Нет, это не касается так называемой мифологической научной школы, создаваемой многими первостепенными учеными "всех времен и народов", - мощность этого научного направления общепризнанна. Мое критическое отношение к понятию "миф" было сугубо личностным, и я нигде и никогда им не делился, оно касалось только той моды на его употребление, которая появилась где-то в 90-х гг. прошлого века и активно культивировалась преимущественно в аспирантской среде. И обычно это понятие привязывалось к слову "Украина". Думалось: почему так любят говорить: "Шевченковский миф Украины"? Правильнее и, главное, точнее было бы говорить о "Шевченковских видениях Украины" (именно о них, например, размышляет Валерий Шевчук). Миф - это выдумка, нечто из сферы фантазии. Точность же Шевченковских видений Украины проверена временем, - они истинные, то есть ничего безосновательно фантазийного в них нет…
Так думалось мне до тех пор, пока не натолкнулся на монографию Ольги Слоневской "Ефект амальгами. (Міт України в літературі української діяспори 20–50-х рр.), второе издание которой (существенным образом, кстати, дополненное) недавно увидело свет. Исследуется в нем с максимально возможной основательностью миф Украины, созданный в литературном наследии наиболее талантливыми писателями украинской эмиграции. Речь идет не только о непосредственном анализе художественных текстов, которые она сумела очень удачно раскрыть с позиций мифологической критики, но и о том, что к самому инструментарию мифокритики исследовательница сумела подойти предельно принципиально и научно придирчиво. Ее подход к анализу художественных текстов обогащен новым инструментарием, в частности такими понятиями, как "мітологічні домени, мітологічні голограми, патерни, фрейми", дополненный понятиям рефрейминга, а также концептами времени, концептом правечной родины (Земли Обетованной украинского народа), а также важными компонентами "Своего" и "Чужого". Собственно, этот основательный методологический базис и примирил меня с категорией "миф", применяемой в литературоведческой науке.
По мнению Ольги Слоневской, авторы диаспоры впервые в нашем национальном писательстве предложили читателям литературных героев и персонажей украинской национальности, которые сознательно пренебрегают потребностью материального обеспечения с высокой целью самодостаточно состояться на уровне духовности. Национальная самоидентификация таких персонажей прозаических художественных текстов, как Андрей Чумак, Григорий Многогрешный, Максим Колот, Ольга Урбан, Мария, Гнат Кухарчук, Петр Стоян, професор Споданейко, Андрейка Катранник, а также лирических героев стихотворных произведений Евгения Маланюка, Олега Ольжича и Ивана Багряного однозначно подтверждает, что диаспорные писатели интерпретировали литературные характеры представителей своего народа ни в коем случае не как покорных жертв неблагоприятных социально-политических условий, а как потенциальных лидеров, собственно, не как побежденных, а только как победителей.Именно литература украинского зарубежья первой половины ХХ в. как важное звено национальной изящной словесности, в отличие от ущербной советской украинской литературы, творчески питала и совершенствовала национальную идею, основы которой были заложены еще Т. Шевченко. Поэтому трактуя материковую Украину как сакральное пространство нашей нации, писатели украинской диаспоры художественно воплощали концепт сильных духом, несокрушимых и сознательных национальных героев, чем активизировали потенциальную готовность уже реального украинского народа реализовать собственные государствообразующие потуги. Следовательно, литературный миф Украины, зримо представленный в изящной словесности нашей диаспоры в первой половине ХХ в. весомыми творческими достояниями, имеет важные признаки витаистически-консолидирующей миссии, а поэтому функционально способен мощно влиять на украинцев даже в наше время.
Исследовательница вполне уместно замечает, что литература украинской диаспоры ХХ в. полностью следовала принципам именно европейского модернизма, который в советской Украине развивался ущербно по причине насильнического насаждения в подсоветской литературе политической доктрины метода соцреализма, - согласно ему классовая принадлежность персонажей в художественном тексте оказывалась распознавательным маркером коммунистической этики и морали, а представителей партии писатели имели право изображать только в положительном духе: "Література української діяспори 20–50-х рр. ХХ ст., - пишет автор монографии, - виразно проявилася питомо національним красним письменством періоду розквіту Модернізму в Європі. У ліриці присутня інтелектуальна домінанта, синтетичні жанри, високий рівень версифікації; у прозових творах вдало відбивається філософський світогляд авторів, їхнє мітологічне мислення, присутні риси неоромантизму, символізму, психологізму, імпресіонізму, експресіонізму, домінування романного жанру. Проблематика відзначається постановкою заборонених в материковій Україні тем: причин падіння УНР та братовбивчої громадянської війни, голодомору 30-х років, сталінських репресій в Україні і мільйонних людських втрат в концтаборах і тюрмах. Екзистенційний та сюрреалістичний формати дозволили амбівалентно розглядати проблеми людини й Бога, свідомого й підсвідомого, апріорі передбачати своєрідне співавторство із потенційними читачами, творчо програмувати художні тексти на їх нове прочитання у "великому" часі".
