Во времена «перестройки» в одном из самых популярных изданий того времени - «Литературной газете» - существовала рубрика «Если бы директором был я...» И вот так случилось, что постоянный представитель МВФ в Украине Алекс Сундаков согласился дать эксклюзивное интервью «ЗН» на следующий день после ежегодного обращения Президента Украины к Верховному Совету. Поэтому я не удержался от соблазна и...
- Г-н Сундаков, будь вы на месте нашего Президента, как бы вы оценили сегодняшнюю экономическую ситуацию в Украине?
- Я бы взял две точки отсчета. Первая точка - конец 1993- начало 1994 гг. По сравнению с тем временем налицо значительное улучшение, особенно с позиций экономической управляемости страны и финансовой стабилизации. Вторая точка - сегодняшний день, который неизбежно ставит вопрос: а можно ли было добиться лучшего?
Ответ, мне кажется, не требует расшифровки. Такая двойственность оценки отражает в значительной мере и отношения между Украиной и МВФ. С одной стороны, Фонд видит колоссальный прогресс и готов его всячески поддержать. Но с другой стороны, чем лучше ситуация в Украине, тем требовательней он становится. Ибо то, что можно простить тяжелобольному, непростительно выздоравливающему.
- В таком случае удовлетворил ли вас бюджет тяжело выздоравливающего пациента?
- Честно говоря, ответить на этот вопрос сложно, так как именно в эти дни в вашингтонской штаб-квартире принимается по этому поводу решение. Но некоторые проблемы очевидны уже сейчас. Первая из них - покрытие 150 трлн. крб. дефицита бюджета путем выпуска казначейских обязательств. Между тем за первый квартал за счет продажи облигаций в бюджет привлечено около 7 трлн. Почему? Да потому что, по опыту России, доход от ГКО должен превышать уровень инфляции в 2-3 раза, дабы финансовая система страны смогла адсорбировать серьезную сумму гособязательств. Украинский же Минфин желает платить проценты, едва превышающие инфляцию. В таком случае, думаю, от продажи казначейских обязательств выручить удастся не более чем 40 трлн. крб. А раз так, то и расходные статьи бюджета должны быть уменьшены на соответствующую сумму.
Вторая проблема - внешние поступления. Обещания, которые были получены от разных источников, «стоят» на сегодня 910 млн. долл. Но поскольку дефицит исчисляют в нацвалюте, степень его покрытия будет определяться среднегодовым валютным курсом. В бюджете фигурирует 225 тыс. крб. за доллар. Мы считаем, что это - завышенный курс. Судите сами: в первом квартале он составил около 190 тыс., а во втором квартале поступят значительные инвалютные средства. Я не вижу, таким образом, что же потянет курс доллара вверх.
- Раз уж мы затронули проблему ГКО, то нельзя обойти вниманием явный кризис их российского рынка. Ввиду больших расходов на предвыборную кампанию, войну в Чечне, массовую выплату долгов по зарплате и т.д. правительству уже нечем рассчитаться за прежние транши. Обнажилась изначальная пирамидальная структура этого сегмента фондового рынка. Поэтому, обладая значительно более слабой финансовой системой, Украина с запланированными триллионами гособязательств тем паче рискует попасть в ловушку по имени «МММ».
- Да, вы правы. Поэтому я не слишком критикую нынешний подход, ориентированный на низкие доходы и, соответственно, низкие объемы размещения. Но тогда следует откорректировать расходные статьи бюджета. И все же есть «сермяжная правда» в цифре 150 трлн. Это - формирование местного фондового рынка, который крайне важен для будущих инвестиций. Сегодня его запустить могут только ценные бумаги, доход от которых гарантирован государством. Тем более что очень и очень желательно включение в данный рынок иностранных инвесторов, а вместе с ними всей международной финансовой системы. Другими словами, необходимо в кратчайшие сроки обеспечить объемность и ликвидность вашего фондового рынка. Сейчас же, приобретя даже гособлигации, приходится «не расставаться» с ними вплоть до срока погашения, ибо их вторичный рынок - в зачаточном состоянии.
