Несколько дней назад УАнет облетела история борьбы за защиту диссертации одной аспирантки, которая так и не смогла защититься, потому что не хотела давать взятки и платить что-либо мимо кассы. Рассказ вызвал бурное обсуждение в научном сообществе. Но, как это всегда бывает в похожих ситуациях, проблемы одного ученого совета в одном частном (!) университете (что для Украины давно является критерием отсутствия какого-либо качества) автоматически распространяются на всю, без исключения, отрасль образования и науки, что в реальности далеко не так. Отбросив эмоции, попытаемся разобраться, почему за 30 лет независимости в Украине сформировалась целая каста таких коррупционных советов, и как с этим можно бороться. А заодно — как стимулировать те ученые советы и научно-образовательные учреждения, которые в этих реалиях продолжают честно выполнять свои функции без каких-либо взяток и доплат.
По данным НАОКВО, более 80% выпускников школ продолжают обучение в вузах, в то время как в Европе, по данным МОН, от 40 до 70% бывших школьников выбирают заведения профессионального технического образования. К сожалению, такой факт не сделал нас чемпионами по росту экономики и благосостояния общества. На самом деле это, скорее, реализация печального советского анекдота времен Хрущева «по молоку — водой разбавим, но догоним и перегоним клятых капиталистов». Так же и у нас с качеством формального высшего образования. Демографический бум конца 1980-х — начала 1990-х привел к резкому увеличению количества будущих студентов, что достигло абсолютного пика в 2006 году. Не удивительно, что под такое количество абитуриентов массово открывались новые и новые вузы, часто не имеющие для этого ни малейшей научной и образовательной основы. Так ПТУ становились колледжами, техникумы — институтами, а педагогические институты, перепрыгивая несколько ступенек сразу, — национальными (sic!) университетами.
Как здесь не вспомнить историю присвоения статуса национального моей альма-матер — Львовскому университету им. И.Франко указом президента Кучмы аккурат перед выборами в 1999 году. Тогда это обсуждалось как событие едва ли не государственного уровня, теперь куда ни посмотришь — национальный университет. Поэтому не удивительно, что такая девальвация почетных званий для вузов сопровождалась стремительным ухудшением качества образования. После 2006 года, когда численность студентов по естественной причине стала планомерно уменьшаться — на сегодняшний день она составляет всего половину (!) от их численности в 2006 году, — такое количество вузов и раздутых штатных единиц уже становилось ненужным, но никто не был намерен так просто уходить со сцены. На фоне этого выросло не одно поколение скороспелых доцентов и профессоров, даже не знавших, каким должен быть научный процесс, потому что во время турбозащит («нам нужны специалисты уже на вчера!») над этим никто не задумывался. Как следствие, всем им теперь приходится демонстрировать свою значимость и незаменимость в научной деятельности Украины и поддерживать свое существование выпуском новых и новых апологетов.
Не секрет, что такие вещи возможны только в гуманитарной сфере, где нет четко определенных критериев творчества и заниматься можно чем угодно (от «пакращення» украинского правописания под лозунгом «Геть від Москви» до изучения роли патриотизма в государственном строительстве), где никто и никак не проконтролирует этот процесс.
Принципиально другая ситуация была в сфере естественных наук, где, к сожалению, одной говорильней написать диссертацию невозможно. Устаревшее оборудование, хроническое отсутствие финансирования послужили причиной массового оттока самых активных ученых за границу, и на сегодняшний день в этой отрасли выжили или ученые международного уровня, имеющие соответствующие международные связи и финансирование, или же коллективы местечкового уровня, делающие определенную «потешную» науку, о которой на Западе никто не знал и не будет знать.
