В ближайшие три месяца должен решиться важный для Украины вопрос: продолжит ли государство долгую и изнуряющую обе стороны «войну» с украинским бизнесом или ему удастся стабилизировать ситуацию в экономике, обуздав факторы возможного обвала. Как ни парадоксально, от этого будет зависеть не только наполнение бюджета, но и эффективность правовой реформы, и характер дальнейших взаимоотношений с Евросоюзом.
Что выберет Украина — «войну» или мир, зависит от желания и способности власти договариваться с бизнесом на прозрачных и взаимоприемлемых условиях. И водораздел между «боевыми» действиями и мирным трудом, по устоявшейся уже традиции, проходит через проблему Никопольского завода ферросплавов.
Впрочем, об НЗФ позже. Сначала — о прецедентах.
На прошедшей неделе страна получила убедительное доказательство пользы мировых соглашений, которое само за себя говорит лучше, чем все теоретические выкладки экспертов. В Украину возвратился «Руслан», арестованный в Бельгии в прошлом году в обеспечение иска кипрской TMR к Фонду госимущества Украины.
История с арестом украинских самолетов длится уже не один год, и конфликт успел приобрести заслуженную славу неразрешимого. На каждое решение украинского суда находилось как минимум одно решение Стокгольмского (или другого), позволяющее арестовывать украинскую собственность за границей, не утруждаясь объяснением причин. Для сути дела даже не так важно, кто в судебном споре прав и кто виноват: ФГИУ, TMR, Минпромполитики, ТНК-ВР… Важно, что конфликт, зашедший в тупик в ходе рассмотрения его судами, был разрешен путем мирового соглашения. В результате в страну не просто вернулся утраченный было «Руслан» — Украина получила гарантии того, что на государственную собственность по крайней мере по этому делу не будут налагаться аресты.
Если на минуту отвлечься от деталей судебных процессов и попытаться непредвзято взглянуть на ситуацию с НЗФ, то от «руслановской» она мало чем отличается. Судебный путь рассмотрения «ферросплавного дела» завел проблему в такой же тупик. Он уже — вкупе с коррупционными действиями чиновников — спровоцировал конфликт и едва не привел к кровопролитию в Никополе. С учетом того, как и по каким надуманным основаниям выносилось решение в хозяйственном судопроизводстве, единственный путь успешной реприватизации завода — это оказание давления на Верховный суд Украины и Высший административный суд, которые до сих пор рассматривают дело.
Прецедент такого давления, к сожалению, есть. 29 ноября Виктор Ющенко заявил о намерениях Украины в 2006 году продать в том числе и Никопольский завод ферросплавов. Что фактически было сигналом для суда о желательности для власти того или иного судебного решения. Однако этот путь — тупиковый по нескольким причинам.
Начнем с того, что «правило «Руслана» действует независимо от времени и пространства. То есть на каждое решение украинского суда, а тем более — на решение, вынесенное с нарушениями или просто неправосудное, найдется решение суда Стокгольмского или Страсбургского. Неужели кто-то предполагает, что нынешние собственники НЗФ упустят шанс воспользоваться подобным аргументом? Тогда что же, по «руслановскому» сценарию будут и дальше накладываться аресты на украинскую собственность по всему миру, начиная с самолетов и заканчивая спутниками или, в конце концов, зданиями дипломатических миссий?
В общем, как отметил в интервью агентству «Интерфакс-Украина» народный депутат Юрий Ширко (фракция УНП), «из-за не очень квалифицированных действий определенных членов правительства или по другим причинам шанс сделать все законно и обеспечить хорошие дивиденды для бюджета и вообще для государства был утрачен, а вопрос остался подвешенным. Я думаю, что мировое соглашение было бы наиболее безболезненным выходом из ситуации». Президент фонда «Співдружність» Сергей Телешун, характеризуя три варианта развития ситуации, также отметил бесперспективность нынешнего пути разрешения конфликтов: «В этих процессах есть несколько технологических составляющих, — отметил он в комментарии «Українським новинам». — Затягивать до бесконечности и измором взять, второе — четкое судебное решение, обязательное для исполнения всеми, и третий вариант — мировое соглашение: договориться в ценовой политике, чтобы заинтересованные лица могли остановиться где-то на золотой середине, а не терять ресурсы в изматывающей борьбе друг с другом».
