До сих пор нет вразумительного ответа, почему человечество придумало науку. В связи с этим позволю себе высказать свою гипотезу. Судя по всему, люди когда-то терпеливо наблюдали за тем, как плодятся на земле представители древнейшей профессии, как проникают они во все сферы человеческого бытия: в экономику, досуг, политику, журналистику, юриспруденцию, отправление культов... По-видимому, у кого-то оборвалось терпение и он закричал: «Стоп! Так дальше не пойдет! Пора придумать хотя бы одну область человеческой деятельности, которая бы давала точное представление о том, куда мы идем»...
Возможно, из такого пустяка и родилась наука. Ее наивысших жрецов назвали академиками, то бишь бессмертными. А чтобы они не поддались соблазну и говорили обществу правду, какой бы трудной она ни была, их в придачу к званию наделили достойной пожизненной оплатой, — мол, пусть не дрогнут в тяжкую годину и не польстятся (хоть они!) на материальные достижения древнейшей профессии.
Надо сказать, что академии почти на всех континентах оправдали надежды людей. Наша в том числе. Даже в тяжкие годы сталинщины она была в стране едва ли не единственным учреждением, которое решалось ослушаться всесильного диктатора. Именно академия сказала «нет» самовольному Хрущеву, когда он попытался сделать ее членами «своих» людей (кстати, имевших весьма высокие научные заслуги). Не пошла она на поводу и у Брежнева, который потребовал изгнать академика-«антисоветчика» Андрея Сахарова из состава бессмертных. Лакеи от науки уже искали прецедент в истории, чтобы помочь академикам решиться на иудин шаг. Но тогда поднялся академик Петр Капица и сказал: «Не трудитесь — такой прецедент известен: Гитлер уже пробовал изгнать из немецкой академии Альберта Эйнштейна». Надо ли говорить, чем закончилась эта история? Правильно, академия и на этот раз не сломалась...
Подобные примеры своенравия проявляла не раз и Академия наук Украины. В большевистские времена ее лучшие представители в буквальном смысле шли на плаху. Документально зафиксирована нелегкая борьба украинских академиков против строительства Чернобыльской АЭС. Совсем недавно в тяжелом споре по важному экологическому вопросу Национальная академия еще раз показала, что ее сила — в единстве. И если она не всегда способна победить государственную машину, то во всяком случае может заставить считаться ее ретивых представителей со своим мнением и компетенцией...
Однако все это, похоже, уже в прошлом. Злую шутку сыграл пустячок — среди украинской элиты (политиков, парламентариев, бизнесменов) вошло в моду не только обвешивать себя, как новогоднюю елочку, орденами, призами, премиями, но и приобретать докторские, профессорские звания, становиться полковниками и прочее, и прочее. Благо — все это достается по вполне доступной цене. А в последние годы высокое внимание страждущих признания их гениальности и необычайной многогранности привлекло академическое звание. Причем не какой-нибудь академии оригинальных идей или академии крутых пацанов, живущих по понятиям, а именно Национальной академии наук. И не меньше! Если познакомиться с нынешним неестественно большим списком кандидатов в будущие академики и членкоры, которых будут выбирать с 13 по 16 мая в НАНУ, диву даешься — ну какое отношение к научным исследованиям, к поискам истины и нелегким научным спорам имеет добрая половина претендентов?
Причем, судя по безрадостному настроению внутри самой академии, отбиваться от новых претендентов будет далеко не просто. По некоторым данным, в НАНУ собирался и нынешний премьер (кстати, доктор наук), но, по-видимому, нашлись достаточно мудрые советники, порекомендовавшие ему отказаться от промежуточного приза в преддверии борьбы за главный.
Естественно, при таких соискателях давление, оказываемое на президента НАНУ, сейчас беспрецедентное. Нынешнее положение не сравнить даже с далеко не простыми советскими временами. Тогда партия не поощряла попытки приватизировать все, чем командовали ее бонзы. Только поэтому в те времена Академия наук не превратилась в партийный отстойник. Сейчас ситуация изменилась, и среди тех, кто имеет право голоса на выборах, есть немало таких, кому будет трудно удержаться от соблазна. По НАНУ ходит пересказ разговора, якобы состоявшегося в кулуарах президиума, когда на полуиронический-полусерьезный вопрос президента о том, «кого будем выбирать», один из высоких академических чинов без тени иронии ответил: «А кого скажете, Борис Евгеньевич, того и выберем»...
Все эти процессы не могли пройти мимо Центра исследования научно-технического потенциала и истории науки имени Г.Доброва. Вот как ответил на вопросы обозревателя «ЗН» по поводу предстоящих выборов в НАНУ директор центра, доктор экономических наук Борис МАЛИЦКИЙ.
— Борис Антонович, предстоящие выборы в Национальную академию уже вызвали весьма противоречивые комментарии. Среди кандидатов мало ярких ученых и очень много фигур, скажем мягко, случайных в науке. Много политиков, бизнесменов. Академия меняет критерии отбора?
— Сейчас стало очевидно, что в уставе Национальной академии не выписаны достаточно четко правила приема. До сих пор руководствовались некими этическими нормами и считалось, что эти неписаные законы будут соблюдаться на добровольных началах. Не делали трагедии из того, что фактически нет препятствий для желающих стать кандидатом. Так что юридически нет никакого нарушения в том, что, к примеру, такой крупный политик, как Владимир Литвин, баллотируется в действительные члены академии. С другой стороны, он недавно был избран в членкоры. И возникает закономерный вопрос: с какими выдающимися научными достижениями связан такой стремительный рост? Если под научным вкладом подразумевать его статьи о гражданском обществе, то они были серьезно раскритикованы американскими учеными. Правда, говорят, что его «подставили» помощники. Но это не аргумент...