Как результат, лишь 10% нынешних диссертантов — из сферы естественных наук, а целых 90% — из мегапопулярных экономических, юридических и прочих «наук». И не удивительно, что в каждой из этих отраслей давно уже существуют свои неформальные «специфики», о которых вслух не говорят, но давно все знают. Например, в сфере естественных наук защита диссертации — это уже, скорее, формальность, где функция диссертанта — как на детском утреннике — вылезти на стульчик, красиво продекламировать свой доклад, ответить на вопросы оппонентов, и на этом точка. Наиболее ожесточенные баталии происходят на этапе предзащиты, где диссертанта просвечивают, как стекло, на предмет соответствия работы теме, качеству научных публикаций, научного уровня работы и т.д., и т.п. Поэтому эти предзащиты часто приходится проводить дважды — для исправления недостатков, выявленных во время бурной дискуссии. Но экспериментальная работа тем и хороша, что ее результаты можно проверить на наличие соответствующих положительных/отрицательных контролей и, в случае их отсутствия, — смело послать диссертанта на переработку всех его тяжких трудов. Где-то так на год или два, — но виновным в этом будут только диссертант и его научный руководитель, не продумавшие деталей экспериментов и плана работы, а не мифический ученый совет или экспертная комиссия.
Совсем другое дело — гуманитарные науки, где каких-либо критериев оценки работы диссертантов нет, а осторожные попытки Научного комитета Национального совета по вопросам развития науки и технологий нормализовать требования к защите этих работ натолкнулись на шквал критики со стороны гуманитариев: «...у нас свой путь, и не пытайтесь даже нас сосчитать!». Не хотели? А, простите, должны! И главное, что в этой ситуации рецензент или оппонент имеет полное право придраться к чему угодно — и формально будет абсолютно прав, ведь четкие критерии оценки качества работы нигде не прописаны. И на «видение автора» всегда найдется «собственное мнение рецензента», которое всегда будет выше, потому что негоже профессору прогибаться перед сопляком! Только вот незадача — в естественных науках таких зверств именно и нет, по банальной причине: если работа экспериментальная, прошла перекрестную проверку несколькими иностранными рецензентами в международных журналах, то с Его Величеством Фактом довольно сложно спорить. Если же у естественника в активе одни «мурзилки» — что ж, сам виноват, и терпи все прихоти ученого совета….
Что касается коррупции. Следует понимать, что, проходя аспирантуру у патентованных плагиаторов, коррупционеров, да и просто карьеристов, будущий доктор философии возьмет от них лишь «лучшие» их черты. И система радостно выплюнет еще одного беспринципного урода, готового на все ради карьеры. Как этого избежать? Да очень просто — всего лишь воспользоваться наукометрическими базами данных, благо МОН уже давно проплатило доступ к ним для всех образовательных заведений.
Не уверены в серьезности своего будущего научного руководителя? Посмотрите на его профиль в Scopus/Web Of Science! Видите там цитированные статьи в международных журналах с импакт-фактором? Чудесно, значит наука там действительно есть. Есть публикации за последние годы? Где там ваш руководитель? В конце списка авторов или где-то посредине, среди 25 других? В первом случае — он корреспондирующий автор, следовательно, сам руководил изложенными исследованиями, а в другом — просто «примазался» к иностранному коллективу исполнителей, сделав какой-то фрагмент работы там, где им было лень или неудобно проходить все бюрократические разрешения. Сколько, кроме вас, есть аспирантов в этом отделе? Все ли они вовремя защитили свои работы? Если нет, то зачем повторять их болезненный путь и тратить энное количество лет своей жизни? И последнее. Есть ли в вашей будущей альма-матер соответствующая база для исследований и соответствующее финансирование? Если ответ отрицательный, то зачем за свой счет покупать реактивы и делать на колене некоторое подобие работы, если на Западе в аспирантуре вы сделаете все это абсолютно бесплатно, да еще и с нормальной стипендией?
Да, процедура оформления диссертации и подача ее к защите — чрезмерно бюрократизированная, но от этого никуда не денешься. Если аспирант работает в коллективе, занимающемся наукой на международном уровне, и защиты диссертаций в этом коллективе происходят ежегодно, обо всех формальных нюансах за четыре года аспирантуры человек узнает, и на защиту выходит уже абсолютно к ним подготовленным. Стиль написания диссертации, оформление рисунков, подписей к ним, литературных ссылок — все это в действительности довольно просто, а при наличии специализированных программ для оформления литературы — вообще максимально автоматизировано. Даже больше, раскрою секрет: если аспирант действительно сам делал свою научную работу, то он/она проходит эту школу жизни уже на втором году аспирантуры, самостоятельно оформляя первую в своей жизни научную статью в международный журнал. Да вот какая незадача, — все это касается только соискателей, работающих в сфере естественных наук, которые на сегодняшний день составляют лишь 10% от всего количества защищенных докторов и кандидатов наук.