Впрочем, бумеранг судебных ошибок и судебной зависимости может вернуться в Украину гораздо раньше, чем будет арестован первый самолет или теплоход как последствие «дела НЗФ». На недавнем саммите «Украина—ЕС» лидеры Евросоюза дали это понять мягко, но достаточно настойчиво. В частности, Тони Блэр, говоря о «четкой перспективе Украины», охарактеризовал ее так: «Она состоит из двух элементов, в частности, из продолжения политического прогресса с точки зрения продвижения демократических ценностей, свободы слова и верховенства права, а также экономического прогресса, которому посодействует предоставление Украине статуса страны с рыночной экономикой. Это то, что можно назвать инфраструктурой общих ценностей».
На этой неделе фактически о том же сказала во время встречи с премьер-министром Украины Юрием Ехануровым государственный секретарь США Кондолиза Райс. По ее мнению, основные задачи, стоящие перед Украиной, — это реализация экономической и судебной реформ, реформирование политической системы и осуществление антикоррупционных мероприятий, предоставление очередных сигналов инвесторам. При этом важным сигналом для инвесторов стало прекращение правительством процесса реприватизации.
По большому счету, политическое решение Евросоюза о предоставлении Украине статуса страны с рыночной экономикой — это грандиозный аванс новой украинской власти со стороны ЕС. Аванс, который нужно «оплатить» значительными подвижками в направлении демократических преобразований. Вряд ли в «инфраструктуру общих ценностей» вписываются «заказные решения» судов или охарактеризованные выше попытки давления на судебную власть.
Бывший заместитель госсекретаря Совета Европы судья Ганс Кристиан Крюгер говорит об этом довольно недвусмысленно: «Европейский суд по правам человека очень волнует, чтобы политики не высказывали свое мнение по поводу дела, которое еще не завершено. Европейская конвенция по правам человека не разрешает это. Во Франции когда-то было, что премьер-министр этой страны комментировал дело, которое рассматривалось судом. Суд по правам человека вынес решение, что этот факт повлиял на ход дела и привел к несправедливому решению. И я лично считаю, что политики, собственно говоря, пока дело находится еще в суде, не должны комментировать то, что происходит».
Конечно, провести полную и радикальную правовую реформу, о необходимости которой все время говорит президент, в сжатые сроки не получится, но необходимо, по крайней мере, избавиться от привычки административного давления на суды, как это неоднократно было в случае с НЗФ.
Наконец, власть может упустить момент для заключения мирового соглашения. Ведь для бизнеса главное — стабильность и нормальные отношения с властью. Поэтому мировые соглашения с ней лежат в самой природе бизнеса. Воевать со всей чиновной ратью никто не заинтересован. Так во всем мире, и мы — не исключение.
Но возможно и другое развитие событий. И тут также имеется прецедент — северодонецкий «Азот». Напомним, там инвестор предлагал достаточно выгодные для государства условия, в частности, уступить державе корпоративные права на 60% ЗАО, фактически обеспечив возвращение государственного контроля над предприятием. Государство не прислушалось. Но и на суд не давило. В результате Верховный суд Украины вынес решение о законности создания ЗАО «Северодонецкий «Азот», гарантировав таким образом права инвестора. И теперь инвестор державе ничем не обязан. Возможность для получения дополнительных средств в бюджет упущена.
Ситуация с НЗФ отличается лишь тем, что пакет акций ферросплавного завода, в отличие от акций «Азота», был все-таки приватизирован за деньги, причем, если не принимать во внимание «Криворожстали», это была самая дорогая продажа в истории отечественной металлургии. Но речь не об этом. Если власть, в случае с НЗФ, учтет европейские требования верховенства права и откажется от любого давления на суды, то вероятность вынесения решения в пользу нынешних собственников — практически стопроцентная.
Будет ли собственник заинтересован в мировом соглашении после положительного вердикта суда больше, чем до судебного заседания? Вряд ли. А сейчас он не просто заинтересован — он инициирует такое соглашение. Наверное, потому что хочет и дальше жить и работать в Украине в достаточно предсказуемых условиях. И именно сегодня, до рассмотрения судами дела по сути, наилучший момент для достижения подобного компромисса.
Соратник Ющенко по Нацбанку и Кабмину Виктор Лисицкий верит именно в такой исход событий. «Я работал вместе с Ющенко семь лет и знаю его характер, — отметил он в интервью российскому агентству «Новый регион». — Я не исключаю, что будет мировое соглашение по НЗФ. Ющенко сам — человек-«согласие». Бывший госсекретарь Кабмина уверен, что от реприватизации пострадают в первую очередь рабочие предприятий: «Пострадают простые трудящиеся — те, кого раньше Ющенко называл «маленькими украинцами».
Окажется ли прав соратник Ющенко, сможет ли президент в сложном выборе между «войной» и миром выбрать правильное решение? Время покажет. Причем самое ближайшее.