Традиционно и чисто утилитарно технократизм воспринимается как слепое, бездумное покорение природы техникой, поставленной на службу человеку для удовлетворения его нужд. Но удовлетворение нужд одного человека или даже многих еще не значит удовлетворения нужд всех остальных, особенно тех поколений землян, которые еще не родились.
Человек в своем покорении природы с помощью техники и других объективируемых знаний так увлекся, что даже не заметил, как сам пал жертвой собственного технократизма, в условиях ноосферы действующего как самодостаточный и самовоспроизводящийся механизм. Это дает основания интерпретировать указанное явление в общем виде как подчинение человека объективируемым в реальности знаниям, выступающим в отношении его обезличенным средством угнетения и эксплуатации.
Парадокс и трагедия современной цивилизации, создавшей ноосферу и вынужденной теперь до скончания века в ней находиться, заключаются в том, что технократизм слишком выгоден для удовлетворения частных интересов, поскольку благодаря ему как средству обезличения знаний, поставленных на службу собственной выгоде, можно избежать ответственности за причиненное зло. В этом собственно и заключается механизм эскалации технократизма, а значит, и влияния его на бытие, в котором человек становится все более беспомощным, несмотря на понимание им того, от чего ему приходится страдать.
Дабы убедиться, сколь непреодолимым для человечества является технократизм, достаточно взглянуть на горькую участь украинского села на рубеже третьего тысячелетия. Без преувеличения — она трагична. Неопровержимым подтверждением того, что наше село стало жертвой технократизма как способа удовлетворения частных интересов, является отсутствие персональной ответственности за это зло. И в самом деле, кого можно сегодня привлечь к ней за тотальное разрушение украинского села, которое оно претерпело в мирное время, — без артобстрелов или бомбардировок.
Прошло 70 лет после Голодомора, искусственно устроенного в украинских селах. Однако, несмотря на значительную отдаленность во времени, еще и сегодня можем отыскать в архивах документы и найти тех, кого можно персонально обвинить в содеянном. Понятно, что физическое уничтожение ни в чем не повинных людей является преступлением, которое нельзя оправдать какими-либо мотивами и целями.
Сегодня миллионы украинских крестьян, выброшенных на обочину общественного развития, получили статус маргиналов и доживают в селах почти как в резервациях. Но в отличие от жертв, заморенных голодом, они еще вполне могут собственной рукой указать на тех, кто погубил их и село. Они еще при жизни способны в память о родном селе высадить калиновую рощу и установить знак, где будут вычеканены фамилии разрушителей, лишивших их труда. На большее в восстановлении исторической справедливости нашим крестьянам в условиях государства, которое они создали собственным волеизъявлением в 1991 году, рассчитывать не приходится.
Ведь каждый, кто сегодня обогатился за счет украинского села, если ему выдвинуть обвинение в разрушении этого же села, разведет руками: дескать, все делалось в рамках действующего законодательства, моя хата с краю, я никого персонально не грабил. Правда, кое-кто при этом может поникнуть или потупить глаза. Но ведь найдутся и такие, которые станут распространяться о верховенстве права, а не морали в мире, исповедующем индивидуализм, свободу и защищающем частную собственность безотносительно к тому, каким образом она приобретена. Это и есть конкретный образ современного цивилизационного технократизма с нашим национальным лицом, которое способно еще и цинично-нагло улыбаться.
Технократизм защищает того, кто творит зло, поскольку опосредствует действия его адептов, не позволяет схватить их за руку, привлечь к ответственности. Но, как бы то ни было, он все равно оставляет после себя неопровержимые доводы содеянного — свои ужасные последствия. А этих страниц в истории народа не скроешь и не вычеркнешь. Трагическая участь украинского села, постигшая его во времена государственной независимости, народа, сохранившего в нем свое естество и вышедшего из его лона, делает осязаемым путь, который приведет человечество к самоуничижению, если оно все-таки не сможет преодолеть технократизм как один из самых легких и несправедливых способов достижения собственной выгоды в условиях ноосферы.