Опубликованный в предыдущем номере ZN.UA (№43–44) документ "Предложения МОН об оптимальной модели развития отечественной науки" стал для нас, членов рабочей группы, работавшей над Законом о научной и научно-технической деятельности, настоящей неожиданностью.
Во-первых, ситуация с поручением В.Гройсмана довольно странная. Когда 29 сентября 2016 г. премьер-министр поручает подготовить предложения об оптимальной модели развития украинской науки вместе с оперативным планом ее реформирования, то это свидетельствует о том, что либо плохо сработали те, кто готовил для него материалы о существующем положении вещей, либо это просто имитация бурной деятельности, без желания разбираться в сути вопроса. Может, конечно, быть и то, и другое.
Дело в том, что ровно год назад, 26 ноября 2015 г., Верховная Рада приняла Закон о научной и научно-технической деятельности, который дал принципиальный ответ на вопрос реформы научной сферы. Закон вступил в силу, о нем, как об успешной реформе, отчиталось правительство, и, хотя и очень медленно, но тот же Кабинет министров воплощает его в жизнь… Но вдруг оказывается, что срочно нужно науку реформировать, а как - неизвестно! (Парадоксально, особенно если учесть, что реформа буксует именно потому, что правительство уже более чем на четыре месяца задерживает выполнение закона, который ее запускает.) Следующий шаг вполне логичен: обращаются к Министерству образования и науки (МОН), поскольку именно этот центральный орган исполнительной власти отвечает за науку. Следовало бы ожидать, что профильный заместитель министра в ответ на запрос премьер-министра основательно разъяснит, какая реформа науки заложена в законе. А также обратит внимание на необходимость ускорить принятие нужных для ее осуществления нормативно-правовых актов. И, кроме того, вместе со стейкхолдерами научной сферы подготовит перечень неотложных вопросов (а их, как известно каждому научному работнику, много!), которые уже давно должны были решить на уровне Кабинета министров. К сожалению, читая документ, подписанный М.Стрихой, можем констатировать: этого не произошло. Вместо этого, между прочим, была предложена кардинально иная концепция реформы, которая нарушает предварительный консенсус и вступает в противоречие с Законом о научной и научно-технической деятельности.
Во-вторых, можно согласиться с авторами статьи "Оптимальная модель": сами себе реформаторы" насчет принципиального недостатка документа, подготовленного МОН, - предлагаемой реформы системы государственной аттестации. Дело в том, что при подготовке Закона о научной и научно-технической деятельности мы исходили из того, что настоящую реформу нельзя осуществить, пытаясь весьма ограниченным кругом людей при отсутствии исчерпывающей информации ответить на десятки серьезных вызовов одним лишь написанием закона. Поэтому в законе заложено такое видение реформы научной сферы.
Должен быть создан орган, который: а) будет иметь информацию о состоянии всей научной сферы Украины; б) в его состав будут входить не только чиновники и управленцы, но и лучшие ученые; в) на основе общей работы представителей научного сообщества, отечественных и зарубежных экспертов, представителей соответствующих министерств, бизнеса будет помогать Кабинету министров формировать системную, качественную и прозрачную политику в сфере науки. Этот орган - Национальный совет по вопросам науки и технологий (НСНТ) - уже в процессе создания (см.: "Идентификационный комитет: миссия осуществима" -ZN.UA, №38–39, 2016; "Нацсовет: орган общины или власти?" - ZN.UA, №40, 2016). Одной из его функций является подготовка предложений о принципах функционирования в Украине системы независимой экспертизы государственных целевых научных и научно-технических программ, научных проектов, государственной аттестации научных учреждений. Собственно, это одна из ключевых функций, ибо лишь принципиально новая система оценивания научной деятельности позволит провести прозрачное и качественное оценивание состояния научной сферы, а затем создать предпосылки для ее дальнейшего реформирования. Действующая система государственной аттестации всех государственных научных учреждений, руководство которой осуществляет Министерство образования и науки, полностью себя дискредитировала, она не отвечает лучшим мировым практикам и не позволяет строить какие-либо организационные заключения на ее основе. Именно поэтому разрабатывать новую систему - а это и критерии, и методика, и принципы отбора экспертов с предупреждением конфликта интересов - должен Национальный совет по вопросам науки и технологий.
