Харьковский научный центр военной экологии занимается обследованием территорий военных объектов: шахтных пусковых установок, командных пунктов, технических позиций ракетных войск, участков хранения ядерного оружия, которое еще недавно было в ракетных войсках. Официально действует два года, хотя аналогичными работами специалисты, а это бывшие военные и химики высочайшего класса, занимаются около шести лет. За это время обследовано порядка 100 объектов. Недавно они работали в районе Болеславчика. Эдуард Прохач, руководитель центра, доктор технических наук, академик Украинской экологической академии наук, так прокомментировал ситуацию вокруг сел Первомайского района и ракетных комплексов:
— Нашу работу мы обычно начинаем со сплошного прослушивания территории на предмет радиационного загрязнения. Лишь два раза мы обнаруживали источники ионизирующего излучения в виде ампул — это составная часть приборов, которыми контролировались ядерные боеприпасы. Каких- либо значительных радиационных отклонений мы не находили, были небольшие, связанные с тем, что для создания площадок использовался гранит, у которого естественный фон повышен. В самой шахте радиационный фон ниже, чем снаружи. Все это к тому, что у большинства людей бытует представление: где ракетные войска — там и радиация, излучение.
За время нашей деятельности мы прошли много площадок в Хмельницкой и Первомайской дивизиях, там находились полки, вооруженные жидкотопливными ракетами. При предликвидационных работах систематически сталкивались с ситуацией, когда только-только вытащена ракета из шахты. Наша задача была проверить содержание гептила, то есть ракетного горючего в шахте. Практически в воздухе мы ничего не находили. Незначительные проливы гептила были. Мы указывали на это. Как правило, ликвидация проводилась силами военных. В ракетных войсках есть инструкция, в соответствии с которой идет нейтрализация. Используется специальное вещество ДТС ГК, которое в виде кашицы засыпают в поврежденное место, тщательно перекапывают. Через какое-то время мы обязательно проверяли полноту нейтрализации.
Что касается Болеславчика, то не надо забегать наперед и говорить, что вся причина в ракетном топливе. Рядом с Болеславчиком шахтная пусковая установка. Там сейчас твердотопливные ракеты, и оттуда вылиться ничего не могло. Непосредственно в Болеславчике нас к шахтным работам не привлекали. По приглашению главного санитарного врача Николаевской области мы брали пробы почвы, где нам указывали: из траншей, неподалеку от пусковой установки и в усадьбах, а также пробы воды в колодцах. Такого содержания нитратов, какое было обнаружено здесь, мы не встречали нигде. Норма — порядка 45 млг на дециметр кубический, здесь — до 1000. Кроме этого, мы обнаружили в почве, особенно в траншее и вблизи нее, такие вещества как нитрозодиметиламин.
— Эдуард Ефимович, можно ли теоретически допустить, что могла возникнуть такая концентрация нитратов при утечке ракетного топлива?
— Если бы утечка ракетного топлива была в больших количествах, то, в принципе, могла бы. Правда, говорить надо более четко: если бы была большая утечка окислителя. Ракетное топливо представляет собой два компонента — горючее и окислитель. В таком виде окислитель может быть только в баках, и если попадает в окружающую среду, то разлагается и действительно образуются нитраты, но это должно быть очень большое количество.
Сейчас в результате рекультивации ракетные шахтные установки превращаются в зеленые поляны, вы и не узнаете, что там когда-то что-то было. Ликвидация шахт и пусковых установок ракет проводится ныне на высоком профессиональном уровне, под контролем. Но в прежние времена территорию нерекультивировали. В той же Николаевской области есть несколько шахт совершенно заброшенных. Правда, после происшедшего поставили охрану.
— А как вы считаете, в других регионах Украины найдутся «ничейные» шахты?
— Думаю, да.
— В чем их опасность?
— Там, где использовался гептил, могло быть насыщение. Он хорошо сорбируется, впитывается как губка не только бетоном, штукатуркой, но даже металлом. А ведь сейчас многие стремятся добыть металл и продать. Если люди проникнут в эти шахты, то могут получить заболевание нервной системы, другие болезни. За прошедшие годы гептил преобразовался и образовавшийся нитрозодиметиламин не менее токсичен. Несомненно нужна инвентаризация мест, где ранее находились ракеты, заправленные гептилом. Чтобы составить карту загрязнений, можно запросить данные у россиян, но на это у меня слабая надежда. Думаю, самую обширную информацию можно получить, опросив тех, кто служил на старых ракетных комплексах. Мне трудно предположить, что где-то были закопаны цистерны с гептилом, вряд ли, но проверять надо. С последствиями деятельности советских войск, загрязнением почвы, земных вод мы сталкиваемся немало. Я видел в Узине, где мы работали, как в небольшом железнодорожном поселке, в двух километрах от аэропорта люди отбирали верхний слой воды в колодце, чтобы заправить керогазы. Этот керосин откачивали и продавали. Ситуация вокруг Болеславчика заставила задуматься о защите окружающей среды. Конечно, экология — дело затратное, но от того, что сделаем сегодня, зависит наше будущее.