Мы даем деньги на науку не потому, что мы богаты.
Мы богаты потому, что даем деньги на науку.
Рональд Рейган, экс-президент США
Термином, вынесенным в заголовок, в физике называют необратимый процесс распада радиоактивного вещества вследствие потери им половины атомных ядер. Понимаю, что рискую отпугнуть широкого читателя «заумным» началом. Но не могу отделаться от навязчивой аналогии — уж очень сильно вышеназванный процесс напоминает происходящее с отечественной фундаментальной наукой. Разница заключается лишь в том, что радиоактивный распад вещества происходит самопроизвольно, тогда как развал нашей науки носит выраженный характер целенаправленной политики. В более общем смысле — в ней угадывается широкая зачистка духовного поля Украины.
Фундаментальная наука не может существовать без упреждающего бюджетного финансирования, своеобразного стратегического кредитования будущего (если, конечно, о нем думать). И это её самая болевая точка! Чтобы разрушить мощное здание науки, нет необходимости разбирать его, начиная с крыши. Достаточно выдернуть несколько кирпичей из фундамента и здание само рухнет. Именно это сейчас и стимулируется под аккомпанемент «у держави нема грошей».
Являясь членом экспертного совета Фонда фундаментальных исследований при Минобразования и науки Украины (направление «Физика и астрономия»), могу свидетельствовать — львиная доля и без того скудных средств фонда направляется не на фундаментальные исследования, а на прикладные инженерно-технические разработки — технологий, материалов, приборов и т.п. То есть всего того, что должно продаваться, а не финансироваться из государственного бюджета. Но не продаются наши разработки — хоть ты тресни!
Если бы средства, которые государство в состоянии сейчас выделить на фундаментальные исследования, использовались по прямому назначению, их хватило бы с лихвой. А что происходит на самом деле? Благодаря подмене понятий под видом фундаментальных исследований сейчас можно финансировать что угодно. Например, средства упоминавшегося Фонда фундаментальных исследований уплывают не только в «черную дыру» прикладных разработок. Это, как говорится, еще куда ни шло. Но ведь из него финансируются десятки министерств и ведомств! Однако и это не самая бездонная «черная дыра». Ведь через этот фонд распределяется всего несколько процентов общего бюджетного финансирования фундаментальной науки. А где остальное?
Основная его доля кроется за строкой бюджета под названием «Национальная академия наук». И это естественно, так как фундаментальные исследования, по логике, являются основной задачей НАН. Историческая особенность структуры нашей «главной» академии состоит в том, что большинство ее НИИ по профилю являются прикладными. И выделяемое Национальной академии бюджетное финансирование распределяется между ее учреждениями — «всем сестрам по серьгам». Из-за подмены понятий, к академическим у нас относятся не только результаты фундаментальных исследований, а вообще все, что делается в стенах того или иного НИИ в структуре НАН Украины. Будь то даже производство садово-огородного инструмента.
В чем коварство и опасность такой подмены понятий в современных условиях? Совместно с популистской идеей самоокупаемости науки такая подмена способна окончательно уничтожить её фундаментальное звено. Последнее все чаще подвергается обструкции, как якобы бесполезное, в противовес «полезным», дающим быстрый «выход» прикладным исследованиям. Согласованное наступление на фундаментальную науку идет сверху — со стороны государства и снизу — со стороны чиновников от науки на местах.
В чем состоит «вклад» государства в эту борьбу? Уже более десяти лет институты Национальной академии не получают из бюджета ни копейки на материалы, приборы, командировки и т.п. К тому же в течение этого периода финансирование науки неуклонно снижалось. В бюджете на 2002 год снова предусмотрено дальнейшее снижение финансирования науки — до 0,29% от ВВП.
