Поводом для этого рассказа послужил не замеченный никем сорокалетний юбилей «зеленой революции» на свекловичных полях, занимавших до недавнего времени около трех с половиной миллионов гектаров от западных границ бывшего Союза до Зауралья. Величина свекловичного клина и его ареал в СССР имели самое непосредственное отношение к тому, что эта революция рано или поздно должна была свершиться.
Наука, занимающаяся свекловодством, имеет на своем счету ряд крупных достижений. Но, пожалуй, два из них являются поистине судьбоносными. Первым, безусловно, является само создание культуры сахарной свеклы. В 1747 году немецкий ученый-химик Андреас Зигмунд Маргграф выделил в своей лаборатории из белой силезской кормовой свеклы кристаллики сахара, аналогичного тростниковому, о чем и доложил на заседании Прусской академии наук.
А теперь о другом достижении. Рациональная матушка-природа для гарантии необходимой густоты всходов «запрограммировала» в посевном материале феномен «многодетности», образуя соплодия-клубочки. Такая свекла называлась многосемянной или сростноплодной.
Появившиеся после высева братья-ростки вели себя отнюдь не по-братски, отбирая друг у друга пищу, влагу и солнечную энергию. И для того чтобы они окончательно не изнурили себя в этой борьбе, необходимо было проводить «селекцию» всходов, оставляя по возможности самые развитые. «Селекционный» труд на свекловичных плантациях усугублялся еще и отсутствием эффективных средств защиты всходов от жучков, блошек и прочей нечисти. Отдавая им на «заклание» часть будущего урожая, высевали завышенные нормы и получали загущенные всходы, которые свекловоды с чувством горького юмора назвали «зеленой щеткой». А для ее прореживания ежегодно на поля выходила огромная армия свекловичниц.
Удивительно точное определение дано было этой работе в одной статье из американского журнала «Сахар», где какой-то остряк назвал ее «бэк бриикин», буквально «ломающая спину». Сколько спин было «изломано», сколько километров истоптано при ее выполнении в масштабах бывшего Союза, сказать трудно.
Пока площади посева сахарной свеклы были не столь велики, а с рабочей силой не было проблем, с «зеленой щеткой» еще мирились. Но площади росли, а ареал посевов сахарной свеклы расширялся, распространяясь в сторону малозаселенных районов Союза. И тогда свекловодство все чаще и чаще стало требовать от науки принятия мер для изменения «статус-кво».
Вначале научная мысль пошла по пути технического решения этой проблемы. Биологи оказались консервативными.
И одним из первых, кто занялся вопросом технического получения односемянного посевного материала, был известный ученый-сахарник, доктор технических наук, профессор Иван Александрович Тищенко.
Случай из домашней практики подсказал ему путь решения задачи. Во время одной из семейных «дискуссий» жена профессора, вертевшая в руках пресс-папье, очевидно, для пущей убедительности пристукнула им по столу, на котором лежали семена овощных культур, приготовленные для посева. В результате несколько из них раскололись на отдельные сегментики. Казалось бы, ничего удивительного в этом не было. Может быть, для другого человека, но только не для профессора Тищенко, который напряженно обдумывал вопросы конструкции машины, переделывающей многосемянные клубочки в односемянные.
Прошло немного времени, и под его руководством была изготовлена машина для дробления или сегментирования клубочков.
«Дробленкой», как назвал ее народ, в середине тридцатых засевали уже десятки тысяч гектаров свеклы. И хотя за счет этого облегчался труд свекловодов, уже скоро стало ясно, что это не средство решения проблемы «зеленой щетки». Дробящие клубочки машины давали большой процент отхода посевного материала.
В начале двадцатого века американские ученые попытались создать односемянку селекционным путем, но тогда эта задача оказалась им не по зубам.
А что же предпринималось у нас? Кто был пионером в деле создания односемянки? Видимое несовершенство «дробленки» постепенно растопило лед скепсиса в вопросе целесообразности селекционного пути получения односемянной сахарной свеклы.
Одним из тех, кто первым принялся за это нелегкое дело, была селекционер Ольга Коломиец.
Пытливый ум и природная наблюдательность позволили ей выдвинуть оригинальную гипотезу. В селекции свеклы отбор проводился по корнеплодам. Ольга же решила сделать объектом селекции семенной материал и вести отбор по величине семенных клубочков. Но для того чтобы вести отбор по клубочкам, надо было иметь исключительно односемянный материал. И Ольга начала кропотливые поиски объектов для селекционной работы.
1932 год следует считать той вехой, с которой начался ее путь к первому производственному генетически односемянному сорту. Именно тогда Ольга Коломиец отыскала в зеленом море семенных посевов многосемянного сорта Верхнячская-1025 одно растение, на котором были односемянные клубочки. Поиск такого экземпляра, хотя и не вполне сравнимый с отысканием иголки в стоге сена, был тем не менее чрезвычайно трудоемок, так как, по данным исследований, такие растения-мутанты встречаются примерно одно к двумстам тысячам «нормальных».
Параллельно с работой Ольги Коломиец исследования по односемянной свекле начались и на Немерчанской станции, где под руководством Л.Федоровича их вел Григорий Мокан.
В середине тридцатых по указанию А.Микояна сотрудники Научно-исследовательского института сахарной свеклы и десяти опытно-селекционных станций обследовали более тысячи гектаров семенных посевов свеклы и в результате просмотра 22 миллионов растений обнаружили 109 кустов (семенников) с наличием односемянных клубочков от 10 до 90%. Все они поступили в институт и на станции для дальнейшего изучения. Однако ученых, приступивших к работе с ними, ждало горькое разочарование. И главным из них было то, что в первом же поколении признак односемянности не сохранился - произошло расщепление. Природа упорно отстаивала свои позиции.
