В последнее время Фонд государственного имущества уделяет особое внимание невыполнению инвестиционных обязательств собственников предприятий. Так, сегодня ФГИ настроен расторгнуть с российской компанией «Мега-Моторс» договор купли-продажи 36,37% акций холдинговой компании «АвтоКрАЗ». Причина, по словам председателя ФГИ Михаила Чечетова, кроется в том, что покупатель не сумел выполнить свои инвестобязательства перед государством. Впрочем, ситуация вокруг единственного в Украине производителя крупнотоннажных грузовиков вовсе не является уникальной. Вспомнить хотя бы скандальную «инвестиционную» историю Николаевского глиноземного завода и Запорожского алюминиевого комбината, когда Фонд также намеревался расторгнуть договоры купли-продажи акций с российскими инвесторами.
На этом фоне почему-то незамеченными остаются схемы невыполнения инвестобязательств украинскими инвесторами. Взять, к примеру, немного пафосное слово «триединство». До недавних пор этим термином оперировали разве что богословы. Однако в Украине, похоже, это понятие пришлось по вкусу и некоторым субъектам экономической деятельности. Дело в том, что множественное деление личности (юридическое, разумеется) способно не только озадачить окружающих, но и принести немалую выгоду. Весьма наглядно это продемонстрировал Геннадий Минин — руководитель как минимум трех связанных между собой обществ.
Все началось в 1994 году, когда Рубежанский картонно-тарный комбинат (РКТК), которым управлял Геннадий Минин, был реорганизован в рамках подготовки к приватизации. На основе предприятия было создано открытое акционерное общество. Возглавил новую структуру также г-н Минин.
9 июня следующего года 897 работников комбината (больше половины его коллектива) организовались в общество покупателей ОАО «РКТК». Сотрудники предприятия намеревались принять участие в некоммерческом конкурсе по приобретению акций родного предприятия. Председателем общества стал все тот же Геннадий Минин. По большому счету, ничего странного нет: такой была обычная практика в середине 90-х. Вот только откуда взялись деньги на покупку акций — неизвестно.
В конкурсе, кроме общества покупателей, участвовали еще два претендента — российско-украинский холдинг «Харьковсибинвест» и французско-украинское ООО «РСО ПакЕст». Представленный коллективом комбината бизнес-план развития предприятия был признан наиболее удачным и перспективным. Члены комиссии единогласно проголосовали за передачу 30% акций возглавляемой Мининым организации. При просмотре протоколов заседания складывается мнение, что результаты аукциона были предрешены: за трудовой коллектив отдали свой голос пять из шести членов приватизационной комиссии.
28 июля 1995 года ФГИУ передал акции обществу покупателей. В договоре, кроме оплаты ценных бумаг (сумма 265,815 тыс. грн. — в среднем по 300 грн. с акционера), значилось обязательство инвестировать в развитие предприятия 17,2 млн. долл. Откуда рабочие могли взять столь «скромную» сумму, непонятно.
В этой истории вообще много неясного. Например, каким образом акции оказались в руках закрытого акционерного общества «РубиПак», основанного то ли осенью 1995-го, то ли в начале 1996-го. Возможно, ответ кроется в том, что возглавил ЗАО не кто иной, как… Да, уважаемые читатели, это был все тот же Геннадий Минин. Как бы то ни было, сведений о скупке акций с рук у работников предприятия нет. Вполне вероятно, что они эти самые акции и в глаза не видели, хотя общество покупателей, по идее, как раз и создавалось для того, чтобы владеть родным предприятием — акции должны были раздать работникам пропорционально суммам их вкладов.
ЗАО, ставшее правопреемником общества, вместе с правами собственности получило в довесок и инвестиционные обязательства, которые предшественник так и не выполнил.
Любопытен способ, которым новый хозяин взялся за их выполнение. Вам когда-нибудь удавалось наращивать капитал, просто перекладывая деньги из кармана в карман? Как показывает опыт г-на Минина, множественное разделение личности (юридическое, естественно) позволяет это сделать.
Выступая то от имени РКТК (эмитента акций), то от имени ЗАО (инвестора и акционера), г-н Минин начал «вкладывать» деньги в развитие предприятия. Он, триединый, подписывает все документы то как инвестор, то как руководитель объекта инвестирования. В качестве второй стороны, в зависимости от ситуации, выступают его заместители из структуры, участвующей в каждой конкретной схеме.
