После Чечни пришел черед Дагестана. Капитуляция в Чечне была только первым шагом на пути к полному и позорному провалу политики Москвы на Северном Кавказе. Кремль оказался не готовым защитить права российских граждан (русских по национальности в том числе), проживающих в этом регионе, и сам создал предпосылки для возникновения в нем неконтролируемых процессов. Чечня уже давно для России потеряна. Границы с ней охраняются сильнее, чем с советскими идеологическими противниками в годы «холодной войны», однако остановить «экспорт исламской революции» чеченскими радикалами в соседние республики российские пограничники и милиционеры все равно не могут.
И как водится, любая провокация со стороны чеченских полевых командиров оказывается для силовых структур РФ неожиданной. Точно так же произошло в минувшую субботу. В этот день крупное вооруженное бандформирование пересекло административную границу с Дагестаном в высокогорном Ботлихском (приграничном с Чечней) районе и взяло под контроль два села - Ансалта и Рахата. По информации российских информагентств, этот отряд был передовым формированием воинственных мусульман-ваххабитов, в которое, кроме представителей народов Дагестана, входили арабы и выходцы из Средней Азии. Командовали им известные полевые командиры - Эмир Аль-Хаттаб и, как ни странно, Шамиль Басаев (еще недавно он был рьяным противником ваххабизма).
Реакция российских силовиков была прогнозируемой. В район конфликта прибыли министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров и вице-премьер республики Гаджи Махачев, а чуть позже прилетел главнокомандующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник Вячеслав Овчинников. Судя по всему, определенного плана у них не было. Мало того, в центре долгое время не владели полной информацией о происходящем. Чего стоит заявление тогдашнего премьера РФ Сергея Степашина, который после телефонных разговоров с начальником Генштаба Анатолием Квашниным и министром внутренних дел Владимиром Рушайло сообщил журналистам, что из Чечни прорвались несколько десятков бандитов в три горных села в Дагестане и что в этом районе есть «все силы и средства» для борьбы с бандитами.
Позднее стало известно, что нападавших около 500 человек, на вооружении они имели два БТРа, противотанковое безоткатное орудие, средства для поражения воздушных целей и огромное количество стрелкового оружия. Более 500 противостоящих им дагестанских омоновцев сдались без единого выстрела. По словам самих боевиков, большинство милиционеров были разоружены и отправились в Махачкалу. Несколько десятков омоновцев присоединилось к боевикам. Дагестанские милиционеры оставили исламистам более 300 единиц стрелкового оружия, пулеметов, гранатометов и другой техники, что позволило боевикам вооружить примкнувших к ним ваххабитов. Общее количество боевиков достигло полутора тысяч.
Напуганные жители захваченных сел начали в массовом порядке покидать свои жилища. Беженцы рассказывали, что оставшиеся мужчины стали, по сути, заложниками бандитов. По их словам, боевики отказывались вступать в переговоры со старейшинами, занимались грабежами, хозяйничая в магазинах и домах жителей, ведя там поиск денег, золотых вещей и других ценностей.
Постепенно боевикам удалось расширить сферу своего присутствия - они заняли еще несколько сел в Ботлихском районе. Их отряды просочились и в окрестности районного центра Мехельта соседнего Гумбетовского района. К тому же им непрерывно поступало подкрепление живой силой и техникой из Чечни.
На этом фоне поистине циничным выглядели призывы Госсовета и правительства Дагестана к гражданам республики «сохранять бдительность и спокойствие, не поддаваться на провокации», и просто откровенной ложью заявление МВД о том, что обстановка во всей республике Дагестан находится под контролем официальных властей и органов правопорядка.
Ответные действия федеральных войск начались лишь сутки спустя. По боевикам были нанесены артиллерийские и ракетные удары, задействованы вертолеты и дальнобойная артиллерия. Итог первого же столкновения подтвердил полную неготовность федеральных войск к боевым действиям с террористами. Первые четверо погибших с их стороны оказались дагестанскими милиционерами, по «УАЗику» которых была выпущена ракета с российского вертолета, принявшего их за боевиков.
Масштабы происходящего на Кавказе первым понял Степашин, который сперва так легкомысленно отнесся к конфликту (что и стало одним из факторов, определившим падение его правительства). На последнем заседании своего кабинета министров, уже зная о своей отставке, он заявил, что в Дагестане сложилась очень тяжелая обстановка и что Россия вполне может потерять эту республику. Степашин весьма точно определил причины неспособности федеральных и местных властей взять ситуацию под контроль. По его оценке, «координация усилий по стабилизации ситуации в регионе плохая и почему-то все просят политической воли». Поэтому он вынужден был прибыть в Дагестан и сказать, что берет ответственность на себя.
Степашин знал, о чем говорил. Истинная цель акции, предпринятой ваххабитами, стала ясна, когда руководители Шуры мусульман Чечни и Дагестана Шамиль Басаев, Хаттаб, Иса Умаров, Адалло Мухаммед объявили о создании независимого исламского государства Дагестан, в которое вошли одиннадцать селений Цумандинского и Ботлихского районов. Исламисты сразу же начали формирование «структур власти нового государства» и шариатского суда, заработало «исламское телевидение».
На экстренном заседании исламской Шуры были приняты «документы, имеющие историческое значение для Дагестана». В их числе - декларация о создании «независимого исламского государства Дагестан» и обращение к чеченскому народу с просьбой о поддержке. Любую возможность переговоров с российским руководством в Шуре отрицают: «Речь может идти только о полном выводе войск и признании суверенного Дагестана». После этого стали говорить не об очередной провокации «бандформирований», а о политическом акте, вооруженной попытке захвата власти.
