Похоже, в Национальной академии наук Украины развиваются серьезные реформаторские процессы. Причем, как всегда это бывает при подготовке революционных подвижек, для внешнего наблюдателя все события происходят как бы на периферии главных событий и не обещают быстрых перемен. Однако действия решительно настроенных оппозиционеров выглядят достаточно системно и собирают под свои знамена все больше рядового народа, а также привлекают выразительные властные взгляды…
Впрочем, не будем делать опрометчивых прогнозов. Ограничимся документальной хроникой.
30 июня 2006 года Всеукраинская ассоциация «За европейские ценности в науке» (www.ukrnauka.org.ua) провела конференцию, на которой выступили ученые, желающие реальных перемен в НАНУ. У истоков этой организации стоят энергичные, весьма молодые исследователи, к тому же поработавшие за рубежом, вдохнувшие воздух свободы и непосредственно познакомившиеся с состоянием науки в передовых странах. Естественно, эти люди готовы к обсуждению проблем не только в кругу друзей за рюмкой чая, но и открыто — в рамках организованной оппозиции. Ассоциация уже провела несколько заметных и хорошо продуманных акций. Ниже приводится точка зрения нескольких ученых, принимавших участие в конференции.
Роман ЧЕРНИГА (председатель ассоциации): — На координационном совете ассоциации мы долго обсуждали то, что было принято в качестве основы для будущей концепции реформирования фундаментальной науки. Прежде всего украинской науке не нужно изобретать велосипед, а выбрать модель для реформирования из существующих в мире. На первом этапе мы предлагаем ориентироваться на то, как была реформирована Польская академия наук, ранее так же выстроенная по чисто советской модели. Это неплохой образец для первого этапа. А затем в преобразованиях следует идти еще дальше.
Затем надо разделить фундаментальную и прикладную науку, иначе вся наша академическая система будет порождать институты-монстры, в которых объединены не только фундаментальная и прикладная науки, но и выполняются конструкторские работы, ведется производственная деятельность и даже производятся партии готовых товаров.
Но наиболее болезненный вопрос, который все хотят почему-то смягчить или обойти, — наличие шести государственных академий Украины. Это слишком много и не сопоставимо с аналогами на Западе. Необходимо провести государственную аттестацию с целью сократить сотрудников. Если этого не сделать, то далее о науке в Украине можно забыть. Необходимо как можно быстрее увеличить финансирование на одного научного работника в пять или даже десять раз. А без значительного сокращения персонала сделать это невозможно. Мы предложили методику, как на первом этапе реформирования существенно сократить число сотрудников. По нашим наметкам это можно провести за три года, хотя я считаю, что достаточно и двух лет. Процесс будет болезненный, но сделать это необходимо. А уже потом, на втором этапе, прийти к модели, которая отработана на Западе.
— Вы не боитесь, что на одном из этапов вашего реформирования академию раздерибанят и от нее вообще не останется ничего?
— Все зависит от решительности аттестационной комиссии, которую мы предлагаем собрать из государственных чиновников, которые обязаны побеспокоиться о государственном интересе в этом вопросе, и из научных работников, которые не занимают сегодня высоких административных постов, а в аттестационной комиссии реализуют объективность критериев аттестации.
— Известно, что вопрос о сокращении численности академии ставился еще при В.Щербицком. Но тогда реформу будто бы остановило то, что не знали, как ее провести без интеллектуальных потерь. Вы знаете как?
— Нужно задействовать стандартные критерии, работающие во всем мире: составляется импакт-фактор публикаций, добавляются монографии (причем изданные не в «Науковой думке», при всем уважении к ней, а в солидных научных издательствах передовых стран). И мы получим объективные цифры, характеризующие каждого кандидата. Все прозрачно и абсолютно честно. Я во время дискуссии показал слайд, демонстрирующий рейтинг 40 претендентов на последних выборах в академию по отделению математики, и затем — рейтинг тех, кого избрали. Получилось очень красноречиво…
Игорь ШЕВЧЕНКО (член координационного совета ассоциации): — Нас в желании реформ объединяет одно обстоятельство — мы считаем, что реформа науки нужна для честного распределения денег. Целенаправленно должны финансировать людей, которые имеют научные идеи. А не делить, как предлагал один из выступающих, в соответствии со степенями: доктору — докторово, а кандидату — кандидатово… Это все нужно ломать.
— После реформы, кто будет получать средства на ведение исследований?
— Финансироваться должны заведующие лабораториями. Это принципиально. И каждый из заведующих должен будет сам подбирать персонал для реализации его планов. Конечно, у каждого государства есть свои задачи, которые могут финансироваться целенаправленно. Это делается и во Франции, и в США, и во всех других развитых странах. Для этого и Украина должна располагать некой вертикальной компонентой. Как она будет называться — НАНУ или будет дано какое-то другое название, в ассоциации общего понимания пока нет. Но мы едины в одном — реформировать науку нужно. И фактически необходимо создавать две структуры: одна — для целевого финансирования и другая, предоставляющая исследователю возможность свободного полета...
Олег КРЫШТАЛЬ (академик НАНУ): — Я, пожалуй, ничего нового для тех, кто читает «ЗН», не скажу — там уже было детально рассмотрено все, что мы сейчас с вами обсуждаем. Кстати, эти процессы весьма неоднозначно встречены в НАНУ — наша ментальность, видимо, не готова к их восприятию. Чтобы представить, в каком мире мы живем, приведу такой пример — недавно академик В.Барьяхтар, выступая по поводу очередной годовщины чернобыльской катастрофы, назвал ученых, ратующих за реформы, «геростратами от науки, которые печатаются в газете кривых зеркал» (хохот в зале). Вот это тот социальный фон, на котором сейчас происходит наше собрание.