Сами схемы довольно просты. К примеру, «РубиПак» подписывает с комбинатом договор комиссии, наняв последний для покупки оборудования. Затем это же оборудование, но уже подорожавшее за счет всевозможных накруток, записывается в качестве инвестиций, полученных предприятием от ЗАО. Вознаграждение, положенное комиссионеру (т.е. комбинату), также записывается в счет инвестиций.
Вторая провернутая схема стала зеркальным отражением предыдущей. На сей раз уже комбинат заключил с ЗАО контракт — договор поручения, по которому «РубиПак» за вознаграждение приобретает для комбината все то же оборудование. Процент ЗАО и разница цен также идут в счет инвестиций.
Стоит отметить, что такая схема применялась не только для «внутренних» расчетов. Обратимся к документам по расчету Рубежанского комбината (в лице г-на Минина) по долгам перед Донецкой железной дорогой. Некая компания «Агроимпекс» поставила Донецкой железной дороге «сапоги кирзовые в количестве 2 тыс. пар» на сумму 62 тыс. грн. В свою очередь, Рубежанский картонно-тарный комбинат на ту же сумму снабдил «Агроимпекс» своей продукцией. А сапоги кирзовые были засчитаны как «зачет задолженности РКТК по железнодорожному тарифу». Такое вот ноу-хау.
Кстати, это слово занимает в деле особое место. После того как РКТК и «РубиПак» заключили договор о совместной инвестиционной деятельности (возникает вопрос — что и куда может инвестировать комбинат, не обладающий финансовыми ресурсами), «РубиПак» предоставил комбинату множество «ноу-хау». При том, что в ГОСТы определение этого слова до сих пор не внесено (хотя понятия «патент» и «лицензия» давно и прочно в нем обосновались), на нематериальную собственность, т.е. «ноу-хау», приходится 12,104 млн. долл., или 70% от общей суммы инвестиций. К примеру, ноу-хау «Многоцветная печать на тару из гофрокартона», о котором в Интернете существует несколько тысяч упоминаний, потянуло почти на 800 тыс. долл., а разработка технологии применения импортного флокулянта «Перкол-173» была оценена в 37,5 тыс. «зеленых». Трудно представить, чтобы разработчики этого состава сами не позаботились об инструкции по его применению. Неужели перевод соответствующей документации оказался настолько дорогим?
Еще одна странность. На «Технологический регламент проведения опытных работ по освоению производства картона гофрированного марок Т-24, Т-25, Т-26» было потрачено 20,4 тыс. долл. «инвестиционных средств». Но опытные работы как раз и производятся для того, чтобы разработать технологический регламент — документацию для запуска серийного производства.
Впрочем, в приложении к отчету о выполнении инвестиционных обязательств ЗАО «РубиПак», представленному комбинатом председателю Фонда госимущества Украины 17 июля 1997 года, можно найти и еще более любопытные вещи. Так, среди прочего оборудования, переданного предприятию в качестве инвестиций, фигурирует «генератор всего», оцененный в 194,2 тыс. долл. Разумеется, от опечаток не застрахован никто, но в финансовой документации подобные ошибки бывают чреваты не самыми приятными последствиями.
Как бы то ни было, само по себе приложение — документ более чем интересный. Если верить приведенным в нем данным, «РубиПак» не особо утруждался целевыми инвестициями в развитие. Начать хотя бы с того, что на окончание строительства новых производственных линий вместо запланированного 1 млн. долл. было выделено лишь 213,8 тыс.
На установку турбогенератора и оборудования для регулировки влажности картонной массы изначально планировалось выделить 4 млн. долл. Тем не менее сумма инвестиций в эти проекты составила лишь 1,235 млн. долл. Подобная же участь постигла и модернизацию прессовой части картоноделательной машины. Проведение соответствующих работ на профильном (в смысле — основном) оборудовании комбината первоначально оценивалось в 3 млн. долл. Фактически же на эту цель нашлось вдвое меньше средств — 1,451 млн. При этом реконструкция очистных сооружений если и проводилась, то, надо полагать, совершенно бесплатно. С другой стороны, какой смысл проводить эту реконструкцию, если уровень загрязнения окружающей среды не превышает предельно допустимых норм? Все верно, если не вспоминать, что ЗАО «РубиПак» обязалось улучшить экологические показатели комбината.
Зато «другие мероприятия по сохранению специализации ОАО «РКТК» неожиданно оказались почти в полтора раза дороже расчетных — 9,265 млн. долл. вместо 6,2 млн. Оно и понятно: большая часть этих средств поступила на предприятие в виде пресловутых «ноу-хау».
