Хотя марганец открыли всего лет двести назад, без него уже невозможно представить современную металлургию. Ведь даже его небольшая, около 1%, добавка в сталь резко улучшает ее качество.
Украине повезло с его запасами. В районе Никополя и Марганца на глубинах от десяти до полутора сотен метров сосредоточено до трети мировых запасов марганцевых руд. Всего же в недрах Украины находится как минимум 2 млрд. тонн этой руды.
На этой базе создан мощный комплекс по добыче и обогащению руды. Построены два мощных ГОКа Марганецкий и Орджоникидзевский с семью шахтами и восьмью карьерами.
В чистом виде марганец применяется довольно редко, в основном в дело идут сплавы на его основе — марганцевые ферросплавы. Поэтому недалеко от карьеров находится крупнейший в Европе Никопольский ферросплавный завод; напротив, через Каховское водохранилище мощнейшая, — Запорожская АЭС, а чуть дальше — еще один Запорожский завод ферросплавов.
Производимый товар имеет неплохой спрос: в прошлом году из Украины экспортировано ферросплавов на 352 млн. долл. Да и их внутренний рынок достаточно емок, способен поглотить порядка полумиллиона тонн.
Естественно, что имущество, генерирующее столь мощные экспортные потоки, не могло долго оставаться бесхозным. Не прошло и пяти лет, как из всех предприятий Никопольско-Запорожского энерго-металлургического комплекса только Запорожская АЭС осталась под контролем государства. Да и то только потому, что ему не хватило духу или, наоборот, хватило твердости не отдать АЭС местным бизнес-группам. Все остальное имущество за последние пять лет нашло новых хозяев.
Приватизацию начали с земли, точнее, с руды. Еще в 1996 году добывающими предприятиями занялись днепропетровский «Приватбанк» и запорожские бизнес-группы. Началась блиц-кампания по скупке акций у трудового коллектива, ваучерные инвестиционные конкурсы и прочее.
Причем тогда амбиции «Приватбанка» или, точнее, его совладельцев — Игоря Коломойского и Геннадия Боголюбова, — были еще больше. Акционеры «Приватбанка» вели наступление по всему фронту, стремясь поставить под свой контроль максимально возможное количество ГОКов.
Но так как это задевало интересы других формирующихся бизнесов, товарищей поправили. Прокуратура срочно «возбудилась» и стала искать нарушения. Верховная Рада на всякий случай запретила дальнейшую приватизацию оставшихся у государства ГОКов. В общем суперидею купить все и вся осуществить не удалось. К примеру, в железорудной промышленности получилось скупить контрольный пакет только на АО «Сухая Балка».
С добычей марганца повезло больше. Акционер «Приватбанка» — «Приват-Интертрейдинг» (украинский псевдоним кипрской «Сент Джон Трэйдинг Лтд.») плюс группа «дружественных» «Приватбанку» оффшоров получили контрольный пакет на Орджоникидзевском ГОКе.
На Марганецком ГОКе пакет в 41% поначалу купила запорожская бизнес-группа. Точнее, формально его купили две тогда никому не известные виргинские оффшорки — «Корт Холдинг» и «Кейп Трейдинг». Через год одна из них — «Корт Холдинг» — прославится в приватизации украинской энергетики, представив на свет Божий инвестиционный пул. Тогда же на ферросплавных заводах стал часто появляться молодой и очень умный бизнесмен Константин Григоришин.
Но на самом ГОКе дружественные Григоришину компании не задержались. Акции довольно скоро перепродали днепропетровчанам. Мотивировка была довольно простая: Марганецкий ГОК — наиболее сложный, основная добыча, в отличие от карьеров Орджоникидзе, идет под землей, что удорожает добычу. Подсчитали, что для нормального развития необходимо добывать примерно 2 млн. тонн. А так как в это время добыча на ГОКе упала уже почти до полумиллиона, то решили не возиться с ним, а сосредоточиться на уже идущей приватизации Запорожского ферросплавного завода. Справедливости ради отметим, что акционеры «Приватбанка» были настроены более оптимистично и, судя по всему, не просчитались.
Начавшаяся чуть позже приватизация собственно ферросплавных заводов проходила достаточно бурно и поучительно. Началось с Запорожья. В начале 1998 года состоялось два инвестконкурса, на которых были проданы 25-процентный пакет за деньги и 24-процентный за ваучеры. Поначалу победителем по первому конкурсу была признана американская оффшорная Washington Foundation (тесно контактировавшая в дальнейшем с ЗАО «Финансы и кредит»), во втором — харьковский инвестфонд «Сигма».
