украины — учреждение, созданное в свое время с целью обеспечить логистику украинской антарктической станции, поддержать научные исследования в Антарктике. НАНЦ — единственная структура, уполномоченная государством профессионально заботиться об исследованиях на белом континенте. С высшим статусом («национальный») и 20-миллионным бюджетом на 2008 год. И с «огромным» научным потенциалом: три кандидата и ни одного штатного доктора наук. С директором — отставным военным, кандидатом технических наук, и тремя замами, один из которых — по логистике — в штате, а два — по науке — по совместительству, в свободное от основной работы время. С собственным научным изданием, гордо именуемым «Український антарктичний журнал», с импакт-фактором, который равен... даже не нулю! Журнал просто не реферируется ни одной из международных информационных систем, то есть для мировой науки опубликованные там труды просто не существуют.
Но для сотрудников НАНЦ подобная «мелочь» неважна по сравнению, например, с возможностью печатать в одном номере журнала по пять статей одного автора — «пусть хуже, лишь бы больше». Вообще, вопрос о публикациях в международных журналах, об импакт-факторах изданий и индексах цитирования сотрудников считают в НАНЦ почти неприличным. То, что официально является открытым конкурсом исследовательских проектов, давно превратилось в закрытый «междусобойчик» по распределению наших с вами денег. Цинизм этого распределения зашкаливает даже по меркам ко всему привычных отечественных научных учреждений — так, обычной практикой является отказ финансировать проект на основании якобы «подачи аналогичного проекта» каким-то другим учреждением. Обычно при обращении в названый институт выясняется, что никакого проекта оттуда не подавали.
Да что там отдельные проекты — намного любопытнее судьба Государственной программы исследований в Антарктике на 2002—2010 годы. Этот документ утвержден постановлением Кабмина. На его основании НАНЦ получает госбюджетное финансирование, и изменения в него также должны быть согласованы с правительством. Это — в теории. На практике текст госпрограммы уже как минимум трижды (!) руководство НАНЦ меняло без согласования с Кабмином. Из программы изъяты и изменены целые разделы, что фактически означает незаконное перепрофилирование значительных бюджетных средств. Попытайтесь найти на сайте НАНЦ этот документ — вместо текста госпрограммы увидите предложение «за подробностями обращаться к руководству НАНЦ». Впрочем, «открытость» НАНЦ уступает разве что его «научным достижениям» — где еще рискнут вытолкнуть за дверь тележурналиста, который пришел снимать для научно-популярной программы открытое (!) и анонсированное на сайте НАНЦ заседание научно-технического совета? Где еще на письменный запрос Национального экоцентра по поводу нарушения Украиной конвенций по биобезопасности в Антарктике могут официально ответить, что «в Украине действует более 5 тысяч общественных организаций, и НАНЦ не имеет времени с ними переписываться»?..
Несмотря на удаленность и экстремальность условий, Антарктика становится все более популярной как туристический регион. Полярные туры на комфортабельных лайнерах покупают все больше людей, хотя их минимальная цена пять-шесть тысяч евро без стоимости перелета в Аргентину. Туристов на берега белого континента влечет фантастичность ландшафтов и прежде всего нетронутая дикая природа, не обезображенная цивилизацией. Где еще к вам доверчиво подойдут десятки пингвинов, которые не просто не боятся человека, но считают себя единственными хозяевами заполярных побережий. Они пытливо будут дергать вас за одежду, стремясь постичь природу незнакомого объекта. Ощущение от такого растворения в настоящей дикой природе стоит для жителя мегаполиса любых денег, поэтому рынок антарктических туров считается одним из наиболее перспективных. К сожалению, пока что украинские туроператоры не приобщились к этому лакомому сегменту рынка, хотя возможности для этого имеются. Также до сих пор не используется возможность финансировать хотя бы часть расходов украинской антарктической станции за счет ее посещения туристами.
Если для зимовки на УАС отбирают дюжину мужественных полярников, проходящих проверку по почти космическим нормам, то во время короткого антарктического лета станцию заполняет толпа так называемых сезонных исследователей, отобранных руководством НАНЦ по только ему известным критериям. Конечно, среди них попадаются и настоящие ученые, однако немалый процент составляют те, кого иначе как туристами не назовешь — это люди, чьи научные интересы очень далеки от Антарктиды, поэтому они выдумывают довольно комические «научные» темы для «халявного» полярного тура. Последствия такой «туристической политики» уже сказываются: так, экспедиция 2008 года еще по дороге в Антарктиду лишилась одного «полярника», который так злоупотреблял алкоголем во время трансатлантического перелета, что дальше его не пустили врачи...
Ситуация, описанная выше, очевидна для большинства отечественных ученых, хоты бы немного связанных с полярными исследованиями. Поэтому на конференции, посвященной чисто научным вопросам, возникали острые дебаты по поводу будущего украинских исследований в Антарктиде и необходимости реформировать существующую систему государственной поддержки полярных научных работ.
По мнению большинства ученых, Украине с ее довольно ограниченным научным бюджетом есть резон поддерживать в Антарктике лишь те научные программы, которые, во-первых, не могут быть выполнены нигде, кроме Антарктиды, и, во-вторых, — осуществляются в международной кооперации и обязательно имеют выход на авторитетные международные журналы и конференции. К экспертизе отечественных полярных проектов предлагается привлекать ученых из стран Евросоюза и России, являющихся признанными специалистами в своих научных направлениях. Присутствовавшие на конференции иностранные ученые, в частности, руководитель научных программ Британской антарктической службы профессор Алан Роджер, выражали готовность помочь с экспертизой украинских проектов, пока мы сами не приобретем достаточный опыт для этого. Конечно, трудно обойтись и без организационных изменений — при всем желании НАНЦ, небольшое подразделение при МОНУ, не способно обеспечить весь необходимый объем работ для дальнейшего прогресса и развития отечественных полярных исследований. Обсуждались прежде всего две идеи — создать Национальный институт полярных исследований (по образцу знаменитого немецкого Института Альфреда Вегенера) как координирующее научное учреждение или Национальное полярное агентство (по примеру Национального космического агентства Украины). Но в одном все были единодушны: как бы ни называлось новое учреждение, оно не должно быть монополистом, чтобы не повторить печальную участь НАНЦ. Сегодня необходимы система распределения функций и внешнего контроля, прозрачность в принятии решений и открытость структуры. И решать весь комплекс проблем, копившихся годами, нужно немедленно: нынешняя многострадальная госпрограмма исследований в Антарктике заканчивается в 2010 году, и уже остро стоит вопрос: кто и на какой основе будет разрабатывать национальную программу на следующие десять лет?
* * *
На научной конференции в Киеве было принято решение об учреждении Украинского полярного общества. Создание профессиональной среды, его активная позиция, без сомнения, будут способствовать улучшению ситуации с определением приоритетов исследований в Антарктике и развитию принципов прозрачности и демократии в современном украинском обществе. Самоорганизация научного сообщества признана одним из главных путей выхода из нынешнего кризиса. Украинское полярное общество не претендует на подмену функций НАНЦ — наоборот, готово оказать поддержку профессиональной экспертизой, вместе с тем осуществляя общественный контроль за деятельностью чиновников. А время покажет, готовы ли будут сотрудничать с профессиональным сообществом специалистов НАНЦ и МОНУ. Между тем хочется верить, что долгая «полярная зима» в отечественных антарктических исследованиях заканчивается.