Новомодное заклинание — «инновация» уверенно теснит недавних фаворитов, таких, как «интеграция», «диверсификация» и даже лидера среди этих европейских пришельцев — слово «консенсус»… Абсолютным рекордсменом по его упоминанию явился состоявшийся на прошлой неделе в Доме учителя международный форум «Инновации. Инвестиции. Интеграция».
Несколькими днями ранее та же тема обсуждалась по соседству — на «круглом столе» в конференц-зале Министерства образования и науки. В нем приняли участие авторитетные ученые из НАНУ и Минпромполитики (МПП). Собственно, начало дискуссии положило интервью М.Згуровского под названием «Инновации — покойник на свадьбе» («ЗН», №№18—19, 2004 г.). Несмотря на существенные различия во взглядах на второстепенные вопросы, в главном между участниками «круглого стола» было полное единство — они уверены, что без политической воли ни о каких инновациях в стране говорить нет никакого смысла.
Инновация — невеста на похоронах
— Самый эффективный опыт в поддержке инноваций, — по словам членкора НАНУ Сергея Рябченко, — демонстрирует американская система. И у нас в законе о государственной научной политике, который, к сожалению, заменен законом о научной пенсии, было записано, что инструментом проведения государственной научной политики должен служить Инновационный фонд. Причем наполняется он из отчислений самих предприятий.
Однако когда реформаторские шаги в государстве начала 90-х годов сменились кланово-коррупционной политикой, был ликвидирован и Инновационный фонд. Его задушила теневая экономика. То, что сейчас пробуют создать монополисты в лице так называемой Инновационной компании, находится в полном противоречии с принципами открытого гражданского общества с конкурентными инновационными возможностями.
Если не изменится политическая ориентация общества, все призывы к переходу на инновационный путь развития так и останутся на бумаге…
Академик Ярослав Яцкив поддержал Сергея Рябченко в том, что инновации уже давно не являются вопросом науки и промышленности, а превратились в вопрос чисто политический...
Академик Валерий Кухар заметил, что у нас каждый год приходит новый премьер, который обещает реализацию инновационной политики, но воз стоит на том же месте. А если на каком-то предприятии и происходит небольшая реконструкция или обновление фондов, это громогласно называют инновацией и подобным фиговым листком прикрывают нечто принципиально иное.
Господа, у нас не так все безнадежно!
Доктор технических наук Алексей Ноговицын направил обострявшуюся дискуссию несколько в иное русло. Оно и понятно — Алексей Владимирович занимает должность директора департамента научно-технического инновационного обеспечения МПП. Его доклад раскрыл присутствующим немалые сдвиги, которые видны из этого министерства в украинской отраслевой науке и промышленности.
— 13 мая этого года состоялось заседание научно-технического совета МПП, — рассказал Алексей Ноговицын, — на котором рассмотрены перспективы выполнения заданий государственной программы развития промышленности на 2003 — 2011 годы. Объем реализованной научными учреждениями МПП продукции в 2003 году составил 1,3 млрд. гривен и возрос по сравнению с предыдущим годом на 20%. Причем экспорт продукции составлял 50%. Она поставлялась в Россию, Китай и другие страны. Так что сегодня основным источником финансирования отраслевой науки является иностранный заказчик — это около 50%. Заказы предприятий и организаций Украины составляют около 36%, собственные оборотные средства научных учреждений дают около 8%, а бюджетные средства составляют лишь 14%. Заказчикам передано 6 тысяч законченных разработок. Причем, по их оценкам, 10% разработок превышают лучшие мировые достижения в соответствующих областях, а 50% отвечают мировому уровню.
Одним из элементов промышленной политики является создание законов по поддержке наукоемких отраслей промышленности. Много положительного принес закон по государственной поддержке судостроения. Благодаря ему удалось сберечь эту отрасль. Она сейчас набирает темпы. Мы входим в десятку стран мира, имеющих свою судостроительную промышленность.
Поддержано государством также и самолетостроение. В этой отрасли работают 33 предприятия. Украина — одна из шести стран мира, имеющих полный замкнутый цикл производства самолетов. Отрасль набирает темпы — на контрактной основе изготавливается 10 самолетов АН-140, восемь — АН-74, ТУ-134, АН-124.
Соответствующий закон о стимулировании развития автомобилестроения в Украине позволил увеличить производство машин в прошлом году на 370%. За время действия закона произведено «Таврий» — «Славутичей» — 86 тысяч, автомобилей «Сенс» — 14 тысяч, «ДЭУ-Ланос» и других — 44 тысячи. То есть автомобильная промышленность у нас выжила и в первом квартале года набрала еще больше оборотов.
