Последние несколько месяцев многие западные обозреватели провели в отчаянных попытках расшифровать смысл мозаичных фресок, изображающих таинственное явление украинской природы, - выборы в нашу Верховную Раду. Некоторым из них даже удалось добраться до сути, а некоторые из некоторых теперь предпринимают не менее отчаянные попытки донести со всеми возможными нюансами результаты своих научных изысканий до прямолинейно мыслящего западного обывателя. Задача это не из простых. Ведь начинать объяснения приходится с самых азов, вплоть до того, что же представляет собой наша страна Украина.
Привязка к местности
Сказать, что Украина является шестым по площади европейским государством размером с Францию и с населением 50 миллионов человек, расположенным в центре Европы, по мнению большинства западных журналистов, - значит, ничего не сказать. А то вдруг кто-то подумает, что это действительно европейское государство, с устоявшейся демократией и высоким уровнем жизни. Поэтому The Times тут же уточняет, что Украина - «это нация, которая постепенно сползает на роль свекольной республики, экономика которой лежит в руинах, чьи СМИ запуганы, а политики ненавидимы настолько же, насколько и коррумпированы». А The Washington Times уточняет, что Украина, которая граничит с семью европейскими государствами, включая Россию и двух новых членов НАТО, и сейчас, спустя семь лет после приобретения независимости, так и не определилась, в каком направлении она собирается следовать. «Идентифицируют ли себя украинцы с россиянами, стремясь установить более тесные связи с Москвой? Или же они ощущают себя европейцами, гордыми своими национальными традициями и счастливыми вернуться в Европу?», - пытается разобраться The Christian Science Monitor. Да и вообще, как они выглядят, эти загадочные украинцы?
Украинские йоги -
кто они?
Разношерстность нашей публики привела в сильное замешательство западных обозревателей, пытавшихся дать усредненное описание «украинца обыкновенного». Наблюдателю из журнала The Economist на глаза чаще всего попадались экземпляры в дешевых кожаных куртках, тогда как журналисту из The Guardian больше запомнились дорогие шерстяные костюмы. А Анна Рейд из The Times даже не побоялась опрокинуть один из стереотипов, сложившихся вокруг наших соотечественниц: «Хотя зарубежные издания пестрят расплывчатыми изображениями мафиозных див, смутно угадываемых сквозь дымчатые стекла BMW своих дружков, типичная украинка - это горемычная бабулька, перебивающаяся на пенсию в 15 фунтов в месяц и приторговывающая яйцами с обрывка газеты, разложенного прямо на тротуаре».
Специфика момента
«Уровень жизни сейчас ниже, хватка коррумпированной бюрократии жестче, насилие более беспредельно, а цинизм глубже, чем в какое-либо другое время после провозглашения независимости в 1991 году», - утверждает The Economist. «Эйфория независимости постепенно растворилась под разъедающим воздействием экономического распада и стагнации, коррупции и всепожирающей алчности номенклатуры старого, советского образца», - вторит The Independent. «Избирательная кампания в Украине продемонстрировала, как сильно отстала эта бывшая советская республика от демократических достижений своих более мелких восточноевропейских соседей. Только за последние три месяца несколько кандидатов были арестованы, две газеты закрыты, одна разгромлена, а оппозиционным политическим партиям было запрещено выступать на государственном телевидении. Свободно-рыночные реформы были заморожены практически сразу после того, как Украина добилась своей независимости после распада Советского Союза в 1991 году», - заключает The Washington Post. Широко обсуждаются результаты опроса общественного мнения, проведенного Фондом демократических инициатив и показавшим, что во время прошлых парламентских выборов 20% избирателей верили в то, что в стране есть политики, способные ответственно управлять государством. Сейчас количество таких оптимистов сократилось вдвое. А количество избирателей, которые считают, что члены парламента выражают интересы народа, с 23% в 1994 году сократилось ныне до 4%.
Действующие лица
и исполнители
Редкий любопытствующий доберется до середины партийного избирательного списка. Но западных обозревателей обилие повыраставших как грибы партий не смутило, и они даже умудрились проанализировать, в каком направлении и во сколько лошадиных сил смогла бы подпихнуть каждая партия воз украинской экономики. Единственной партией, способной на успешное осуществление реформ, The Economist признал «Реформы и порядок». Жаль, что г-н Пинзеник не смог произвести такое же убедительное впечатление на свой родной электорат. Впрочем, английские аналитики и не рассчитывали на то, что ПРП преодолеет 4-процентный барьер.
