Разворачивающиеся вокруг НЗФ события были яркими и убедительными. Пожалуй, самым неожиданным итогом первого этапа стало отсутствие однозначного победителя.
Фактически 5 мая миноритарные акционеры Никопольского завода (или, точнее, группа «Приват») предложили государству взять завод обратно. Чиновники отказались.
При этом позиция премьер-министра Юлии Тимошенко, которая явно не против того, чтобы принять завод в госсобственность, была достаточно откровенно проигнорирована. Юлию Владимировну просто поставили перед фактом.
Уже на этой неделе глава правительства была вынуждена констатировать, что «на сегодняшний день на базе всех существующих судебных решений 50%+1 акция НЗФ должны находиться в собственности государства. Эти решения премьер-министра устраивают… Государство могло назначить директора предприятия и наблюдательный совет, но это собрание было просто провалено, сознательно провалено. Мне очень жаль, что определенные должностные лица, когда проходило собрание (акционеров НЗФ в Орджоникидзе. — С.У.) и государство должно было быть там представлено, это собрание просто завалили!»
И прозрачно указала, кого имела в виду: «Я не имею полномочий управлять Фондом государственного имущества или Государственной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку». Правда, тут же пообещала, что «мы в дальнейшем эти рудименты преодолеем».
Неожиданностью стало то, что подобная критика прозвучала в адрес Валентины Семенюк — одного из самых активных сторонников реприватизации завода. Возможно, Валентина Семеновна просто не хотела получать завод из чужих рук. Или же сработали другие ограничители (например, партийные).
Два года назад завод был продан откровенно за бесценок — 80 млн. долл. — на конкурсе, в условиях которого не хватало только фразы «Будущий победитель должен иметь в качестве учредителя группу «Интерпайп» (что и было реализовано консорциумом «Приднепровье»). Хотя конкурент — группа «Приват» — за этот же пакет предлагал 200 млн. долл., дружественные ей предприятия были банально отсечены от конкурса.
При этом первоначально контрольный пакет акций завода украинские приватизаторы вообще собирались продать за 20 млн. долл. (именно во столько оценил 11% мирового рынка ферросплавов героический украинский оценщик!).
Впрочем, сам Фонд не считал, что продешевил. Действительно, 80 млн. — все-таки вчетверо больше 20 млн., но, правда, значительно меньше 200. В итоге бюджет потерял не 960 млн. грн., как ожидалось, а всего 640 млн. Но сомнительно, что сейчас в Фонде найдется хотя бы один чиновник, который наберется смелости повторить тогдашние заявления.
Суть этого конфликта сводится к противостоянию групп «Приват» (Игорь Коломойский и его партнеры) и «Интерпайп» (Виктор Пинчук со своими партнерами). Причем если «Приват» довольно долго выстраивал схему от добычи руды до производства ферросплавов, то появление структур Пинчука как раз в канун выборов 1999 года иронически называли «президентской разнарядкой». В конце концов, появление нового участника привело к начавшемуся противостоянию на НЗФ.
Драться было за что. В прошлом году цены на ферросплавы были рекордно высокими, так что, по оценке Юлии Тимошенко, сейчас «собственники НЗФ получают от его эксплуатации около 550 млн. долл. прибыли в год. И если 50% завода забирает государство, это более 1 млрд. грн. ежегодных доходов в бюджет».
Кроме бюджета, сильно пострадал и «Приват». Он потерял как прибыль от участия в управлении заводом, так и рынок сбыта марганцевой руды. С приходом Пинчука НЗФ практически стопроцентно перешел на давальческую схему работы на импортной руде.
В результате для отечественного рынка марганцевой руды крупнейший украинский потребитель просто перестал существовать. Правда, у давальческой схемы были не только достоинства (в виде легкой и непринужденной оптимизации налогов), но и недоставки. Контракт, заключенный с крупнейшим французским трейдером Eramet, был достаточно жестким для «Интерпайпа». И приходилось сильно переплачивать. Кроме того, французы забирали на реализацию львиную долю произведенных ферросплавов.
Впрочем, денег хватало. Потоки красиво разруливались через швейцарскую фирму Steelex S.A и московское ЗАО «Никоферр» (в нем 50% принадлежало партнеру Пинчука Михаилу Щеголевскому). Свою часть доходов имел и другой партнер — Александр Дементиенко.
