Этот труд серьезно сравнивают с классическим трудом Чарльза Дарвина «Происхождение видов». Подобно «Происхождению видов», книга Ричарда Херрнштейна и Чарльза Мюррея предлагает не только синтез многолетних исследований, наблюдений и экспериментов, но и тщательно аргументированную гипотезу («теорию» — уже сейчас утверждают многие). Эта гипотеза позволяет обосновать причины успехов в учебе, в продвижении по службе, в ведении бизнеса, и, как результат, в достижении финансового благополучия. С другой стороны, эта гипотеза объясняет причины различных социальных бед американского общества, таких, как безработица, преступность, безотцовщина, раннее материнство.
Впервые объединившись для совместной работы, двое крупных ученых посягнули на священнейшее табу американского (да и западного, в целом) общества — развенчали равенство всех членов общества, связав их умственные способности с безработицей, преступностью, развалом семьи. Они предсказали, что расслоение общества по интеллекту, которое происходит на наших глазах, приведет к появлению нового класса, объединяющего богатых с умными, и класса пауперов*, единственная беда которых заключается в том, что их умственные способности не поспевают за темпами технологического развития общества.
Херрнштейн и Мюррей идут дальше, связывая умственные способности с наследственностью. Иллюстрируя свой вывод многочисленными примерами, они утверждают, что жалкое существование пауперов во многом запрограммировано, и для них путь наверх практически закрыт. И это в стране равных возможностей!
Но и этого мало. Книга демонстрирует, что различные этнические группы американцев (белые, негры, выходцы из юго-восточной Азии, выходцы из стран Латинской Америки, евреи, прибывшие в США из Европы) изначально различаются своими умственными способностями. Это означает, что в стране равных возможностей различные этнические группы имеют отнюдь не равные шансы на успех.
В ожидании выхода книги готовились уничтожить ее авторов ведущие средства массовой информации, политически корректные профессора университетов и борцы за равенство, до сих пор не понявшие, почему Статуя Свободы не была названа Статуей Равенства.
Ричард Херрнштейн — один из наиболее чтимых ученых-психологов страны, не дожил месяца до выхода книги; он умер от рака в сентябре 1994 года. Чарльз Мюррей — пожалуй, наиболее влиятельный (если — не ведущий) ученый-социолог страны, один принимает на себя все удары оппонентов.
Книга с начальным тиражом в 40 тысяч экземпляров (огромный тираж для книги, адресованной только специалистам) вот уже много месяцев не покидает списки бестселлеров, и тираж ее к февралю 1995 года превысил полмиллиона.
* Пауперы — наилучший перевод, который мне удалось найти для английского underclass. «Люмпены» вызывает возражение, ибо имеет отрицательный оттенок.
Немного истории
То, что словосочетание «умственные способности» означает нечто вполне реальное, и то, что люди от природы наделены разными способностями и в разной мере — факты столь же древние и бесспорные, как и сам факт существования человека.
Теория эволюции Чарльза Дарвина стимулировала изучение природы различий интеллекта. По Дарвину, наследственная передача интеллекта является решающим фактором в эволюции человека. Племянник Дарвина известный географ Френсис Галтон* подхватил эту идею и продемонстрировал ее правоту на примере знаменитых семейств Англии. Его труд «Наследуемая одаренность» был опубликован в 1869 году, то есть спустя десятилетие после «Происхождения видов». Галтону недоставало — и он это понимал — точного количественного метода для измерения умственных качеств, которые он пытался анализировать.
Последователь Галтона французский психолог Алфред Бинэ был первым, кто разработал тесты-вопросники, позволявшие измерять такие свойства интеллекта, как умение логически мыслить, находить аналогии, определять схожесть. Как ни грубы были тесты Бинэ, их результаты соответствовали общепринятым понятиям «высокого» и «низкого» интеллектуального уровней.
