Вот и снова у украинской науки большие надежды — обещаны «вливания» в ее развитие. Называются внушительные цифры финансирования в будущем году. Во всяком случае, их можно назвать внушительными по тем масштабам, в которых живет НАНУ. С другой стороны, скептицизм украинских ученых, можно сказать, достиг пика — они уже ни в какие обещания правительства не верят, их интерес к государственным научным программам сильно ослаб. Наиболее энергичные люди с идеями уже протоптали дорожку к иностранным грантам; остальные тоже научились выживать, опираясь на какие-то иные источники, не связанные с исследованиями; академики обеспечили себе более-менее пристойные пенсии.
В общем, ситуация, хотя и не увлекает радостными перспективами, выглядит достаточно стабильной. Лишь назревающие выборы президента НАНУ разогревают обстановку и возвращают ученых к мысли о том, как все относительно в этом лучшем из миров. Существенным элементом ситуации является и то, что в украинской науке, как показывает бурное обсуждение статей о проблемах науки (особенно на форуме в электронной версии «ЗН»), нет одной правды у различных групп ученых, составляющих научное сообщество нашей страны.
Ситуация осложняется и тем, что до сих пор бытовало мнение: НАНУ — это своеобразное «министерство науки», роль которого следует ослабить в пользу набиравшего силу Министерства науки (его названия и статус со временем менялись). Однако ныне роль того подразделения в МОНе, которое занимается наукой, сильно поколеблена, его авторитет и способность что-либо поменять к лучшему сведены к минимуму. А это, в свою очередь, усилило позиции тех, кто ратует за сохранение «сильной» академии. Они уверяют, что любая либерализация жесткой академической структуры вообще приведет к потере наукой ощутимого социального статуса и к окончательному краху того, что, пусть для другого общества, но хорошо и основательно выстроили предыдущие поколения украинских ученых…
Ситуация, действительно, архисложная. Обозреватель «ЗН» обратился к заместителю министра МОН Вадиму СТОГНИЮ и начальнику управления международного научно-технического сотрудничества Татьяне ПАТРАХ с просьбой ответить на наиболее характерные вопросы, которые ставят в своих письмах в редакцию читатели «ЗН».
Ниже приводим отрывки из писем и ответы на них ответственных сотрудников МОНа.
ЦИТАТА ПЕРВАЯ: «Статья в «ЗН» (№12, 2003 год) правильно обращает внимание на «снижение роли науки в государстве, когда из выделяемых бюджетом денег на гуманитарную сферу МОН выделяет на науку только 1,5%. В результате и МОН, и НАНУ выступают не силой, которая направлена на развитие науки, а, в лучшем случае, неумелым социальным распределителем бюджетных средств».
В.СТОГНИЙ: Вы хотите поссорить меня с Национальной академией? А я как раз рекомендован сюда Борисом Евгеньевичем Патоном, чтобы обеспечить смычку между двумя подразделениями…
— Я только хочу получить ответы на вопросы, которые ставят читатели еженедельника…
— Тогда прежде всего подчеркну, что сегодня в будущее, особенно Академии наук, я смотрю с оптимизмом. На чем он основывается? В последнее время произошли важные события — в академию избран В.Литвин. Большую роль сыграло выступление Президента по проблемам инновационного развития общества. Существенно и то глубокое понимание ситуации, которое ныне есть в правительстве.
Все это, на мой взгляд, принципиально меняет климат вокруг науки — к проблемам академии относятся с пониманием, и она вскоре получит из бюджета (если он будет принят) такую дотацию, что это позволит ей выйти на качественно новый уровень. Ну чего стоит только целевое выделение 40 млн. грн. на обновление материально-технической базы! В прошлые годы при слове «капитальные затраты на обновление науки» у всех руки опускались. Кроме того, предусмотрено еще 65 млн. грн. на повышение зарплаты. Вы скажете, что этого недостаточно, и я соглашусь, но все это признаки того, что мы постепенно двигаемся в правильном направлении.
Важно, что нормально воспринимается идея о перераспределении бюджетных средств с учетом перехода на инновационную модель развития. Об этом говорит достаточно много признаков. В первую очередь, осознание в обществе необходимости увеличения до 1,7 процента от ВВП на науку…
— Но, согласно ранее принятому закону о науке и научно-технической деятельности, уже должно было быть 2,5 процента от ВВП.
— Согласен. Можно было бы сориентироваться и на ЕС, где принята директива — довести финансирование науки до трех процентов от ВВП. Но надо учитывать степень нашего экономического отставания от ведущих индустриальных стран. Я убежден: для пользы дела мы должны акцентировать внимание на точках роста в украинской науке. Это, в первую очередь, российско-украинская программа «Нанофизика и наноэлектроника». Есть у нас почти аналогичный проект с немецкими учеными. Это приоритет из приоритетов в развитии науки, и здесь, что отрадно, выделяется дополнительно семь миллионов целевого финансирования на развитие программы! На такое решение повлиял как приезд в Киев выдающегося ученого Жореса Алферова, так и личная поддержка программы академиком В.Литвином.