Мнения ученых разделились. Многие считали, что проведение дальнейшей работы не даст положительных результатов. Однако частью из них идея создания генетически односемянной свеклы овладела всерьез. Они понимали, что нужно «бороться и искать, найти и не сдаваться». В Институте сахарной свеклы в Киеве в довоенное время работы по изучению природы односемянности под руководством профессора Вячеслава Савицкого вела научный сотрудник Мария Бордонос. Марии Григорьевне в процессе длительных исследований удалось выявить ряд особенностей исходного материала односемянной свеклы, полученных в результате упомянутого обследования, а изучение гибридов от скрещивания односемянной и многосемянной свеклы позволило наметить эффективные пути создания продуктивных видов односемянной свеклы с закрепленным признаком односемянности. Полученный ею материал был передан на Ялтушковский селекционный пункт (ныне станция. - Прим. авт.) для дальнейшей селекционной работы.
Успешно продвигалось дело и у Ольги Коломиец. Она настойчиво из года в год вела скрещивания и жесткие выбраковки, добиваясь закрепления односемянности в потомстве, повышения его продуктивности. В конце 30-х ей удалось получить первую полностью односемянную селекционную линию с высокими показателями продуктивности.
В конце 30-х у О.Коломиец на Белоцерковской селекционной станции, и у ее коллег в институте, и на Ялтушковском селекционном пункте уже наметились видимые контуры будущих односемянных сортов.
Однако судьба распорядилась по-другому. Близился «роковой» сорок первый год. С первых же дней войны определились дальнейшие судьбы героев этого повествования. Ольга Кирилловна Коломиец, на руках которой оказалась получившая тяжелые травмы при бомбежке мать, не смогла покинуть Белую Церковь. Мария Григорьевна Бордонос вслед за мужем - военным врачом - ушла служить во фронтовой госпиталь. По-иному сложилась судьба профессора Савицкого.
Долгие годы он близко знал и поддерживал дружеские связи с Николаем Ивановичем Вавиловым. Арест в 1940 году этого выдающегося ученого с мировым именем не мог не оставить глубокий след в его душе. А еще ранее профессор Савицкий был очевидцем тех событий, когда бесследно исчезали многие его коллеги по институту и с селекционных станций. Он и его жена профессор Елена Савицкая-Харечко приняли решение не покидать Киев. Рассказывали, что Савицкие в годы оккупации продолжали свои исследования в институте.
В те же годы в Белой Церкви вела «подпольные» исследования и Ольга Кирилловна Коломиец. Вела, несмотря на то, что немецкие танки, ворвавшиеся в город, буквально растоптали ее опытные посевы. Чудом сохранилось лишь несколько растений. Ольга Кирилловна всячески прятала их от глаз немецких специалистов, прибывших в институт и на станцию, прослышав, что здесь до войны велись успешные работы по односемянной свекле. Трудно сказать, как шли дела в институте у профессора Савицкого, но с отступлением немцев ему и его семье пришлось покинуть Киев. Несколько лет Савицкие, как и многие так называемые перемещенные лица, скитались по Европе, пока американские ученые, хорошо знакомые с работами Савицких, узнав об их злоключениях, помогли им перебраться в США. Помогли и не прогадали. Вячеслав Фабианович Савицкий с места в карьер включился в их до этого не очень успешные работы по созданию односемянной сахарной свеклы американского образца. Имея к этому времени большой опыт и особое «чутье», он взялся за поиски необходимого материала для проведения генетических и селекционных исследований и вскоре в семенных посевах Мичиганского гибрида в штате Орегон обнаружил пять растений с наличием односемянных плодов. В дальнейшем работы по созданию односемянной сахарной свеклы стали основным направлением научной деятельности Савицких в США. Успешному проведению работ способствовало и то, что Елена Савицкая-Харечко виртуозно владела методами тонких цитологических работ.
Американские селекционеры и по сегодняшний день говорят о том, что только благодаря участию Савицких в их работе удалось ускорить решение вопроса создания ими односемянной сахарной свеклы.
Однако вернемся в Советский Союз. Здесь судьба односемянки в военные годы сложилась весьма драматически. О том, что случилось с «питомцами» Коломиец, я уже рассказал. Полученные же в Институте сахарной свеклы селекционные материалы были вывезены в Киргизию. Там по чьей-то халатности или по незнанию их смешали с многосемянной свеклой, вследствие чего результаты многолетнего труда были безнадежно утрачены.
В течение десяти послевоенных лет длились работы по дальнейшей доводке односемянки. Ученые скрещивали ее с лучшими многосемянными сортами, стремясь повысить ее продуктивность, вновь и вновь проводили жесткие выбраковки, безжалостно отбрасывая непригодный для дальнейшей селекционной работы материал. К середине 50-х односемянка по своим показателям приблизилась к своей многосемянной предшественнице и ее можно было передать в руки производственников. Белоцерковскому коллективу Ольги Коломиец выпала честь первому передать свое детище в производственные посевы.
В 1960 году ученые-селекционеры, участвовавшие в создании новой формы свеклы и ее сортов, в числе которых были О.Коломиец, А.Попов, Г.Мокан, М.Бордонос, В.Зосимович и И.Бузанов, были удостоены Ленинской премии.
А неофитка-односемянка начала свое триумфальное шествие по свекловичным плантациям Советского Союза, США, Германии. Односемянная, или, как ее еще ботанически правильно называют, раздельноплодная, форма сахарной свеклы открыла путь к поштучному высеву семян на заранее запрограммированное количество всходов. Этот важнейший фактор плюс имеющиеся в настоящее время надежные средства защиты молодых растений и сеялки точного высева создали все необходимые условия для того, чтобы пресловутая «зелена щетка» на свекловичных плантациях стала наконец достоянием истории.