Публичная игра наших нуворишей в так называемую «политическую элиту», взаимное одаривание друг друга блестками незаслуженных орденов и академическими мантиями, вступление в «аристократические ложи», придуманные циничными проходимцами, — все это имеет лишь одно объяснение — попытку преодоления собственного комплекса неполноценности.
Семен ГЛУЗМАН,
Ассоциация психиатров Украины
О повальной моде в Верховной Раде и других властных учреждениях на ученые степени и академические звания уже шла речь в публикациях «Зеркала недели» (№ 17, 19, 2003 год). Сегодня в Украине не обзаводится научной степенью разве что ленивый. О масштабах докторизации украинской политической элиты говорит хотя бы такой факт: количество остепененных экономистов и политологов после обретения независимости увеличилось в десятки (!) раз. Если бы этому росту соответствовал подъем украинской экономики и политики, мы уже давно стали бы мировым образцом процветания и общественной гармонии. Но, увы, что-то не складывается…
Впрочем, как оно может сложиться, если львиная доля остепенившихся — политики, чиновники, директора заводов, шахт. Как правило, эти «новые ученые» даже не читали того, что им написали за весьма умеренную плату заробитчане-исполнители. И зря! «Научные рабы», которые пашут на богатеньких соискателей, чаще всего не утруждают себя изготовлением качественного продукта и в диссертациях можно прочитать та-а-кое…
А кому сегодня нужен качественный научный продукт, когда академическая планка опустилась так низко, что даже в монографиях действительных членов Национальной академии (которые, кстати, когда-то честно трудились над собственными статьями) недавно выявлено обильное заимствование — «научные труды» некоторых «бессмертных» на 30 — 35% «перекатаны» из произведений менее именитых коллег. Академикам, по-видимому, было недосуг перечитать то, что наваяли их не вполне добросовестные сотрудники-рабы. Это еще одно из печальных следствий того, что НАНУ становится клубом администраторов, все более теряющих научную квалификацию и интерес к науке, но почему-то все лучше оплачиваемых из скудного украинского бюджета, то есть из налогов, снимаемых с нас с вами, дорогой читатель.
Вообще-то ученые, воспитанные в советском обществе, никогда не отличались ни особой социальной активностью, ни четкой гражданской позицией. Однако сейчас, когда вслед за обескровливанием науки идет размывание самого понятия «исследователь», они в массе своей окончательно деморализованы. В академических институтах настороженно удивляются вопросам журналиста: «Ну как вы, известный ученый, решились дать положительный отзыв на эту, с позволения сказать, диссертацию? Как вы могли принять к защите явный научный вздор? Почему проголосовали «за» — уж вам-то, ведущему специалисту в этой области, понятна цена написанного?»
В оправдание ученые рассказывают, как им прозрачно намекали на последствия, грозили отсечь от финансирования. Даже бесстрашные в поисках научной истины люди обеспокоены тем, что будет с их детьми, если они выступят против такого-то соискателя… И уже, переходя на шепот, называют фамилии тех, кто им звонил «с самого верха» по поводу поддержки очередного кандидата на научную мантию. Как последний довод сообщают: что вы от нас хотите, если приславший диссертацию недавно судился и… проиграл суд. И знаете, чем все это закончилось?.. У судьи дом сгорел. А ведь судья же — представитель власти… Ну а что мы можем в нашей беззащитной академии?.. Ведь нынешние диссертанты ох как умеют за себя постоять! Так что мы вам ничего не говорили, предупреждают академические мужи, от всего откажемся, если приведете в своей статье хоть строчку из того, что здесь услышали. И не ходите больше по нашим отделам, не включайте свой диктофон — мы за помощью к прессе не обращались…
Все на защиту Нестора Шуфрича!
Девятого августа был разослан реферат диссертации на соискание степени кандидата экономических наук депутата Верховной Рады Нестора Шуфрича, принятой к рассмотрению в Институте экономики НАНУ.