Документ, подготовленный МОН, вместо этого предлагает ввести нового игрока, этакую "темную лошадку" - Межведомственный совет по координации фундаментальных и прикладных исследований в Украине (далее - Межведомственный совет). Согласно видению МОН, Межведомственный совет: 1) создается совместно НАН Украины и МОН; 2) должен одобрить Методику оценивания (разработанную МОН!); 3) утверждает решение экспертных комиссий (или групп?); 4) предоставляет рекомендации главным распорядителям бюджетных средств по административным решениям на основе госаттестации учреждений, находящихся в сфере их управления; 5) дает рекомендации по утверждению результатов государственной аттестации научной деятельности высших учебных заведений; 6) дает рекомендации по образованию, ликвидации (реорганизации) государственных научных учреждений по результатам государственной аттестации.
А теперь посмотрим, что говорит Закон о Межведомственном совете по координации фундаментальных и прикладных исследований в Украине. Оказывается, только то, что: а) он образуется НАН Украины, МОН и национальными отраслевыми академиями наук; б) цель ее создания - содействовать развитию фундаментальных исследований и эффективному использованию их результатов в прикладных исследованиях и научно-технических разработках по приоритетным направлениям развития науки и техники. Все. Ни единого слова о функциях, которыми его пытается наделить МОН.
По сути, нас ставят перед фактом создания какого-то совещательного органа при МОН, который в связке с министерством объединяет в себе "законодательную" и "судебную" власть (пункты 2 и 3), а также помогает осуществлять "исполнительную" роль (пункты 4–6). Эта концепция противоречит лучшим европейским и мировым практикам, где эти функции принадлежат разным исполнителям, а органы, осуществляющие оценивание, независимы от тех, кого они оценивают. Поэтому это просто смена вывески над действующей системой. Также (поскольку вряд ли эту идею министерства будут продвигать как изменения в действующий закон, скорее, ее оформят как постановление Кабмина) в перспективе будем иметь подзаконный акт, который слишком уж свободно интерпретирует закон. Не говоря уж о прецеденте: можно заложить в законе любую "пустышку", которую потом, в зависимости от потребностей момента и политической конъюнктуры, можно наполнять нужным содержанием.
Обратим также внимание на Дополнение 2 в документе от МОН, содержащее оперативный план. Согласно ему, Национальный совет должен заработать в марте 2017 г. Тогда же, по плану МОН, должно быть утверждено Положение о Межведомственном совете. Но по закону это положение утверждается лишь после согласования с Национальным советом по вопросам науки и технологий! Наверное, это произойдет мгновенно. План МОН также предусматривает, что в марте 2017-го Кабмин утвердит Положение о государственной аттестации научных учреждений и Положение о государственной аттестации научной деятельности вузов. Очевидно, дальше, по замыслу авторов документа, процесс пойдет, а Национальный совет может что-то предлагать… Эти даты, заложенные в плане, красноречиво говорят о том, что отдавать Национальному совету по вопросам науки и технологий даже функцию разрабатывать стратегическое видение системы государственной аттестации МОН отнюдь не собирается.
И напоследок. Мы должны помнить, что результатом Революции Достоинства стало понимание многими украинцами своей личной ответственности за то, что происходит в государстве, и это является началом формирования полноценного гражданского общества. Мы осознали себя полноправным субъектом процесса создания государства, что означает не только нашу готовность усиливать слабые государственные учреждения, но и контролировать выполнение договоренностей, наработанных в диалоге власти с экспертной общественностью, прозрачность принятия решений, отслеживать качество работы. Ситуация, о которой речь шла выше, является примером того, как не должно быть: это и промедление на уровне Кабинета министров с введением в действие закона, и недостаточная осведомленность руководителя правительства с содержанием реформ, которые он проводит, и готовность отдельно взятого министерства (или отдельных его должностных лиц) проводить реформу не согласно закону, а согласно своему видению.
Но так не должно быть. И так не будет.