Джон Ходжес |
Профессор Джон Ходжес — известный специалист в области биоэтики. Он преподавал генетику в Кембриджском университете (Великобритания) и Университете Британской Колумбии (Канада), работал в области сельского хозяйства, был ответственным по вопросам генетики животных в пищевой промышленности и сельском хозяйстве при ООН в Риме (Италия). Сегодня он писатель и преподаватель, живет в Австрии.
Страстный пропагандист христианского подхода к решению биоэтических проблем Джон Ходжес был одним из главных организаторов Первого украинско-британского симпозиума по биоэтике, проходившего в Киеве в 2000 году. В странах Европы проблемы биоэтики уже вышли за рамки сугубо научных дискуссий, стали частью повседневной жизни не только ученых, но и простых людей. Реалии современной жизни — генетически модифицированные продукты питания, клонирование, репродуктивные технологии, «техногенные» заболевания типа «коровьего бешенства» и т.п. — стали предметом широкого обсуждения на страницах массовых изданий.
— Доктор Ходжес, можете ли вы привести примеры материалов на тему биоэтики в западноевропейской прессе?
— Печатные СМИ помещают много передовиц и просто статей на эту тему. Например, журнал «Экономист» недавно опубликовал большую статью по этике генов (The Ethics of Genes). На обложке помещена иллюстрация к ней, что свидетельствует — этот материал является одним из наиболее важных в номере. Газета «Лондон Таймс» на первой странице печатает статью о новом законе по клонированию. Практически каждую неделю в средствах массовой информации публикуются статьи и дискуссии на эту тему.
Общественность проявляет большой интерес к проблемам биоэтики в связи с тем, что новые обстоятельства в развитии молекулярной биологии имеют как положительные, так и отрицательные аспекты. С одной стороны, люди рады: в будущем появится возможность идентифицировать и со временем лечить генетически обусловленные болезни. С другой стороны, они обеспокоены тем, сможет ли общество правильно использовать, например, информацию о людях, несущих гены, которые вызывают генетические заболевания. Общественность противится также исследованиям в области клонирования человека. Люди опасаются того, что кто-нибудь из ученых в какой-нибудь стране уже исследует возможности такого клонирования.
— На ваш взгляд, биоэтика — новая наука, мировоззрение или общественное движение?
— Биоэтика — это приложение этики к биологическим вопросам. Этика как часть повседневной жизни означает знание различия между добром и злом и выбор в пользу того, чтобы делать добро. Биоэтика приложима к определенным областям жизни — биологии, медицине, производству продуктов питания. Как каждый из нас должен принимать моральные решения, так и различные учреждения, коммерческие структуры, учителя, исследователи, врачи, государства в целом обязаны поступать биоэтически. Чтобы способствовать развитию биоэтики в общественной жизни, возникают различные общественные движения, например, «Движение за Жизнь» (Pro-Life Movement), выступающее против абортов. С моей точки зрения, мы не можем определять биоэтику как новую науку или новое общественное движение.
Биоэтика не нова, но я думаю, что отдельные люди и общество в целом должны сейчас еще в большей степени осознать важность этических проблем, связанных с биологией и молекулярной инженерией. Врачи всегда стояли перед выбором: скажем, что нужно делать, если новорожденный имеет отклонения и не дышит? Позволить ему умереть или шлепнуть, чтобы задышал? Это биоэтическое решение. Думаю, биоэтика — часть жизни каждого из нас, но она в большей степени оказалась в центре внимания благодаря новым биологическим вопросам, затрагивающим работу институтов общества так же, как и отдельных личностей.
— Когда и как вы начали интересоваться биоэтическими проблемами?
— Являясь редактором научного журнала в области промышленного производства животных, я имею представление обо всех новых научных достижениях в молекулярной биологии. Я увидел, что некоторые из этих методов могут приносить большую пользу человечеству, но если их использовать безрассудно, они могут приносить большой вред отдельным людям, обществу и будущим поколениям. Я понял: биоэтические вопросы имеют большое значение для общества, нуждающегося в источнике морали для принятия решений в этой области. Каждому из нас необходим источник этического поведения. История показывает, что анархия в области этики всегда ведет к страданию и отрицательным последствиям для общества.