В оборонной промышленности у нас действует закон о поддержке бронетанковой промышленности, благодаря чему удалось выполнить значительные зарубежные заказы. А благодаря закону об экономическом эксперименте в металлургической промышленности в 1997 году удалось спасти эту отрасль промышленности Украины, которая к тому времени уже разрушалась. Сейчас же металлургия — очень прибыльная отрасль, имеющая прекрасные зарубежные рынки. Есть проблемы с внутренним рынком этой продукции — цены здесь растут, но мы работаем над их стабилизацией. То есть промышленная политика реализуется через выработку поддерживающих законов.
9 апреля этого года Верховной Радой принят Закон «Об общегосударственной комплексной программе развития высоких наукоемких технологий». В нем заложена идея — внедрить в промышленность то, что наработано учеными, технологами и конструкторами. Средства на реализацию программы предусмотрено распределить так — 70% должны заплатить предприятия, а 30% предоставить государство.
Разрешите возразить?
Ложку дегтя в жизнеутверждающий доклад министерсткого чиновника влил академик Ярослав Яцкив. «Я присутствовал на вашем научно-техническом совете, — отметил Ярослав Степанович, — но там были и очень критические выступления. К примеру, было указано на то, что отраслевая наука, особенно электроника, полностью уничтожена в Украине и нельзя говорить о ее возобновлении».
А.НОГОВИЦЫН: — Проблемы, конечно, есть. Это, в частности, несовершенное законодательство. Очень остро стоит вопрос обновления кадров. Но нельзя сказать, что ничего не делается — при аттестации руководителей государственных учреждений наш первый вопрос: как обстоят дела с молодой научной сменой? Как правило, с третьего курса привлекаются молодые студенты к работе в научных учреждениях и КБ. Но только там, где хорошие материальные показатели, потому что зарплата на первом этапе у молодых должна быть не менее 1000 гривен.
Я.ЯЦКИВ: — У вас выделяется только восемь процентов оборотных средств на науку, а в СССР выделялось в три-четыре раза больше.
А.НОГОВИЦЫН: — Однако отдельные предприятия, к примеру «Прогресс», «Луч», выделяют средств побольше. Кроме того, быстро перевооружается металлургия — она покупает современные прокатные станы у итальянцев, немцев. Машины и приборы приобретаются там же. Мы гордимся тем, что на Алчевском меткомбинате внедрена машина для непрерывного литья заготовок, разработанная и изготовленная Новокраматорским машиностроительным заводом. К сожалению, инновации украинских научных учреждений пока имеют локальный характер. А для современного предприятия они важны в комплексе — «под ключ». Проблема в том, что пока мы не можем сдать «под ключ» целые технологии с оборудованием.
С.РЯБЧЕНКО: — Вы назвали сумму экспорта научной продукции в 700 миллионов и потом назвали скромную цифру экспорта в судостроении. Не кажется ли вам, что экспортировать научно-техническую продукцию выгоднее, чем ту же судостроительную? Нельзя ли поэтому уделить больше внимания научному сектору, эффективно зарабатывающему средства для государства?
А.НОГОВИЦЫН: — Исследовательский сектор заключает контракты не только на научные разработки, но и на доставку опытных партий, на разработку технической документации, на проекты строительства заводов. Научно-исследовательская продукция — это широкий спектр видов деятельности и как раз исследовательские работы в этом объеме занимают небольшую часть. В основном же это конструкторские, проектные разработки и пробные партии отдельных наукоемких изделий.
В.КУХАР: — А есть ли примеры создания научно-исследовательских организаций, которые могут поставить предприятию полный технологический цикл «под ключ»?
А.НОГОВИЦЫН: — Вновь созданные организации просятся к нам на аттестацию, потому что хотят войти в нашу сферу, получить звание головной. Одна из них ДОНИКС — Донецкий институт качественных сталей. Это структура, вобравшая в себя работников научной сферы в металлургии из разных институтов, технических университетов. Она весьма многочисленна и работает успешно. У них очевидна тенденция — сделать все «под ключ»: всю технологию, включая оборудование…
Не думай свысока об утюгах
Академик Антон Наумовец в Национальной академии наук Украины занимается вопросами организации исследований в области наноэлектроники. Естественно, в его вопросе содержалось беспокойство о том, что в докладе представителя МПП даже не прозвучало слово «электроника». Какая все-таки стратегия правительства в этой исключительно важной для Украины области?
