Иногда нелегко разобраться в фондовской логике. То он размахивает полученным за полгода миллиардом с лишним (кстати, на треть не Фондом госимущества заработанным). То как о свершившемся факте в очередной раз оглашает итоги более чем странных продаж (тот же случай с СевГОКом). Или внушает раскрывшей рот аудитории, будто деньги — вовсе не главное. Главное будет… потом. Когда? И не интересуйтесь. Никто не скажет, как скоро наступит это «потом». Для детей, внуков, правнуков? Не в этой жизни.
Похоже, в сказку о том, будто Фонд только и озабочен поисками каких-то эффективных управляющих компаний, не очень верит и сам его руководитель Михаил Чечетов. Иначе он не преминул бы похвастать своими достижениями в этой области. Ан нет, г-н Чечетов гордится иным. Интересно все же, в каких единицах измерения будут представлять деятельность его ведомства? В гривнях, в эффективных собственниках?
Все отлично знают: эффективность работы Фонда госимущества еще долго будут оценивать в деньгах, которые он заработал для государства. Так что не стоит много искать в отчетах ФГИ анализа управленческой деятельности новых хозяев производств. Поток озабоченности ФГИ дальнейшей судьбой предприятий пересох раньше чернил на подписях приватизационных документов. Фонд сделал свое дело — Фонд может уходить. Главное: результат. Главное: деньги — бюджет. И, как ни крути, — любой ценой. Даже за бесценок.
И в первом, и во втором случае руководству ФГИ не позавидуешь. Их бухгалтерия настолько закручена, что любой аудитор скорее взбесится, чем разберется. Хотя, казалось бы, оторвись от калькуляторов и погляди в лицо тем, кому Фонд протекционирует…
Мы уже, кажется, поняли, что в дилемме «деньги — хозяин» официальный Фонд объективно отдает предпочтение первым. Хотя настаивает на втором. Видимо, лозунг «Деньги в бюджет — любой ценой!» — секретная миссия Фонда.
Например, уже сколько времени ФГИ твердит о своем желании пополнить госбюджет полумиллиардом гривен от продажи акций Никопольского завода ферросплавов. И так громко, надо отметить, твердит, что временами едва ли не верилось, что государство вот-вот на самом деле получит эти деньги, а завод — рачительного хозяина. У Фонда даже получается убедить наиболее доверчивых, будто конкурс с одним участником экономически прибыльнее, чем торги с конкурентами. Хотя время всегда назовет своими именами то, что сегодня очевидно.
Прежде чем соболезновать, зададимся вопросами: какого собственника нашел ФГИ Никопольскому заводу ферросплавов и насколько поддержит бюджет финансовое «изобилие» от продажи стратегического ферросплавного гиганта?
Как ни странно, расплачиваться за это надо сейчас. Вернее — недополучать. Дескать, пострадаем же, братцы, за светлое будущее. Которое зачастую все то же темное настоящее. И ладно бы на добровольных началах. Объясняют, мол, в наших же интересах. Вы об этом Фонд просили?
Чтобы оправдаться, нам рассказывали сказки. К примеру, о том, что в ФГИ как минимум три года изучали опыт управленческой деятельности консорциума «Приднепровье». Которому на самом деле от роду… и года нет. И пришли, мол, к выводу: лучше «новорожденного» никто с Никопольским ферросплавным не справится. Видимо, рассчитывают на здоровые гены.
Михаил Чечетов, например, откровенно проговорился о том, что продает акции завода вовсе не новорожденному консорциуму, а его «папе». Читаем в одном из интервью: «Заявил, что украинско-венгерское консалтинговое предприятие «Увекон» совместно с аудиторской компанией Deloitte&Touch оценят стоимость акций, и «Интерпайпу» останется решить, готов ли он выложить требуемую сумму». А чтобы оценщикам было проще ориентироваться, г-н Чечетов и контрольную цифру подкинул: за пакет акций, равный… двум выставляемым на продажу, — 500 миллионов гривен. Делить мы умеем.
Правда, реально оценщик оценил искомый пакет еще дешевле, в 205 млн. грн. И это цена блокирующего пакета крупнейшего в Европе завода. Недорого.