— Николай Семенович, — обратился обозреватель «ЗН» к заместителю директора Института экономики НАН Украины членкору НАНУ Н.ГЕРАСИМЧУКУ, — в Верховной Раде экономистов становится все больше. Похоже, вскоре вы уже сможете открывать в парламенте филиал института…
— В Верховную Раду, к сожалению, экономистов избирают не так много, как должно быть в таком учреждении. В то же время люди, которые ни дня в науке не работали, не знают, что такое научное исследование, не знакомы с тем, как добывать, обобщать научные данные, даже экономической специальности не имеют, как только становятся министрами, заместителями министра, депутатами, главами обладминистраций, сразу же «остепеняются». Идет интенсивная докторизация нашей бюрократии...
— И ВАК в этом не чинит препятствий?
— Собственно, ВАК — это чисто бюрократическое учреждение, следящее исключительно за тем, чтобы на рефератах соискатель красиво оформлял странички — дабы «регулировать» диссертационный процесс в нужном направлении.
ВАК вообще к науке не имеет никакого отношения… Во всем мире диссертации — внутринаучное дело, к которому чиновники не имеют никакого отношения. Там ученый ведет исследования, добивается известности в научной среде, диплом о присвоении ученой степени ему выдает сам университет и он же несет моральную ответственность за это.
У нас же с каждым годом в процессе «остепенения» появляется все больше формализма и все меньше ВАК интересует содержательная сторона научной работы. Так что чиновничество активно защищается — кандидатов и докторов становится все больше, а толку от этого для науки никакого.
— У вас в институте вскоре будет защищаться депутат Нестор Шуфрич. Несмотря на огромную загруженность в Верховной Раде, он смог проявить себя и как большой ученый?
— Он не имеет никакого отношения к науке, но диссертация представлена, а мы не имеем права отказать в рассмотрении. Теперь все зависит от специализированного ученого совета — как он проголосует…
Вероятно, Верховная Рада к настоящему времени обогатилась бы еще одним «остепененным» депутатом, если бы ученого секретаря этого ученого совета профессора Валентину Стешенко не насторожила невиданная скорость продвижения диссертации и качество ее автореферата. Валентина Сергеевна решила основательно ознакомиться с трудом Нестора Ивановича. Свои впечатления от прочитанного она выразила в интервью, данном еженедельнику «ЗН»:
— Я не подписала к печати автореферат работы Н. Шуфрича «Развитие и трансформация аграрного производства в Венгрии», потому что, по моему мнению, диссертация не является экономическим исследованием, а представляет собой конгломерат недостаточно связанных между собой материалов с точки зрения достижения цели исследования. Она имеет не научно-аналитический, а описательно-информационный, более исторический, чем экономический характер. Кроме того, в автореферате содержится описание некоторых сюжетов, которые не рассматриваются в диссертации. По правилам ВАКа, это считается вопиющим нарушением, и работа в этом случае обычно не принимается к защите…
— И вы часто возвращаете диссертации авторам на доработку?
— Практически каждый из соискателей получает какие-то замечания. Работа направляется на предварительное рассмотрение в соответствующее подразделение института. Здесь принимается решение: рекомендовать ее к защите или нет. Так что направление на доработку — не отказ. Это всего лишь предложение доработать диссертацию. Хотя бывают разные случаи, к примеру, однажды к нам диссертацию принес бизнесмен. Когда я ему объяснила, что необходимо сделать, чтобы представленный труд обрел вид диссертации, он ушел и больше не вернулся…
— А как на подобное предложение доработать прореагировал Нестор Иванович?
— Шуфрича я видела только по телевизору…
Впрочем, возражения Валентины Сергеевны явились лишь слабой соломинкой на пути урагана. Вместо нее дело поручили более покладистым людям — специально на эту защиту в совет назначен другой ученый секретарь. Защита диссертации должна состояться 2 октября 2003 года в 14 часов на заседании специализированного ученого совета Д 26.150.02 в Институте экономики НАН Украины…
Казалось бы, защита кандидатской диссертации — не такое уж крупное событие в масштабах государства, чтобы вокруг него особо копья ломать. К тому же, может, конфликт в Институте экономики — лишь досадная частность?
Наш путь — в Европу?
— Примеров защиты сомнительных диссертаций в Украине можно привести сколько угодно, — рассказал профессор Борис МАЛИЦКИЙ, директор Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г.Доброва НАН Украины. — Это естественное следствие общей деградации нашей науки. По большому счету, современные диссертации, особенно в гуманитарной сфере, следует рассматривать как лекции, эдакие компилятивные опусы.