Впрочем, инвестированной суммы все равно не хватало для погашения обязательств «РубиПака». Тогда ЗАО скупило долги предприятия у других кредиторов. Комбинат, страдающий от хронической нехватки средств, был вынужден выдавать векселя теперь уже практически единственному кредитору. Списание последним долгов по векселям и кредитам странным образом совпало с суммой, недостающей для того, чтобы инвестиционные обязательства считались выполненными. Соответствующий акт был датирован 1 июля 1997 года. На его основании ФГИУ утвердил Акт итоговой проверки исполнения условий договора купли-продажи акций комбината.
Но вот что странно. В приложении к отчету о выполнении инвестиционных обязательств ЗАО «РубиПак» от 17 июля отмечается, что фактически сумма инвестиций, полученных картонно-тарным комбинатом, составила 17,157 млн. долл. вместо 17,2 млн. Еще 42,5 тыс., надо полагать, съела инфляция.
Намек на остатки этой суммы фигурирует в еще одном документе. Как следует из Акта сверки взаимных задолженностей комбината и ЗАО, датированного 30 июня 1997 года, «РубиПак» задолжал предприятию 44 966,55 грн. Разумеется, на фоне семизначных цифр в конвертируемой валюте сумма пустячная, и стороны о ней попросту забывают: «Взаимных финансовых претензий стороны не имеют», говорится в документе. ФГИУ также не обратил внимания на этот пустячок, признав обязательства инвестора выполненными. Об этом говорится в акте итоговой проверки исполнения условий договора купли-продажи пакета акций ОАО «Рубежанский картонно-тарный комбинат» от 16 сентября 1997 года.
Нынче ФГИУ гораздо внимательнее относится к подобным вещам. Это вселяет оптимизм, поскольку РКТК является последним предприятием «Укрбумпрома», часть которого подлежит разгосударствлению. Поэтому особенно важно соблюдать условия справедливой конкуренции. «РубиПак», уже имеющий 30% акций комбината, естественно, будет претендовать и на 20%, пока остающихся в госсобственности. В случае повторения вышеописанных «инвестиционных» схем такой исход приватизации может оказаться крайне невыгодным государству.
И дело не только в возможных материальных убытках. Если ЗАО «РубиПак» не удастся вразумительно ответить на вопросы экспертов о том, как соблюдались условия приватизации Рубежанского комбината, создастся впечатление, что в истории с инвестиционными обязательствами не все чисто. Вряд ли это обрадует компанию DSS Eastern Europe Ltd, британского партнера «РубиПака» и второго крупнейшего акционера предприятия.
У зарубежных компаний, привыкших к честному ведению бизнеса, накопился не самый позитивный опыт инвестирования в бумажную отрасль. Особенно после того, как из-за недоразумений с украинскими партнерами свою деятельность здесь пришлось свернуть венгерской компании Dunapack Papers and Packagіng Ltd. Вложив значительные средства в развитие Жидачевского целлюлозно-бумажного комбината, она вынуждена была отстаивать свои права собственника в суде. В Хозяйственный суд Львовской области был подан иск еще одним акционером Жидачевского комбината — «Укрбумпромом», который ссылался на то, что компания «Дунапак-Украина» зарегистрирована незаконно.
Проблема вышла на международный уровень: в дело вмешался атташе по внешнеэкономическим вопросам генерального консульства Венгрии Берталан Сентпетери. «Было очень тяжело уговорить наших бизнесменов, чтобы они пришли в Украину. Для сравнения: в маленькой Венгрии присутствует около 22 млрд. долл. иностранного капитала. Мы создали надлежащую инфраструктуру, благоприятную атмосферу для инвестиций и предпринимательства. Инвестору нужна спокойная атмосфера, которая бы содействовала бизнесу. Если бы у вас все это было, я уверен, что иностранный капитал пошел бы сюда с готовностью... А то, что произошло с фирмой «Дунапак», отпугивает инвестора», — говорил он журналистам после одного из судебных заседаний.
В этом свете тщательное расследование выполнения «РубиПаком» своих обязательств могло бы оказаться ярким доказательством того, что в Украине уважают закон, а значит, здесь можно вести бизнес. Сегодня иностранцев еще можно удержать от желания оставить нашу страну. Не только по той причине, что они вкладывают средства в развитие нашей экономики и платят немалые налоги. Это надо сделать и для того, лишь бы мир убедился, что Украина — цивилизованная страна, где уважают закон. А значит, инвестиционно привлекательная.