Отцом современных методов измерения умственных способностей человека признается Чарльз Спиермен. Используя известные методы статистического анализа и попутно (в 1904 году) создав свой собственный метод (ныне известный как факторный анализ), Спиермен предложил универсальный показатель для измерения интеллекта g, основанный на статистическом анализе различных тестов.
Многочисленные экспериментальные работы в Европе и Америке в последующие десять лет трансформировали показатель Спиермена в коэффициент умственных способностей, Intelligence Quotient (буквальный перевод — интеллектуальная доля или интеллектуальная часть), сокращенно IQ (Ай-Кью). Первыми «подтестными» (1914 год) были дети. Но уже в 1917-м IQ-тесты использовались для проверки умственных способностей при наборе рекрутов в американскую армию. В 20-е годы аббревиатура «IQ» вошла в американский разговорный язык и остается синонимом показателя «интеллекта», «умственной способности».
Колокольная кривая
Показатель IQ выявляется в результате нескольких тестов, составляющих единый IQ-экзамен (тест). Все тесты имеют одно общее свойство: они связаны с решением задач и проблемой принятия решений.
Различные тесты измеряют такие свойства умственных процессов, как логическое мышление, понимание значения слов, скорость восприятия, оперирование в пространстве, операции с числами, работа памяти. Корреляция результатов по различным тестам исключительно высока, и поэтому единый показатель для всех тестов возможен. Этот показатель и есть IQ — итог тестирования различных умственных процессов.
По ходу принятия решений экзаменуемый непрерывно стоит перед альтернативой: скорость принятия решения или точность решения, ибо экзамен связан со временем — на решение 60 задач дается 45 минут. Карандаш, бумага — вот и все, что необходимо для экзамена.
Что значит — в цифровом исчислении — высокий IQ, нормальный IQ, низкий IQ?
Читатели, хотя бы минимально знакомые со статистикой, многократно слышали фразу «нормальная кривая». Многократно, ибо множество естественных явлений — а точнее: частота повторения этих явлений — могут быть представлены в виде нормальной кривой. Рост людей, разброс попаданий от центра мишени, урожай пшеницы с гектара и многие другие явления выражаются нормальной кривой. Показатель IQ (а точнее: частота повторения показателя IQ) также может быть представлен в виде нормальной кривой.
Если взять лист бумаги, провести горизонтальную линию и на ней отложить показатель IQ (скажем, от 50 до 150), а затем в пространстве над горизонтальной линией расположить характеристики людей в соответствии с их IQ, то результирующая кривая идеально воспроизведет форму колокола. Это и есть нормальная кривая, у которой есть синонимы: «нормальное распределение», «кривая Гаусса», «колокольная кривая». Именно так — «Колокольная Кривая» («The Bell Curve») назвали свой труд Ричард Херрнштейн и Чарльз Мюррей*.
Посмотрим еще раз на колокольную кривую распределения показателя IQ. Вся площадь между колокольной кривой и горизонтальной линией соответствует населению США, 260 миллионов человек. Плошадь под колокольной кривой, очерченная показателями IQ 90 (слева) и 110 (справа), соответствует приблизительно половине общей площади, половине населения страны. Неудивительно, что индивидуумы с IQ в этом промежутке характеризуются как имеющие нормальные умственные способности. Приблизительно 5 проц. населения США, имеющие IQ меньше 75, страдают явным недостатком ума («исключительно тупые»). Около 20 проц., имеющие IQ между 75 и 90, можно отнести к категории «тупоумные»; 5 проц. населения страны с IQ выше, чем 125, составляют категорию «одаренные», а те, у кого IQ между 110 и 125 (20 проц. населения США) — составляют категорию «способные». Лишь 1 проц. населения имеет IQ выше, чем 135, и лишь 1 проц. населения имеет IQ ниже, чем 65.
Итак, слева направо: «исключительно тупые», «тупоумные», «нормальные», «способные» и «одаренные».
Несмотря на различие мнений в отношении тестов, определяющих показатель IQ индивидуума, существуют шесть важных положений, по которым фактически отсутствуют разногласия среди специалистов (психиатры, психологи, социологи, специалисты в области поведения человека, в области воспитания).
