В Украине основана стипендиальная программа фонда «Завтра.UA». Закончился первый конкурс, на котором 104 эксперта рассмотрели 466 пакетов документов. Распределены первые 200 ежемесячных стипендий по 500 гривен каждая. Вчитываюсь в список студентов, которые будут поддержаны этим фондом. Среди них 23 математика, 22 физика, 43 будущих инженера, 3 медика, 18 историков… Итак, лед тронулся — украинские богачи, оказывается, могут вкладывать деньги не только в футбол или баскетбол…
Впрочем, отношение у нашего общества к этой программе (основал ее Виктор Пинчук, кстати, защитивший диссертацию на степень кандидата технических наук до того, как стал богатым), как и ко всяким другим конкурсам, проводимым в Украине, весьма настороженное. И для этого есть серьезные основания. К примеру, у многих еще остался неприятный осадок от широко разрекламированного мероприятия, которое было инициировано фондом «Украина — ХХI столетие», основанным также далеко не бедным человеком Богданом Губским. В нем поначалу принимали участие и освятили его своими именами известные представители украинского научного истеблишмента во главе с академиком Б.Патоном. Казалось бы, все серьезно и по-честному.
Однако, как вскоре выяснилось, это было очередное предприятие имени Л.Голубкова, в котором на этот раз незавидную роль Лени Г. поручили сыграть Борису Евгеньевичу и другим именитым ученым. Закончилось все тем, что победители конкурса обращались в СМИ с просьбой помочь им разыскать фонд и заставить его выполнить обещанное… Естественно, что любое известие о новом подобном мероприятии вызывает крайний скепсис. Поэтому отдел науки и образования «ЗН» постарается отследить, как события и в этом фонде будут развиваться дальше. А пока обозреватель еженедельника обратился к председателю попечительского совета стипендиальной программы фонда «Завтра.UA» академику НАН Украины Ярославу ЯЦКИВУ с просьбой ответить на несколько вопросов.
— Ярослав Степанович, прежде всего, что побудило вас возглавить попечительский совет стипендиальной программы?
— Я понимаю смысл вашего вопроса. Ученому непросто решиться на пусть даже заманчивое предложение бизнеса. Но, думаю, у нас просто нет другого выхода. Сегодня главная проблема в научной и образовательной сферах — старение нашего научного потенциала и отсутствие полноценной смены. Недавно в Верховной Раде рассматривался вопрос о том, что необходимо ограничить предельный возраст деканов 65 годами. И все сосредоточились на обсуждении того обстоятельства, что это ограничение ущемляет права человека. Но никто почему-то не вспомнил при этом, что стену из 65-летних и постарше не так легко преодолеть молодой смене.
Да, сейчас нередко говорят о том, что молодежь агрессивна. Возможно, это и так, однако эти качества они не проявляют, когда нужно отстаивать свое научное кредо. Поэтому вопрос формирования научной смены очень актуален, и идею выделения стипендий для самых одаренных, определение степени такой одаренности с помощью конкурса считаю весьма своевременной и перспективной…
— Но у нас, в Украине, к сожалению, конкурсы проводят так, что они вызывают лишь чувство огорчения — нет независимой оценки, и решение чаще всего принимается в соответствии с личными или корпоративными интересами. Зачем такие конкурсы вообще нужны?
— В стипендиальной программе, о которой мы говорим, все изначально было построено по-другому и было направлено на то, чтобы поддержать действительно талантливых студентов. Мы полностью отошли от традиционных форм проведения конкурсов, пытаясь найти наиболее объективный и независимый подход к определению победителей. Для этого мы сначала отобрали 12 университетов, с которыми заключили соглашения о сотрудничестве.
— Ну вот и первая несправедливость — как бы честно вы ни отбирали эту дюжину, но тем самым ограничили право и свободу студентов других вузов. А чем они хуже?
— Правильно! И по этой причине некоторые университеты, например львовский и национальный политехнический в Киеве, сразу же отказались от такого сотрудничества. По их мнению, в проведение конкурса администрация университетов в лице заведующих кафедрами или деканов вообще не должна вмешиваться. Сами студенты должны подавать свои работы на конкурс. Когда я об этом рассказал основателю фонда Виктору Пинчуку, он заметил: «Видимо, я отстал от жизни — никогда не думал, что демократия в наших университетах так выросла!».
— И как вышли из этого положения?
— Ну раз Иван Вакарчук и Михаил Згуровский отказываются, выдвинув достаточно веские аргументы, я с ними полностью согласился. Но объяснил, что это все не от хорошей жизни — мы попросту не успеем сразу провести полноценный конкурс, если в нем примут участие все университеты Украины. Поэтому конкурс 2006 года был своеобразным пилотным проектом, а далее разработаем систему, чтобы сами студенты подавали свои работы в электронном виде.
— И разрешите это делать всем студентам Украины, а не только из отобранных вами вузов?
— Да. В прошедшем году мы не смогли этого сделать по чисто техническим причинам — не хватало персонала и помешало еще много других вещей. Поэтому конкурс проводился в несколько туров. На первом туре рекомендации студентам дают кафедры, где они работают, а на втором — студенты пишут научные работы. Они рецензируются независимой комиссией и на основании этого формируется список участников. Каждый эксперт получал материалы под шифром.
Однако студентам тех университетов, которые отказались участвовать в конкурсе на предложенных нами условиях, мы предоставили право направлять свои работы индивидуально. При этом для них не устанавливали никаких квот. И среди победителей есть студенты из ЛНУ им. И.Франко и КПИ.