ПРИМЕЧАНИЕ: Как стало известно редакции уже после написания этого материала, произошли некоторые досадные изменения, и 7 млн. грн. в проекте бюджета КМУ предусмотрено выкроить, как говорится, из «шкуры заказчика», то есть из 8,1 млн. грн., ранее предусмотренных на международное сотрудничество. Таким образом, на все остальное, включая ЦЕРН, ОИЯИ и прочее, остается лишь 1,1 млн. крб.
ЦИТАТА ВТОРАЯ: «Сейчас много говорится о том, что правительство собирается увеличить ассигнования на науку. Может быть, это не только обещания, но даже если это случится, положения в науке это не улучшит. Вы посмотрите, к чему привело увеличение пенсий — некоторые академики «накрутили» себе по четыре тысячи гривен. С таким «исправлением» положения в науке, мы далеко зайдем».
Т.ПАТРАХ: Неужели есть такие научные пенсии?
В.СТОГНИЙ: Есть и больше, хотя я не считаю, что ученые этого не заслужили. Впрочем, такие пенсии получились только у некоторых ученых, поскольку народ у нас «изобретательный». Но сейчас положение исправляется — максимальная пенсия будет равна 90 процентам от 2600 грн. Правда, закон еще не принят.
Когда задумывался закон о пенсиях, он по сути был направлен на кадровое обновление НАНУ. Однако не получилось. Большинство ученых, работающих в НАНУ, получают пенсию 400, максимум 600 грн. (я не говорю об академиках). Кроме того, Борис Евгеньевич запрещает членам президиума и работникам аппарата оформлять научные пенсии.
— Учитывая все это, не получится ли так, что наши изобретательные руководители научных учреждений вместо обновления оборудования купят себе «мерседесы»?
— Борис Евгеньевич вместе с Игорем Рафаиловичем Юхновским ходили к Николаю Яновичу Азарову и специально обсудили, чтобы не случилось то, о чем вы говорите. Конечно, любое дело можно испортить, но ищется оптимальное решение.
Кстати, хочу отдельно отметить: Академия наук никогда «мерседесами» не пользовалась и пользоваться не будет. Борис Евгеньевич в силу своей личной скромности дает пример всем. А если есть у какого-то академика «мерседес», то он занимается не только наукой, но и коммерцией.
ЦИТАТА ТРЕТЬЯ: «Статья «…А этот миллион отстегиваем наверх» правильно отмечает, что в МОН средства используют не на НИР, а на заграничные командировки людей, которые зачастую к непосредственному научному процессу имеют очень отдаленное отношение. Как говорят в министерстве, «денег на исследования недостаточно, а на поездки — в самый раз».
Вот недавно заместитель министра Гуржий, начальник международного управления по научно-техническому сотрудничеству Патрах и другие сотрудники министерства съездили в очередное «научное турне». Чтобы понять, что это за «научные» туры, достаточно только перечислить географию их поездок: Индия, Турция, Мексика, Китай, Египет и другие известные туристические страны Европы, Азии и Америки.
Механизм оплаты командировок сотрудникам МОНа хорошо отработан. Они ездят за счет подведомственных учебных заведений (торгово-экономического, лингвистического и других университетов), а деньги туда перечисляются из государственного кармана. Вот и снова в 2003 году уже перечислены деньги проверенным подведомственным учебным заведениям для последующего использования этих средств для личных туристических поездок в экзотические страны. Оттуда в лучшем случае привозят протокол намерений, а обычно только впечатления и весомые суточные (около 100 долларов США при полном бесплатном обеспечении проживания, питания и пр. принимающей стороной). На участие в таких командировках в министерстве стоит очередь, и только избранные и проверенные попадают в число командированных».
Т.ПАТРАХ: Да, попасть в делегацию, понятно, все не могут, так как средств на всю деятельность МОН выделяется крайне мало. Думаю, лучшим ответом на этот вопрос читателя будет рассказ о конкретных достижениях так называемого «научного туризма». Кстати, мы в нашей международной деятельности не изобретаем велосипедов, а организовываем ее по принципам, хорошо отработанным во всем мире. Научный туризм — это так называемые билатеральные, двусторонние проекты. Таких проектов у нас много, и они в первую очередь повышают имидж Украины — в мире узнают, что наша страна имеет достойный научный потенциал.
Взять хотя бы договор с Францией. Раньше у нас с этой страной масштабы сотрудничества были весьма скромными, поскольку у ученых не так много денег, чтобы, к примеру, поехать поработать на современном оборудовании, имеющемся во Франции. А вот создание украинско-французской программы «Дніпро» позволило собрать по ней сразу 150 заявок.