1. Существует определенный фактор, определяющий способность человека к приобретению знаний, — обучаемость; и фактор этот различен у разных людей.
2. IQ-тесты разработаны, чтобы измерять этот фактор.
3. Результаты IQ-тестов соответствуют таким обиходным характеристикам людей, как «сообразительный», «умный».
4. Результаты IQ-тестов стабильны в течение жизни человека.
5. В компоновке тестов нет ничего специфического, что могло бы ухудшить результаты людей, представляющих различные социальные, экономические, этнические или расовые группы.
6. Факты подтверждают, что от 40 до 80 проц. обучаемости человека передаются по наследству.
Важно подчеркнуть, что с этими шестью пунктами согласны специалисты, по-разному интерпретирующие многие факты, связанные с IQ, различающиеся научными и политическими взглядами, работающие в университетах и в промышленности, представляющие весь спектр американского населения.
Что IQ характеризует, а что нет
Необходимо понимать, что IQ индивидуума не означает его совершенства как личности. IQ — это мера интеллектуальной одаренности, мера, которая — как мы увидим — надежно статистически связана с такими важными социальными аспектами, как выполняемая работа, занимаемая должность, семейное положение и так далее. Но IQ не является залогом тех качеств, которыми мы восхищаемся в человеке, за которые мы уважаем и нежно любим.
У евреев есть слово, характеризующее человека, который достоин доверия, уважаем и чтим в обществе за честность, мудрость и принципиальность, — «менш» — называют евреи такого человека. Это честь, когда о тебе говорят «менш». При этом такая характеристика не имеет ничего общего с IQ, с социальным статусом, с финансовыми успехами и профессиональными достижениями. Благородство, великодушие, честность, достоинство, совесть, умение отличать добро от зла — не характеризуются тестами IQ. Президент компании, адвокат, доктор — люди, которые обычно имеют высокий IQ, однако могут не быть личностями, достойными любви и уважения. А вот этот, к примеру, бедняга, с трудом добывающий хлеб для своей семьи, скорее всего обладатель низкого IQ, но он, вполне возможно, менш.
В одних сферах жизни интеллект играет значительную роль, в других — ничтожную. Гениальность необходима, чтобы быть Моцартом. Физические качества, соревновательный талант, страсть к победам необходимы, чтобы стать Мухаммедом Али. Способность убеждать необходима, чтобы стать успешным продавцом подержанных автомобилей. Но великому композитору, великому боксеру и успешному продавцу для достижения профессиональных высот совсем не обязателен высокий интеллект, хотя они и могут обладать таковым. Их успехи не связаны с умением рассуждать, с сообразительностью, то есть с теми качествами, которые обеспечивают высокий IQ. Иными словами, низкий IQ — не синоним неудач и бездарности, как, впрочем, и высокий IQ — не гарантия успехов.
Что такое высокий IQ? Как мы уже знаем, 50 проц. американцев имеют IQ между 90 и 110. Средний IQ выпускников колледжей — 115, и они попадают в число 16 проц. населения. С IQ 130 вы оказываетесь среди 2 проц. населения. С IQ 145 и выше, вы — среди менее чем четверти процента населения США.
Прославленный боксер Мухаммед Али (бесспорно, наилучший боксер из когда-либо живших и, наверное, один из лучших спортсменов вообще) имел удивительно низкий IQ — 78. IQ президента Джона Кеннеди было лишь 117; конечно, нормальное, но наиболее низкое среди президентов США нашего столетия, когда измерение IQ стало нормой. А вот известный преступник-убийца («serial killer») Тэд Банди имел IQ 125. Еще более высоким IQ (136) был наделен другой serial killer Эд Кемпер. Высокий IQ у рок-певицы Мадонны (140).