А.НОГОВИЦЫН: — У нас существует около десятка научно-технических программ развития этой сферы, включая «Электронику-2005». Существует довольно мощный департамент электроники и средств связи в МПП. Этому вопросу уделяется большое внимание. Особенно если учесть, что 95% бывшего объема этой отрасли на сегодня рухнуло — осталось лишь пять процентов. Ситуация критическая и, как видно из интервью академика М.Згуровского в «ЗН», эта сфера не относится к приоритетам страны. Они уже сформировались: это металлургия, машиностроение, приборостроение, транспортные системы, аграрная сфера, создание вычислительных программ и т. д.
Однако военная техника не может быть укомплектована зарубежными электронными составляющими, поэтому такие предприятия, как «Орион», «Квант» еще держатся на отдельных заказах. Но вернемся ли мы к бытовой электронике, не знаю. «Меридиан» перешел на выпуск по китайским лицензиям домашних кинотеатров, видеомагнитол, электрических счетчиков, то есть идет процесс приспосабливания к тому, что имеем, и вряд ли государству в этой ситуации удастся спасти отрасль.
Помню, когда-то китайских бизнесменов удивило наше высокомерие по отношению к бытовой технике, поскольку они считают: самые высокие технологии заложены не в военных супертехнологиях, а как раз в бытовой технике. Утюг сегодня заключает в себе две тысячи современных технологий. Мы долго это игнорировали и получили соответствующее наследство. Кстати, после некоторого всплеска сборки бытовой техники у нас опять началось падение реализации в этом секторе, потому что зарубежные фирмы начали применять кредит, что выбило нашу продукцию с рынка.
В.КУХАР: — Идет реструктуризация отраслевой науки, но мне не нравится то, что у нас не создаются концерны, как на Западе, включающие в себя НИИ, конструкторские бюро и производство. Такого процесса у нас почти нет — его можно заметить только на «Заре» в Николаеве. В нынешней ситуации отраслевые институты остаются под опекой министерства и должны искать собственные деньги, а объединение в рамках одного большого концерна дало бы очень много и, главное, было бы стимулирующим для самого концерна. Их же собственные научные работники толкали бы к инновациям. Необходимо, чтобы мы вернулись к настоящему закону о финансово-промышленных группах. Это сегодня единственный рычаг, который может стимулировать поток финансовых ресурсов к реальным инновациям в промышленности.
С.РЯБЧЕНКО: — Какую политику ваше министерство проводит по отношению к малому бизнесу? Ведь именно малые предприятия поставляют на рынок добрую половину инновационной продукции. Использует ли МПП разработки малого бизнеса? В МП можно быстро сделать маленькую партию, испытать и отдать большому предприятию…
А.НОГОВИЦЫН: — Малый бизнес выпал из поля нашего зрения, так как есть соответствующий комитет по предпринимательству. Они готовят нормативные акты. Главное в поддержке МП, бизнес-инкубаторов и венчурного капитала — решить вопрос материальной поддержки государством этого направления.
Я.ЯЦКИВ: — В 2003 году отраслевая наука впервые продемонстрировала признаки выхода из кризиса. Это не случайно — она получила 100-процентное бюджетное финансирование, которое ей было запланировано по различным научным программам. У нас есть более 200 различных программ, имеющих научно-технические разделы. Что еще важно — отраслевой науке все-таки удалось стабилизировать кадровый потенциал в 2003 году. На пользу им идет решение о выплате научных пенсий — былое разделение ученых на «белых» и «черных» по сути губительно — и это исправлено. Что не менее приятно — много отраслевых институтов нашли своих заказчиков. Плохо только, что 50% этих заказов — из-за границы. То есть отраслевые институты половину своего потенциала тратят на выполнение иностранных проектов для того, чтобы прокормить свои коллективы…
В.КУХАР: — В условиях глобализации — это как раз большой позитив. Если мы будем иметь заказы из-за рубежа, от которых у нас в стране остаются деньги, то лучше ситуацию и не придумать. Это дает возможность ощутить дыхание партнера в спину, почувствовать конкуренцию и быстрее развиваться за средства заказчиков. Это огромный позитив — как бы попутный ветер дует в наши паруса! Тем более что это тенденция передовых стран мира, и если она проявляется у нас, значит, действительно, не все так плохо.