Если отвлечься от истории с приватизацией ЗАлКа, то прошлый год запомнился резким изменением официальной точки зрения на приватизацию магистральных газопроводов. Раньше такие предложения отметались почти с ходу, теперь спорят уже не об идее, а о том, что лучше — сразу продать трубы или поначалу сдать их в концессию годиков на двадцать. Сторонников и противников разных вариантов достаточно, так что спор предстоит долгий. Как известно, заставь эксперта Богу молиться...
Умные люди (и у нас, и за рубежом) в подобных дискуссиях не участвуют — им некогда, они действуют. В частности, они задумались над простейшим вопросом — а ради чего, собственно, собираются продавать газотранспортную систему. Правильно, чтобы ее модернизировать: поставить новые турбины на компрессорных станциях, системы управления, изоляцию на трубах кое-где поменять и прочее. А значит, кто возьмет производство всего этого под свой контроль, тот получит неплохой шанс заработать на новых заказах. Причем, независимо от того, состоится приватизация самой трубы или нет.
Осталось только прикинуть, что бы можно себе получить. С производством труб крупного диаметра у нас все более или менее понятно — это зона ответственности группы «Интерпайп» (Новомосковский трубный завод) или «Индустриального союза Донбасса» (присутствует на Харцизском трубном).
С автоматикой для газотранспортной системы как-то не складывается: за последние годы отрасль практически уничтожена. Что остается? Верно, компрессоры и турбины. Компрессоры делает уже полностью приватизированное Сумское НПО им. Фрунзе. А выпуском турбин для компрессорных станций наших газопроводов занимаются два предприятия: недавно закончившее приватизацию запорожское ОАО «Мотор-Січ» и николаевское производственное объединение (ПО) «Заря». Последнее на 100% в госсобственности — все, цель понята, надо работать!
Задачу здорово облегчает то, что сама по себе приватизация предприятия неизбежна. Последние десять лет наглядно доказали: у государства нет ни денег, ни возможности обеспечить его устойчивое развитие и сбыт продукции. Так что остается либо следовать принципу «собаки на сене», постепенно срабатывая ресурс оборудования и деградируя, либо позволить сменить форму собственности.
Но менять ее можно по-разному. Можно «по-глупому» — объявив открытый конкурс, скажем, на продажу госпакета акций. Желающие прикупить пакет крупнейшего украинского производителя турбин тогда несомненно найдутся. Недостаток способа — неизвестно, кому достанется пакет акций. А вдруг победят «не те, кто нужно», и придется, как на ЗАлКе, «разруливать» ситуацию, давить тендерную комиссию и прочее. В общем, хлопотно, шумно да еще и дорого все это: цена на тендере-то наверняка будет высокой.
Куда лучше приобрести заводик почти даром — тем более, что ничего особо нового придумывать не надо, имеется хорошо накатанный способ. На базе предприятия организуется совместное предприятие (СП) по выпуску турбин. Конкурс в этом случае по законодательству не обязателен: можно сразу назначить учредителей и все — дешево и сердито.
Конечно, надо еще пробить идею по министерским коридорам и в Кабинете министров — но это дело уже много раз опробованное и привычное.
Так что именно по этой схеме весь прошлый год, без шума и пыли, в Киеве и Николаеве шла серьезная работа по подготовке создания СП. Название у него намечается громкое — «Транснациональная финансово-промышленная компания «Заря». Уставный фонд СП будет около 600 млн. грн. (примерно 110 млн. долл.). Учредителей должно было оказаться трое: государство Украина (в лице ФГИ), российская энергокомпания ОАО «Мосэнерго» и ЗАО «Зангаз-Украина». Предполагается, что каждому из них и достанется по трети в создаваемом СП.
С государством все понятно. Его роль сводится к передаче завода в состав СП. Насчет дальнейшего не стоит обольщаться — пакет в 33% в наших условиях не дает ровным счетом никаких прав. Единственное, что может в этом случае акционер, — это не допустить создания новых дочерних предприятий и прекращения деятельности. А вот как-то влиять на оперативное управление предприятием крайне трудно: оставшихся двух третей голосов более чем достаточно для принятия любых решений. Тем более, что с точки зрения законодательства это будет простое акционерное общество и этого в общем-то не скрывают. Проще было бы сразу продать все 100% и не мучиться. Но, как отмечалось, вариант открытых продаж для потенциальных покупателей самый дорогой и непредсказуемый, и его стараются избежать.