Среди кандидатов в членкоры есть и фамилия Дмитрия Табачника. Я не оцениваю уровень научных трудов Дмитрия Владимировича, но, мне кажется, вице-премьеру по гуманитарным вопросам баллотироваться в академию не совсем прилично.
Думается, коллеги могли бы подсказать и депутату Верховной Рады доктору технических наук, доктору экономических наук Павловскому, что не следует ему идти еще и в академию. Он баллотируется по отделению механики. Слава богу, что не по отделению экономики.
Список можно было бы продолжить...
— Кстати, политики, которых вы назвали, не первые украинские государственные деятели, которые претендовали на членство в академии. Наверняка такое пополнение не пройдет для НАНУ бесследно. Какой вам видится ее судьба с новым составом?
— Сейчас складывается почти такая же ситуация, как в то время, когда уничтожали платоновскую академию. С той лишь разницей, что платоновская продержалась 900 лет, а патоновская академия едва ли просуществует 90. Наука сегодня в Украине в принципе никому не нужна, потому что у нас сама экономика перераспределительная — накопленное национальное богатство делится узким кругом лиц. Такой способ обогащения для людей при власти гораздо более эффективен, чем капиталистический, в основе которого лежит разумная организация производства с научным поиском, инновациями и связанным с этим риском. Лишь когда у нас возникнет необходимость вкладывать средства в производство, мы перейдем к другой — не перераспределительной экономике, тогда появится необходимость в Национальной академии и ее реальных достижениях.
— Вообще-то нашу экономику политологи называют переходной...
— Это мистика. У нас объявят нечто и по-язычески считают, что дело пойдет само собой. Сейчас, к примеру, объявили о переходе к инновационной экономике... Но она на уровень сложнее, при ней нужно значительно интенсивнее работать, интенсивнее осваивать знания. А мы объявили и опять залегли на диван, как ядовито в вашей газете заметил В.Рыжов.
У нас в стране достаточно высокоразвитый человеческий капитал, с которым можно достичь гораздо более высоких экономических показателей. Расчеты показывают: наши беды и наша бедность — в неумении властных структур задействовать интеллектуальные возможности. Во всех странах их развивают, чтобы сделать следующий рывок. А нам самый сложно наращиваемый капитал — интеллектуальный — достался в наследство даром. Но наши руководители не могут понять, что с ним делать.
Уже установлено, что благосостояние напрямую зависит от индекса человеческого развития, который достаточно точно считается по критериям, разработанным ООН. Нам в центре удалось показать, что при таком индексе человеческого развития, какой существует в стране, мы должны жить по крайней мере в два раза лучше. Сейчас ВВП у нас 2000 долларов на человека, а если бы нормально использовался человеческий ресурс, то есть не было бы теневой экономики, не работали бы наши «заробитчане» с высшим образованием на строительных работах на Западе, тогда ВВП Украины был бы по крайней мере 5000 долларов на человека.
— А как же публикуемая статистика, которая твердит, что положение улучшается?
— Самое страшное, что мы по кривой, показывающей индекс человеческого развития, двигаемся в обратную сторону — скатываемся вниз, то есть реально положение ухудшается. В таких странах, как наша, возникают источники социального напряжения, так как растет диспропорция между богатыми и бедными. Сейчас это соотношение выросло и составляет 90:1. Противоречия в украинском обществе не устраняются — объективный источник социального напряжения у нас постоянно возрастает....
— Но при этом правящая элита гордится спокойствием в украинском обществе и при каждом удобном случае подчеркивает, что у нас нет терроризма.
— Это затишье перед бурей. Социальное напряжение растет, и чем все это может закончиться, лучше не проверять. Нужно заранее предусмотреть негативы и устранить их. Но у нас ничего не делается в этом отношении.
— Вы видите спасительную альтернативу в оппозиции?
— Самое трагическое в том, что позиция оппозиционеров принципиально не отличается от пропрезидентских партий. Я им говорил: «Что вы за оппозиционная партия, если всегда выступаете только против какого-то конкретного политика? Ведь если его действия по какому-то вопросу полезны, вы должны поддержать его — раз это в интересах общества». Такую позицию надо менять.
У нас идет сумасшедшая мифологизация общественного сознания. Вступление людей власти в академию — тоже следствие общественного мифа — они думают, что таким образом станут более уважаемыми, вырастет их престиж, отсутствие которого остро ощущают, — это видно из рейтингов социологических опросов.
— К сожалению, в итоге произойдет понижение рейтинга той организации, которая принимает их в свое лоно. Однако во всем этом есть и доля вины самой академии, которая давно выбирала в академики директоров академических институтов и членов президиума, не особенно считаясь с их реальным вкладом в науку. Кстати, Борис Антонович, а почему вы, как директор академического центра, в духе традиций украинской академии не баллотируетесь в академики?
— Мне дважды предлагали, но я не подал документы сознательно. Убежден, что нынешняя система пополнения НАНУ академиками не соответствует времени. Академия должна взращивать ученых, приглашать их, а не выстраивать очередь. Считаю, что стоять в очереди, как это делается сегодня, унизительно. Пока это не уляжется, лучше буду изучать вопросы организации науки, давать какие-то рекомендации, но участвовать во всем этом не хочу. К сожалению, у нас часто работают по принципу, сформулированному Ницше: хочешь чего-то добиться — окружай себя нулями.
P. S. Интересно, чего добьется Национальная академия, обнулив свой состав?.. Жаль в нынешних условиях тех академиков, которые действительно за большие научные заслуги перед обществом выбраны в когорту бессмертных. Понимаю, как им обидно видеть рядом с собой людей, далеких от науки...