Ошибочно предположение, что выводы об умственных способностях человека можно сделать на основании обыденных встреч. Это одна из наиболее коварных и широко распространенных ошибок. Человек может легко и красиво изъясняться, обладать прекрасным чувством юмора, быть чутким и отзывчивым; но все это, однако, совсем не означает, что его IQ выше среднего.
Отличительным знаком высокого IQ является сообразительность, находчивость, то есть качества, которые не обязательно сочетаются с широтой знаний, эрудицией, а связаны с быстротой ума, умением принимать решения в сложных ситуациях. Многие остряки-анекдотчики не показывают высоких результатов в IQ-тестах. В то время как другие, регулярно импровизирующие сработанными наспех каламбурами, обнаруживают, как правило, высокий IQ (надо добавить, что их каламбуры совсем не обязательно смешны).
Обычно результаты IQ-теста не сообщаются тестируемым; когда тестируются дети, это — правило. Почему? Знание своего IQ может обескуражить тех, у кого IQ низкий, и вселить необоснованный оптимизм в тех, у кого высокий. В то же время те, кто проводит тест, используют его результаты для создания более целенаправленных учебных программ, для лучшего использования специалистов, для побуждения к тем или иным действиям.
Индивидуум не имеет никаких оснований рассматривать свой низкий IQ как смертный приговор. Равно как другой индивидуум не имеет никаких оснований рассматривать свой высокий IQ как гарантию успеха. Интеллект — очень важный, но далеко не единственный фактор, определяющий успех. Настойчивость, решительность, здравый смысл, шарм и прочие качества человека также во многом определяют успех.
Взглянем еще раз на колокольную кривую. Те, кто расположился в центре, между 90 и 110, а также чуть левее от 90 и чуть правее от 110, не создают проблем для общества. Проблемы вызывают меньшинства — те, кто расположен на каждом из хвостов колокольной кривой. Книга Херрнштейна и Мюррея о тех, кто разместился на правом и левом хвостах кривой. Слева — потенциальные пауперы. Справа — новый класс.
Новый класс
США — страна непрекращающейся трансформации производств. Еще на стыке XIX и XX веков значительная часть американцев была занята в сельском хозяйстве; сегодня эту отрасль представляют ничтожные несколько процентов. Индустриальная эра от конвейерного ручного труда первых десятилетий XX века трансформировалась в информационную эру с компьютерами, станками-автоматами, роботами, выполняющими основные операции. Индустрия обслуживания (сервиса) информационной эры включает такие — не существовавшие еще десяток-другой лет тому назад — виды услуг, как электронная почта, видеоигры, издательство (книг, бюллетеней, прочего) на дому, телевизионные каналы с индивидуальным выбором программ, и так далее. Стала обычной работа на дому (да хоть и в чистом поле) с подключением персонального компьютера к каналу связи (то ли к телефону, то ли к радио, то ли к спутнику), который связывает работника с хранилищем информации.
Эта трансформация производств и непрекращающееся возникновение новых продуктов и рынков вызывает постоянное перемещение рабочей силы — географическое, профессиональное, интеллектуальное.
При смене серпа на молот смекалка не мешала, но и не была обязательной. Смена молота на компьютер требует большего, чем просто «смекалка», — способности к обучению, к освоению нового, к переобучению снова и снова.
Школа, институт, а затем нескончаемые курсы, классы, профессиональные школы, — никогда не прекращающееся самообразование становится обязательным не только для тех, кто стремится к успеху день за днем, кто видит себя только на высоте своей профессии, но и для тех, кто не прочь лишь держаться на плаву. Способность к обучению, обучаемость является одним из самых необходимых качеств американского специалиста.
В 1900-м более двух третей президентов крупнейших американских корпораций не имели никакого университетского образования. Не потому, что вуз был им не по карману (хотя и такое случалось), и, конечно же, не потому, что президенты были людьми неспособными, а потому, что знания, получаемые в колледже, не были необходимы для успешного управления компанией. В 1900-м только 20 проц. президентов имели диплом бакалавра, и меньше 10 проц. имели степени мастера и доктора наук. Данные 1976 года демонстрируют тенденцию, прослеживаемую за три четверти века: более 60 проц. президентов имели степень мастера и доктора наук, более 30 проц. имели степень бакалавра и лишь 6 проц. не имели диплома об окончании вуза.