И диву даемся, почему же представителю государства на торгах заранее милее интерпайповские две сотни, чем предложенные рынком, тем же Приватбанком, 540 млн.?
Причем под эту сумму приватовцы подводили вполне убедительное обоснование.
Конечно, услышав из уст главы наблюдательного совета Приватбанка Игоря Коломойского, будто в первый же год банк планирует «обеспечить прибыль НЗФ в 50 миллионов долларов и… окупить затраты на приобретение пакета акций (540 млн. грн. — Авт.) в течение двух ближайших лет», многие засомневались. Уж слишком не стыкуются эти цифры с прошлогодними показателями прибыли завода — 18,5 миллиона гривен.
Однако давайте посчитаем. Как объяснял журналистам г-н Коломойский, «уменьшение объемов прибыли Никопольского завода ферросплавов на протяжении последних трех лет произошло за счет переориентации предприятия на более дорогую иностранную руду».
Расценки известны: при одинаковых характеристиках — в среднем по 50 долл. за тонну руды с Марганецкого и Орджоникидзевского (отечественных) горно-обогатительных комбинатов, и не менее 80 долл. — за одну импортную тонну. Находим в прайсах другие необходимые цены. И вот какую картину получаем.
Из сообщений прессы нам известно, что только в апреле интерпайповское руководство НЗФ чуть ли не силком заставили обратить внимание на отечественных поставщиков руды. Из прайсов узнаем, средняя рыночная цена 1 тонны товарных ферросплавов за последние 3 — 3,5 года составляет 415 долл. Годичная производительность Никопольского завода тоже известна — в среднем около 800 тысяч тонн ферросплавов. Умножаем, и… начинается главное философское действо — переход количества в качество.
Конечно, каждая таблица имеет свойства абсолютизации. И, слава Богу, нынешние рулевые не успели пока довести НЗФ до семимиллионных убытков. Но тенденция вполне объясняет, как сегодняшнее пятикратное падение прибыли до трех миллионов долларов, так и реальность планируемых Приватбанком более 50 миллионов долларов.
А теперь попытайтесь понять логику Фонда госимущества, который для оправдания кредита доверия намечает новому хозяину производственные ориентиры на уровне сегодняшних — падающих.
Чьи интересы отстоял ФГИ на торгах по продаже акций НЗФ? Государственные? Примем, как факт, что Фонду откровенно хочется отдать права на завод «Интерпайпу». (Как были составлены условия конкурса, чтобы единственным участником оказался представитель «Интерпайпа», уже писано-переписано).
Но пора и честь знать! Была же цена за пакет акций — 540 миллионов гривен (т.е 100 млн. долл.) . Вот он, ориентир. Реальна ли эта сумма? Приватбанк планирует окупить затраты за два года. Не поленимся еще раз взяться за карандаш. Умножаем 57,6 миллиона долл. на 2, переводим по курсу. Ладно, добавим разные риски — пусть будет не два, а три года. Но все-таки 100 — это явно лучше неполных 40 млн. долл.
Не будем забывать и то, что величина прибыли — точка отсчета для начисления дивидендов акционерам, для пополнения бюджета, для других отчислений, без которых не могут жить ни социальная сфера, ни экология, ни пенсионеры. Кроме того, реализация приватбанковской программы возвратит на рабочие места горняков отечественных ГОКов, потерявших работу в результате переориентации Никопольского ферросплавного на зарубежное сырье.
Если подобное может не сильно волновать коммерческую структуру, усматривающую выгоду в посреднических сделках с иностранными поставщиками, то как понять позицию организации, именуемой Фондом государственного имущества, в полном названии которого записано еще и слово Украины?
…Кажется, мы наконец-то дозрели до понимания, что лозунг «Хочу погибнуть за светлое будущее» — не лучший способ жизни. Сегодня мы осудили ваучерную приватизацию. Завтра скажем справедливое слово о приватизации сегодняшней. И, увы, лишь послезавтра поймем, что жизнь сегодня — тоже жизнь.
Пока Фонд госимущества будет рассказывать сказки о своей ответственности перед будущим, не привыкнем ли мы просыпаться в шесть утра под музыку «То ли еще будет, ой-ой-ой»?