В последнее время обострилась ситуация с отчуждением имущества в виде высоколиквидных активов государственных предприятий и акционерных обществ, находящихся в стадии приватизации. Появился даже термин, очень хорошо характеризующий этот процесс, — «дикая приватизация», поскольку речь идет о выхватывании из состава предприятий-должников пользующегося спросом имущества и его реализации, независимо от того, насколько это имущество (активы) влияют на состояние предприятия. Причем действующее законодательство позволяет это делать как государственным исполнителям, так и налоговым органам.
Защитники действующей системы отчуждения имущества работающих предприятий ссылаются на практику других стран, на рыночный характер норм, которые, по их мнению, только дисциплинируют субъекты хозяйственной деятельности. Как законопослушный гражданин, я не могу возразить против этого. Но здравый смысл подсказывает, что не зря возмущаются предприятия, не зря Президент Украины дал поручение правительству положить конец этим процессам, разобраться, что за ними кроется, насколько выгодна государству такая система — быстрого выхватывания имущества работающих предприятий.
Вот с позиции «кому это выгодно» и посмотрим на этот процесс.
Начнем с того, что нигде в законодательстве не указано, что конкретно можно изъять у работающего предприятия, а что нет. Закон предусматривает лишь очередность изъятия видов имущества. Поскольку же на многих предприятиях долги значительно превышают сумму активов, нетрудно догадаться, что в таком случае можно изъять любые активы. Для справки: кредиторская задолженность между предприятиями страны составляет около 270 млрд. гривен. Это в несколько десятков раз больше всего имущества, приватизированного за десять лет.
Теперь давайте посмотрим на логику действий изымающего активы. Скажите, зачем ему то, что не пользуется спросом? Ему нужны только активы, на которые имеется спрос. Пользующиеся потребительским спросом, или активы, на базе которых есть смысл организовывать выгодный бизнес (транспорт, здания, помещения, если на них есть заказ, уникальное оборудование, прогрессивные производства, монопольные образования и т.д.).
В последнее время, почувствовав безнаказанность, заказы пошли именно на производства. Таким образом через государственного исполнителя было изъято в пользу одного из кредиторов объединения «Росава» шинное производство — основа основ этого объединения, у «Донбассэнерго» — три из пяти тепловых электростанций, у «Луганскоблэнерго» — его основа — система высоковольтных линий и средств передачи электроэнергии. О скрытом характере перераспределения свидетельствует то, что после отчуждения активов «Росавы» до сих пор неизвестен их настоящий новый владелец.
Чем привлекает подобная система приобретения имущества, если сравнить ее с банкротством, приватизацией? А тем, что посредством ее удается получить активы для нового бизнеса без старых долгов, без рабочих с их проблемами и обязательствами перед ними. Получить активы одному, оставив с носом всех остальных кредиторов.
В чем, собственно, отличие этой нормы от механизмов трансформации финансовых обязательств в имущественные в других странах? В том, что там все кредиторы имеют равные права, в том числе и государство.
Именно этот механизм создает ситуацию, когда все лучшее из предприятия изымается, его владельцу остаются только оболочка и долги, а также обозленный коллектив и недовольные кредиторы. Что же будет с этим предприятием дальше, нетрудно спрогнозировать. Кто будет отвечать, тоже известно —власти, которые такое допустили.
И что любопытно, в основном подобный механизм работает в отношении самых привлекательных государственных предприятий и хозяйственных обществ, находящихся под контролем государства. Причина, видимо, в том, что негосударственный собственник, если это настоящий хозяин, всеми силами будет бороться против такого отчуждения, если только оно не осуществляется по его же наводке. Но тогда это проходимец, желающий всех обвести вокруг пальца. И делает он это для того, чтобы вовремя соскочить с доведенного до ручки объекта. Но это уже предмет забот правоохранительных органов, поскольку такие действия связаны с искусственным банкротством. Впрочем, скажите на милость, зачем это делать государству руками своих чиновников (государственных исполнителей, налоговых органов)? Зачем оно раздевает свои предприятия?
Логики нет, если смотреть на государство как на абстрактного собственника. Но логика прослеживается, и очень хорошо, когда за абстрактным понятием государства видишь конкретного политика или конкретного чиновника или того и другого в одном лице.
С политической точки зрения — это мощнейшее оружие. Только вдумайтесь, какой силы рычаг имеет политик, если у него в руках право: 1) обескровить любое строптивое предприятие, не дающее денег на партийные нужды, или помочь «своим» бизнесменам сломать конкурента; 2) на разнице рыночного спроса и непрозрачной цены продажи можно получить хорошую маржу, которую неплохо поделить между покупателем и продавцом.
Все это предположения, но скажите, есть ли у нас механизмы, которые не позволили бы им реализоваться? Происходящее свидетельствует об обратном. Сотни трудовых коллективов говорят о запуске страшного по своей силе разрушительного механизма передела собственности.
Не надо быть провидцем, чтобы понять: оставленные без ликвидных активов предприятия пополнят те тысячи объектов приватизации, которые не пользуются спросом или остались нам в наследство от сертификатной приватизации и льготной подписки трудовыми коллективами. Колоссальные усилия Президента Украины, всех, кто хотел бы видеть нашу приватизацию открытой и прозрачной, с участием знающих толк в большом бизнесе богатых инвесторов, пропадут даром. На открытой и прозрачной приватизации можно будет окончательно поставить крест.
Вот почему Президент Украины вынужден был обязать правительство положить конец вакханалии с раздеванием предприятий, срочно доработать законы таким образом, чтобы они предусматривали цивилизованные отношения кредиторов и дебиторов, равенство кредиторов между собой.
Было бы неплохо, если бы все, кого не устраивает скрытый передел собственности и манипуляции с ней, поддержали Президента в этой борьбе, заняли в ней активную позицию.