Херрнштейн и Мюррей анализируют появление «нового класса» в американском обществе за последние 20-30 лет. Офисы президентов и финансовых руководителей компаний заполнены этими людьми. Вы их встретите на бирже, в адвокатских конторах, в хирургических отделениях больниц, в военных штабах. Они составляют армию консультантов, изменяющих структуры производств и разрабатывающих большие системы. Они стоят во главе разработок вычислительных устройств и на кафедрах математики и физики университетов.
Что их объединяет? Не воспитание. Не происхождение. Не семейный достаток. Не религия. Не раса. Даже не образование. Эти факторы и их комбинации сказываются, но только один фактор является решающим — IQ. То, чем заняты эти специалисты, требует высокой способности к обучению, и их IQ статистически выше среднего (в некоторых профессиях — намного выше среднего).
Херрнштейн и Мюррей называют эту новую общность интеллектуалов — cognitive class, то есть класс, состоящий из людей с высокой степенью обучаемости. «Количество этих людей в обществе — вопрос дискуссионный, — отмечают авторы. — Не вызывает, однако, никаких сомнений факт, что еще в 50-е годы легко обучаемые люди были разбросаны по многим и многим профессиям, а сейчас они концентрируются в специальностях, где для успеха требуется высокий IQ».
Что важнее для достижения успеха в этих специальностях: диплом университета? благоприятные жизненные обстоятельства? опыт? связи? IQ? Вы уже знаете ответ: IQ. Представители нового класса разместились на правом хвосте колокольной кривой, начиная с показателя IQ 125, что составляет приблизительно 5 проц. населения США (12,5 миллиона).
Что важнее для достижения успеха в других, менее сложных специальностях? В тех специальностях, где нет засилья представителей нового класса? Ответ все тот же: IQ. Машинисты, операторы, учителя, техники, повара и так далее — их интеллектуальные способности фундаментально влияют на успехи производств, в которые вовлечены эти специалисты. Чем выше их IQ, тем выше их производительность, тем выше они ценятся на работе и тем выше их зарплаты.
Посмотрите на таблицу, включающую военных, которые успешно закончили профессиональные курсы по своим специальностям. Две колонки цифр показывают, какой процентный вклад в успешное окончание курсов вносит интеллект специалиста (левая колонка) и множество других факторов — опыт, возраст и так далее (правая колонка). Тест прошли более 78 тысяч специалистов, все со школьными дипломами.
Специалист
по ядерному оружию 77.3 0.8
Летчик-навигатор 69.7 1.8
Специалист
по погоде 68.7 2.6
Специалист
разведки 66.7 7.0
Пожарный 59.7 0.6
Помощник
зубного врача 55.2 1.0
Военный
полицейский 53.6 1.4
Автомеханик 49.3 7.7
Механик 28.4 2.7
Не правда ли, даже не верится? Интеллект в десятки раз важнее, чем множество других вместе взятых факторов! Немудрено, что одним из главных тестов (многие военные считают его главным тестом) для определения пригодности новобранца к той или иной военной специальности является IQ-тест.
Чем более сложным и разнообразным становится общество, тем более ценными становятся люди, способные иметь дело со сложностью и разнообразием. И в то время, как компьютеры заменяют рабочих, и заводские конвейерные работы уходят в небытие, возникают новые работы для тех, кто может разрабатывать компьютеры, программировать их, чинить. Сегодняшний технологический фронт сложнее вчерашнего, а завтрашний будет еще сложнее. Усложняется управление даже такими традиционно простыми производствами, как магазин, касса банка, шахта, ферма. Способность управлять ими требует качеств, определяемых IQ.
