Вопрос «Откуда взять средства на научные исследования?» остро стоит не только перед украинскими учеными. Поиском новых источников финансирования науки озабочены и западные исследователи. Один из таких источников получил известность как всеевропейская программа EUREKA — European Research Coordination Agency (www.eureka.be).
— EUREKA («Аурика») не занимается финансированием фундаментальных исследований, — рассказал Петр Смертенко, руководитель украинского отделения этой организации, кандидат физико-математических наук. — Ее цель — собрать интернациональный коллектив ученых для разработки прикладных тем рыночного направления, которые могли бы привлечь внимание промышленности нескольких европейских стран.
Финансирование EUREKA имеет свои особенности. Так, в пределах общей программы каждое государство поддерживает материально только свою часть проекта. При такой системе границу пересекают не деньги, а разработки, которые становятся общим достоянием. То есть каждый участник приходит в программу со своим опытом, идеями, собственной частью финансового обеспечения. Объединившись, ученые и разработчики совместно выпускают изделие. В результате вклад каждого приумножается — один как бы строит фундамент, другой, образно говоря, возводит стены и т.д.
Недавно ученые 20 европейских стран решили совместно разработать требования для безопасного, комфортного, экологически чистого автомобиля следующего поколения. Европейские автомобилестроители сразу же подхватили эту инициативу, так как прекрасно понимают — лишь объединив усилия лучших умов, можно создать продукт, способный конкурировать с автомобильными шедеврами японцев, американцев, южнокорейцев, а в скором времени китайцев и бразильцев. И это только один пример такого сотрудничества.
Европейская программа EUREKA была разработана в 1985 году по инициативе тогдашнего французского лидера Миттерана и включала в себя 17 стран. Основная ее цель — объединение научных сил континента для повышения конкурентоспособности европейских научно-технических товаров на мировом рынке. Когда упал «железный занавес», в нее стали приглашать и восточно-европейские страны. Первыми сюда вошли Чехия, Словакия, Польша, Венгрия. Украина стала ассоциированным членом Европейской ассоциации исследователей с 1993 года. Примерно в это же время стала активно участвовать в ее работе и Россия. На сегодняшний день в программе участвуют 35 стран и Еврокомиссия. На 2006 год запланировано вступление Украины в качестве полноправного члена программы. Это реальный шаг на пути европейской интеграции нашей страны.
Представительства EUREKA организуются весьма демократично. Петр Смертенко в период перестройки, когда границы страны открылись, побывал со своими разработками в Голландии, Германии, Франции… Так сказать, других посмотрел и себя показал. Поэтому у него не было никаких комплексов по поводу качества научной продукции, которую украинские ученые могут представить Европе. Это создавало определенную психологическую готовность к сотрудничеству. Когда руководство EUREKA предложило возглавить программу в Украине, он согласился. Первое, что Петр Семенович попытался выяснить: почему украинские ученые часто жалуются на то, что их проекты «не идут» в Европе?
В результате он пришел к следующему выводу: «Прежде всего при составлении договора они… переоценивают свой вклад. При общении с западными коллегами наши ученые (особенно старшего поколения) проявляют непомерно большие амбиции. Когда им что-то заказывают, они считают, что им сразу же должны платить миллионы. Но на Западе у научных исследований есть вполне конкретная цена, и деньгами там так просто не разбрасываются. Кроме того, украинские исследователи не умеют формулировать свое предложение так, как это принято на международном уровне. Ну и, конечно, серьезнейшим препятствием является плохое знание английского. А без него трудно понять нюансы при переговорах».
Анализ ситуации помог найти пути, как наладить реальное сотрудничество украинских ученых с участниками EUREKA. О том, что это удалось сделать, достаточно красноречиво говорят цифры. Если в 2000 году украинцами был заявлен только один проект в EUREKA, то в 2001-м — уже пять, затем — семь…
Казалось бы, можно радоваться такому росту. Однако программа предполагает, что каждый платит за себя в компании разработчиков. Увы, помощь со стороны нашего государства в реализации этой программы далеко не достаточна.
Петр Смертенко объясняет недостаток внимания МОН к проектам в рамках EUREKA тем, что у нас достаточно косная структура поддержки прикладных научных исследований. Так, в Европе, как и во всех других передовых странах, проверка прикладных идей осуществляется в рамках малых предприятий. А политика МОН такова, что министерство поддерживает лишь государственные научные учреждения. Это очень сужает пространство поиска, отсекает многие коммерческие предприятия, которые эффективно работают в реализации венчурных программ.
Прискорбно и то, что даже если бы деньги на эти проекты у нас были выделены, они бы… принесли небольшую пользу. Виной тому — существующая практика финансирования. У нас деньги на проекты поступают крайне неравномерно, а чтобы вести научный проект, необходимо стабильное финансирование, позволяющее спланировать научную работу. Ведь разработчику нужны материалы, средства на командировки и многое другое.
Фактически украинские участники занимаются перспективными программами на общественных началах. Пока первопроходцы, сцепив зубы, работают над тем, чтобы создать имидж программе в Украине, продемонстрировав ее возможности и преимущества.
Из академических институтов в ней уже принимали участие Институт электросварки им. Е.Патона, Институт проблем материаловедения. Сейчас отдельный проект в рамках программы ведет Университет дизайна Киева. Днепропетровский университет транспорта работает над проектом по транспортным коридорам «Север—Юг».
Завершен проект «Ротор» (Восточно-украинский университет в Луганске). Совместно с Польшей и Швецией луганчане разработали роторную линию по формированию элементов из порошковых металлов. Линия работает в Польше. Здесь она получила награду польского кабмина. В проекте принимали участие креативные, перспективные разработчики. Они делают конкретные вещи, которые нужны промышленности. Но пока все это у нас почти не востребовано…