Для других учредителей куда лучше набить свою долю уставного Фонда любыми «фантиками» и всем, что позволит фантазия.
Не зря же в предложениях правительству от 26 января с.г. совершенно ничего не говорится о том, чем будут наполнять уставный фонд наши российские коллеги. Там только невнятно сказано, что для организации выпуска шести видов новых турбин мощностью в 16—25 МВт необходимо вложить за два года примерно 20 млн. долл. На что пойдут порядка 55 млн. долл. вложений в уставный фонд, да и будут ли они вообще, из документа не видно. Если же учесть, что минимум один вид турбины (ДН-80) и так уже выпускается, при желании именно на ее внедрение нетрудно оформить и те же 20 млн. долл.
Кстати говоря, это отметил и Госкомитет по промышленной политике. Есть информация, что в своих замечаниях к проекту постановления по созданию СП это ведомство заметило, что хотело бы увидеть обязательства внесения доли в уставный фонд именно в денежной форме и в фиксированный срок. Однако и это далеко не гарантия: у нас хватает схем внесения денег в уставный фонд с их моментальным выводом обратно. Можно использовать векселя (по закону и это деньги), можно просто в течение банковского дня прогнать деньги по банковскому счету. Что-что, а опыт и технологии уже имеются. Более того, трудно обвинить кого-то из участников в желании сэкономить деньги, оно естественно — зачем же переплачивать?
Здесь вопрос скорее к украинскому правительству: почему при составлении учредительного договора для этого остается даже не лазейка — целые ворота… Не получилось бы так, что предприятие форму собственности поменяет, а реальных инвестиций не получит. Тем более, что прецедентов в истории украинской приватизации навалом. Можно вспомнить ту же приватизацию цементной промышленности за обещания вложить сотни миллионов долларов. Прошлый опыт нас хоть чему-то учит?
Интересен и состав потенциальных претендентов. «Мосэнерго» — одна из крупнейших российских компаний. Куда сложнее определиться с ЗАО «Зангаз-Украина». Возникают, конечно, ассоциации с крупной российской строительной компанией «Зангаз», однако среди учредителей украинского ЗАО она почему-то не значится. Да и если по ходу переговоров «Мосэнерго» проявляло какую-то заинтересованность в создании СП (пусть и без конкретных обязательств), то российский «Зангаз» просто молчал. И это при том, что фирму активно пробивали в учредители. Более того, в датированной 26 января 2001 года пояснительной записке одного из сторонников идеи — заместителя министра экономики Украины Александра Шлапака прямо утверждается, что «опосредованное участие ОАО «Зангаз», являющегося ведущим газотранспортным строителем, гарантирует Компании (т.е. СП) получение рынков сбыта». Между тем сама фирма молчит. Или ее имя просто используется для приобретения пакета акций?
Да и насчет «Мосэнерго» не совсем понятно: зачем ему СП нужно? Номенклатура выпускаемых «Зарей» турбин для основных электростанций «Мосэнерго» мелковата, ему нужны агрегаты в несколько раз мощнее. Хотя вообще-то в России есть предприятие, заинтересованное в получении контроля над ПО «Заря». Эту фирму неплохо знают и в Украине — РАО «Газпром». Кстати, она же является основным поставщиком газа на «Мосэнерго». То, что «Газпрому» турбины «Зари» действительно нужны, уже неоднократно демонстрировалось. Не случайно ПО «Заря» постоянно фигурирует в списках предприятий, которые Россия хотела бы получить в обмен на украинские газовые долги. До сих пор на такой размен по схеме «активы за долги» мы не шли, но «Заря» рискует стать первым прецедентом.