Но тут грянули выборы 2004 года — точнее, их итоги. То, что при смене фамилии президента Украины у «Интерпайпа» начнутся сложности, в принципе было ясно уже давно. Основным ресурсом группы был свободный доступ к президенту. Между прочим, для остальных в неофициальной табели расценок на организацию таких встреч цифры начинались с шестизначных. И после ухода Кучмы пришлось бы жить в иные времена. Однако даже пессимистический вариант не предполагал, что Леонид Данилович уйдет с таким треском, а его правление станут называть «режимом»…
Корпорация «Интерпайп» сразу же стала тянуть на роль пятого колеса в телеге, превратившись из политического прикрытия в откровенную обузу. Это касается той же «Криворожстали». Если с комбината уйдет Ахметов, будут проблемы со сбытом, а если Пинчук — да как вам сказать…
Естественно, возник вопрос о продаже части активов «Интерпайпа» (благо, слухи о таком варианте возникали еще до выборов). Да и сам Пинчук неоднократно заявлял, что «бизнесмен должен быть готов к ситуации, когда он может продать даже свой самый любимый бизнес. Он существует для того, чтобы его стоимость росла, и бывает цена, которая выше рыночной. Тогда глупо не продать». Очевидно, нынешняя ситуация еще хуже: будущая рыночная цена может оказаться меньше нынешней.
Уже появились сообщения, что менеджером по продаже активов группы станет дочерняя структура российского «Альфа-банка». Пока же на продажу выставляется недавно приобретенный Укрсоцбанк (им интересуется и сама «Альфа», и два западных банка).
Впрочем, самое главное — начался зондаж вокруг металлургических активов. И в первую очередь, вокруг все того же НЗФ. Известно о том, что его предложили Виктору Вексельбергу (СУАЛ) и Алишеру Усманову («Уральская сталь»).
Спешка вокруг НЗФ объясняется просто: это — наиболее проблемный актив. «Заклятые друзья» из той же группы «Приват» как минимум не дадут заглохнуть реприватизационному делу. Тем более что сейчас они находятся в фактически беспроигрышной ситуации: их интересы на данном этапе вполне совпадают с интересами государства. Не случайно «приватовцы» были готовы принять любое предложение того же ФГИ по вопросам повестки дня собрания акционеров. В любом случае, новый менеджмент вряд ли сможет продолжать курс на 100-процентную работу на импортном давальческом сырье.
Позицию «Интерпайпа» на ферросплавном ослабляет и наметившийся раскол среди партнеров: и Щеголевского, и Дементиенко уже не удовлетворяет распределение ролей в компании. В результате весной на рынке наблюдалась феерическая картина. С одной стороны, от имени Виктора Михайловича шел зондаж о продаже его 73-процентного пакета россиянам. И в то же время его младшие партнеры изучали возможность продажи 23% акций. Причем от своего имени. Забавно, но, по неофициальной информации, «малый пакет» предлагался как Константину Григоришину (у него сейчас теплые отношения с СНБОУ), так и… группе «Приват». До сделки дело пока так и не дошло. Но информация интересная.
Впрочем, продажа большого пакета — вещь достаточно проблематичная. В феврале 2005 года Печерский районный суд г.Киева по иску компании «Укрэнергосбыт» (это братский привет от другого «корпоративного рейдера» —группы «Финансы и кредит») запретил «Приднепровью» отчуждать принадлежащие ему 50%+1 акцию НЗФ. Чуть позже в ответ глава парламентской комиссии по вопросам приватизации Валентина Семенюк и компания «Укрэнергосбыт», которых суд привлек к делу в качестве третьих лиц, подали иски с требованием признать саму покупку этого пакета консорциумом «Приднепровье» недействительной.
В результате, по данным российской прессы, когда одной из компаний было предложено приобрести активы «Интерпайпа» за 1,5 млрд. долл., то банк, оценивавший обоснованность таких инвестиций, рекомендовал, с учетом рисков, сократить сумму втрое (интересно, что от Вексельберга за один НЗФ «Интерпайп» хотел получить 700—800 млн. долл.)
А после майских событий продать что-либо будет вообще проблематично. Плотный контроль над происходящим на самом верху уже гарантирован.
Едва ли не последний козырь группы Пинчука — ее медиа-ресурсы, в первую очередь телевизионные. Накануне выборов доступ к четырем телеканалам и ряду радиостанций может показаться для ряда партий заманчивым. Ироничность ситуации состоит в том, что едва ли не весь прошлый год в этих телекомпаниях шло сворачивание аналитических программ, из них массово уходили люди. Теперь же телевидение стало последней соломинкой.
Однако не факт, что и это сработает. Юлия Тимошенко уже заявила: «…никаких отдельных сепаратных договоренностей ни с одним олигархическим кланом нет и не будет». Сомнительно, что она позволит сепаратно договариваться другим. А значит, максимум, на что сейчас можно рассчитывать, — это потянуть время.
Пока процесс удалось затянуть на несколько недель. Возможно, этого времени ответственным деятелям как раз и хватит на то, чтобы вдуматься во фразу премьера: «Каждый чиновник должен служить закону и народу Украины». Иначе есть риск оказаться в «рудиментах».