Внедряя в литературоведческое обращение новые (авторские, например мифологическая голограмма) или малоупотребительные до сих пор составные части инструментария мифокритики, Ольга Слоневская всегда делает определенные экскурсы, обязательно подает аргументированное обеспечение целесообразности таких нововведений и ссылается на достижения в сфере мифокритики известных в мире авторитетов. Например, в монографии читаем: "Термін "домен" уперше ввів французький історик Жільбер Дакрон, пояснюючи етапи розвою Візантії з мітологічної точки зору. Параметри Домену Моралі й Домену Мистецтва та їхню постійну взаємодію аргументовано розкрив французький філософ Жан Маритен; проблеми "Свого" і "Чужого" в Національних Доменах безпосередньо й детально розглядали у власних наукових працях Семюель Хангінтон (Гангінтон), румунський філософ і письменник Мірча Еліяде, польський літературознавець Яніна Кульчицька-Салоні, російський літературознавець й історик Петро Шувалов, опосередковано торкалися цих питань український філософ і літературознавець Дмитро Донцов та філософ Микола Шлемкевич. Також Домену нації та Домену держави особливу увагу приділяв французький філософ і письменник Альбер Камю, англійський культуролог Джон Френсіс Бірлайн". Такие ссылки подтверждают умение автора не просто мотивировать потребность в новых, до сих пор почти не задействованных современными исследователями элементах инструментария мифокритики, но и подтверждают высокое уважение к предшественникам-литературоведам, философам и исследователям компонентов мифов в психологии и истории.
Все разделы монографии весомые, хорошо скомпонованные. У книги чрезвычайно четкая структура. Даже раздел о гениальности и мифологическом мышлении не просто уместен, а крайне необходим для понимания литературного мифа и особенностей его художественной трансформации: "Мітологічне мислення письменників, - размышляет исследовательница, - потребує такого ж мітологічного розуміння їхніх текстів літературознавцями й феноменального володіння цими науковцями інструментарієм мітологічної методології, адже велика кількість лексем, як-ось: "місто", "нація", "людська особистість", - в одних літературних текстах можуть поставати мітологемами, в інших - мітемами, ще в інших - поставати архетипом, Трикстером чи навіть важливою складовою метафізичних Доменів: усе залежить від конкретного змістовно-смислового навантаження. Наприклад, "позакулісний" Харків у романі "Сад Гетсиманський" Івана Багряного є мітемою, місто Наше в першій частині роману "Буйний вітер" насамперед слугує важливим предметом інтер'єру в Домені Української Нації, а безіменне більшовицьке місто в "Жовтому князі" Василя Барки на повну інфернальну силу проявляє себе зловісним Трикстером". Это закономерно, ведь даже в литературном тексте миф и его компоненты фактически никогда не покушаются на сферу рационального, а собственно вневременная и внепространственная мифологическая реальность, характеризующиеся изменчивостью и постоянной перетрансформацией, дают возможность воспринимать художественные тексты и сознательно, и подсознательно. Последнее чрезвычайно существенно, ведь таким образом читатель-реципиент подключается к национальному коллективному подсознательному, а его душа - к Душе Нации.
Ольга Слоневская справедливо замечает, что когда речь идет не об отдельных личностях, а народе в целом, то происходит еще выразительнее и четче, чем относительно отдельной личности, выявление кодпрограммы конкретным нациям для реализации их индивидуальной, Богом порученной миссии. Только, замечает автор, "доки не настають сприятливі умови, "національний час (за законом "випереджального відбиття") знаходиться у "підтексті", але досить з'явитися доленосним змінам, як Провидіння починає активно спонукати не тільки "провідну верству", найбільш чутливу до метафізичних імперативів, а й увесь організм народу звіряти свій поступ із годинником Астрального Національного Часу".
Монография Ольги Слоневской - заметное явление в современном литературоведении. На наш взгляд, общество писателей украинской диаспоры первой половины ХХ в., которым присуще мифологическое мышление, в лице Ольги Слоневской получило ученого-литературоведа также с выразительным мифологическим мышлением, ведь без этого компонента сознания подобную миссию выполнить просто невозможно.
И в завершение несколько замечаний итогового характера.
Понимая незаурядную научную значимость рецензированной книги, все время думаешь о явлении, которое для себя формулирую как "диссертационность нашей гуманитарной науки". Беспокоит вопрос: насколько научный потенциал этого исследования сумеет прорвать "диссертационную" загерматизированность, проявляющуюся в занаучности "диссертационного" стиля специальной терминологией, в его академической сухости, в почти полном отсутствии эссеистических моментов, которые могли бы оживить текст, сделать его привлекательным для более широкой читательской массы. Ольга Слоневская не только ученый-литературовед, но и писательница, автор прозаических и поэтических книг. Поэтому стилистика ее научного исследования позволяет говорить о ней как о литературоведе "с человеческим лицом". Но, к сожалению, это не снимает с повестки дня проблемы недостаточного влияния гуманитарной науки на общественное сознание.
Работа ученых-гуманитариев ценится исключительно по научно-академическим текстам, по количеству публикаций в наукометрических изданиях. И вовсе не оценивается выход ученых-гуманитариев на более широкую читательскую аудиторию. У нас ощущается острый дефицит литературы гуманитарного направления, адресованной широкой читательской массе. В анализируемой монографии есть замечательные страницы, посвященные Евгению Маланюку, разработанной им проблеме малороссийства, которая является одной из ключевых в нашем создании государства. И очень хотелось бы, чтобы эти страницы, как многие другие из этой монографии, не остались сильно загерметизированными в "капсуле" монографически-диссертационного текста.