В конце концов, делом занимаются не дилетанты. Во всяком случае, с лоббистскими способностями у них все в порядке. Иногда, кажется, даже немного чересчур. К примеру, в проекте постановления правительства утверждается, что предложение о создании СП исходит от Госкомитета по промышленной политике, ФГИ, Минэкономики и ПО «Заря». Это некоторое преувеличение. Госпромполитики да и ФГИ таких предложений не вносили — они просто, вдобавок к серьезным замечаниям, согласились, что проект можно рассмотреть. Так что, может быть, реально генератором идей выступает именно Минэкономики (или даже его отдельные чиновники)? Если это правда, то получаются парадоксальные результаты. К примеру, в Кабмин ухитрились внести предложение о создании СП еще до того, как было получено хотя бы формальное согласие российской стороны.
Но, пожалуй, самым трогательным моментом в этой истории является позиция руководства предприятия. Генеральный директор ПО «Заря» Владимир Холявко неоднократно и на всех уровнях «пробивал» создание СП именно с этим составом учредителей. Подобную активность нетрудно понять, вспомнив, что еще до конца ноября предполагалось, что среди основателей СП будут и «шесть физических лиц из состава менеджмента завода». Акций для них, конечно, планировалось немного — 1 %. Стоимость их тоже пустяковая, всего-то около 6 млн. грн. Это чуть больше миллиона долларов — неплохо зарабатывает руководство предприятий в провинциальном Николаеве. Хотя, скорее всего, акции планировалось приобретать за счет средств, полученных под залог прав на их будущую перепродажу. Но тогда возникает другой вопрос: не будут ли перепроданы и другие пакеты и что государство сможет противопоставить возможной концентрации пакетов в одних руках? Ведь выкупить их оно однозначно не сможет — деньги для этого в бюджете просто не предусмотрены.
ФГИ же к тому, что у него из-под носа уведут один из самых ликвидных объектов, не может относиться с восторгом. Во всяком случае, еще в конце сентября Фонд рассчитывал выставить ПО «Заря» в 2001 году на открытые торги и получить деньги в бюджет. Однако уже к ноябрю в Фонде высказывались не столь определенно. Более того, зампред Фонда Сергей Глушко согласовывает вопросы создания СП. Хотя в частных беседах чиновники Фонда по-прежнему утверждают, что будут выступать за тендер.
Вообще же процедура создания СП производит довольно странное впечатление: все решения — что в Минэкономики, что ФГИ — принимаются именно вторыми лицами. Между тем, речь идет о предприятии, имеющем стратегическое значение для экономики страны. Более того, сейчас создалась просто абсурдная ситуация. С одной стороны, первый вице-премьер Юрий Ехануров требует активизировать работу ФГИ по продаже объектов и ужесточить сбор средств от приватизации, с другой — на фактически бесплатную (во всяком случае, для бюджета) раздачу выводится перспективное предприятие. Может быть, правительству пора вспомнить о неоднократно заявлявшемся им же принципе прозрачности приватизации и хоть раз применить его на практике.
Что касается самого ПО «Заря», то ему действительно нужен инвестор. Хотя и нынешнее состояние завода далеко от критического. Даже согласно справке, подготовленной для Кабинета министров, 55% оборудования имеют износ менее 10 лет (т.е. введены в строй после 1989 года). Вряд ли в стране много подобных предприятий. В то же время у заводчан действительно серьезные проблемы с реализацией продукции и с выходом на новые рынки сбыта. Однако это вовсе не означает, что предприятие нужно отдавать первому попавшемуся.
Если так уж хочется создавать СП, то почему бы не объявить конкурс и выбрать лучшее предложение? В конце концов, именно так, на тендерной основе, и происходит сейчас реструктуризация калушской «Орианы». И занимающуюся этой реструктуризацией российскую компанию «ЛУКойл» теперь уже не обвинят в том, что она добилась победы келейно. И в данном случае пусть выигрывает тот, у кого лучше предложения. В тендере может принять участие тот же «Газпром», «Зангаз», Сумское НПО им Фрунзе, «Мотор-Січ» да кто угодно…
Ставки в игре очень высоки — речь идет о контроле над уникальным предприятием. Кстати, только в Украине в ближайшие годы планируется заменить на магистральных газопроводах около 200 турбин. При этом 70% из них могут быть изготовлены именно в Николаеве. Это заказы на сотни миллионов долларов — что и говорить, кусочек сладкий. И отдавать его просто так, за здорово живешь, за красивые глаза, почему-то не хочется. Пора бы наконец научиться ценить себя подороже…