Я хочу помочь всем людям, заинтересованным в развитии молекулярной биологии, увидеть не только большую пользу, но и ее большую опасность. На мой взгляд, человеческому обществу и его институтам необходимо осознать, что молекулярная биология, используемая неразумно, имеет потенциал отрицательного воздействия на людей, у которых нет возможности выбора. То ли это потребители, использующие продукты питания, то ли будущие поколения — те, кто еще не родился.
Эгоистические и кратковременные интересы не являются достаточным основанием для использования таких мощных методов и знаний. Я бы хотел, чтобы новые технологии рассматривались в перспективе качества жизни для всего человечества. Потенциал как для добра, так и для зла, велик. И вред, нанесенный неразумными и эгоистичными решениями, будет огромен и непоправим. Человечество столкнулось с такими вопросами молекулярной инженерии, которые можно сравнить с вопросами использования ядерной энергии, когда в случае ошибочных решений каждый будет подвергнут ее воздействию. Я хочу сделать так, чтобы этого не случилось.
— Могут ли призывы к чести и нравственности иметь реальное влияние на опасную манипуляцию с генами?
— Нет. Я убежден: нужно больше, чем просто призывать людей быть лучше. В западном обществе люди, обеспокоенные тем, морально ли использование биотехнологий, знают, что есть только один путь — иметь законы, которые будут ограничивать эгоистическое или антиобщественное использование этих технологий отдельными лицами и учреждениями в собственных интересах. Например, европейская общественность выступает против внедрения генетически модифицированных продуктов (ГМП) в потребляемые человеком продукты питания. Протест общественности настолько силен, что Европейский союз и национальные правительства прислушались и приняли законы, ограничивающие их использование, настояли на соответствующей маркировке продуктов, содержащих ГМП, создали контролирующий орган для их проверки.
— Есть ли гарантия того, что человечество сможет избежать опасности, будучи максимально осмотрительным?
— Нет, здесь нет гарантии. Но гражданские общества следуют принципу предосторожности (Precautionary Principle). Это означает, что новые продукты, ресурсы и методы должны испытываться перед тем, как поступать в общее пользование. Такова общая практика для фармацевтической продукции, которая должна быть представлена исследовательскими и фармацевтическими компаниями на утверждение контролирующим правительственным учреждениям до того, как новые лекарства поступят в продажу. Такой же механизм сегодня начинает применяться и к ГМ-продуктам, хотя бизнес-структурам, много инвестировавшим в их развитие, в общем, не нравятся эти законы.
Но прогресс и наука всегда приводят к неожиданным результатам. Например, «коровье бешенство» (Mad Cow Disease) и связанный с ним новый вариант болезни Крейтцфельда-Якоба у людей внезапно возникли в Великобритании в 1980 году, и поначалу никто не знал, откуда они появились. Сейчас известно: развитие этих болезней обусловлено прионами, которые искривляют белковые молекулы, покрывающие нервные клетки в головном и спинном мозге. Но тогда наука не знала о прионах, и большинство ученых в 1980 году не верили, что белковая молекула сама по себе может вызывать болезнь, так как она не является патогеном в обычном смысле слова и не является живой. Нет сомнения, что наука будет развиваться и дальше, что она даст новые и неожиданные открытия, результаты которых могут попасть на рынок до того, как будут осознаны их возможные последствия. Поэтому мы не можем полностью гарантировать безопасность, но должны использовать принцип предосторожности как общественной политики.
— Существует ли опасность биологического терроризма?
— Да, и она очень отчетлива. Во время холодной войны обе сверхдержавы, США и СССР, проводили исследования биологического оружия. Сегодня есть международный договор, запрещающий такое оружие, который подписали США, СССР и другие страны, но не все. Без сомнения, неподписавшиеся все еще исследуют это оружие и создают его запасы. В частности, по заявлению ООН, этим сейчас занимается Ирак. Молекулярная биология открыла новые возможности для развития биологического оружия, которое, на мой взгляд, является полностью неэтичным и аморальным.