Промышленная безопасность со всеми своими проблемами и последствиями давно вышла за рамки производства — и в территориальном, и в социальном смысле. Трагедия в Днепропетровске, когда взрыв газа разрушил жилой дом, похоронив под обломками которого десятки людей, еще раз доказала: производственные аварии рикошетом бьют по всему обществу. Это — не только потеря основных фондов и квалифицированных кадров. Это всегда — слезы вдов и осиротевших детей, искалеченные судьбы и разрушенные семьи.
По большому счету, Государственный комитет Украины по промышленной безопасности, охране труда и горному надзору стоит на страже не только конституционных прав граждан на безопасный труд, но и права на жизнь каждого из нас. От его деятельности во многом зависит социальное спокойствие страны, не говоря уж о состоянии и развитии экономики. Впрочем, события последних дней свидетельствуют, что, похоже, этому центральному органу исполнительной власти самому неплохо было бы получить право на спокойную деятельность, прежде чем обеспечивать ее другим.
В нашей беседе накануне Всемирного дня охраны труда председатель Госгорпромнадзора Сергей Сторчак слухи об очередной волне реорганизации возглавляемой им структуры не подтверждает и не опровергает. Однако считает хроническую нестабильность одним из основных факторов, который далеко не наилучшим образом сказывается на работе надзорной структуры, в частности и на состоянии промышленной безопасности страны в целом.
— В последние годы мы пережили не одну реорганизацию, — говорит Сергей Александрович. — Комитет дважды ликвидировали, передавая его функции то Министерству труда и социальной политики, то МЧС. А после того как страна вздрагивала от очередной промышленной катастрофы, снова восстанавливали. Ведь пока длится реорганизация, государственный надзор за промышленной безопасностью в стране практически парализован. Он не может выполнять свои функции. Отсюда, некоторым образом, и аварии, травматизм. И потом нужно начинать все с нуля.
Из системы госнадзора опытные специалисты уходили в структуры, где была стабильность. Это на длительное время негативно сказывалось на качестве надзора, где ключевой фигурой является инспектор. На подготовку такого специалиста требуются годы, поскольку он должен знать производственные процессы и технологии даже лучше, чем главный инженер предприятия.
О нас вообще вспоминают, когда грянет гром. Взять хотя бы прошлогоднюю днепропетровскую трагедию. В свое время наша структура контролировала вопросы профилактики непроизводственного травматизма, к которым, собственно, и относится использование газа в быту. Потом эту функцию передали Министерству по чрезвычайным ситуациям. Когда же взорвался жилой дом в Днепропетровске, именно наши специалисты, и только они, смогли мгновенно отреагировать на критическую ситуацию и выполнить поставленные правительством задачи.
Комитет взял на себя техническое расследование обстоятельств аварии (теперь такие расследования — снова в нашем ведении). Мы оперативно провели тотальные проверки всех специализированных предприятий газоснабжения. То, что увидели, можно назвать одним словом — ужас! До такого состояния доведены эти предприятия. Информировали Кабмин, «Нафтогаз» о выявленных нарушениях. Со своей стороны срочно разработали и ввели в действие новые нормативные документы по госнадзору за использованием газа в быту.
Такая структура как Госгорпромнадзор, обеспечивая в государстве промышленную безопасность, параллельно с надзорной выполняет еще и стабилизирующую функцию. А также, я сказал бы, модернизирующую, поскольку решение вопросов безопасности труда предполагает внедрение прогрессивных современных технологий. Поэтому чрезвычайно важно, особенно в нынешних реалиях, когда страна выстраивает цивилизованную рыночную экономику, чтобы эта структура была дееспособной, а следовательно, независимой от политических раскладов. Ее, наоборот, стоит усиливать новыми полномочиями, придавать новые функции, как это делают, например, в России.
— Сергей Александрович, вы работаете в этой структуре уже много лет. Однако был период (опять же между очередными реорганизациями), когда пришлось поработать и в бизнесе?
— Я пришел в систему государственного надзора из производственной сферы. Работал на шахтах производственного объединения «Кривбассруда». Начинал крепильщиком, потом стал горным мастером, начальником участка, главным инженером и начальником шахты «Первомайская-1».
Поэтому после очередной ликвидации комитета в 2005 году, естественно, пошел снова на производство. Занимался очень интересным для меня как для горного инженера вопросом — поиском новой технологии обогащения окисленных руд. Нынче это чрезвычайно актуально для Украины, ведь в ее недрах разведаны миллиарды тонн гематитовых руд с большим содержанием железа. Технологии обогащения этого ресурса существовали давно, однако они не были экономически выгодными.
Когда же ситуация на рынке железорудного сырья обострилась, всех очень заинтересовала проблема обогащения именно гематитовых руд. Были напряженные поиски, поездки за границу, где эти технологии очень эффективно работают. И схема была найдена. Сейчас горно-обогатительные комбинаты окисленных руд могут на базе этой схемы внедрить новую технологию — усовершенствованную и намного более рентабельную, чем традиционная магнитная сепарация. Считаю это большим своим успехом, поскольку проблема в Украине не решалась на протяжении многих лет.
— Возвращаясь к теме комитета. Вы, в сущности, создавали его в том виде, каким он есть сегодня, — от сугубо организационных моментов до разработки нормативных актов и налаживания международного сотрудничества. Что сегодня является наиболее актуальным в деятельности возглавляемой вами структуры?
— Повысить экономическую заинтересованность работодателей в создании безопасных условий труда. Ведь сегодня Украина — едва ли не единственная страна в мире, освободившая владельцев от финансовой ответственности за состояние безопасности и травматизма на предприятии. Со времени создания Фонда социального страхования от несчастных случаев после аварий все выплаты берет на себя не работодатель, а фонд.