Зато победу Коммунистической партии предсказывали практически все обозреватели. Причину также указывали достаточно однозначно - ностальгия по уверенности в завтрашнем дне. «Коммунистическая партия, похоже, имеет шансы получить наибольшее количество мест в парламенте, отражая, в частности, волю 15 миллионов украинских пенсионеров, тоскующих по дням полной защищенности, сопровождавшей их от колыбели до могилы, и 11 миллионов этнических русских, поддерживающих более тесные связи с Москвой», - предсказывала в день выборов The Washington Post. AAP Newfeed гораздо более категорична: «Советский коммунизм принес Украине гражданскую войну, русификацию и опустошающий голодомор. И все же многие хотят его возвращения в надежде на дешевую колбасу, хлеб и водку, которые были гарантированы всем в советские времена».
Игра на подобных ностальгических настроениях обманутых людей, с точки зрения западных политологов, не может претендовать на право рассматриваться в качестве партийной программы. Да и партий как таковых, за исключением ПРП, в Украине они не видят. По мнению журналистов Los Angeles Times, этим общественным образованиям более подходит определение «кланы». «Фактически программа «Громады» настолько похожа на программу Народно-демократической партии, возглавляемой премьер-министром Пустовойтенко, что возникла даже поговорка: НДП - это «Громада» у власти, а «Громада» - этот НДП вне власти», - развивается эта мысль в той же газете.
«Националистическое движение Рух фрагментировано и находиться в рабстве у эго своего лидера Вячеслава Черновила», - утверждает The Guardian. The Independent отказывается всерьез обсуждать политику Социал-демократической партии Украины (объединенной), ставя под сомнение возможность увязывать политическое будущее с исходом футбольных баталий. А Los Angeles Times не знает, как расценивать следующие факты из жизни «новых украинцев»: «В избирательный список Партии зеленых входят директора некоторых самых недружественных к окружающей среде промышленных предприятий. В избирательном списке Коммунистической партии записано не менее 30 капиталистов. В первой пятерке избирательного списка Всеукраинской партии женских инициатив двое являются мужчинами».
«Уже никто никуда
не идет!»
Собственно, победа на выборах коммунистов не сильно огорчила западных избирателей, хотя, конечно, и радости они особой по этому поводу не выражают. The Wall Street Journal комментирует расстановку сил в парламенте следующим образом: «Хотя коммунисты и их левые союзники и могут стать самой многочисленной группой в новом законодательном органе, по сути своей они являются интеллектуальными трупами. Они провозглашают политические лозунги, которые возвеличивают прошлое и выражают ностальгию по социализму в стиле Советов, но они не способны повести за собой растущий класс предпринимателей Украины и ее молодежь. У них нет никаких идей по поводу того, как вывести страну из нынешней экономической трясины». «И все же наибольший блок в новом парламенте, похоже, сформируют пока еще плохо оформленная группа независимых, которой принадлежит ни много ни мало 144 места». Именно на эту группу возлагают западные обозреватели надежды по оказанию противостояния левому большинству в парламенте. Хотя, возможно, особого противостояния и не произойдет, так как, по мнению того же The Wall Street Journal, совершенно разношерстный парламент «объединится ради достижения одной общей цели: ослабления Президента Кучмы». А сам Президент в преддверии грядущих президентских выборов «скорее предпочтет популистскую политику, которая только удержит Украину и в будущем в состоянии дальнейшего падения».
«В который уже раз личностные интересы, а не политические, сыграли основную роль в ходе избирательной кампании. Пять из шести ведущих политических партий объявляют себя оппозиционными по отношению к Президенту Кучме. Три из них - социалисты, социал-демократы и «Громада» - служат организационной базой для основных соперников Кучмы на выборах 1999 года», - расставляет акценты Radio Free Europe/Radio Liberty.
А судьи кто?
Запад вряд ли будет еще долго потрясать мешком с деньгами, заманивая Украину на путь истинного реформирования. «Как испорченное дитя разводящихся родителей, Украина стала настоящим экспертом в игре на противопоставлении интересов Белого дома и Кремля, вымогая себе дорогие игрушки типа кредиты МВФ от Запада или дешевые газ и нефть от Москвы в обмен на пустые обещания политической лояльности и экономических реформ», - ставит неутешительный диагноз The Times.
«Провинциальная и отсталая Украина будет выступать в качестве расплывчатой границы для НАТО и ЕС. Конечно, Запад не может диктовать курс не поддающемуся лечению украинскому правительству. Тем не менее ему придется осознать, насколько важно подвести украинских политиков к осознанию истины. Запад смог бы поощрять реформы, держа открытой дверь в западную политическую и экономическую интеграцию для Украины, следующей правильным курсом. Западные лидеры должны также дать понять Президенту Кучме и его соперникам, что поддержка Запада будет предоставлена только тому, кто понимает важность нынешних ставок и действует решительно, вновь придавая стране импульс движения вперед. К сожалению, мартовские выборы послужили предвестниками длительного политического сезона в Киеве, во время которого может не найтись ни одного украинского руководителя, который окажется в состоянии слышать», - подводит итог The Wall Street Journal.
Обзор зарубежных изданий
подготовила