Был еще и третий этап. На нем оценивались личностные лидерские качества. Для этого мы пригласили специальную зарубежную фирму, которая выезжала в приглашенные для участия в конкурсе университеты, встречалась с кандидатами и таким образом давала оценку качествам претендентов.
Суммарная оценка определяла победителей.
— А зачем гению лидерские качества? Эта комиссия на третьем этапе «зарезала» бы математика из Санкт-Петербурга Григория Перельмана, который недавно получил высшую премию за математическое решение. Судя по всему, он совершенно не коммуникабельный и через ваше игольное ушко наверняка не прошел бы…
— Наша программа должна была отобрать людей, научный талант которых и личностные качества могут быть реализованы не только в рамках чисто профессионального образования и науки. Украинское общество сегодня нуждается и в грамотных руководителях, топ-менеджерах. Поэтому отбирались студенты, которые должны были не только показать свою общую эрудицию и исследовательский талант, но и коммуникабельность. Такой выпускник не обязательно захочет делать научную карьеру, он может стать классным менеджером, директором. Ведь сегодня Украина и ее научное сообщество очень нуждается именно в таких людях.
— Возможно, дальний прицел В.Пинчука в том, что он собирается впоследствии отобрать себе талантливых управленцев, так сказать, сможет снять сливки с проекта? Думаю, такое меценатство может оказаться очень дальновидным менеджерским решением. Кстати, ничего плохого в этом не вижу. Наоборот, если это так, то все действительно отлично продумано, и я удивляюсь, как никто из других олигархов до этого не додумался раньше…
— Я не уверен, что здесь есть такой расчет и он потом пригласит этих людей к себе. В частной беседе Виктор Михайлович заметил, что свою кандидатскую диссертацию он защитил, когда не был богатым, а уже потом стал тем, кем стал. И объяснил, что хотел бы облегчить молодым ученым путь в науку. В наших условиях такой путь слишком тяжел и многим он не под силу. Я ему ответил: представляю, как меня будут критиковать, но я согласился заниматься этим конкурсом, так как начиная с работы в министерстве считал, что именно такую программу должно осуществлять государство. Оно обязано привлекать иностранных экспертов, посылать студентов на стажировку за рубеж…
Пока мы отобрали первых 200 человек. На следующий год количество стипендиатов будет увеличиваться. Владимир Михайлович не собирается останавливаться на этом. Далее, если человек закончил вуз и подтвердил свой высокий потенциал, он может пойти в аспирантуру и здесь опять же сможет получать эту стипендию. Если ему удается подтвердить свои способности к научной работе и далее, то он получит для этих занятий грант, например в 10 тысяч долларов. Это даст ему возможность прийти к директору института, в котором он предполагает проводить свое научное исследование, и сказать, что ему не нужна зарплата, он никого не хочет теснить, так как имеет грант от фонда на проведение исследований.
Но и это еще не все — если он растет, то получит возможность поехать на стажировку в университет США или в любой другой вуз мира. Одно условие — обязательное возвращение. Если не вернешься, то возвращай деньги...
— Ну нет у нас такого закона, чтобы заставить его вернуть деньги. Хотя украинское общество меняется буквально на глазах и представители многих профессий уже попросту отказываются ехать за рубеж даже на временное проживание, например программист вряд ли поедет…
— Программист действительно может не поехать, а физик — да, потому что здесь у него пока нет приборов для работы. Однако, думаю, если он захочет работать на Западе, он вернет потраченные деньги, т.к. есть моральные обязательства. Их не следует сбрасывать со счетов. И человеку, который захочет там остаться, вернуть эти доллары не составит особого труда…
— Сейчас вообще-то главная проблема не в возвращении, а в том, чтобы задействовать тех талантливых людей, которые не могут работать здесь.
— Действительно, у нас в государстве важнейшая проблема — как, к примеру, задействовать тех 20 тысяч подпольных программистов, которые здесь работают не на наш, а на международный рынок. Для этого нужно найти какой-то механизм.
— Это тема отдельного разговора, а сейчас, Ярослав Степанович, хотелось бы спросить вот о чем — в серьезность интервью наши читатели не поверят, если я вам не задам еще один вопрос. В.Пинчук понимает, что вся эта затея со стипендиями имеет смысл только в одном случае — если конкурс будет абсолютно честным? Ведь уже многие пытались нечто подобное провести, но, видимо, не хватило ума, воли, может, не поняли, насколько престижно сделать такой конкурс честным. Если бы кому-нибудь это удалось, может, именно с этого вообще началось бы обновление в нашем коррумпированном обществе…
— Он не только понимает, но это было его главным условием — никакой коррупции, только полная прозрачность. Иначе он мог бы просто раздать деньги тем студентам, которые ему понравились, и все…
— И вы можете поручиться, что это чистый проект?
— Абсолютно! Разве что с поправкой на возможную субъективность экспертов. Но они не знали ни имен, ни даже названий вузов. Перед ними была только работа под шифром. Социологическая служба, конечно, видела студентов, но это, как я уже сказал, была независимая иностранная организация. Так что все было абсолютно честно, и я этим горжусь!
— Но мы ведь живем в реальном обществе, в котором у вас есть друзья, родственники и… Неужели никто не попросил?
— Просили… Приходили и говорили, мол, вот моя дочь или сын — очень талантливы и вполне заслуживают такой стипендии (все-таки 100 долларов каждый месяц — это существенно и, главное, престижно)…
— И как вы реагировали?
— Все было так организовано, что мне было очень просто — я показывал таблицу, в которой записано несколько сот претендентов и 200 из них имеют максимальные баллы, а ребенок просящего занимает где-то 240-е место. Так что извините… И все это занесено в компьютер, я действительно ничего не могу сделать — работает система, в которую невозможно вмешаться…