- Тогда следующий вопрос, связанный с российским опытом. Если вы помните, в первой половине прошлого года там также получили солидный инвалютный транш и при превращении его в рублевый эквивалент вынуждены были резко увеличить денежную массу. Это, в свою очередь, резко подтолкнуло вверх инфляцию. Не случится ли то же самое у нас при получении крупных иностранных займов?
- Вполне разделяю вашу тревогу, но есть целый ряд возможностей отреагировать на приток капитала, который сам по себе может оказаться инфляционным. Во-первых, можно не увеличивать денежную массу, а просто дать ей возможность подняться в цене. И в какой-то мере это даже необходимо, ибо мировой опыт свидетельствует: ни один центробанк не сумел подавить инфляцию, не укрепив национальную денежную единицу. Я знаю, что в Украине многие возражают против такого подхода, поскольку это подрывает экспорт. Но это - неизбежная плата за грядущую стабильность, которая компенсирует сиюминутные потери за счет интенсивного поступления внешних инвестиций. Поэтому планируемая к концу года девальвация карбованца примерно до 260 тыс. за доллар никак не стыкуется с наблюдаемыми экономическими процессами.
Вторая возможность - это стерилизация притока капитала, когда Нацбанк компенсирует рост денежной массы путем снижения ликвидности банковской системы. Это можно сделать с помощью банковских резервов, но еще лучше - выпуска депозитов Нацбанка, надолго замораживающих излишки денежных ресурсов.
- При обсуждении качества бюджета мы все время крутимся вокруг его дефицита. Получается, сильнее кошки зверя нет. Между тем во время «Великого кризиса» команда Рузвельта главное внимание обращала на запуск механизма экономического роста. Не нуждается ли Украина в приоритете именно этого показателя?
- Ситуация тогда в США была существенно иной. Падение производства происходило из-за дефляционных процессов - падали цены на товары, недвижимость и ценные бумаги. В результате образовался порочный круг: падение цен - падение заработков - падение покупательной способности - падение цен и т.д. Именно в этом случае кейнсианские методы денежных вливаний могут возродить производство.
В Украине же постоянный рост цен останавливает производство из-за того, что инфляция съедает оборотные средства предприятий и делает инвестиции практически невозможными. При таком положении любые финансовые вливания выливаются в подъем цен. Единственный выход - достижение финансовой стабилизации с тем, чтобы ликвидировать инфляционные ожидания и восстановить доверие к правительству. Только после этого может начаться увеличение реальной денежной массы.
- А не кажется ли вам, что дело не столько в закручивании кредитного «крана», сколько в нашем посткоммунистическом наследстве, когда из-за действий мощных отраслевых лобби деньги попадают отнюдь не в те отрасли, которые могли бы обеспечить экономический подъем?
- Я считаю, что отраслевой подход сам по себе ложен. Перспективен может быть только какой-то конкретный проект, а не отрасль в целом. Проще говоря, вопрос должен решаться на микро-, а не на макроуровне.
- Тем не менее для выхода из «Великой депрессии» использовали не отдельные проекты, а две «пусковые» отрасли: дорожное строительство и военное производство.
- Опять-таки там была совершенно другая ситуация: речь шла о восстановлении покупательного спроса. При этом, писал Кейнс, деньги можно сбрасывать прямо с самолета, но лучше использовать их для постройки дорог. У вас же возник «синдром гиперинфляции», т.е. инфляционные ожидания перестроились таким образом, что любые финансовые вливания вызывают еще больший рост цен. Вот эту тенденцию нужно переломить, что без определенного периода ужесточения невозможно.
- У вашего «международного коллеги» - главы украинского представительства Всемирного банка Д. Кауфмана - самая, так сказать, любимая страна с точки зрения реформирования - Чили. А какую страну вы бы предложили в качестве образца подражания для Украины?
- Я согласен с Кауфманом, что Латинская Америка имеет много параллелей с вашей страной. И все же Чили - это несколько иной вариант, ибо там был более развитый внутренний рынок. А вот Перу образца 1991 года имело примерно такой же уровень развития, включая доход на душу населения, размер теневого сектора и т.д., как и Украина-94. При реализации программы стабилизации правительство проводило очень похожую экономическую политику, пытаясь поддержать массу госпредприятий постоянными денежными накачками, вводя массу формальных ограничений и т.п. бюрократических рогаток.
