На минувшей неделе вокруг шахты имени Засядько активно ломались копья. В субботу, 14 июня, управление Госпромгорнадзора в Донецкой области запретило добычу угля на предприятии. Причина — обнаруженные при проверке ведомства серьезные недостатки в соблюдении техники безопасности. Однако уже в понедельник запрет отменен, и в четверг шахта начала выдавать на-гора свой ценный уголь. Не то потому, что устранили нарушения, не то потому, что народный депутат от Партии регионов Ефим Звягильский весьма специфическими высказываниями пытался повлиять на позицию руководства донецкого Госпромгорнадзора.
Слова Звягильского воспроизвел в своем выступлении в парламенте в минувший четверг народный депутат от БЮТ Владимир Бондаренко. В ответ с той же трибуны Ефим Звягильский обвинил в коррупции главу Госпромгорнадзора Украины Сергея Сторчака. «Что касается отношений с Госпромгорнадзором, заявляю, что крупнейшая коррупционная схема в личных целях, которую делает председатель комитета Сторчак, не должна быть в государстве незамеченной», — сказал депутат. А пресс-служба шахты имени Засядько во вторник распространила заявление, в котором назвала «грубым искажением фактов» информацию о полной остановке работы шахты после проверки состояния охраны труда и техники безопасности, проведенной 13 июня инспекцией теруправления по Донецкой области.
При этом пресс-служба предположила, что «личные амбиции и нежелание глубоко вникнуть в проблему безопасности председателя Госпромгорнадзора Сторчака С.А. привели к предвзятому отношению к коллективу шахты им.А.Ф.Засядько со стороны комитета Госпромгорнадзора Украины». На самом же деле, на шахте в охрану труда вкладываются небывалые средства...
Что конкретно обнаружила проверка в пятницу, 13-го? Вентиляционный штрек 18-й восточной лавы, которую уже закрывали в марте, оказался площадью всего 2 кв. метра вместо положенных 18. Его расширяют. А в случае аварии по запасному пути эвакуации при пожаре или загазованности можно было бы только ползти, то есть шансы выжить у горняков сводились к нулю. Выработка не обмывалась, а это значит, не боролись с угольной пылью, которая чаще всего и выступает детонатором взрыва газовой смеси.
Кроме этого, оказалось, что не у всех горняков установлены на касках светильники с газоанализаторами, которые начинают мигать при увеличении концентрации газа. Госпромгорнадзор сообщил, что за сутки более 1300 горняков научили пользоваться самоспасателями. Хотя им умеет пользоваться каждый шахтер... «С другими нарушениями можно работать», — сказал сакраментальную фразу инспектор Госпромгорнадзора Андриан Галич в интервью «Газете по-украински»... «Мы знаем, что за человек Звягильский», — добавил он.
Мысль о том, что никакие нарушения на шахте не устранены, а работы начаты под давлением «хозяина», не дает покоя не только шахтерам и их семьям. Нардеп от «НУ—НС» Владимир Стретович сообщил в комментарии журналистам, что государство должно закрыть шахту имени Засядько, добившись соответствующего решения в суде. «Государство не должно молчать в такой ситуации. Если решение инспекции о закрытии шахты не выполняется, соответственно, государство должно само обратиться в суд», — сказал он. Депутат считает, что прокуратура Донецкой области не выполняет в полной мере свои обязанности в этом вопросе. Вторым вариантом решения проблемы В.Стретович видит закрытие шахты решением Министерства угольной промышленности. «Необходимо четко поставить вопрос о закрытии шахты именно в таком варианте», — отметил он.
Однако реакции высших должностных лиц государства по-прежнему нет... С одной стороны, Кабмин требует от Генпрокуратуры дать правовую оценку злоупотреблениям на шахте и привлечь виновных к ответственности. Но это уже совсем не та Генпрокуратура, которая в начале 90-х выдвинула бывшему и.о. премьер-министра Ефиму Звягильскому такие обвинения, из-за которых Герою Украины пришлось бежать из страны и несколько лет скрываться в Израиле. Если и обращаться в суд (надежд на волевое решение Минуглепрома тоже немного), то однозначно не в Донецке. Слишком сильно Ефим Леонидович интегрирован в жизнь этого региона.
«ЗН» уже приводило данные Госпромгорнадзора, согласно которым на охрану труда тратилось лишь 0,4% от стоимости реализованной продукции. Это в четыре раза меньше того, что требуется по закону, и в шесть раз меньше, чем предусмотрено отраслевым соглашением между Минуглепромом и профсоюзами.
Причины ноябрьской катастрофы, в которой погибли 106 человек, комиссия сформулировала чрезвычайно четко: «грубые нарушения правил безопасности», в которых виновны 11 конкретных должностных лиц предприятия. Едва ли не впервые виновные в гибели десятков людей были названы. Правда, кто знает, произошло ли бы это при правительстве Виктора Януковича, при котором трагедия и случилась...
О закрытии передовой не только по производительности, но и по числу человеческих жертв шахты впервые всерьез заговорили сразу же после аварии. Об этом обмолвился в дни траура даже сам глава совета арендаторов шахты Ефим Звягильский. Но уже очень скоро от своих слов отказался, и шахта продолжила ковать благополучие своих владельцев.
Цена вопроса известна. Шахта приносит около 250 млн. долл. дохода в год. Очень весомый аргумент не только для продолжения работы, но и для работы более чем интенсивной. Любая приостановка добычи — либо по решению Госпромгорнадзора, или же просто на проветривание и дегазацию забоев на километровой глубине — это вполне конкретные финансовые потери.
Но даже после потрясшей мир трагедии на шахте соблюдение элементарных мер безопасности так и не стало нормой. При подобном положении дел с безопасностью, уже после выводов комиссии о причинах ноябрьской аварии руководство шахты попыталось снять с себя ответственность за происшедшее. Якобы виной всему — неизвестные глубинные газы и неизученные природные явления! К примеру шахтоуправления «Донбасс», которое работает в совершенно аналогичных горнотехнических условиях и на тех же угольных пластах, и где не случилась ни одна резонансная авария, на шахте Засядько предпочитают не обращаться.
Похоже, однако, что дело тут не совсем в погоне за сверхприбылями. Шахтой имени Засядько давно интересуется Ринат Ахметов. Для него источник коксующегося угля был бы важным пополнением вертикально интегрированного металлургического холдинга «СКМ». Чтобы продать шахту подороже, нужно продемонстрировать показатели получше. Высокий доход — значит, добычу нельзя прекращать ни на минуту. Высокую рентабельность — следовательно, нужно урезать затраты на добычу угля, в число которых входит беспрецедентная в таких горных условиях ТБ. Такая вот бизнес-логика...
Логика эта тоже родилась не сейчас. В 50—60-е годы, когда происходило становление Ефима Звягильского как шахтера, пренебрежение безопасностью на шахтах было нормой советской двойной морали. С одной стороны, в СССР действовали самые жесткие в мире правила техники безопасности и технические требования к оборудованию. С другой — прогрессивки и премии тогда ценились больше, чем жизнь... Вот и гибли — 42 шахтера на «Краснолиманской» в 1958 году, 56 — на «Молодогвардейской» в 1979-м, 68 — на «Горской» в 1980-м... Правда, годы независимости Украины превзошли по количеству крупных катастроф весь советский период: взрыв с массовой гибелью шахтеров происходил почти каждый год.
Остается надеяться, что Ринат Леонидович слишком уж дорожит своим собственным реноме бизнесмена мирового уровня и вряд ли захочет связываться с показушно живым бизнесом. Ведь он в прямом смысле слова «мертвый».