Поэтому мы инициировали ряд нормативно-правовых актов, направленных именно на достижение этой цели. Во-первых, разработали проект закона «О промышленной безопасности», который законодательно определяет это новое для нашей страны понятие. Предлагаем также изменения к Закону «О социальном страховании от несчастных случаев на производстве», которыми будет внедрен механизм дифференцированных страховых тарифов, когда взносы в фонд социального страхования от несчастных случаев на производстве будут зависеть не только от фонда заработной платы, как сейчас, но и от состояния производственной безопасности: чем выше уровень травматизма на предприятии, тем больше оно платит фонду. И наоборот.
Пока такие тарифы не введены, предлагаем как альтернативный вариант вменить в обязанность работодателям компенсировать выплаты фонда после резонансных аварий. Предложенные нами изменения и дополнения к Административному кодексу предполагают существенно (почти в семь раз) увеличить размер штрафов для нарушителей законодательства. Этими законодательными нововведениями мы заставим руководителей предприятий лишний раз задуматься над тем, что собственность — не только богатство, но прежде всего большая ответственность за жизнь и здоровье тех, кто своим трудом обеспечивает им прибыль.
— Наверное, Госгорпромнадзор, как любая надзорная структура, находится в постоянных конфликтах с владельцами и руководителями предприятий?
— Отнюдь. Если такие конфликты и возникают, то это — исключительный случай, часто свидетельствующий о том, что владелец в погоне за прибылью откровенно пренебрегает правилами безопасности. Главное для нас — не наказать работодателя, а, выявив недостатки, указать ему, что нужно сделать, чтобы на производстве был порядок с безопасностью. Мы с ним не враги, а наоборот — партнеры в попытке сделать все возможное, чтобы в стране не гремели взрывы, не калечились и не гибли люди в промышленных катастрофах.
Умный руководитель обязательно прислушается к нашим рекомендациям. Еще и будет за них признателен. Ведь это прежде всего выгодно для него самого: несчастные случаи на производстве влекут за собой значительный материальный ущерб и экономические затраты.
— Однако сейчас, когда вступил в действие новый Закон «Об основах государственного надзора (контроля) в сфере хозяйственной деятельности», вы вынуждены кардинально менять методы своей деятельности?
— Нормы этого закона — первые шаги к установлению в Украине европейских стандартов отношений между государством и работодателями. В полной ли мере мы к этому готовы? Риторический вопрос.
Закон, безусловно, прогрессивный, он защищает субъектов хозяйственной деятельности от чрезмерного «внимания» фискальных органов. Но с точки зрения безопасности труда и производства, целесообразно ли, когда надзорный орган имеет право проверять предприятие раз в пять лет, еще и за 10 дней предупреждая о проверке? Одно дело, когда речь идет о предприятиях, скажем, сельскохозяйственных. А если это угольная шахта, металлургический или химический комбинат, где наши инспекторы часто вынуждены брать на себя полномочия ведомственного надзора и круглые сутки держать ситуацию в руках?
Ни в одной цивилизованной стране мира нет таких законодательных ограничений. В Конвенции Международной организации труда четко указано, что государственные инспекторы, осуществляющие надзор за безопасными условиями труда, имеют право без предварительного уведомления в любое время беспрепятственно приходить на подконтрольное инспекции предприятие. Поэтому мы подготовили предложения о внесении в этот закон изменений, которые исключали бы из сферы его влияния осуществление государственного надзора за промышленной безопасностью на объектах повышенной опасности.
Приоритетом деятельности Госгорпромнадзора всегда было совместное с собственником предупреждение аварий, а не ликвидация их последствий. Предложенные нами изменения в законодательстве как раз и позволят держать под контролем государства состояние безопасности в промышленном секторе.
— Каково сейчас это состояние?
— Анализируя минувший год, видим, что при промышленном росте на 10,2% общий уровень травматизма снизился на 4,2%, или на 80 случаев. При этом смертельный травматизм возрос на 9,2%, или на 99 случаев.
За первый квартал 2008 года, при условии постоянного роста производства, общий уровень травматизма снизился на 6,8, а смертельный — на 8,5%.
В прошлом году на протяжении одних суток на производстве случалось в среднем 49,8 несчастного случая, в частности 3,2 — со смертельным исходом. По итогам первого квартала этого года — в среднем 43 случая, в том числе 2,2 — с летальным исходом.
То есть, безусловно, можно говорить о тенденции к снижению производственного травматизма. Об этом свидетельствует и анализ за последние десять лет. С 1996-го производственный травматизм в Украине сократился в 3,5 раза, а смертельный — более чем в 1,5 раза.
Как говорят классики, главное — поставить себе цель. И тогда обязательно к ней придешь. Так вот, наша цель довольно амбициозна, но абсолютно реальна — при постоянном росте промышленного производства уровень производственного травматизма в стране должен не расти, а уменьшаться. И мы уверены, что доведем его до уровня в развитых странах.
Объективка «ЗН»
Сергей Александрович СТОРЧАК — председатель Государственного комитета Украины по промышленной безопасности, охране труда и горному надзору.
Доктор технических наук, профессор. Член президиума, академик Академии горных наук Украины. Заслуженный работник промышленности Украины.
Лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники за научное обоснование добычи полезных ископаемых под действующими промышленными объектами и рудопородными массивами, которое позволило внедрить современные методы разработки месторождений с использованием комплексного освоения минеральных ресурсов и дало толчок развитию горно-металлургического комплекса страны на отечественных сырьевых запасах железных руд.
Автор более 70 научных трудов, 16 изобретений.
Награжден всеми знаками «Шахтерская слава» и «Шахтерская доблесть».