Тема экономического и инновационного прорыва не сходит со страниц «ЗН». Разные авторы уже неоднократно говорили о роли образования и науки в подобных планах, о необходимости их коммерциализации и связанных с этим возможностях, открывающихся перед Украиной. Тем не менее вырваться из плоскостного, двумерного видения этих важнейших факторов роста в многомерность соответствующей духу времени экономической политики удавалось не многим.
Глава Совета конкурентоспособности Украины и президент Международного института менеджмента (МИМ-Киев) Юрий ПОЛУНЕЕВ уверен, что ему удалось создать не теорию, не формулу, не стратегию, а именно технологию экономического прорыва. Обозреватель «ЗН» встретился с Юрием Владимировичем и задал ему несколько вопросов.
Юрий Полунеев |
— Сегодня дискуссии о том, как нашей стране проложить путь в будущее, сводятся практически к одному — обеспечению устойчиво высокого экономического роста. В чем заключается ваш рецепт?
— Сейчас у нас уровень ВВП на душу населения — один из самых низких в Европе. Поэтому нам нужен динамичный и устойчивый рост. Только это позволит перевести экономику и страну в новое качество, даст возможность в обозримой перспективе войти в круг стран, которые могут считать себя кандидатами в ЕС по этому основному показателю.
При этом надо понимать, что движущей силой конкурентоспособности страны является не бюджет, не хорошая работа профсоюзов, не гражданское общество и даже не добрая воля власти, а бизнес и частный сектор. Поэтому основа экономического прорыва — это расчет системных решений государственной власти по формированию конкурентоспособной среды для отечественного бизнеса и инвестиций в новые факторы экономического роста. Эти решения можно сгруппировать в виде своеобразных матриц влияния экономической политики на конкурентоспособность страны.
Первая матрица — ликвидация критических отставаний в регуляторно-институциональной среде, которые мешают отечественному бизнесу быть более эффективным. Эффективность бизнеса обусловливается целым комплексом факторов — качеством конкурентной среды, простотой и прозрачностью налогового режима, эффективностью корпоративного управления, развитостью рынка капиталов, надежностью банковского сектора, тонко выверенной монетарно-курсовой политикой, качеством управления госфинансами, стимулированием прямых инвестиций, открытостью экономики, эффективностью власти…
— Но это же приговор, потому что об эффективности институтов власти и говорить нечего…
— Увы, но к такому же выводу пришел и Всемирный экономический форум в Давосе. А ему можно верить — это один из ведущих международных центров, где осуществляется рейтингование стран по их конкурентоспособности. Украина в рейтинге 2006 г. заняла 78-е место из 125. За нами — лишь некоторые страны Африки, Латинской Америки, некоторые небольшие энергозависимые страны СНГ…
Если проанализировать отдельные составляющие рейтинга, то мы увидим, что самые низкие оценки Украина получила по качеству институтов власти и институтов рынка, по уровню непрозрачности и коррупции, отсутствия согласованного стратегического видения страны у политикума. Это очень серьезный сигнал. Хотя для исправления положения не нужны большие инвестиции. Все можно изменить, имея это самое стратегическое видение, политическую волю и хотя бы некоторый уровень общественного консенсуса.
— То есть, если бы в 1991 году в нашей стране к власти пришел системный политик и за ним стояла серьезная политическая сила, мы по уровню жизни стали бы Швейцарией…
— Ну если не Швейцарией, то, по крайней мере, чем-то вроде Словении. Что тоже неплохо. Но время упущено. Многое растранжирено и разворовано. Сегодня с каждым днем поезд уходит, его нужно попытаться перегнать, не догоняя. То есть осуществить пресловутый экономический прорыв, если мы хотим, чтобы наши дети и внуки жили в стране, которой бы они гордились. И здесь прежде всего необходимо ликвидировать критические отставания.
— Если взять макроэкономическую сферу, то где здесь эти самые критические отставания, которые тормозят конкурентоспособность?