Технология не только создала и продолжает создавать все больше и больше рабочих мест, но технология изменяет и способы, методы выполнения работы. Современное воздушное сообщение сблизило работу с домом. Современные средства связи и компьютер позволили работать дома, не посещая офис. В чем же проблема? В том, что большинство этих рабочих мест «приспособлено» для одаренных людей, составляющих новый класс.
Алло, мы ищем таланты
В течение ХХ века Америка распахнула двери колледжей и университетов шире, чем любая другая страна могла даже вообразить. Демократизация высшего образования уничтожила барьеры между людьми, и дорога к знаниям открылась буквально для каждого.
Пропорционально к населению страны количество людей с дипломами высшего образования увеличилось в 1990 году по сравнению с 1900-м в 15 раз. Разительны и цифры, когда мы сравниваем количество одаренных школьников, поступивших в колледжи. В 1920-е годы лишь один из семи школьников с IQ от 110 и выше поступал в колледж. В 1990-м — четверо из семи. Для школьников с IQ от 125 и выше поступление в колледж в 1980-е годы стало практически поголовным.
Эту тенденцию можно было бы только приветствовать, если бы не появление вузов, привлекающих непропорционально высокий процент школьников с высоким IQ. Все колледжи и университеты научились привлекать способную молодежь; однако всего несколько университетов преуспели в «вербовке» наиболее талантливых из числа способных. И в то время, как система высшего образования становилась все более демократичной, внутри системы создавалась новая категория студентов.
«Посмотрите, кто был принят в Гарвард в 1952 году, — предлагают Херрнштейн и Мюррей. — Класс первокурсников выглядел так же, как и в долгие предыдущие годы. Молодежь с Восточного побережья США, из Филадельфии, Нью-Йорка, из Бостона... Каждые двое из трех, подавших документы, получали приглашение... Средний показатель по языковой части SAT* теста был 583, конечно же, выше национального среднего, хотя и ничего особенного».
Прошло только 8 лет; Гарвард, однако, изменился. Во многом благодаря развитию авиации. Даже Западное побережье оказалось на расстоянии всего шести часов полета. Значительным был и вклад телевидения, с его возможностью рекламировать прелести Бостона, включая университеты, расположенные в городе и его окрестностях. В 1960 году на треть уменьшился прием школьников из штатов Новой Англии. Драматически выросли требования к «качеству» школьников: средний (!) показатель по языковой части SAT вырос до 678, средний (!) результат по математической части SAT был 695. Средний первокурсник 1952 года оказался бы в нижних 10 проц. класса первокурсников года 1960-го. Принстон, Йель, Стэнфорд и другие элитные университеты страны изменились подобно Гарварду.
Концентрация лучших студентов всего в нескольких вузах страны продолжалась в 1980-е годы, достигнув удивительной степени к началу 90-х. Из 1.200.000 первокурсников, принятых в вузы в 1990-м, на 10 элитных университетов приходилось 18,000 (то есть 1,5 проц.). В то же время эти вузы поглотили почти половину первокурсников, получивших 700 и выше в языковой части SAT.
(Читатели статьи, дойдя до этих строк, понимают, что существует прямая связь между индивидуальными результатами IQ и SAT. Важно, однако, различать: SAT проверяет знания, IQ — способность их усваивать).
Лишь 3 проц. 18-летних американцев способны добиться 700 и выше в языковой части SAT. «Подумайте о последствиях, — советуют авторы «Колокольной Кривой», — когда половина этих студентов концентрируется всего в нескольких элитных университетах... Подумайте, насколько различны по своему интеллектуальному уровню студенты этих и остальных университетов и как это влияет на общество, политику, мораль».
Представление о том, каково это общество и каким ему быть, они черпают, в основном, из бесед между собой и из лекций преподавателей (в большинстве своем выходцев из этой же искусственной среды). Понимание ими реалий жизни весьма ограниченно. Проучившись в искусственном мире себе подобных, выпускники этих университетов пополняют ряды нового класса.(Окончание следует)