В этой обстановке руководству академии ничего не оставалось, как благословить свои институты на свободное плавание путем негласной, но доходчивой формулы «спасайся кто как может». Каждый институт стал «отрабатывать» её по-своему. Приведу пример из жизни родного физтеха. Он создавался для повышения общего уровня образования в Донбассе и содействия научно-техническому прогрессу в базовых отраслях промышленности. Тогда в Донбассе не было ни одного доктора физико-математических наук. За 30 последующих лет в институте защищено несколько десятков докторских. Большинство «выращенных» здесь специалистов высшей квалификации работают теперь в вузах, НИИ, на промышленных предприятиях региона.
За последние пять лет сотрудники института в общей сложности защитили около десяти диссертаций. С влиянием на научно-технический прогресс — и того хуже. Сегодня институт утратил свою уникальную, некогда недосягаемую даже для маститых институтов бывшего Союза, научную нишу — исследование твердого тела в экстремальных условиях. Сверхнизкие температуры, сильные магнитные поля, многие наукоемкие методики и связанные с ними научные направления — все это в прошлом. Общий уровень физического эксперимента неуклонно падает. Костер, как известно, можно погасить, опрокинув на него ведро воды. А можно просто перестать подкладывать дрова. Здесь выбрали второй путь. Утрата неписаных законов научной этики и нравственности в сочетании с прагматическим делячеством стремительно несут институт как академическое учреждение к неизбежному коллапсу. Призывы к «фундаментальщикам» зарабатывать самостоятельно на проведение своих экспериментов — не более чем циничная демагогия. Физтех превращается в заурядный материаловедческий (по профилю — отраслевой) институт, каких только в системе НАН до десятка. А уж по Украине — не счесть сколько.
Есть ли выход? Есть. Нет воли и желания. Из общего финансирования института бюджетное составляет всего около 40%. Оно, как и в других учреждениях НАНУ, выделяется только на зарплату. Но около 60% средств институт имеет от эксплуатации собственной материально-технической базы — приобретенного еще в 70-е годы прессового хозяйства и опытного производства; сдачи помещений в аренду; отчислений от выигранных сотрудниками института конкурсных (внутригосударственных и заграничных) грантов. Однако ни копейки (!) из этого не выделяется на поддержку фундаментальных исследований. Более того — в последние годы сотрудники должны из зарплаты покрывать стоимость служебных телефонных переговоров. Участие в научных конференциях за свой счет стало обычной практикой.
Такому развитию событий способствует еще одна напасть, постигшая отечественную науку. В обиходе она называется «утечкой мозгов». Десятки «защитившихся» в физтехе докторов и кандидатов наук навсегда уехали за рубеж. Причем уехали самые молодые и талантливые. Не меньшее количество физтеховцев активно «прикармливают» и места своей потенциальной работы за границей, пребывая там в многомесячных загранкомандировках или просто на научной «шабашке». В результате институт стремительно стареет. Подавляющая часть молодых специалистов направляется в выраженно прикладной физико-технический сектор института. Тогда как физико-математический сектор, где сосредоточен основной объем фундаментальных исследований, уже практически лишен младшего и среднего кадрового звена. Простая экстраполяция событий позволяет легко увидеть печальный финал развала базовых фундаментальных отделов. Через 2—3 года проблема будет решена естественным путем. Знания и уникальный опыт уйдут вместе с их носителями.
...Из моего рабочего кабинета открывается вид на парк, заложенный около 30 лет тому назад. По инициативе тогдашнего директора института академика А.Галкина каждый кандидат и доктор наук должен был посадить по дереву — каштану, акации, клену... Так родились «Аллея докторов» и «Аллея кандидатов». Комплекс зданий физтеха утопал в зелени деревьев. Сейчас зеленый оазис на перекрестке пр. Панфилова и ул.Р.Люксембург обнесен мощным железобетонным забором и наполовину вырублен. Уже нет «докторов», но пока еще стоят «кандидаты». В центре парка своей печальной участи ожидает живописная березовая рощица. Говорят, здесь будет построен армянский культурный центр и тогда физтех окажется на задворках этого заведения. Впрочем, чему удивляться ? На задворках государственных приоритетов оказалась вся наука Украины. Зачистка её поля успешно продолжается. Период полураспада отечественной науки уже позади.