Теперь хочу выразить свое мнение относительно того, что я здесь услышал. На мой взгляд, в докладах господ Р.Черниги и И.Шевченко заложены необходимые шаги для будущих реформ, хотя есть и кое-что лишнее. Важно, что авторы не всегда соглашаются друг с другом. Это нужно, чтобы вырастить новое дерево науки, которое даст живительные ростки. Это еще и важный шаг в нашей ментальности, поэтому, думаю, собрание себя полностью оправдало. В докладе Р.Черниги абсолютно правильно очерчены критерии установления научного вклада ученого. Да, международная система оценки не идеальна — и рейтинги, и цитирование — это все можно раскритиковать с разных сторон. Но, согласитесь, ничего лучше для этой цели до сих пор не придумали.
Грустно то, что, когда подвергнем нашу украинскую науку такой объективной оценке, в остатке почти ничего не обнаружится. Ну, в лучшем случае — несколько золотых песчинок. Однако на основании этих действительно высоких достижений нужно создать несколько научных центров мирового уровня, потому что это — истинная драгоценность для нашей нации. Если мы дадим этим золотым песчинкам пропасть (а дело идет к этому), то ни на какую благоприятную судьбу Украине рассчитывать не приходится. Какой там европейский выбор!..
Подчеркну — у нас сегодня есть шанс создать в Украине несколько центров международной важности, которые будут делать науку на уровне Гарвардского или Кэмбриджского университетов. И нам не придется кому-то эту науку навязывать — ее будут воспринимать и признавать везде.
— Решим ли мы после этого все наши академические проблемы?..
— Нет. Это только начало, так как перед нами стоит колоссальная социальная проблема — знание в нашем обществе распылено между десятками тысяч специалистов очень разного уровня. И заявить с порога, что все эти люди не нужны, — очень опасная глупость. Этих людей нужно обустроить: одни выйдут на пенсию, других нужно устроить на иную работу и в дальнейшем не создавать излишка научных работников, которые не справляются со своим делом. Это все очень важные задачи, и мы только начинаем подходить к их пониманию.
Один из моих единомышленников в связи с моими «скандальными» публикациями в «ЗН» как-то рассказал анекдот о том, как важный человек пришел постричься к парикмахеру. Тот его постриг ужасно и клиент возмущенно закричал, что он добьется, чтобы парикмахера уволили, а парикмахерскую закрыли. На что тот ему ответил: «Вы посмотрите, что творится в государстве. Так почему вы решили начать свои реформы с парикмахерской?». То же можно спросить и по поводу наших попыток преобразовать академию наук. Она действительно ну никуда не годится, но нужно очень внимательно следить за ее судьбой в нынешних обстоятельствах. Здесь не все так просто.
Мне разработки докладчиков очень понравились, но хочу заметить, что роль, которую вы придаете совету директоров, сильно преувеличена. Я понимаю — вам, как и всем бывшим советским людям, трудно выдавить из себя бюрократическое мышление, но это нужно сделать, иначе вас просто не поймут западные коллеги. К примеру, директоров в большинстве институтов Макса Планка избирают на 2—3 года и тот, за кого проголосуют коллеги, считает, что это… каторга, которую неизвестно за какую вину Бог послал на его голову, поскольку работа эта не творческая и отвлекает от науки. Как это отличается от гипертрофированного значения директора нашего академического института у нас!
Тут еще говорилось о базовом и программном финансировании. У нас должно быть научных учреждений меньше, но они должны быть лучше, более дееспособны и хорошо оборудованы. Не будем заглядывать далеко в будущее, но ход событий может быть и таким: НАНУ оставляем, но она становится скромным распределителем базового финансирования, следит за тем, чтобы под сурдинку не было распродано имущество академии — а ведь это сегодня очень лакомый кусочек.
Для распределения научных грантов нам следует использовать не только международные критерии, но и привлекать международных экспертов для оценки научного уровня работ. Во всем мире для этого используются международные панели, в которых принимают участие авторитетные консультанты. Кстати, это не стоит безумных средств. В определенной мере это является обязанностью ученых — рецензировать коллег.
ВОПРОС ИЗ ЗАЛА: — Ну вот организуем такие центры вокруг «золотых песчинок», а остальное уничтожим. Вы этого хотите?
— Для ответа я попробую сослаться на опыт России. Мы во всем, кроме уровня демократии, отстаем от нее, поэтому давайте немного поучимся. Так вот россияне борются за сохранение разных уровней в академии. И это им удается даже в том случае, когда власть не идет навстречу. Там Фрадков и его чиновники очень хитро предложили ученым: «У вас имущества на одном Ленинском проспекте на полтора миллиарда долларов. А сколько его по всей России! Давайте возьмем с вас за это налог». «Где же мы возьмем для этого средства?» — возражают в академии. «Ничего страшного, — говорят чиновники, — а мы вам это компенсируем специальной строкой в бюджете». Но ученые понимают, что сегодня они дали строку в бюджете, а завтра ее заберут, налог поднимут до коммерческого уровня — тогда до свидания академическое имущество. Мы должны внимательно наблюдать за процессами, которые происходят в академии и следить за тем, чтобы нас не провели, когда вскоре у нас будут предпринимать такие же попытки по прихватизации имущества.
ВОПРОС ИЗ ЗАЛА: — Но зачем нам центры мирового уровня?
— Отвечать на этот простой вопрос можно очень долго. Я попробую объяснить метафорой — для того чтобы существовал организм, в нем должна работать иерархия информированности. Так, у нас с вами наверху иерархии находится головной мозг. Я не хочу этим сказать, что весь «мозг» в государстве отвечает за науку, но его существенную часть все-таки составляет наука. Так как же мы обойдемся без высших долей мозга, если собираемся сохраниться как самостоятельная, быстро развивающаяся нация?..