— В первую очередь инфляция — за 2006 г. она составила 11,6%. Это серьезный тормоз для развития бизнеса. Такой уровень инфляции делает чрезмерно высокими процентные ставки, особенно для малого и среднего, а также для инновационного бизнеса. Я не разделяю мнения тех, кто говорит, что быстрый рост экономики должен сопровождаться высокой инфляцией. Сегодня по уровню стоимости жизни, особенно в центре, Украина опережает ведущие столицы мира. А средняя зарплата здесь в десятки раз ниже.
Вторая проблема — крайне несправедливое распределение национального богатства: с одной стороны, страна по покупке самых дорогих автомобилей и предметов роскоши выходит на первые места в мире, а с другой — 30 процентов населения живет в нищете. Еще 50 процентов населения считают, что они находятся на грани бедности.
Важен и уровень валовых капиталовложений и связанный с ним приток прямых иностранных инвестиций в пересчете на душу населения. Эти показатели также весьма низки.
Кстати, экономность населения страны, от которого зависит наличие в банковской системе достаточных капиталов для финансирования реального сектора — это важная черта менталитета. Государство, где люди транжирят, богатым не будет. Поэтому стимулирование сбережений должно быть предметом пристального внимания экономической политики. Так, страны-«тигры» Юго-Восточной Азии имеют высокие темпы инвестиций, потому что там люди зря деньги не тратят, усердно их копят. А те попадают в банковскую систему и являются дешевыми ресурсами для дальнейшего развития.
— Вы можете выписать «спасительный» рецепт для нашей экономики?
— На истину в последней инстанции не может претендовать никто. Скажу лишь, что не верьте никому, кто говорит, что мы за счет перераспределения бюджета страны сможем повысить ее конкурентоспособность. Она должна формироваться в первую очередь эффективным и динамичным национальным бизнесом. Тут основными инструментами должны стать просвещенный менеджмент, хорошо подготовленные работники, эффективное и прозрачное корпоративное управление, адекватная капитализация, инвестиции в новые технологии, в том числе энерго- и природосберегающие, и инновационность. А источник для всего этого — корпоративные прибыли, рынок капиталов и правильные стимулы, создаваемые государством. Нужно, чтобы бизнес вкладывал заработанное не в офшоры, недвижимость в Лондоне или туристические проекты в Турции, а в развитие тех факторов, которые могут сделать его конкурентоспособным в глобальной среде.
Нужно, чтобы у компаний оставалось достаточно денег для инвестиций, а государство и главное люди понимали, на что и как тратятся бюджетные деньги. О чем мы можем говорить, если распределяемая государством через бюджет даже та незначительная часть ВВП, предназначенная для инвестиций в образование, науки, здравоохранения, зачастую неэффективно проедается, а не вкладывается в эффективное развитие этих важнейших факторов роста?
Финляндия совершила экономический прорыв за двадцать лет. До того она была «страной лесорубов», то есть с весьма неразвитой структурой экономики. Ее сделало одной из самых конкурентоспособных стран мира в немалой степени и то, что она обеспечила населению страны (независимо от того, где оно живет — в крупном городе или на хуторе за Полярным кругом) равный доступ к качественному образованию: среднему и высшему. Даже при высоком общем уровне налогов, бизнесу создали условия, при которых он стал вкладывать деньги в интеллект, инновации и развитие современных квалификаций у своих работников. Коррупцию в обществе свели практически на нет. Еще одно замечательное достижение финнов заключается в том, что они приступили к экономическому прорыву в начале девяностых, находясь в кризисе, когда банковская система была в весьма непростом состоянии.
— Есть ли ниточка, за которую и нас можно было бы вытянуть из болота?