Причем по инвестобязательствам были обещаны совершенно сумасшедшие деньги, настолько большие, что сразу возникли огромны подозрения, собирается ли их кто-то платить (опыт практической реализации суперобещаний к 1998 году был накоплен предостаточный). Требование ФГИ заплатить для начала хотя бы 10% от обещанной суммы сразу вызвало скандал. Потом было море арбитражных судов всех инстанций, но в итоге результаты конкурсов переиграли и «первичные победители» остались не у дел.
Чуть позже, уже в 1999 году, все непроданные пакеты акций (несмотря на яростные противодействия тогдашнего менеджмента завода) по личному распоряжению премьера Валерия Пустовойтенко получил в управление «Украинский кредитный банк». С этого момента грядущая победа Григоришина и поддерживающих его бизнес-политических структур стала лишь вопросом времени.
Действительно, в начале 2000 года, уже при премьере Ющенко, 42-процентный пакет был спокойно куплен еще одной дружественной компанией пула — «Дисконт-2000». Недолгая борьба развернулась только вокруг 8-процентного пакета, в которой компания «Фаворит» слегка попортила кровь победителям. Похоже, это была маленькая месть проигравших.
Но в общем первичная приватизация завода успешно завершена, и контроль окончательно перешел в руки создававшейся финансово-промышленной группы. В том же 2000 году он официально вошел в украинский промышленно-инвестиционный консорциум «Металлургия».
По контрасту с шумной марганцевой приватизацией, совершенно тихо ушел еще один ферросплавный завод — Стахановский завод ферросплавов. Его контрольный пакет продали только со второй попытки. Выпуская одни кремниевые ферросплавы, он к марганцевой промышленности отношения не имеет, хотя в конце концов и он тоже очутился в составе одной из ферромарганцевых бизнес-групп. Сначала его купила «Украинская промышленная компания», за которой вполне отчетливо просматривалась дружественная фигура тогдашнего первого вице-премьера Голубченко (чуть позже на короткое время он даже стал зампредом ФГИ). На заводе официальная должность Анатолия Голубченко называлась куда скромнее — научный консультант СЗФ. Впрочем, как оказалось, эта продажа была далеко не окончательной. В прошлом году владельцы завода снова поменялись. В списках акционеров появились концерн «Металлургия» и дружественные ему оффшоры, а регистратором стал известный по Запорожскому ферросплавному «Дисконт-2000».
Ну а в чисто марганцевом сегменте ферросплавов на десерт, как и полагается, пошло самое сладкое — Никопольский завод ферросплавов. Его приватизация, начавшаяся летом 1999 года, накануне выборов Президента, привлекла особое внимание. Во многом это объяснялось тем, что основным претендентом на победу была компания группы «Интерпайп» — ООО «Байп Ко». Основателем «Интерпайпа» является Виктор Пинчук.
Однако при таком раскладе, если совсем ничего не делать, за бортом оставались уже акционеры «Приватбанка». Контролируя теперь всю добычу руды, они могли остаться без создающей львиную долю прибавочной стоимости переработки. Украина экспортирует очень немного сырой руды и достаточно много ферросплавов. Конечно, за марганцевую руду тоже платили бы (теми же ферросплавами), но это были бы совсем иные цифры.
В тоже время рисковать идти на конкурс без поддержки было как-то некорректно. В общем стали искать компромисс.
По неофициальной информации он выглядел так. Пакет акций оплачивает «Приватбанк», за что и получает половину от выставляемых на конкурс 26% акций. В то же время оперативное управление заводом переходит именно в руки «приватовцев», как несомненно гораздо лучше его знающих. Впрочем, сомнительно, что схема была настолько проста. Иначе трудно объяснить, как в состав наблюдательного совета НЗФ попал представитель завода-конкурента Константин Григоришин. Кстати говоря, блокирующий пакет завода ушел по цене примерно равной стоимости его месячного товарного оборота, что, мягко говоря, недорого.
Но и это еще не все. В это же время некоммерческий конкурс по управлению НЗФ на трехлетний период выиграл банк «Кредит-Днепр». Его крупнейшим акционером является все то же ООО «Байп Ко». Однако те, кто решили, что с собственностью в этой отрасли окончательно разобрались, несколько поспешили.