К сожалению, мы недооцениваем возможности, которые скрыты в гуманитарных науках, в первую очередь в экономике и политологии. Если они, конечно, станут вскрывать реальные процессы и показывать перспективные направления развития для страны. Однако примеров, когда исследование привело к положительному результату, что-то не припоминаю.
А ведь экономический эксперимент провести не так сложно — когда разрабатывается, к примеру, механизм инвестирования инноваций, необходимо отследить механизм реализации и выяснить плюсы и минусы. В результате можно дать четкий ответ — следует ли вообще огород городить.
— Мы все время говорим об инновациях, а вот уже сколько лет не можем создать Украинского банка развития и реконструкции. Мы говорим о том, что нам не двинуться вперед, пока не сформировали человека инновационной культуры, а сами отправили кандидатов и докторов наук, честно защитивших свои диссертации, рыться на мусорниках и торговать на раскладках, чтобы поменять их на «новых ученых» — прекрасно причесанных и напомаженных, но даже не читавших своих диссертаций. И это называется движением в Европу?
— У нас много экономических работ посвящено оценке эффективности совместных предприятий. По западной литературе, где есть много таких предприятий и они хорошо описаны, известно — это эффективная форма. Но являются ли они таковыми в наших условиях? И можно ли опираться на анализ их деятельности, проделанный по нашей официальной статистике? Ведь не секрет — на таких предприятиях, кроме одной ведомости, существует и другая — по выплате зарплат, по движению капиталов. Если в целом все это оценить, не исключено, что мы получили бы совершенно иной результат…
Такие исследования могли бы принести хозяйству экономические результаты даже несравненно более высокие, чем точные науки. Не менее убедительных достижений можно ожидать от социологов и политологов. К примеру, Академия правовых наук Украины приняла решение поддержать проект законопроекта по Конституционной реформе, представленный Президентом. В теории государства главное — как создать условия для достойной жизни граждан. Если с этой точки зрения посмотреть на то, что называлось проектом Конституционной реформы, увидим — он имеет лишь отдаленное отношение к улучшению жизни наших людей. Проект решает частный вопрос, и мы имеем дело не с Конституционной реформой, а с некоторыми изменениями в Конституции, призванными изменить лишь структуру отношений между ветвями власти.
Через некоторое время Президент отозвал свой проект. А если бы гарант был уверен, что документ решит проблемы страны, он так легко от него отказался бы? Почему же высшая научная организация, в которой собрались академики-правоведы, не смогла (или не захотела) глубоко проанализировать предложение и поддержала президентский проект, фактически подтолкнув его к принятию ошибочного решения? Об этом быстро забыли, но следует помнить: на все это было потрачено минимум полмиллиарда гривен…
Мы в силу многих, в том числе и объективных обстоятельств — безденежья, отсутствия достаточной информации, скатываемся на легкий путь проведения исследований и получаем «научные знания», в которых доля объективности очень невысокая. Вот почему в деле подготовки новых научных кадров мы не можем идти по пути, когда компиляция в подготовке диссертаций вытесняет научное исследование.
Поэтому я бы поставил вопрос шире — система подготовки к аттестации научных кадров не столько зависит от того, какой будет ВАК и его руководство, какие у нас экспертные комиссии (хотя все это имеет важное значение), а прежде всего она зависит от существующей в Украине научной базы.
Так что самоотверженные и благородные поступки научных «матросовых» хоть заслуживают всяческого уважения, но в принципе они ничего изменить не могут. Вопрос заключается в другом — можем ли мы создать современную базу для подготовки научных кадров?
— Кабмин принял решение о резком увеличении количества аспирантов: это что — строительство потемкинских деревень в науке или способ в общем потоке «остепенить» нужных людей?