— Технология экономического прорыва в какой то мере и предлагает такую ниточку. Она включает всего четыре матрицы для экономической политики: первая — все, что обеспечивает наиболее комфортную среду обитания для бизнеса и, кстати, достигается без серьезных инвестиций. Вторая — построение экономики знаний как основной сферы государственных и частных инвестиций. Совершенно понятно, что бизнес 21-го столетия требует совершенно иных навыков и квалификаций, нежели бизнес 70-80-х и даже 90-х годов прошлого века. Эти навыки должны формироваться. Например, нам нужна в том числе и принципиально новая система профессионально-технического образования.
Буш уже несколько лет неустанно повторяет, что если Америка хочет быть конкурентоспособной, требуются вложения государственных ассигнований в улучшение образования и фундаментальные исследования. И он прав. При этом американский президент подчеркивает: следует развивать математику, физику, биотехнологии.
У нас же когда-то эти сферы были развиты хорошо. Этот колоссальный капитал достался в наследство независимой Украине. И нельзя допустить, чтобы он постоянно подвергался эрозии. А теперь спросите: кто хочет быть физиком или математиком или хорошим инженером-механиком? Все — экономисты и политологи.
Еще один рычаг прогресса — корпоративная, или прикладная, наука. Но о каком развитии корпоративной науки или о каком сближении науки с бизнесом можно говорить, если компании не могут включить в себестоимость затраты на НИОКР, на обучение кадров? Именно поэтому у нас бизнес вкладывает ничтожно мало в науку, всего один процент в образование, в то время как на Западе не менее 40 процентов в общих расходах вузов приходится на поддержку бизнеса. И опять упираемся в налогообложение. Нужна коренная реформа самой философии налогообложения, приведение его в соответствие с международными нормами и принципами.
Вторая матрица должна обеспечить инвестирование в новые факторы роста и способствовать тому, чтобы бизнес и общество получали интеллект, инновации, квалифицированные кадры, рабочую силу, соответствующую спросу и вызовам времени.
Государство также должно принимать участие в развитии инноваций, потому что это очень рискованная сфера, но не таким образом, чтобы эта статья финансирования стала еще одной дырой в бюджете. Нужно обеспечить прозрачность, отсутствие коррупционных схем, конкурентность. Достаточно вспомнить технопарки, которые в большинстве своем так и не стали ни источником формирования технологических кластеров, ни своеобразными островами роста.
Без реализации третьей матрицы ТЭП также невозможно совершить прорыв, о котором заговорили сегодня представители разных ветвей власти. Речь идет об обеспечении устойчивого развития, то есть целенаправленной политике внедрения энергобезопасности, энергосбережения, защиты окружающей среды, формирования высокого уровня здравоохранения, повышения качества товаров и услуг, качества жизни в целом. Кроме того, мероприятия в рамках третьей матрицы ТЭП должны быть направлены на стимулирование «социально ответственной конкурентоспособности».
— Многое зависит от того, верит нация политикуму или нет. В тех ситуациях, когда нужно за волосы вытянуть себя из болота, важно понимание стратегических целей развития. Есть ли оно в украинском обществе?
— Отвечая на этот вопрос, мы вплотную подходим к четвертой матрице ТЭП — «социальной сплоченности». Что мы подразумеваем под социальной сплоченностью нации? Два параметра — уровень социальной инклюзивности, то есть противодействия социальной и культурной дискриминации, ликвидации имущественной дифференциации, вовлечения в социальную ткань всех без исключения категорий людей, и развитость социального капитала. А это прежде всего — комплекс ценностей, разделяемых всеми социальными группами, которые создают между ними критическую массу доверия и возможность взаимодействия.
Кстати, нет ничего удивительного в том, что понятие социального капитала пока не особо известно в Украине. Известный философ и экономист Френсис Фукуяма, один из теоретиков этого понятия, в ходе своего недавнего визита в Киев рассказал, что было время, когда в существование социального капитала не верили коллеги на Западе. А сегодня этот капитал, как важнейшую составляющую экономического развития, и пытаются в различных странах более точно измерять и усиливать, понимая, что создание экономики знаний во многом зависит от него. Так что, как видите, все развивается.