Третий лишний…
Едва отзвучали фанфары и стороны, распив шампанское, стали разруливать финансовые потоки, на поверхность в буквальном смысле выплыла еще одна проблема. Дело в том, что когда-то в стране было не два, а три ГОКа. Еще один, Таврический, стали осваивать в начале 80-х на колоссальном Великотокмакском месторождении марганцевых руд. Правда, ГОКу не повезло сразу. Основное строительство пришлось на годы перестройки. Поэтому мало того, что 150-метровую шахту рыли четыре года, так еще на нее «навесили» рекордную по объему социалку. В ГОКе планировалось построить шесть шахт, поэтому в кои-то веки коммунальную сферу построили на перспективу. В итоге в тридцати километрах от Запорожья вырос новый рабочий поселок. Как оказалось, зря. Вскоре выяснилось, что он никому не нужен… Строители ГОКа с грехом пополам построили только одну шахту. Да и та сумела «выползти» лишь на треть проектной мощности. В итоги себестоимость руды стала просто жуткой. А так как добыча марганцевой руды — это не собес, возникла проблема: зачем нам такое счастье?
Вдобавок начавшееся лавинообразное сокращение спроса на руду подорвало основное достоинство ГОКа — большие запасы. На небольшой площадке 4 на 4 километра под землей лежит до 100 млн. тонн руды. Это почти столько же, как в Марганецком ГОКе (107 млн. тонн) и всего в 1,5 раза меньше, чем в Орджоникидзе. Когда в начале 90-х эти ГОКи добывали в год по 7—9 млн. тонн руды каждый, то выходило, что через пару десятков лет доступная руда закончится. Однако после того, как добыча упала до уровня меньше миллиона в Марганце и менее двух — в Орджоникидзе, оказалось, что ее хватит минимум на полвека. А значит, особо спешить некуда.
Вдобавок степногорская руда не очень подходила для электрической переплавки. В итоге о ГОКе и обитателях этого рабочего поселка по большому счету забыли. Как раз перед началом большой приватизации шахту затопили. В поселке свято убеждены, что это сделали злобные конкуренты в лице бывшего менеджера «Приватбанка» Сергея Тигипко. Действительность была гораздо хуже: конкурентам ГОК с почти отсутствующей добычей тогда никак не мешал, а правительству был просто не нужен.
Однако через четыре года обстановка изменилась — на шахту нашелся инвестор. К этому времени в основном завершалась приватизация в Донецкой области. Наиболее сладкие куски подобрала под себя донецкая корпорация ИСД. Однако получив много металлургии, донетчане со свистом пролетели мимо предприятий, добывающих руду.
В этом им следует винить коммунистов, начиная от Сталина. Именно партия и правительство, не предусмотрев особенностей первичного передела собственности, нарезали областные границы так, что основные запасы железорудного сырья (в том числе и марганцевого) оказались в соседней Днепропетровской области. Между тем основной принцип украинской приватизации крупных объектов — чужие здесь не ходят. В итоге попытки днепропетровчан, при Лазаренко, купить что-то ценное на Донетчине пресекались не менее решительно, чем попытки донетчан зайти к гости к соседям. В общем все остались при своем.
Однако постепенно угар «первичного хапка» периода радикальных рыночных преобразований прошел. И в железных правилах начали встречаться исключения. К примеру, Днепропетровская обладминистрация, блокировавшая все попытки ИСД закрепиться на Центральном ГОКе, в конечном счете смирилась с его присутствием. В Запорожье же произошло и вовсе диво дивное — обладминистрация, которой досталась свежевыстроенная руина ГОКа в окрестностях областного центра, приветствовала приход туда соучредителя ИСД — фирмы «Визави». Она планировала добывать от 200 до 600 тыс. тонн руды и ее дальнейшую поставку на собственный Краматорский металлургический завод. Тем самым Донбасс получит довольно мощный (до 150 тыс. тонн в год), а главное — свой источник ферросплавов.
Впрочем, миролюбие обладминистрации не поддержали владельцы Запорожского ферросплавного. Получить под боком гнездо ИСД им как-то не улыбалось. Вдобавок появление лишней руды и особенно лишних ферросплавов довольно сильно меняло расстановку сил на внутреннем рынке. Полторы сотни тысяч тонн закроют почти треть внутреннего потребления ферросплавов, что вряд ли порадует как ЗФЗ, так и Никополь. Так как особой внутренней потребности в такой дополнительной порции ферросплавов нет, это означало, что кто-то должен будет подвинуться, а значит, и потерять доходы.