— Вроде бы правительство приняло положительное решение — установить число аспирантов на уровне 24 тысяч. Но даже в советское время, когда объемы исследований многократно превышали нынешние, и у нас было существенно больше докторов и кандидатов наук, занятых научными исследованиями, эта численность не превышала 13 тысяч. По некоторым специальностям, например по экономике, политологии, за десять лет подготовка кандидатов и докторов наук возрастает высочайшими темпами. В отдельных случаях численность аспирантуры увеличилась в 70 раз! Но при отсутствии научной базы и специалистов высокого уровня такой рост приводит к обратно-пропорциональному падению качества подготовки специалистов. А науку делают не числом…
Сколько указов принято по бюджетному финансированию науки! На самом же деле ни один указ, ни один закон, принятый в этой области, не выполняется. Уже очевидно, что Украина может потянуть на старом багаже высокие технологии в космической, авиационной отрасли ну максимум еще лет пять. Но без системы развития науки и образования с помощью подпитки отдельных участков мы лишь на какое-то время оттягиваем катастрофу.
Что это за государственная политика в развитии науки, если мы в последние годы закупаем результаты научных исследований (НИОКР) за рубежом на сумму, превышающую в несколько раз объем финансирования собственной науки? На сайте Национального банка сообщается, что Украиной только в 2001 году закуплено НИОКР на 523 млн. долл. США. И это без учета средств, затраченных на приобретение за рубежом лицензий! Но если на такую огромную сумму закупается интеллектуальная продукция при наличии огромных интеллектуальных возможностей своей науки, это говорит или о том, что у нас неправильная государственная научная политика, или же это попросту еще один способ… «отмывания» денег. В письме в Национальный банк я обратил на это внимание Сергея Тигипко. И получил ответ — поставленный вопрос волнует и Нацбанк. Сейчас выясняется, откуда появились такие показатели на сайте.
— Бюрократы могут выдвинуть контраргумент — мол, покупаем, потому что наши ученые не способны осуществить подобные исследования…
— Это не выдерживает никакой критики — наши ученые выполняют зарубежные заказы на сумму, равную бюджетному финансированию всей нашей науки. И это при том, что огромная часть специалистов работает за рубежом, и там только некоторые из них имеют бюджеты, сравнимые с теми, что у нас выделяются на всю академию!
— В НАН еще осталось здоровое ядро из настоящих ученых. Неужели они не предпримут никаких усилий — ведь положение становится опасным для существования самой академии как социального института?
— Многие академики, особенно в естественных науках, серьезно озабочены ситуацией. Но системное давление на академию усиливается. Оно выражается в самых различных формах. Самая действенная из них — не давать денег на науку, а потом изголодавшимся намекнуть, что наверху есть желающие помочь. В этой ситуации очень трудно устоять даже тем людям, которые выдержали бы прямое и наглое давление. Когда руководитель института сталкивался с проблемой — или выгнать сотрудников, или, покривив душой, как-то сохранить коллектив — устоять трудно.
— Если искать корни беды, то в чем они?
— В принципе виновата во всем система перераспределительной экономики, связанная с тем, что в государстве есть возможность, не создавая ничего, перераспределять то, что уже кем-то создано. Перераспределяются предприятия, ресурсы, земля. Поскольку прошлые достижения украинской науки воспитали в обществе стойкое уважение к званиям, то и это стало товаром. Былое уважение и пытаются перераспределить те, кто имеет доступ к рычагам политического влияния. Так что пока мы не направим экономику как базу не только бытия, но и нашего сознания в сторону созидания, до тех пор будем чувствовать, что кто-то пытается лучшее примерить на себя…
P. S. Наступили времена, когда малиновые пиджаки и короткие стрижки безнадежно устарели. В моду вошли внешне неброские академические регалии. Впрочем, мода капризна — пристрастия могут быстро измениться. Не исключено, что завтра у нашей элиты станут популярны не атрибуты высокой учености, а, к примеру… здоровый образ жизни. Тогда половина Верховной Рады и Кабмина станет мастерами и заслуженными мастерами спорта (смею предположить — за обещания посодействовать Олимпийской сборной)…
Ну да бог с ними — пусть будут, кем хотят. Грустно другое — что произойдет с брошенной сильными мира сего Национальной академией наук? Она потеряет остатки авторитета, на нее окончательно махнут рукой иностранные коллеги. Тогда у НАНУ останется один путь — стать чем-то вроде анекдотической Нью-йоркской академии, куда может быть избран каждый, кто готов расстаться всего лишь со ста долларами.
Так что, уважаемые академики и членкоры НАНУ, пока не поздно, поостерегитесь принимать в свои ряды кого угодно. Может аукнуться…