- И какими методами они справились с кризисом?
- Теми же, что сейчас используются в Украине: либерализация, приватизация и жесткая финансовая политика.
- Позволю себе все же с вами не согласиться: Украина - не только не Чили, но, увы, и не Перу. Ни та, ни другая не были частями распавшегося единого технологического комплекса с уровнем монополизации и милитаризации, не имеющим аналогов в мире. Однако вернемся к выступлению Президента. Задачей №1 он провозгласил привлечение иностранных инвестиций. В качестве привлекательных признаков названы снижение импортных тарифов, ликвидация всех экспортных квот, лицензий, индикативных цен и требований о регистрации экспортных контрактов. Достаточно ли всего этого, на ваш взгляд, дабы широкие массы зарубежных инвесторов хлынули в Украину?
- Конечно же, нет. Многие потенциальные инвесторы говорят, что они пришли бы в Украину, исходя из макропоказателей ее экономики, но не микроклимата. И уж коль речь зашла о снятии всяческих запретов и ограничений, то чему служит, скажем, лицензирование НБУ всех иностранных кредитов? А задумывались ли вы, почему все свободные экономические зоны Китая так или иначе сосредоточены вокруг Гонконга? Да потому что там имеется высокоразвитая инфраструктура коммуникаций.
- Раз уж вы затронули «азиатских тигров», то как им удается привлекать западные инвестиции не в базовые отрасли и АПК, куда их зовет наш Президент, а в наукоемкие, хотя это создает для Запада новых конкурентов?
- Поставьте себя на место предпринимателя. Что ему требуется? Во-первых, быстрота решений, так как высокие технологии непрерывно меняются. Во-вторых, дешевая, но высокообразованная рабсила. В-третьих, ситуация в стране должна быть прозрачна и стабильна в правовом отношении. Украина пока отвечает, увы, только второму требованию. Все остальное упирается в колоссально развитую «бюрократическую инфраструктуру». Поэтому заниматься инвестированием здесь по силам только тем фирмам, которые способны установить связи с властными структурами.
Я вспоминаю, как почти год назад на лондонской конференции по привлечению инвестиций в Украину В.Пинзеник сказал: «Я мечтаю о том дне, когда можно будет инвестировать в Украину, не познакомившись с вице-премьером». К сожалению, этот день еще не наступил. Поэтому в Украину сейчас идут мощные компании, которые, во-первых, как у вас говорят, «однорукие», а во-вторых, те, кто могут себе позволить временно работать в убыток в счет будущих прибылей. Это тем более верно, что для преодоления даже чисто организационных преград требуется значительный избыток капитала. Включая самую высокую в СНГ шкалу взяток. Кстати, именно по этой причине здесь очень мало американских компаний, зато много - из Европы. А все потому, что американское законодательство преследует взяткодателей за границей, тогда как, скажем, в Германии это считается вполне законным и даже учитывается при налогообложении.
Наконец, бюрократический пресс не миновал даже систему вашего бухучета. Если на Западе ее отрабатывают менеджеры и бухгалтеры, исходя из своих интересов, а уж затем государство узаконивает ее, то в Украине все происходит наоборот. Это - вроде бы мелочь, но когда их десятки и сотни, формируются почти непреодолимые препятствия для внешнего инвестирования.
- Скажите, как получается, что у нас любой предприниматель немедленно ощущает на себе любые телодвижения государства, в то время как на Западе даже при такой нестабильной политической системе, как в Италии, экономика продолжает эффективно и стабильно функционировать?
- Главным образом потому, что установившаяся там институциональная система позволяет решать подавляющее число хозяйственных вопросов на микроуровне. В Украине же ничего подобного нет. Это можно наблюдать даже по объему налогового законодательства. Если на Западе это - целые тома, где прописаны всевозможные варианты и нюансы, то в Украине - десяток-другой страничек.
- Иначе говоря, подобно церкви, частный капитал тоже должен быть отделен от государства. Как сказал в своем выступлении Президент, «нужно делать выбор - либо заработают нормальные деньги, либо нужен диктатор».