Например, американская мечта базировалась на объединении людей вокруг идеалов консьюмеризма, то есть построении общества потребления. Нам, возможно, эта идея и не покажется особенно достойной (мы, наверное, в большей степени идеалисты и мечтатели), но, тем не менее, она объединила американцев и вдохнула в них энергию. Национальная идея необходима и нашей стране. Это, если хотите, государственная религия, которая придает нации пассионарность и умножает общественную энергию созидания. Появляется общая цель, мотивации, и разнородное общество становится более сплоченным.
— Из чего должна складываться национальная идея у нас? Шаровары? Вареники? Сало, воспетое Поплавским?..
— Не стоит примитизировать, но и не надо отрицать, что наша национальная культура — это традиции, необходимые в здоровом современном обществе. Но их недостаточно для формирования современной и объединяющей национальной идеи. Большая часть украинского населения достаточно урбанизирована, и этнографический компонент не заменит городскую культуру. Не только урбанизация, но и развитие глобального мира требуют от страны заняться современными вопросами общества эпохи хай-тек.
Поэтому Совет конкурентоспособности Украины пришел к выводу, что национальной идеей (мечтой) для нашей страны может стать ее конкурентоспособность в мире. Достоинство такой идеи — ее универсальность, ни одна политическая сила не отринет ее. Когда мы опубликовали эту идею перед выборами, она нашла отражение во многих партийных политических платформах. Ее плюс также в том, что она очень проста.
После создания Совета конкурентоспособности Украины россияне стали активно предлагать нам сотрудничество. Сейчас конкурентоспособность является стержнем государственной доктрины России, которая хочет стать страной, не только торгующей газом и нефтью, но и производящей интеллектуальный капитал. При правительстве РФ создан Совет по конкурентоспособности и предпринимательству. Уверен, что преемник Путина пойдет по тому же пути.
Известно, как спортивные победы объединяют нацию. И в Западной, и в Восточной Украине сердца бьются в унисон, когда на международных соревнованиях поднимается украинский флаг. Почему же мы не раскручиваем наши успехи в бизнесе, науке, инновациях, образовании, не делаем это предметом гордости для народа? Мы талантливая нация и имеем много интеллектуальных достижений, которые могут послужить основой будущей высокой конкурентоспособности. Достаточно присмотреться к победам на международных олимпиадах по математике и другим предметам представителей Малой академии наук (МАН). На таких победах можно строить национальное самосознание. Это то, что могло бы объединить нацию и предоставить политикуму пространство для маневра при проведении болезненных структурных реформ.
— Кто-нибудь в правительстве знаком с вашими идеями?
— Премьер-министр знаком и, очевидно, воспринимает их. Недавно в Херсоне на заводе он говорил о конкурентоспособности страны и экономическом прорыве. Мне известно также, что президент Ющенко ознакомился с нашим «Монитором конкурентоспособности», и, судя по сообщениям, идея конкурентоспособности страны будет в основе его готовящегося послания к нации и Верховной Раде. Такие идеи и должны определять нашу экономическую стратегию и политику.
— Юрий Владимирович, 8—9 марта вы будете делать доклад на заседании Европейской экономической комиссии ООН в Женеве, которая сегодня уделяет основное внимание вопросам конкурентоспособности. Ваша работа может быть презентована как украинское экономическое ноу-хау? Чему посвящен ваш доклад?
— Это все та же технология экономического прорыва. Я представлю некий системный подход к проблеме конструирования такой экономической политики, которая поможет решить конкретную задачу — существенно повысить в обозримом будущем конкурентоспособность страны.
Поэтому надеюсь, что у концепции конкурентоспособности страны есть серьезное будущее в Украине. Думаю, все это повлияет на консервативную экономическую политику страны, в которой мало что изменилось со времен Леонида Кравчука. Современная же мировая экономическая наука дает политикам достаточный инструментарий, соответствующий времени. Им надо только суметь и захотеть воспользоваться.