Есть программа с турецкими учеными, с которыми организована совместная лаборатория по радиоэлектрическим измерениям и разработке приборов. Ведущая тема в этой программе — создание оборудования, позволяющего поставить заслон на пути терроризма. В перспективе создание тройственных программ — Украина—Турция—Израиль.
Наши ученые принимают участие в научных разработках по анти-террористической тематике и США. Причем вклад украинских ученых очень существенный — число проектов, принятых в работу американцами, сравнялось с российскими. И что отметили американцы — прекрасные проекты предложили украинские ученые-пенсионеры. Особое внимание привлекла разработка, связанная с борьбой против биотерроризма. Было предложено решение, как обнаружить, заражены ли почтовые конверты, белье в поездах и прочие вещи с помощью специального прибора. Проект, в основном, финансируют американцы. Он оценивается в 50 — 60 тысяч долларов со стороны американского фонда.
— Скажем так — не особенно много.
— Но и не мало, ведь потом проект получит развитие и средства будут добавлены. Очень много предложений украинским ученым поступает от европейской программы «Эврика». К сожалению, по программе «Эврика» не удалось заручиться финансовой поддержкой ни от Минпрома, ни от какого-нибудь другого министерства. А это очень перспективное сотрудничество. Так, мы принимали участие в проекте «Ротор», над которым работали Швеция, Чехия, Польша. Украина была представлена в ней Восточно-украинским университетом из Луганска. Результатом совместной работы стала роторная машина по производству втулок методом порошковой металлургии. Эффект от реализации настолько хорош, что проект получил премию премьер-министра Польши!
Сотрудничество с польскими учеными также началось с «научного туризма», который позволил поехать нашим исследователям в Польшу, поработать там, создать организационный комитет и вместе направить предложения в «Эврику» в Брюссель. Были найдены партнеры, заинтересованные в том, чтобы вложить деньги в проект. Еще в одном проекте уже задействована Германия и Израиль. А это новые рабочие места, это защита интеллектуальной собственности, последующие дивиденды. Так развивается научная «цепная реакция». Мы могли бы больше сделать в рамках этой программы, но Украина не является членом «Эврики».
Китай — наш стратегический партнер. А все тоже начиналось с «научного туризма». Сейчас же с китайцами уже создаются совместные предприятия. Организован совместный украинско-китайский технопарк. В ноябре 2002 года его открыл Президент Л.Кучма. Подписан контракт о создании беспилотных самолетов. И таких примеров очень много. Китайцев весьма интересуют наши технологии.
Во время поездки с Президентом в Китай министр образования и науки В.Кремень подписал договор о защите интеллектуальной собственности. «Пробить» этот договор было очень трудно, потому что китайцы четыре года противились самой идее подобного договора. Однако хотя они и подписали его, сейчас приходится вести переговоры по созданию рабочей группы по выполнению договора, поскольку его соблюдение оставляет желать много лучшего. И все же такие формы сотрудничества лучше, чем стихийный «отток мозгов».
ЦИТАТА ЧЕТВЕРТАЯ: «У нас технопарки служат не развитию науки, а «отмыву денег».
В.СТОГНИЙ: Ну, это слишком сильно сказано. Да, на технопарках обожглись, сильно обожглись. К ним примазалось столько всего, что и говорить не хочется. Но уже происходит отсев. На тех работах, которые планировалось провести в технопарках, потери бюджета предполагались до 6 млрд. грн в год, сейчас они сокращены на 4,3 млрд. гривен. Так что разве можно говорить, что ничего не делается? Налажен мониторинг расходования средств. Как видим, быстрая и конкретная реакция на «сигналы» есть. В проекте закона о государственном бюджете на следующий год записан мораторий на новые технопарки.
Но у всякой реакции, кроме положительной стороны, есть также и свои недостатки. С этим мораторием на новые технопарки можно было бы согласиться, но он, к сожалению, наложен и на новые проекты технопарков. Он наложен также на применение льгот по закону от инвестиционной деятельности и принятие проектов в свободных экономических зонах. К сожалению, следует признать, что такими решениями инновационный путь развития Украины приостанавливается…
Так что критика должна быть разумной, а для этого нужно указывать не только на промахи, но и поощрять (или хотя бы замечать) достижения. Иначе мы с водой выплеснем и ребенка. Хочу подчеркнуть еще раз — я по-прежнему оптимист и верю, что позитивные процессы на научном поле в Украине начались. Они очевидны не только мне, и потому верю — позитивные сдвиги удастся системно поддержать.
ПРИМЕЧАНИЕ: Как стало известно редакции уже после написания этого материала, КМУ внес в Верховную Раду ко второму чтению проект бюджета, которым снят мораторий на новые инновационные проекты действующих технопарков. НАНУ предложено принять участие в их рассмотрении.