Действия ваххабитов оказались для Москвы настолько неожиданными, что сразу же появились версии о некоем сговоре Кремля с непримиримыми чеченцами с целью сознательной дестабилизации обстановки на Кавказе, которую затем можно использовать для введения чрезвычайного положения в регионе, необходимого российскому руководству для достижения некоторых своих целей - например, отмены очередных выборов. Переговоры велись якобы через Бориса Березовского и родственников Шамиля Басаева, проживающих в Турции (этим, кстати, объясняется и участие Басаева в операции ваххабитов).
Однако такая многоходовка выглядит довольно громоздкой и трудновыполнимой. Скорее всего, все обстоит несколько прозаичней. Ваххабитам действительно нужна постоянная нестабильность ситуации в регионе. Однако исключительно для достижения их собственных целей, в том числе для полного захвата власти сперва в Дагестане, а затем и на всем Северном Кавказе.
Несколько сел, захваченных мусульманскими фанатиками, - это, конечно, не весь Дагестан. Однако вернуть статус-кво для федерального центра будет весьма непросто - террористы успели организовать хорошо укрепленную оборону в окрестностях захваченных населенных пунктов, к тому же к ним постоянно прибывают подкрепления. На вооружении у них, помимо стрелкового оружия, есть системы противотанковой и противовоздушной обороны (в том числе американские «Стингеры»). Серьезно осложняет действия федеральных войск и то, что в качестве заложников боевики удерживают часть населения захваченных сел. К тому же новый исполняющий обязанности премьера РФ Владимир Путин свежих решений для локализации конфликта предложить не сумел.
Для того, чтобы покончить с боевиками одним махом, федеральным силам остается только применить тактику «выжженной земли», проведя массированные бомбардировки позиций ваххабитов. А так как последние окопались прямо в населенных пунктах, это означает осознанное уничтожение тех мирных жителей, кто остался у бандитов в заложниках, и лишение крова тех, кому удалось бежать. Военная кампания обещает быть затяжной и малорезультативной.
С этим вряд ли согласятся те жители Дагестана, которые не желают становиться под зеленое знамя ислама, они захотят сами обеспечить свою безопасность. В Дагестане уже начали стихийно создаваться отряды народного ополчения, которые требуют выдачи им оружия для участия в действиях по очищению территории республики от бандитских формирований. А зная горячий темперамент дагестанцев, можно с полным основанием спрогнозировать перерастание пограничного дагестанского конфликта в настоящую гражданскую войну - стоит лишь оружию попасть в руки новоявленных ополченцев. К сожалению, первый шаг к этому уже сделан - Государственный совет Дагестана принял решение о начале формирования отрядов самообороны из числа резервистов.
Следует также отметить, что после дагестанских событий у российского руководства появится колоссальное искушение отказаться от исполнения хасавьюртовских договоренностей и вновь применить против Чечни силовые методы. Председатель думского комитета по делам национальностей Владимир Зорин уже заявил, что происшедшее в Дагестане - это конец эры Хасавьюрта. По его мнению, нападение чеченских боевиков - это факт экспансии и фактической денонсации хасавьюртовских соглашений.
Действительно, что бы ни случилось в дальнейшем, политика федерального центра по отношению к Чечне неизбежно будет другой. Прежде всего, это отразится на переговорном процессе между Москвой и Грозным. Вряд ли в ближайшем будущем кто-то будет вспоминать о готовящейся встрече Ельцина и Масхадова. Положение не смогут поправить и попытки чеченских лидеров доказать Кремлю, что официальный Грозный не имеет отношения к сегодняшним событиям в Дагестане и что вторгшиеся в Дагестан бандформирования не финансируются и не имеют каких-либо контактов с официальным руководством Чеченской Республики. Конечным итогом пересмотра Россией своих отношений с Грозным может стать резкое усиление влияния в Чечне исламских радикалов и даже приход их к власти. Вот тогда-то время президентства Аслана Масхадова покажется Кремлю «золотыми днями».
И наконец, нельзя не сказать о том, что, несмотря на постоянное восхваление российских спецслужб российскими же масс-медиа, в Дагестане они проявили свою полную некомпетентность. Подготовку масштабной военной операции Басаев и его окружение смогли провести в режиме полной секретности. Не сработала не только агентурная разведка, полное фиаско испытали и аналитики ФСБ и ГРУ. Никто из них не смог разглядеть в многочисленных провокациях, происходивших в последнее время на границе Чечни и Дагестана, попыток нащупать слабые места в боевых порядках пограничных подразделений федеральных войск.
Не более как экзотика воспринимались передачи российских телеканалов о дагестанских ваххабитских селах, жители которых живут исключительно по законам ислама и имеют в запасе вооружение на любой вкус. Стрелковое оружие покупали индивидуально, а на минометы, пушки и броневую технику сбрасывались всем миром. А в начале июля поддерживающие ваххабитов участники собрания религиозного актива Цумадинского, Ботлихского, Ахвахского, Гумбетовского районов вместе с Шурой Алимов Дагестана обратились к правительству республики с открытым письмом, в котором прямо заявили о намерении создать на этих территориях самостоятельную исламскую республику и «последовательно бороться до полного достижения своей цели».
Москва так ничему и не научилась. Мало того, она самоустранилась от происходящего на Кавказе. Россия не смогла использовать свой авторитет для урегулирования противостояния в некогда спокойной Карачаево-Черкессии, обманула надежды Абхазии, ничего не смогла поделать с Северной Осетией. Теперь она надолго увязла в Дагестане.