В итоге в 2000—2001 гг. шла развеселая битва за ГОК. Обе стороны приложили много усилий, пробивая в киевских кабинетах свою позицию. В конце концов получилась боевая ничья. «Визави» выторговала право на совместную разработку ГОКа. Кстати говоря, помня, почему не состоялся предыдущий проект, никто из инвесторов не собирается тянуть весь город. Будет создано ровно столько рабочих мест, сколько реально надо для добычи. Работать нянькой ни «Визави», ни ЗФЗ не собираются, о чем местные власти уже извещены. Правда, пока что и особых работ не видно. Еще в ходе борьбы «Визави» откачала воду из шахты, но пока что никто больших денег туда вкладывать не спешит. Мировая конъюнктура сейчас неважная, и вкладывать средства в новое строительство смысла пока нет. Один из экспертов выразился довольно-таки цинично, мол, лежала руда двадцать миллионов лет, может полежать и еще.
Но все же основной интригой стали события вокруг Марганецкого и Орджоникидзевского ГОКов. Точнее говоря, ситуация с продажей их последних госпакетов. В течение 2000—2001 годов основные акционеры ГОКов пару раз пытались провести допэмиссию, размывая, помимо прочего, и госпакет. Однако подобные попытки были пресечены ФГИ. Тогда началось самое интересное — ГАК «Укрполиметаллы», в уставный фонд которой и были внесены эти пакеты, внезапно стала стремиться от них избавиться. Сначала она выставила их на бирже, получив скандал от ФГИ. Первая попытка не удалась, но вскоре один из пакетов был в экстренном порядке (в рабочее воскресенье) продан через ПФТС. Фонд Госимущества узнал об этом уже постфактум и стал было возмущаться, но быстро успокоился. Вскоре Кабмин официально разрешил «Укрполиметаллам» продавать оставшиеся пакеты.
А еще через некоторое время стали называть имя покупателя блокирующего пакета, все того же Виктора Пинчука. Естественно, никаких доказательств, на чистом и предельно прозрачном украинском рынке, в принципе быть не может. Однако уже в этом году версия получила косвенное подтверждение. В конце января на Орджоникидзевском ГОКе сменился регистратор. Вместо «Приватбанка» им стал уже знакомый «Кредит-Днепр». Учитывая крайнюю щепетильность отечественного бизнеса в выборе «независимого регистратора», сомнительно, что это было случайное совпадение.
Тем временем на Никопольском ферросплавном произошла смена ролей. По словам экспертов, теперь оперативное руководство перешло в руки «Интерпайпа». Формально это логично — у него под контролем не менее 63% акций (с учетом госпакета). Однако это вряд ли обрадовало акционеров «Приватбанка». Как утверждают, их реальные доходы в результате этой рокировки заметно снизились. С учетом того, что пакет принадлежащих им на правах собственности акций заметно больше, чем у «Интерпайпа», это им не слишком понравилось.
В довершение ко всему резко ухудшилась конъюнктура рынка. Россия значительно сократила закупки ферросплавов, развивая собственное производство. Кстати, тамошние заводы горько жалуются на украинцев, обвиняя, причем безосновательно, последних в демпинге. И читая тамошние слезные челобитные к Касьянову, не без удивления узнаешь, что в Украине дешевле не только сырье, но еще и… электроэнергия.
Но шутки шутками, а за первые четыре месяца по сравнению с прошлым годом производство ферросплавов упало на 100 тыс. тонн. И сокращение рынка, естественно, нанесло серьезный удар по собственникам. Активизировались слухи о дальнейших перекройках имущества. К примеру, по рынку пошел слух (явно родом из Донецка) о том, что начался зондаж относительно продажи Запорожского и Стахановского заводов. Причем переговоры велись не только с Донецком, но и с Россией. Насколько это реально, покажет время, но вряд ли дело дойдет до продажи.
Впрочем, не стоит забывать и еще один нюанс — Никопольский ферросплавный все еще государственный. «Интерпайп» находится там на временной основе. В октябре прошлого года ему снова продлили «лицензию» на управление на три года. Но продлят ли еще раз, вопрос довольно интересный. В конце 2004 года в Украине должны состояться президентские выборы со всеми вытекающими из них последствиями. Так что к тому времени надо будет определиться с приватизацией завода. Причем продажа его по схеме образца 1999 года накануне выборов может очень затруднить предвыборную кампанию. Недавно все убедились, сколько стоит на вторичном рынке Южный ГОК, да и цена зондажа по Запорожскому и Стахановскому тоже вроде известна. Так что в любом случае у государства появятся шансы дорого продать завод. Другое дело, будет ли этот шанс использован.