А что же касается 90% других?
Что ж, давайте откровенно. Это статьи в разные «мурзилки» (так на сленге настоящих ученых называются различные отечественные и якобы зарубежные «вестники», которые за деньги напечатают что угодно), приучение к переливанию из пустого в порожнее, общая рабская атмосфера в стиле «я начальник, ты дурак», и на фоне этого — тонны пафоса научного руководителя и профессорско-преподавательского состава на кафедре, которые, считая себя светилами украинской науки, часто не имеют ни одной статьи, реферированной в базах данных Scopus/WoS! Не удивительно, что в такой токсичной атмосфере процветают кумовство, коррупция и принцип «рука руку моет».
Как этого избежать? Да очень просто, только 99% гарантии, на такие радикальные шаги не согласится ни один вуз, и тем более чиновники в МОН.
Одноразовые ученые советы — это уже большой прогресс, но достаточно ввести несколько критических требований к публикациям, чтобы поток диссертационного мусора уменьшился — нет, не на порядок, а сразу на два! Для претендентов на звание доктора философии в сфере естественных наук — это две статьи в журналах с импакт-фактором, где соискатель является первым автором. Сложно? Для университетской кафедры, где наука существует исключительно для галочки, — безусловно, а для сильной научной группы, имеющей дополнительное финансирование и налаженное сотрудничество с иностранными партнерами, — в целом элементарно, было бы желание! Для соискателей в области гуманитарных наук эти требования, безусловно, могут быть слабее, но эти две статьи в рецензированных иностранных изданиях (с четким перечнем псевдоевропейских изданий и хищнических издателей в «черном списке») должны содержать обязательно. Как это ни удивительно, но обновленные критерии защиты докторских диссертаций (защита диссертации без написания «талмуда», а лишь по совокупности десяти статей в изданиях первого и второго квартиля Scopus) уже сегодня являются необходимыми и достаточными, чтобы отсеять основную массу любителей надутых званий и степеней.
Безусловно, в случае принятия таких жестких правил едва ли не 80% украинской науки отмерло бы естественным путем, что чрезвычайно негативно сказалось бы на дутых рейтингах многих украинских вузов, которых на сегодняшний день явно многовато, особенно с учетом демографического кризиса и сумасшедшего оттока думающих абитуриентов за границу. Готовы ли ректоры таких вузов добровольно «зарезать» свое заведение, несущее золотые яйца? Готово ли Министерство образования твердой рукой закрыть все эти неперспективные вузы, где давно нет ни науки, ни образования, а есть только фабрики дипломов и амортизация безработицы для студентов, которым нечем заняться? Ответ однозначный — нет, нет и еще раз нет.
Поэтому, к сожалению, пока высшее руководство государства не поймет, что такая ситуация в науке и образовании дальше продолжаться не может, и Верховная Рада не примет новый, более жесткий закон о требованиях к кандидатам и докторам наук, то истории, разлетевшиеся по всему УАнет, с завидной регулярностью будут появляться и в дальнейшем. Когда народные депутаты массово становятся кандидатами наук по государственному управлению, а мэры — докторами «патриотических наук», говорить о каких-либо правилах просто смешно.
Пока же хочется порекомендовать всем будущим соискателям заранее прозондировать все нюансы научного коллектива и будущего ученого совета, где вы планируете защищаться. Если хоть какой-то из пунктов вызывает сомнения — откажитесь от своего желания или ищите другой ученый совет. Если такого нет — тогда придется сменить специальность и вновь переписать работу под требования этой специальности, только чтобы защититься на более адекватном ученом совете. Жестоко, но такова проза жизни.
А будущим аспирантам я бы предлагал, прежде чем делать первый шаг, задать самому себе три простых вопроса. Зачем мне эта аспирантура? Чего я хочу достичь, вступив в нее? Как я планирую на практике в будущем реализовать свои усилия, потраченные на четыре года подготовки диссертации? И если ответ будет — потому что родители хотят/это круто/а я не знаю», то есть ли смысл тратить четыре года своей жизни неизвестно на что?